Pure silver

— Ты опоздал на три минуты, — раздражённо буркнул Виктор, как только Джагхед появился на складе, злой и потрёпанный после бессонной ночи. — Ты что, пьян?       Джонс лишь пожал плечами и спрятал руки в карманах брюк, слегка пошатываясь из стороны в сторону. Он напрасно пытался заглушить водкой мучительное волнение в груди после встречи с Элизабет, найденной в его новой квартире, но напиться до беспамятства не удалось, и теперь он едва стоял на ногах от усталости. Меньше всего ему хотелось провести это отвратительное утро в компании двух мужчин, пристальные взгляды которых жутко его бесили. — Какое задание на сегодня, начальник? — съязвил он, замечая за спиной Виктора троих незнакомцев, выгружающих ящики из крытой фуры с яркой рекламой шоколадных кукурузных хлопьев. — По четыре ящика в день, — пояснил Лампан. — В одном должно быть тридцать пять пакетов. Сегодня Линк провезёт тебя по твоим точкам. Завтра с утра забираешь деньги и отвозишь следующую партию. — Сто сорок пакетов за сутки на один городок? — удивился Джагхед, прикидывая, сколько отравы выйдет на рынок за неделю и сколько возможных жертв передозировки будет на его совести. От мысли об этом его передёрнуло, но он не подал вида, помня, что сам согласился на сделку. — У нас много клиентов, — огрызнулся Линк, смотря на Джонса с злостным нетерпением. — Радуйся, что тебе доверили это. В первый же день. У босса на тебя большие планы.       Джагхед прищурился, адресуя мужчине предупредительный, недобрый взгляд, на уровне инстинкта чувствуя, что рядом с ним нужно быть начеку. Он без труда узнал в Линке до отвращения знакомую жажду денег, беспринципность и готовность выполнить любое указание в угоду бизнеса, даже если для этого придётся избавиться от дерзкого новичка.       Немой поединок испепеляющих взглядов прервал Виктор. Он шагнул вперёд и протянул Джонсу запечатанный полиэтиленовый пакет с пистолетом. Джагхед нехотя принял оружие и удручённо нахмурился, рассматривая чёрный глок со сбитым отличительным номером. — Могут возникнуть трудности, — прочитав во взгляде Джагхеда вопрос, ответил Лампан. — Иногда бродяжки начинают выёбываться, — вклинился Линк, словно невзначай приподнимая футболку и демонстрируя торчащий из-за ремня брюк приклад такого же пистолета. — Могут хапнуть пару пакетов, не додать денег или заявиться с жучком по наводке копов. Тогда ты делаешь так, — он поднял руку, изображая ствол, а затем произвёл несуществующий выстрел, растягивая губы в самодовольной улыбке. — И проблема решена.       Джонс понимающе кивнул и спрятал свой пистолет за пояс штанов, не желая даже думать о том, что ему придётся им воспользоваться. Он старательно убеждал себя, что всё происходящее всего лишь его работа, имеющая свои недостатки. Каждый раз, загружая очередной контейнер в машину Малахая, он думал о том, что это вынужденная необходимость и что всё это только ради Змей. Сейчас оправдаться ему было нечем, и тревога крепко вцепилась в его сердце, а в голову лезли навязчивые образы, которые только усугубляли муки совести. — Погнали, красавчик, нарики ждут свою дозу, — беззаботно сказал Линк, бросая в рот пластинку жвачки. — Жду твоего звонка, Джонс, — предупредил Виктор, намереваясь покинуть склад. — И, да… Следующее опоздание дорого тебе обойдётся.       Лампан скрылся за дверью, и Джагхед двинулся следом за Линком к припаркованному фургону, куда мужчины загружали четвертый по счёту ящик. Вспомнив свои обязанности, Джонс потребовал вскрыть каждый из них, спешно пересчитал пакеты, набитые таблетками и порошком, а затем плюхнулся на пассажирское сиденье. — Не парься, — усмехнулся Линк, через окно подавая знак мужчинам, чтобы те открыли ворота. — На производстве своё дело знают. Там всё подсчитано. — Готов подставить свою жопу за недостачу? — не смотря на него, спросил Джагхед. — Теперь каждый пакет будешь взвешивать. — Делать мне нехрен, — фыркнул Линк. — Если думаешь, что ты здесь главный… — Думаю, Виктору будет очень интересно узнать, куда отвезут тот ящик, что остался в фуре.       Линк заметно напрягся, сжав руль до побелевших костяшек. Он резко надавил на газ и выехал на дорогу, источая злость и волнение, что только удовлетворило Джонса. Он расслабленно развалился на кресле и ткнул на кнопку магнитолы, желая разрядить обстановку и отвлечься от мысли о предстоящем деле. — Его отвезут на запасной склад, — попытался оправдаться мужчина. — Мне можешь не рассказывать, — отмахнулся Джагхед. — Если не хочешь кормить в канаве крыс, заткнись и рули.       Линк бросил на парня убийственный взгляд и сосредоточился на дороге, в то время, как Джонс отвернулся к окну, с настороженностью рассматривая каждый поворот, где могла затаиться полицейская машина. Фургон, замаскированный под почтовую курьерскую службу, не должен вызвать подозрений, но это нисколько не успокаивало его — ящики за спиной углами бились о металлические стены на кочках, напоминая о своём содержимом.       Машина остановилась в узком переулке, у кирпичного здания с ржавой лестницей. Это место так ярко контрастировало с центром города, где здания светились ночными огнями и ослепительными вывесками — кучи мусора, исписанные баллонами стены, резкий неприятный запах, огромные дыры в асфальте. Идеально для продажи и употребления наркотиков.       