Pure silver

      Элизабет дрожащими руками подняла с пола кислородный баллон, затуманенным взглядом рассматривая его этикету, словно пытаясь найти там необходимые ответы. Происходящее вокруг неё было словно в густом тумане — писклявый голос до смерти напуганной няни, быстрые передвижения Мэтта по разгромленной квартире, попытки Талии трезво оценить ситуацию и продумать дальнейшие действия. Комната расплывалась перед глазами Бетти. Она не могла пошевелиться, сжимала баллон в своей влажной ладони, снова и снова представляя, как её ребенка силой увозят неизвестные. Она слышала его жалобный крик у себя в голове. Видела, как жестокие подонки затаскивают его в машину, бьют… Закрыв глаза, Элизабет почувствовала, что сейчас умрёт от парализующего страха, сковавшего её по рукам и ногам. — Они вломились, и я… Я пыталась позвонить в полицию, но он… — плакала Марла, подскакивая на стуле и касаясь своей разбитой скулы. — Их было трое… Они… Они… — Где у вас аптечка? — прервал поток её рыданий Мэтью. — Ты позвонила в 911? — спросила Талия. — Да, я… Или… Я не смогла, я… — женщина задохнулась от собственный всхлипов и умолкла. — Я позвоню копам, — сказала Талия, хватаясь за свой телефон.       Её слова сквозь шумовую завесу прорвались в искаженное сознание Элизабет, и она подняла голову, обезумевшим взглядом смотря на свою подругу. — Нет, — резко выпалила она, хватая Хардман за руку, впиваясь в её запястье ногтями. — Не звони. — С ума сошла? — не сдержалась Талия. — Они должны как можно скорее начать поиски, это… — Мы дождёмся Джагхеда. Мы… Он сейчас приедет, и мы… — утратив способность говорить, Бетти зажмурилась, теряя равновесие из-за головокружения. Она уронила кислородный баллон, обеими руками хватаясь за плечо подруги, чтобы не упасть. — Я не могу. Я обещала ему… Я обещала, что буду его защищать. — Тише, — Талия бережно обняла её и подтолкнула к дивану. — Присядь, — она заставила Элизабет опуститься на мягкую поверхность и присела у её ног, крепко сжимая заледеневшие пальцы в своих ладонях. — Мы его найдём, слышишь? Чтобы не случилось, мы вернём его домой. — Это я во всём виновата, — всхлипнула Купер, — Это всё из-за меня. — Нет, милая, ты ни в чём не виновата, — ласковый голос Талии и тепло её рук действовали успокаивающе. — Я думаю, что нам всё же стоит позвонить в полицию. У меня есть один знакомый шериф… — Нет, — отрезала Бетти. — Он сказал ждать.       Ожидание повисло в воздухе, как тяжелое облако, и ещё никогда Элизабет так ясно не ощущала течение времени. Ей казалось, что секунды длятся бесконечно долго, а вместе с ними уходит и всякая надежда на чудо. Всё, что удерживало её на грани отчаяния — это необъяснимая слепая вера в то, что как только дверь откроется и в квартире появится Джонс, убийственный страх исчезнет, и ей станет чуть легче дышать.       Когда с лестницы послышались поспешные удары ног по ступенькам, Талия выпрямилась, Марла вжалась в стул, хватая Мэтта за запястье, а Элизабет вздрогнула, разделяя общее подозрение о том, что неизвестные вернулись. В квартире зазвенела тишина, а затем в дверь яростно постучали, словно намереваясь выбить прочный металл кулаком. Талия бросила растерянный взгляд на Бетти, а затем пошла к двери и предусмотрительно посмотрела в глазок. Она щелкнула замком и отшатнулась в сторону, пропуская внутрь Джагхеда, который влетел в помещение, задыхаясь от быстрого бега и злости, что пылала в его потемневших глазах. — Бетти, — с облегчением выдохнул он, убедившись, что она цела.       