Вдалеке Джагхед заметил три тёмные фигуры. Они торопливо приближались к фургону, подозрительно оглядываясь, и, узнав их, Линк заглушил мотор и выбрался на улицу. Трое неизвестных, облачённые в неприглядные балахоны и куртки не по погоде, один за другим скинули капюшоны, показывая свои совсем ещё юные лица. Парни выглядели лет на двадцать с натягом, а низкорослая девчонка, что жалась к одному из них плечом, едва ли закончила школу.       Джонс вышел на улицу, громко хлопнув дверью, привлекая к себе пристальное внимание молодых людей. Они переглянулись и испуганно уставились на Линка, дожидаясь объяснений. — Это Джонс, — представил мужчина. — Теперь он за старшего на вашей точке. — Хай, — поздоровался один из парней, с недоверием уставившись на Джагхеда, нырнув рукой в карман куртки. Джонс заметил, как он нащупал некий предмет в глубине кармана, и догадался, что это, вероятно, складной нож. — Я Герман.  — Где остальные? — спросил Линк. — Будут прямо за нами. Копы шарят по району. Вчера двоих с товаром накрыли. — Мелочи, — равнодушно среагировал Линк. — Сегодня по четыре пакета, — он развернулся, чтобы обойти фургон и открыть задние двери, но неожиданно остановился, словно вспомнив нечто важное. Обернувшись, он уставился на девчонку, которая всё это время пугливо прятала глаза за длинными, растрепанными волосами. — А ты ещё кто такая? — Это моя сестра, — быстро отозвался высокий парень, крепко сжимая её руку и вынуждая выйти вперёд. — Она не сдаст. — Да что ты? — процедил Линк. Он устрашающе двинулся к девушке, впиваясь в неё хищным взглядом, отчего она опустила плечи и вся сжалась, теребя края длинной куртки, неподходящей ей по размеру. — Как тебя зовут, милая? — Трейси, — тихо ответила девушка, нерешительно посматривая на мужчину, что подошёл к ней практически вплотную, угрожающе нависая над ней из-за приличной разницы в росте. — Прекрасно, — протянул Линк. — Сними куртку и подними футболку.       Трейси ошарашенно уставилась на мужчину, а затем перевела вопросительный взгляд на брата, который подпихнул её вперёд и тихо, но грозно шепнул: — Давай, шевелись. Он хочет проверить, нет ли на тебе жучка. — На мне нет жучка, — заверила Трейси, вздрагивая от страха. — Честно.       Линк громко рассмеялся, а затем резко достал пистолет, щёлкнул затвором и направил его прямо на девушку, пугая всех присутствующих. Герман отскочил в сторону, сжав голову руками, а брат Трейси схватил сестру за плечи, прижимая её к себе и испуганно уставился на пистолет, белея от страха. — Линк, не надо. Она просто… Она немного боится. — Снимай шмотье, иначе застрелю всех троих.       Джагхед, за секунду взбесившись из-за развернувшейся сцены, вырос перед сжавшимися от страха подростками и, игнорируя направленный на него пистолет, грубо пихнул Линка в плечо, вынуждая его шагнуть назад. — Ты какого хуя делаешь? Это же пиздюки! — Вы посмотрите, какое благородство, — усмехнулся Линк, опуская оружие. — Я посмотрю, как ты будешь геройствовать, когда эта сучка сдаст нас копам. — Я просто хочу заработать, — пискнула Трейси, и Джагхед обернулся, опуская на неё гневный взгляд исподлобья. — Я знаю, где можно продать, и… — Хреновый способ выбрала, — не удержался Джонс, поражаясь своему слепому, противоестественному желанию защитить эту глупую девчонку, которая и не догадывалась на какую кривую дорожку подтолкнул её старший брат. — Закатай рукава, — чуть мягче попросил он, зная, что страховка необходима.       Трейси послушно выполнила просьбу, смотря на Джагхеда своими большими, наивными глазами, заставляя его сухо сглотнуть от отвращения к самому себе. Она вытянула руки, а затем приспустила ткань с плеч, стыдливо демонстрируя синяки, оставленные чужими пальцами. — Хорошо, — спокойно сказал Джонс. — Тащи пакеты, — обратился он к Линку через плечо и снова взглянул на девушку, которая закуталась обратно в куртку, словно ища защиты. — Возьмешь один. — Но я… — Один, — настойчиво повторил Джагхед, и она согласно кивнула, смотря на него с детской благодарностью, вынуждая его отвернуться, чтобы не видеть её юного лица.       Линк передал по четыре пакета парням, а пятый, предназначенный для Трейси, Джонс забрал из его руки и протянул ей, намеренно подходя ближе и задерживая её запястье, когда она приняла товар. — Чтобы я тебя больше здесь не видел, — прошипел он, бросая на брата девушки осуждающий взгляд. Она спрятала пакет под курткой и затравленно улыбнулась, одними губами прошептав «спасибо». — Бабки завтра с утра, — напомнил Линк, удостоверившись, что курьеры надежно припрятали наркотики. — До скорого, — попрощался Герман, и все трое быстро двинулись в обратную сторону, снова прикрывшись капюшонами. — Твоя ебучая жалость нам выгоды не принесёт, — возмутился Линк, намеренно пихнув Джагхеда плечом и направившись к фургону за новой партией для следующих курьеров. — А мне говорили, что в деле профессионал, замочивший своего конкурента. — Проверять не советую, — процедил Джонс, скрывая свои истинные чувства под непроницаемой маской равнодушия.       