Купер тяжело поднялась с дивана. Её разрывало от желания сорваться на истошный крик, ударить его, выплеснуть весь ужас, сосредоточившийся у неё внутри, но всё, на что ей хватило сил — это сделать несколько шагов к нему навстречу и выдавить хриплое: — Где мой сын?       Джонс поморщился, словно ощутив удар в солнечное сплетение, и покачал головой, с сожалением смотря ей в глаза. Ещё никогда Элизабет не видела его таким напуганным и обессиленным. Она заметила, как дрожат его руки, и прикрыла глаза, осознавая всю безвыходность ситуации. Человек, в ком она всегда видела воплощение силы и выдержки, тот, кого она ждала, в надежде, что он развеет её самые страшные мысли, стоял перед ней, не скрывая свою панику. Бетти как никогда нуждалась в его самоконтроле и умении решить любую проблему даже самым жестоким путем, но сейчас Джагхед, как и она сама, был потерян в пучине их общего страха за жизнь Дилана. — Это всё ты, — вдруг подал голос Мэтью, бросая бинты на стол и надвигаясь на Джонса. — Это ведь ты забрал ребёнка! — он ринулся вперёд, и Джагхед мгновенно выпрямился, сжимая кулак. — Живо говори, где он! — Лучше сейчас закрой свой рот, — прорычал Джонс, расправляя напряженные плечи. — Я убью тебя! — закричал Хардман, набрасываясь на Джагхеда.       Элизабет сорвалась с места, втискиваясь между мужчинами и со всей оставшейся в мышцах силой пихая Мэтью в грудь. Он не собирался отступать, и тогда она, не успев осознать происходящее, влепила ему звонкую пощечину, пугаясь своего неожиданного презрения к нему. Хардман замер. Его глаза округлились от удивления. Ярость, с какой он ещё секунду назад кинулся на Джагхеда, отступила, и ей на смену пришло полное недоумение. — Хватит! — процедила Купер, переводя злостный взгляд с Джагхеда на Мэтта. — Ты его защищаешь? — голос Мэтта опустился до жалобного скрипа. — Это из-за него твой сын в опасности, а, может, он сам… — Заткнись, — небрежно выплюнула Элизабет, не желая тратить драгоценное время на бессмысленные разборки. — Остынь, братец, — вмешалась Талия, оставаясь самой рассудительной из всех присутствующих. Она выглядела спокойной, но нервные движения и лихорадочный взгляд выдавали её волнение. — Что за ублюдки вломились сюда и что им нужно? — спросила она, повернувшись к Джонсу, который продолжал сверлить Мэтта свирепым взглядом.       Джагхед не успел ответить — телефон Бетти, спрятанный в кармане, издал сигнал, сообщающий о входящем звонке, и она поспешила принять вызов в слепой надежде услышать голос сына. Номер был скрыт. На том конце устало вздохнули, а затем грубый мужской голос пугающе спокойно проговорил: — Привет, Бетти.       По спине Элизабет поползли ледяные мурашки, и она уставилась на Джагхеда, который подозрительно прищурился и поднял руку, жестом приказывая Талии сохранять тишину. Он подошел ближе, прислушиваясь, но мужчина в телефоне Купер молчал, дожидаясь её ответа. — Кто это? — почти прошептала она. — Я тот, с кем бы ты меньше всего хотела знакомиться, — неизвестный усмехнулся, словно все происходящее было для него забавной игрой в кошки-мышки. — Джонс с тобой? Будь любезна, включи громкую связь.       Купер выполнила требование и сдавила телефон онемевшими от страха пальцами. — Он меня слышит? — спросил голос из динамика, и Джагхед моментально узнал его. Этот низкий, холодный баритон пробуждал в нём необузданную злость и презрение. Его нотки, словно лезвие, царапающее струны его натянутых нервов, коснулись самого центра скопившегося кома ярости где-то в центре часто вздымающейся груди. — Я слышу тебя, мразь, — сквозь зубы прошипел Джонс. — Я хорошо тебя слышу, — эта интонация его голоса, полная жажды расправы, заставила Элизабет поежиться. — Прекрасно, — отозвался мужчина. — Значит, слушай, — он прочистил горло, будто собирался начать будничный рассказ. — Неужели ты и правда настолько глуп и думал, что я не знаю о твоей симпатичной блондиночке и вашем отпрыске? — Если хоть волос упадёт с его головы, — громко прорычал Джагхед, вырывая телефон у Бетти из рук. — Клянусь, я выпущу тебе кишки, а затем отрежу конечности всем, кто… — Тише, — безмятежно рассмеялся мужчина. — Пацан жив и здоров, но это пока.       Талия, услышав его слова, в ужасе закрыла рот рукой, а Элизабет с силой зажмурилась, пытаясь удержаться на ногах. Как она не старалась, не могла прогнать застывший перед глазами образ черноволосого человека, обладателя звериного оскала. Малахай смотрел на неё своими темными бусинами глаз и улыбался, вновь воскресая из мертвых, как в жутких снах, преследующих её по ночам. Его призрак словно всегда ходил за ней по пятам, неустанно следил, выжидая возможности отомстить. И сейчас, слыша голос незнакомца в телефоне, она почти поверила, что с ними говорит именно он. — Я даю тебе двадцать четыре часа, — продолжил мужчина. — Если через двадцать четыре часа ты не появишься по адресу, который я отправлю, твой пиздюк вернется к тебе по частям. Думаю, не стоит уточнять, что если ты заявишься к копам или попытаешься выкинуть любую другую хуйню, произойдёт то же самое?       Джагхед с такой силой сжал в ладони телефон, что тот затрещал. — Я понял, — с трудом ответил он. — А ты, Элизабет? Ты будешь послушной девочкой? — Да, — дрожащим голосом выпалила Купер, желая как можно скорее закончить это. Слышать этот отвратительно спокойный голос было до боли невыносимо. — Я всё поняла. Пожалуйста, не трогайте его. — Я человек слова, — заверил мужчина, и Бетти почувствовала, что он улыбается. — Я выполню условия сделки, если Джонс выполнит свои. Очень жаль, что такое прекрасное создание вынуждено страдать из-за убийцы, который…       Не выдержав тягостного мучения, Элизабет нажала на кнопку, сбрасывая вызов и обрывая мужчину, не желая больше слышать фальшиво-приторного тона. Она взглянула на Джагхеда, который продолжал смотреть на экран, не моргая. Он сохранял молчание, словно впав в какое-то забвение, а затем его взгляд прояснился, но лишь на мгновение. Бездонная тьма наполнила его глаза; адский огонь вспыхнул, намереваясь сжечь до тла любого, кто встанет у него на пути. — Что мы будем делать? — спросила Талия. — Я убью их всех. Всех до единого, — холодно отозвался Джагхед и не глядя сунул телефон Элизабет в руки. — Мне нужно место. Тихое, удаленное, о котором никто не знает, — он в упор посмотрел на Бетти, но она отрицательно покачала головой. — Есть такое, — вздохнул Мэттью. — Старый гараж отца на окраине города. ***       Джагхед жадно курил третью по счёту сигарету, вглядываясь в густую тьму ночного города. Вдалеке он видел огни Чикаго, но здесь, на самой окраине, было темно и тихо. Дома в округе были заброшены, и лишь тусклый свет, струящийся из приоткрытой двери ветхого гаража наполнял пустынную улицу каплей жизни. От тишины звенело в ушах. Мысли суматошно крутились в его голове. Ледяной страх отступил глубоко на задворки, уступив почетное место отчаянию и злости. Злости, прожигающей внутренности.       