Он задумчиво смотрел вслед удаляющимся фигурам, не в силах отделаться от липкого чувства вины. Джагхед вдруг вспомнил себя, такого же сопливого пацана, взвалившего на свои плечи груз ответственности за банду отца. Вспомнил, как продал первую партию во дворах Ривердэйла, пряча осколок от бутылки в рукаве на случай непредвиденных обстоятельств, и как поделил заработанные деньги между друзьями, купив себе лишь пачку сигарет.       Джонс знал, как закончат эти дети: с пулей во лбу или за решёткой. И сейчас он был тем, кто распоряжался их судьбой против собственной воли. Он поклялся, что навсегда оставит наркотики, не понаслышке зная, до чего доводит зависимость, и в эту секунду его посетила мысль о том, что стоит отказаться от сделки. Джагхед догадывался, что вместо тюрьмы его вывезут в лес, и он так никогда и не узнает, каким растёт его сын. Это было бы правильно — оставить Элизабет, дать ей возможность построить свою жизнь, сдаться полиции, навсегда исчезнуть.       Впервые Джагхед признался себе, что слишком эгоистичен, чтобы отказаться от шанса снова быть рядом с ней. — Вон они, — прервал его размышления Линк, кивая в сторону незнакомой пары, приближающейся к ним быстрым, уверенным шагом. — По четыре пакета. Каждому, — предупредил он, — Впереди ещё шесть точек. ***       Объезд точек они закончили к закату, и Джагхед порядком вымотался. Он запомнил маршруты и большинство лиц тех, кто должен был принимать пакеты каждое утро. Его изрядно беспокоило происходящее, но, как только город окутала лёгкая вечерняя дымка, а на высотках зажглись первые огни, мысли о Бетти вытеснили всё остальное.       Джонс и не рассчитывал на радужную встречу, поцелуи и объятия, готовый получить по яйцам за неожиданный и наглый визит, но испуг в её изумрудных глазах был таким реальным, словно она смотрела на свой ночной кошмар воплоти, и, вспоминая это, Джагхед ощущал противный металлический привкус разочарования на языке. Где-то в глубине души теплилась слабая надежда на то, что она до сих пор может почувствовать хоть крохотную крупицу того, что чувствовала к нему в прошлом, но сколько Джонс думал об этом, столько и убеждался, что слишком много воды утекло. Всё, в чём он ещё был уверен — это в том, что, как бы Бетти не противилась, он всё равно найдёт способ увидеть своего ребёнка, ведь только мысли о нём удерживали его от побега. — Всё запомнил? — спросил Линк, как только они оказались на складе и вышли из фургона. — Да, — нехотя ответил Джагхед, чувствуя острую необходимость скорее покинуть это место. — Смотри, не облажайся.       Джонс проигнорировал колкое замечание и вышел со склада, открывая мустанг с брелка, глубоко вдыхая свежий, прохладный воздух. Он сел в машину и вытащил из кармана смятый листок с адресом, рассматривая свой размашистый почерк и набираясь решимости. Стоило всё хорошенько обдумать и подготовиться прежде чем врываться в жизнь своего сына, который, наверняка, и понятия не имел, кто он такой. В том, что Купер не рассказала правду, Джагхед не сомневался, и теперь оставалось только гадать, как Дилан отреагирует на его появление.       Не дав себе возможности передумать, Джонс вбил нужный адрес в навигаторе и сорвался с места, оставляя позади клубы дыма из выхлопной трубы. Он позволил себе разогнаться на свободной трассе, ведущей к Чикаго, и ощутил знакомое удовлетворение, сливаясь с машиной воедино, чувствуя её мощность и размеренную вибрацию двигателя в руле. Из приоткрытого окна в салон врывался запах бензина, напоминая Джагхеду те времена, когда он гнал по пустой извилистой дороге вдоль реки, а ветер бил по ушам, забирая всё скопившееся напряжение, унося с собой тревоги и злость.       Смотря на ровную поверхность асфальта, Джагхед думал о сыне. Он до конца не осознал, что темноволосый мальчик с фотографии в квартире Элизабет — его ребёнок. Принять это было тяжело, но и приятно одновременно, пусть предвкушение встречи и омрачали сомнения и страх. Страх, что если Дилан похож на него не только внешне, но и характером, то у него ни малейшего шанса завоевать доверие.       У нужного дома Джонс оказался уже через полтора часа. Он так и не сообразил, как попадёт в квартиру, и не был уверен, что Дилан сейчас здесь. Положившись на свою интуицию, он вышел из машины, предварительно сунув пистолет в бардачок, и зашёл в подъезд. У двери на восьмом этаже Джагхед замялся. Он зачесал спутанные волосы с лица, стараясь выглядеть менее потрёпанным и взволнованным, а затем вдавил кнопку звонка пальцем. Он услышал громкий голос и быстрые шаги, подготовившись импровизировать, но не успел сказать и слова, когда полная чернокожая женщина распахнула дверь и, одарив его быстрым равнодушным взглядом, бросила, на секунду оторвавшись от телефона: — Ну, наконец-то. Проходите. Кабель в гостиной, — она пропустила Джагхеда в квартиру и устремилась по коридору, эмоционально продолжив разговор.       Джонс удивлённо уставился ей вслед, а затем неспешно прошёл в просторную гостиную, с любопытством осматриваясь, замечая на стенах большое количество ярких фотографий, на многих из которых присутствовали дети. Телевизор показывал какой-то старый мультфильм, на диване были разбросаны игрушечные машинки и карандашные рисунки. Джагхед не удержался и взял один из них, рассматривая неумело разукрашенного робота с большим бластером — творение детской руки.       