Проспав тысячи ночей на грязной тюремной койке, Джонс был уверен, что больше не способен так злиться. Демоны, царапающие его душу долгие годы, уснули вместе с надеждой выйти за пределы электрического забора. Он остыл. Стал похож на бесчувственный труп и полагался только на инстинкты выживания. Сейчас же, когда жизнь Дилана висела на волоске, ярость овладевала им, но ощущая её, Джагхед наполнялся силой. Ему было плевать на всё окружающее, осталась только цель — вернуть сына живым и здоровым, даже если ради этого придётся стать зверем, которым он, вероятно, всегда и был.       Когда дверь гаража скрипнула, Джагхед не обернулся — подкурил ещё одну сигарету и уставился вдаль. Он услышал шаги, а затем массивная тень поравнялась с ним, нарушая такое необходимое уединение. — Она заснула, — сказал Хардман. — Есть сигарета?       Джонс протянул ему открытую пачку, щелкнул зажигалкой и вытянул руку, предлагая мужчине прикурить. Мэтт сделал затяжку и закашлял, давясь сигаретным дымом. — Шесть лет не курил, — сказал он, копируя сжатую позу Джагхеда. — Сочувствую.       Какое-то время они молча курили, смотря в одном направлении, а затем Хардман тихо сказал: — Она не простит тебя, если с ним что-нибудь случится.       Джонс перевел на него равнодушный взгляд, в полумраке рассматривая его отстраненное лицо. В эту секунду он вдруг понял, что Элизабет нашла в этом нелепо-широкоплечем парне со взглядом добродушного котёнка. То, что никогда не смог бы дать ей он — покой. С ним она, наверняка, могла бесстрашно гулять по улицам, смотреть фильмы под теплым пледом по вечерам, не вздрагивать от каждого стука в дверь, и не ждать, что грядущая ночь может оказаться последней. Он мог бы стать для неё надежным плечом, укрытием от проблем. Мог стать хорошим отцом для Дилана… При этой мысли Джонсу становилось тошно, но отогнать её никак не получалось. Мэттью Хардман был достойной ему заменой, и он это ясно осознавал. — Когда я верну его домой, — начал Джагхед, выдавливая из себя слова с противным скрежетом в горле. — Когда всё кончится, я исчезну. Я должен знать, что ты о них позаботишься. — Конечно, — ответил Мэттью. — В противном случае, я тебя из-под земли достану, — Джонс исподлобья взглянул на мужчину, давая понять, что говорит всерьез. — Ты мне не нравишься, но с тобой у неё может быть нормальная жизнь. — Она была. Пока ты не появился. — Не испытывай моё терпение, дружище, — раздраженно протянул Джагхед. — Побудь с ней. Мне нужно позвонить, — он докурил сигарету, бросил дотлевший бычок под ноги и отошёл к дороге, доставая телефон из кармана.       Он колебался. Даже сейчас, когда обстоятельства не оставляли ему выбора, он не решался набрать заветный номер. Джонс знал, что завтра этот гараж будет переполнен Змеями, откликнувшимися на зов о помощи некогда могущественного короля, но идя на войну, он хотел быть уверен, что его тыл прикроют те, кому он доверял больше, чем себе. Так было всегда. С того самого дня, когда они, будучи пьяными сопляками, дали друг другу обещание у костра: «Вместе до последней крови».       Набрав по памяти цифры, Джонс приложил телефон к уху, прислушиваясь к длинным гудкам, что в тишине ночи казались оглушающе громкими. Он сомневался, но так же сильно ждал, когда знакомый голос прервет эти протяжные гудки. В трубке щёлкнуло, словно вызов прервался, но затем Джагхед услышал громкую тяжелую музыку, доносящуюся издалека — в баре по-прежнему не утихающая вечеринка. Осознание этого заставило Джонса ощутить тепло, которое наполняет тело, когда ты вдруг после долгих лет поворачиваешь ключ в двери родного дома. — Алло? — стараясь перекричать музыку, сказала Тони. — Эй, сделай потише, — столько лет прошло, а Джагхед до сих пор мог распознать расплывчатые нотки в голосе выпившей подруги. — Наркоту не продаём. Пиво кончилось, — с напускной серьезностью добавила она. — А я думал, у тебя пиво никогда не заканчивается, — сказал Джагхед, и это получилось так просто, словно они говорили только вчера.       