Женщина пронеслась в кухню, ругаясь на незнакомом языке, совершенно не замечая присутствия Джагхеда, а затем скрылась в одной из комнат, явно обеспокоенная словами собеседника в трубке. Когда дверь хлопнула, Джонс прошёл к кухне, совершенно не понимая, что делать дальше. Он уже подумал уйти, когда за его спиной послышался нетерпеливый детский голос: — Марла!       Джагхед резко обернулся и замер, натыкаясь на растерянный взгляд темноволосого мальчика, который, заметив незнакомца, опешил и, прижав к своей груди игрушку, непонимающе завертел головой, в поисках женщины. Он медленно шагнул назад и нахмурился, совершенно по-взрослому, уставившись на неизвестного мужчину с различимым недоверием. Его влажные чёрные волосы были убраны назад, на теле мешковато висела синяя пижама с надписью из комиксов, и, взглянув в его большие темно-зеленые глаза, Джонс моментально узнал в нём свои черты. Мальчик, словно тоже заметив странное сходство, чуть расправил плечи и с наивным любопытством принялся пристально рассматривать Джагхеда.       Джонса будто пригвоздило к полу. Он жадно смотрел на ребёнка, даже не догадываясь, каким растерянным и угрожающе серьезным было выражение его лица. Он заметил, что любопытство мальчика сменилось испугом и поспешил взять себя в руки, заставляя свой язык шевелиться, выдавливая первые слова, что пришли в голову: — Эм… Привет. — Здравствуйте, — нерешительно поздоровался Дилан, теребя в руках своего робота, не отрывая от Джагхеда подозрительного взгляда. — Где Марла? — Она… Ей позвонили, и она вышла ненадолго, — ответил Джонс, не узнавая собственного голоса. Он старался выглядеть непринужденно, пряча сжатые кулаки за спиной, чтобы окончательно не напугать мальчика, который мялся с ноги на ногу, но и не стремился сбежать обратно в комнату. — Ты ведь Дилан, верно?       Дилан заторможенно кивнул, ни на секунду не отрывая взгляда от лица незнакомца. Он неожиданно выпрямил спину и поднял подбородок, словно пытаясь доказать Джагхеду, что не боится, и этот порыв заставил Джонса едва заметно улыбнуться. — Я… старый друг твоей мамы, — нашёлся он, звучно прочистив горло. — Она оставила этот адрес, и я подумал… — Её здесь нет. — А где она? — На работе, — нехотя ответил Дилан. — Наверное, — он на мгновение опустил взгляд, и Джагхед догадался, что отсутствие мамы всерьёз его беспокоит.       Повисло напряжённое молчание, в момент которого Джонс тщательно подбирал нужные слова в своей голове. Он чувствовал, как от волнения дрожат руки, а по венам словно струится ток, скапливаясь в тугое напряжение в каждой клеточке тела. Он не мог оторвать взгляд от мальчика, терзаемый желанием трусливо сбежать и остаться одновременно. Джонс словно сам превратился в ребёнка, утратив всё своё мужество перед Диланом, который, пусть и выглядел совсем крохотным в своей пижаме, источал какую-то совершенно необыкновенную серьёзность, будто понял, что скрывает незнакомец, лишь заглянув в его глаза, такие похожие на его собственные.       Рассмотрев робота в руках мальчика и ухватившись за возможность продолжить разговор, Джагхед спросил: — Любишь Железного человека? — он кивнул на игрушку, и Дилан взглянул на своего супергероя, которого неосознанно всё это время крепко прижимал к груди. — Я тоже.       Дилан недоверчиво насупился, смотря на мужчину, словно пытаясь понять, говорит ли он правду, а затем нерешительно протянул: — Это старый костюм, — он покрутил робота в руке, разочарованно поджав губы. — Мама не покупает мне нового. — Почему? — Я плохо себя веду, — признался мальчик, и Джагхед невольно усмехнулся, подавляя в себе желание сделать шаг навстречу. — И что ты натворил? — Я обзывался, — с тяжелым вздохом сказал Дилан, стыдливо спрятав глаза. — И дрался, — он уставился на Железного человека, поднимая и опуская его механическую руку. — Она подарила мне трансформера, но он такой отстой. Я не стал ей говорить, чтобы она не расстроилась.       Джагхед негромко рассмеялся, едва сдерживая вдруг охватившие его эмоции. Он не мог поверить, что сейчас стоит здесь, говорит со своим сыном, но в то же время ощущал сильную незримую связь и их сходство, что прослеживалось в каждом привычном движении и взгляде. Джонс никогда не чувствовал ничего подобного, и теперь отчаянно желал узнать каждое мгновение из его жизни, которое пропустил, потеряв так много драгоценного времени. — В новом костюме есть лазеры, — неуверенно продолжил мальчик, шагнув к Джагхеду. — В рукавах, — он вытянул игрушку, показывая её пластмассовые руки. — Но они не могут убить Халка. Их всего два. Но если вставить четыре… — погрузившись в свой рассказ, Дилан подошёл совсем близко, и Джонс присел на корточки, увлеченно рассматривая затёртого Железного человека, периодически украдкой поднимая взгляд к лицу сына. — Я нарисовал четыре. А ещё сверхпрочную защиту и новые ботинки с двигателем. — Ты нарисовал новый костюм? — удивлённо спросил Джагхед, аккуратно протягивая руку к роботу, которого мальчик доверчиво ему передал. — Круто! — Ага, — самодовольно ответил Дилан, и его взгляд слегка просветлел. Он всё ещё оставался зажатым в опасной близости от незнакомца, но рвение поделиться своим увлечением постепенно сжигало выстроенный защитный барьер. — Комиксы рисовать пробовал? — спросил Джонс, улыбаясь уголком губ. — Думаю, у тебя отлично получится. Не каждый может нарисовать костюм для Железного человека. Я бы на него взглянул. — Правда? — воодушевился мальчик, адресуя Джагхеду скромную улыбку, при виде которой у него защемило сердце. — Ну, конечно, — искренне ответил Джонс. — Покажешь? — Только не говори маме, — приглушенно попросил Дилан. — Ей не нравится, что я постоянно рисую эти дурацкие картинки, — он заговорчески кивнул в сторону своей комнаты и махнул рукой, приглашая Джагхеда взглянуть на рисунок. — Это будет наш маленький секрет. ***       Элизабет стояла за кассой, закрывая смену, пытаясь сосредоточиться на пересчёте наличных. Она бегло перебирала купюры, вот уже в четвёртый раз сбиваясь со счёта из-за сумрачных мыслей, что грозовой тучей нависли над её сознанием, мешая ей сосредоточиться на работе с самого утра.       После неожиданной встречи с Джагхедом она не сомкнула глаз ни на мгновение, терзаемая демонами прошлого. Воспоминания подло обрушились на неё, пробуждая потаенные страхи и желание, и она чувствовала острую потребность вновь увидеть его, вновь услышать этот низкий, хрипловатый голос, который, кажется, приобрел ещё больше мужской твердости. Прошедшие года оставили на нём темную печать задумчивости, которая отражалась в прямом, уставшем взгляде, таком пристальном, что под ним ощущалось колючее прикосновение. Он выглядел иначе, был другим, не таким, каким Купер часто встречала его в беспокойных снах. Изменения, оставленные временем, отражались во всём: в выражении лица, во взгляде, в каждом жесте и в осторожном прикосновении, тепло которого Бетти словно до сих пор ощущала на своём запястье. Казалось, единственное, что осталось от прежнего Джагхеда Джонса — это его магнетическое, ядовитое влияние на Элизабет. Стоило ему появится на её пороге, как она вдруг утратила всю свою уверенность, которая подсказывала, что прошлое должно оставаться в прошлом.       Она застыла в каком-то ледяном оцепенении, и всё её существование теперь казалось нереальным. Она делала то, что делала каждый день: собиралась на работу, бегала от столика к столику в кафе, отвечала на шутки Талии отстранённой улыбкой, но мысли её были далеко. Элизабет то обретала контроль над эмоциями, убеждая себя, что справится с этим, то впадала в отчаяние, уверенная, что Джонс не отступит, пока снова не разрушит её жизнь. — Эй, ты идёшь? — спросила Талия, выходя из подсобного помещения и набрасывая на плечи легкую кофту. — Да блин, — тихо выругалась Купер, снова сбиваясь на середине пачки. Она обречённо вздохнула и бросила деньги на столешницу, больше не в силах заставить себя сосредоточиться. — Сможешь закрыть кассу? Я переоденусь. Голова вообще не соображает, — не дождавшись ответа от подруги, Бетти обошла стойку и бросилась к маленькой комнате, желая скрыться за дверью от посторонних глаз.       Она плюхнулась на миниатюрный пуфик в углу и прижалась затылком к прохладной стене, закрывая глаза от усталости. Всё её тело гудело от перенапряжения, а внутри прорастала злоба на Джагхеда, который ни на секунду не покидал её мыслей. Измученная бессонной ночью и волнением, Элизабет не могла перестать вспоминать. Каждое воспоминание, от их первого разговора до последнего поцелуя было таким ярким, что в груди полыхала давно остывшая боль. Видеть его снова, знать, что он где-то рядом, на свободе, было слишком страшно и мучительно. Слишком тяжёлую ношу потери она пронесла сквозь года, чтобы позволить ей вновь упасть на плечи.       Купер собралась с силами, переоделась в шёлковый повседневный костюм, бросила рабочее платье в свой шкафчик, забрала сумочку и двинулась к выходу, но остановилась у самой двери, вспомнив, что давным-давно припрятала в ящике стола пачку сигарет. Курить вдруг захотелось зверски, и она, выдвинув ящик и отпихнув кипу бумаг, нащупала их, вздрагивая от предвкушения сделать первую затяжку, впервые за семь лет.       Талия дожидалась у стойки, прижавшись к ней спиной, отпивая кофе из картонного стакана и листая ленту новостей в своём смартфоне. Она спрятала телефон, завидев подругу, и направилась в сторону выхода, предварительно выключив свет в зале. Элизабет поплелась за ней, решая, стоит ли рассказывать о том, что произошло. Сомнения развеялись, как только она оказалась на свежем воздухе и, подавив в себе порыв выплеснуть своё негодование, Купер обняла руку подруги, как делала это обычно, и они неспешно устремились вниз по улице. — Так, ну всё, — вдруг нарушила молчание Хардман, поворачивая голову в сторону Элизабет с хитрым, подозрительным взглядом. — И долго ты ещё собираешься скрывать?       Купер напряглась, замедляя шаг. Она вопросительно уставилась на подругу, гадая, откуда она могла узнать о появлении Джонса, но Талия поспешила развеять её тревоги, расцветая в яркой улыбке: — Братец мне всё рассказал. Я ждала, пока ты сама поделишься, но ты промолчала весь день, а я больше не могу. Вы съезжаетесь! — она остановилась и набросилась на Бетти с объятиями, так крепко стискивая её шею, что стало трудно дышать. — Я так за вас рада! — Да, — тихо и безрадостно подтвердила Купер, поняв, что совершенно забыла о предстоящем переезде в свете последних событий. — Ты наконец-то решилась, — Талия мягко отстранилась, и в тусклом свете уличного фонаря, под которым они остановились, её большие глаза светились неподдельным восторгом, который Элизабет не могла разделить. Она с трудом выдавила безжизненную улыбку, и, конечно, Хардман это заметила. — В чём дело? — Ни в чём, — соврала Элизабет и по тому, как подруга недоверчиво сощурилась, поняла, что совсем безнадёжно. — Я просто… Я немного волнуюсь. Не слишком ли мы торопимся? — Ты прикалываешься? — фыркнула Талия. — Ты все семь лет собиралась с мыслями, — она сжала ладонь Элизабет в своей, словно та могла сию же секунду сбежать, что ей и хотелось сделать, только бы не продолжать этот разговор прямо сейчас. — Только не говори, что ты снова передумала. — Я не передумала, — с напускной уверенностью ответила Бетти. — А выглядишь так, будто передумала.       Элизабет не могла объяснить Талии, что сейчас, после возвращения Джонса, ей совершенно не до переезда. Она не могла признаться, что из-за его появления все её страхи и чувства обострились до того, что она ощущала себя оголённым проводом под напряжением, одно прикосновение к которому могло сжечь дотла.       Бетти поблагодарила небеса за возможность взять паузу и увильнуть от расспросов, когда телефон в её сумке разразился трелью. Она увидела номер Марлы, и сердце мгновенно отреагировало тревожным скачком. — Да? — ответила Купер, замирая посередине улицы от волнения за сына. — Камилла, — вздохнула Марла, и Элизабет не узнала в её обычно высоком и бодром голосе сиплых ноток испуга. — Тут… — Что с Диланом? — громко спросила Купер, сжимая трубку с такой силы, что онемели пальцы.       Талия приблизилась к ней и прислушалась, мгновенно становясь серьёзной. Она жадно всматривалась в лицо подруги, замечая мертвенную бледность и слёзы паники в глазах. — Он хочет забрать его? — пискнула Бетти, кусая пальцы свободной руки от возрастающей в груди истерики. — Я сейчас буду. Не выпускай его из виду ни на секунду. Я бегу, — она сбросила вызов и, не глядя на Талию, пустилась бежать вниз по улице, желая как можно скорее миновать два квартала. — Что случилось? — крикнула в след Хардман, ловя подругу за локоть на пешеходном переходе прежде, чем мимо пролетела машина, которую Элизабет, прибывая в нервном возбуждении, даже не заметила. — Ками! — она слегка встряхнула её за плечи, заставляя на себя взглянуть. — Я его убью, — зло прошипела Бетти. — Я позвоню тебе, ладно? — она выпуталась из хватки подруги, перебежала дорогу и ускорилась, задыхаясь от тревоги и оглушающих потоков летнего ветра.       Перед глазами возникло заплаканное лицо Дилана, и Элизабет сжала кулаки, несясь по улице настолько быстро, насколько хватало сил. Она знала, как недоверчив сын и как сильно его может напугать незнакомец. Она знала, каким упрямым мерзавцем может быть Джонс, когда он отчаянно жаждет добиться цели.       А какой была его цель?       Самые страшные подозрения о мести закрались к ней в голову, но она не позволила панике одержать над собой контроль, желая в эту секунду лишь одного — оказаться рядом с сыном, убедиться, что он в порядке.       Элизабет не дождалась лифта и влетела по лестнице, перепрыгивая по несколько ступенек. Оказавшись на знакомой площадке, она бросилась к звонку, параллельно колотя в металлическую дверь кулаком. Замок щелкнул, и Купер, бросив на застывшую у стены женщину гневный взгляд, пронеслась в квартиру, судорожно оглядываясь по сторонам. — Где он? — Ками, прости, я… — Как ты могла пустить его в квартиру? — взвилась Купер, едва переводя дыхание после быстрой пробежки. Она согнулась пополам, чувствуя легкое головокружение, и уставилась на няню, немо требуя объяснений. — Я… У меня сломался интернет. Я вызвала мастера, но он так и не приехал, а потом этот… И я подумала… Я хотела вызвать полицию, но он сказал, что ты в курсе. Он сказал, что хотел увидеть сына… — Марла заикалась от испуга и нервно мяла край своей футболки пальцами, виновата смотря на Купер. — Мне позвонить в… — Ах, сына он хотел увидеть, — пуще прежнего разозлилась Элизабет. — Где он? — Они в комнате, — едва слышно выдавила женщина, и Бетти бросилась к закрытой детской спальне, готовая вцепиться в горло ненавистному Джонсу немедленно.       Она с такой силой пихнула дверь, что несчастное дерево едва не слетело с петель, громко ударившись ручкой о стену. Ожидала увидеть всё, что угодно, но только не лучезарную кривоватую улыбку на губах сына, который увлеченно следил за рукой Джагхеда и поднял голову, вздрогнув от резкого звука.       Дилан и Джагхед сидели на полу, на пушистом ковре, склонившись над листом бумаги, который Джонс расположил на своем колене, предусмотрительно подложив большую книгу в твёрдой обложке. Он крутил карандаш между пальцев и хмурил брови, как делал это всегда, когда был сосредоточен. Вслед за Диланом он повернулся в сторону двери и взглянул на Элизабет, которая пылала яростью, дыша сбивчиво и тяжело. — Мама? — с подозрением протянул мальчик, замечая нервозность Купер. — Милый, — с облегчением вздохнула Бетти, рассматривая сына с головы до ног, убеждаясь, что он не просто в порядке, но и пребывает в радостном расположении духа. — У тебя… всё хорошо?       Дилан кивнул, и они с Джагхедом обменялись понимающими взглядами, что окончательно поразило Купер. Она было открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но тут же проглотила ругательства, когда сын подскочил на ноги и, приняв из руки Джонса рисунок, вприпрыжку ринулся к ней. — Мам, смотри, Джагхед нарисовал комикс, — он с таким восторгом продемонстрировал Элизабет карандашный набросок, что она не смогла не улыбнуться. — Круто, правда? — Просто невероятно, — выдавила Купер, с каплей язвительности. Она бросила на Джонса убийственный взгляд, а затем опустилась на корточки и поцеловала сына в висок, пытаясь скрыть от внимательно наблюдающего за ней Джагхеда своё волнение. — Не знала, что ты так хорошо рисуешь, — холодно бросила Бетти, оценив живость нарисованного кадра, но не показав виду. — Ты многого не успела обо мне узнать, — отозвался Джонс, и смысл его слов заставил Элизабет нервно сглотнуть. Она старалась не смотреть на него, чтобы не видеть этой тени наглой ухмылки на его губах, зная, что не сдержит своего гнева и сорвётся при ребёнке.       Джагхед не удивился, когда Купер, взбудораженная и взбешенная, ворвалась в комнату, одним лишь метким взглядом готовая стереть его с лица земли. Он отдал ей должное за мнимое спокойствие, которое она пыталась выдать за правду, чтобы не напугать Дилана. Она сыграла почти безупречно, если бы не нервные движения, лихорадочно вздымающаяся грудь под нежно-бежевой шелковой блузкой и дьявольский огонёк в зелёных глазах, который всегда подначивал его разозлить её ещё больше. — Джагхед обещал и меня научить, — воскликнул мальчик, отворачиваясь от мамы к мужчине. — Он сказал, что вы вместе учились в школе. А ещё, что вы старые друзья, — Дилан вопросительно взглянул на Бетти, словно дожидаясь её подтверждения, и она неохотно кивнула, смотря на Джонса с такой ненавистью, что он не удержался от тихого смешка. — Что ещё он тебе рассказал? — сквозь зубы процедила Элизабет, прожигая Джагхеда насквозь полыхающими искрами в глазах, выпрямляясь и пряча сжатые кулаки в карманах лёгких брюк. — Что ты получала одни тройки, — с насмешливым укором ответил Дилан, скрещивая руки на груди и словно требуя от мамы объяснений. — Твоя мама была хулиганкой, — подначивал Джонс игривым приглушенным голосом, наслаждаясь реакцией Купер — она стиснула зубы так, что губы побелели от напряжения. — Дилан, — сказала Бетти, выдав свою злость. Она была готова взорваться от той бури негодования, что скопилась в груди, не находя выхода. С большим трудом она придала мягкости своему голосу и с вымученной улыбкой наклонилась к сыну. — Нам с Джагхедом надо кое-что обсудить. Ты пока собери свои учебники и убери игрушки на место. — Ладно, — разочарованно вздохнул мальчик. Он снизу вверх взглянул на Джонса, и Элизабет заметила оттенок грусти, от чего её сердце пропустило удар. — Сейчас она меня убьёт, — пошутил Джонс, делая вид, что говорит это только Дилану.       На удивление, мальчик тихо рассмеялся и шепнул, словно мама не присутствовала в этой комнате, ошеломленно наблюдая за происходящим: — Точно убьёт. — На выход, юморист, — строго потребовала Купер, чувствуя острый укол обиды под сердцем при взгляде на ту связь, что установилась между Диланом и Джагхедом, в то время как она никак не могла найти к нему правильный подход.       Джонс воздержался от комментария, лишь повёл бровью, не узнавая в этой суровой, серьёзной молодой женщине взбалмошную девчонку, которая постоянно закатывала глаза, вздергивала подбородок и демонстрировала средний палец, когда теряла контроль над ситуацией. Было в этой новой Элизабет Купер нечто притягательное, и то, как она смотрела на него, убивая тысячу раз в своём воображении, будоражило кровь и рисовало на его губах самодовольную ухмылку — огонь, пылающий внутри неё не погас, лишь поутих, приглушенный грузом материнской ответственности. — Ещё увидимся, приятель, — попрощался Джонс, вытягивая сжатый кулак для прощания. — Нарисуешь бой Халка и Железного человека? — Дилан ударил о мощный кулак мужчины своим маленьким кулачком и нетерпеливо дёрнул плечами. — Нарисую, — согласился Джонс и направился к двери, проходя в такой опасной близости от Элизабет, что она почувствовала запах его одеколона. Всего на мгновение он замер, вынуждая её прижаться спиной к ребру проёма, и его нахальный взгляд скользнул в вырез шёлковой рубашки, отчего Купер вспыхнула, в эту секунду ненавидя его ещё больше за глупую реакцию своего сердца.       Марла вскочила с дивана, как только Джагхед и Элизабет показались в гостиной. Она намеревалась что-то сказать, но Купер смерила её таким суровым взглядом, что она грузно приземлилась обратно и поджала губы, удрученно опустив голову. Бетти быстро прошагала вперёд и распахнула входную дверь, вне себя от немой ярости, которая грозила обрушиться на Джонса, как только они останутся наедине. Он послушно вышел на лестницу и неторопливо развернулся, когда услышал хлопок, чувствуя повисшее в воздухе напряжение. — Прежде чем ты начнешь орать…       Того, что произошло в следующую секунду не ожидал ни он, ни сама Элизабет. Невидимый затвор в её голове щёлкнул, и она, не отдавая отчёта своим действиям, удушаемая обидой и злостью, размахнулась и со всей силы, на которую только была способна, впечатала сжатый кулак Джагхеду в лицо. Удар пришёлся ему в челюсть, и от неожиданности он отшатнулся, ощущая вспыхнувшее жжение и то, как хрустнула челюсть. — Вот же блять, — громко вскрикнула Купер, встряхивая пострадавший кулак, прижимая его к груди и едва не подпрыгивая от боли, что пронзила её руку до самого локтя. — Урод! — с ненавистью выплюнула она, поднимая свирепый взгляд на Джонса. — Ты… — Хороший удар, — похвалил Джагхед, разминая шею, сжимая пульсирующую челюсть пальцами. Его взгляд сквозил насмешкой, и только за это Купер была готова снова врезать ему. — Ладно, признаю, — усмехнулся он, — Заслужил. — Ты заслужил гореть в аду, — задыхаясь, процедила Бетти. — Да как ты посмел притащиться сюда? — А ты думала, что я просто забуду о том, что у меня есть сын? — Сын? — нервно рассмеялась Бетти, расправляя плечи, бесстрашно делая шаг ему навстречу. — То, что ты участвовал в зачатии, не делает тебя его отцом! Для него ты просто незнакомец, который вломился в чужую квартиру. Да как тебе наглости хватило показаться ему на глаза после того, что ты сделал? Думаешь, ему нужен такой отец, как ты? Ладно, ты вдруг решил, что всё ещё нужен мне, но Дилан… Господи… — Думаю, ему нужен тот, кто не бросит его с ебанутой няней, — не сдержался Джагхед, внутренне вскипая от остроты её слов. Он видел, как его фраза ударила прямо в цель, и в глазах Купер отразилось отчаяние, разбавляемое возмущением, от которого она едва могла перевести дыхание. — Что? — заикаясь, переспросила она, часто моргая, чтобы не дать волю слезам, щипавшим глаза в такой неподходящий момент. — Хочешь сказать, что я плохая мать? — Хочу сказать, что ты не можешь запретить мне видится с сыном. — Ещё как могу, — истерично усмехнулась Бетти, зачесывая волнистые волосы с лица, только бы занять дрожащие руки. — Я ни за что не подпущу тебя к нему. Я скорее умру, чем позволю тебе разрушить и его жизнь. Хватит с тебя моей, — она на мгновение осеклась, поняв, что обида и боль, так давно разъедающие её сердце, рвутся наружу, делая её слабой и беззащитной. Отвернувшись, Элизабет быстро смахнула слёзы, и Джагхед шагнул к ней, отчего она отшатнулась к стене, выставляя руку вперед, только бы он не посмел дотронуться до неё. Прошло семь лет, а она до сих пор чувствовала себя уязвимой под его пристальным взглядом. — Я здесь не для того, чтобы вернуть тебя, — соврал Джонс, зная, что сейчас не время говорить о чувствах. — Семь лет слишком долгий срок для подросткового увлечения, и мы оба знаем это. Я лишь хочу участвовать в жизни Дилана.       Бетти подняла на него затравленный, измученный взгляд, не теша себя глупой надеждой на то, что её слова произведут должное впечатление. Она покачала головой, чувствуя, что злость, дарующая ей силы, сменилась опустошенностью. — Я помню, как ты сказал мне, тогда, на кладбище, у могилы твоей матери, что однажды я возненавижу тебя. Ты был прав, Джонс. Я ненавижу тебя так сильно, что… — Элизабет сжала кулаки, в бессилии вскидывая руки. Ей так отчаянно хотелось ударить его побольнее, чтобы он ощутил хоть частичку того, что она чувствовала, когда он ушел, но Джагхед остался равнодушен, как и тогда, семь лет назад, разрушая её день ото дня. — Если в тебе осталась хоть капля человечности… ты поступишь правильно. Я прошу тебя, Джаг, просто исчезни. Он не знает, кто его отец. Он думает, что ты пропал, и только за это ненавидит тебя. Представь, что с ним будет, если он узнает правду…       Джонс поджал губы, на мгновение запрокидывая голову, чтобы совладать с неистовой бурей в груди. Он задумался о словах Бетти, осознавая, что она права. Он слишком отчетливо помнил, как ненавидел своего отца за одного его существование, желая избавления. Что, если и Дилан будет мучиться, когда демоны Джонса возымеют над ним власть? Он обуздал свою ярость, но что, если однажды сын увидит его настоящего?       Он взглянул на Элизабет, которая внимательно изучала его лицо и отрицательно покачал головой, опровергая свои же мысли. — Я не могу. — Ну, конечно, — горько усмехнулась Бетти. — Я и забыла, какой ты эгоистичный мудак. — Брось, — протянул Джагхед. — Ты никогда не забывала.       Элизабет яростно сверкнула глазами и вздернула подбородок, смотря на него своим фирменным надменным, холодным взглядом, пытаясь прикрыться несуществующим равнодушием. Только что она плакала, а теперь смотрела на него, словно он самое жалкое существо на свете, и это было так похоже на Купер, которую он знал. Она потянула ручку двери, но замерла в проходе, оборачиваясь: — Ещё раз приблизишься ко мне или к моему сыну, и тебе конец. Отправишься обратно на нары быстрее, чем успеешь моргнуть. — Увидимся, — довольно улыбнулся Джагхед. — Гори в аду.       Бетти захлопнула дверь, а Джонс ещё с минуту стоял на лестничной клетке, потирая место, куда пришёлся её кулак. Было довольно больно от удара, но физические ощущения меркли перед изощренным блаженством, которое осталось после осознания — за этой напускной маской безразличия к прошлому всё ещё пряталась его Бетти, которая разжигала в нём пожар сумасшедшей любви.