Топаз замолчала. В телефоне послышался шорох, а затем она громко крикнула: — Выруби нахрен свою балалайку.       Музыка стихла, и Джонс смог расслышать её сбивчивое дыхание. — Кто это? — грозно спросила она. — Кто звонит? — Это я, Гретта, — назвал её вторым именем, всё ещё помня, как сильно она его ненавидела.       Повисло молчание. Джагхед отнял трубку от уха, поднимая глаза к затянувшемуся небу. Огромное расстояние не помешало ему почувствовать боль старой подруги, ведь сейчас он ощущал её столь же сильно, что и она. — Не может быть, — послышалось из динамика. — Я просто перебрала, и… — Да уж, я слышу. Надеюсь, Свит тебя дотащит до дома, как в старые добрые, — Джагхед почувствовал себя глупо, но выдавать идиотские шутки было проще, чем выдавить из себя раскаяние. — Это… Джаг, это правда ты? — Тони тихо всхлипнула, и Джагхед сжал челюсть. За всю их долгую историю ему лишь раз довелось увидеть, как она плачет. Она потребовала ежесекундно забыть об этом, и Джонс сделал вид, что ничего не заметил. — Это я, — снова повторил он. — Черт возьми, — прошептала она. — Ты живой. Я знала. Я чувствовала, что ты живой, твою мать! — радость в её голосе передалась Джонсу — он улыбнулся уголком губ, но только на секунду. — Как ты… Где ты? Господи, Джонс, я не могу поверить. Стив! — она закричала, подзывая друга. — Стив, это Джаг. Он здесь, прямо на проводе.       Дальше последовало невнятное бормотание, крики, куча вопросов. Телефон передавался из рук в руки. Друзья говорили незначительные глупости, вроде рассказов о том, как теперь обстоят дела в баре, но когда шок и радость поутихли, и Тони удалось вернуться к трубке, она заговорила серьезно: — Семь лет прошло, — без тени осуждения напомнила она, — От тебя не было вестей, и это может значить только одно. Ты вышел и залег на дно. — Почти, — Джонса тяготила необходимость перейти к делу, но времени не было. — Я влетел по-крупному, Тони. Мой сын… — и тут он вспомнил, что подруга не знает о существовании Дилана. — Погоди, сын? У тебя есть ребёнок? — если какая новость и могла повергнуть Тони Топаз в шок, то это была именно она. — Долгая история. Я всё расскажу, но сейчас у меня нет на это времени. Его забрали. Ублюдки, на которых я работал. Он у них. — Что мы можем сделать? — без лишних вопросов отозвалась Топаз. — Мне нужно… Я прошу тебя об одолжении. Знаю, я бросил вас и не имею права… — Сколько у нас времени? — перебила Тони. — Меньше двадцати четырех часов. — Где ты? — В Чикаго. — Погоди минуту, — Джонс услышал, как она положила телефон на деревянную столешницу. — Свит, завязывай пить. Как мы сможем быстро добраться до Чикаго? — Джагхед не услышал ответа друга, но вскоре Тони снова заговорила в трубку. — Мы вылетим ближайшим рейсом. — Я встречу вас в аэропорту. — Идёт. — И Тони… Спасибо. — До скорого.       Топаз оборвала вызов. Джагхед, пихнув телефон в карман брюк, вернулся обратно в гараж. Элизабет спала, сжавшись на старом пыльном диване. На её лице застыла печать испуга и беспокойства и она, сквозь сон, держалась за локоть Мэтью, который сидел рядом, запрокинув голову на спинку. Талия, поджав под себе ногу, расположилась на низком табурете, крутя между пальцев ржавый разводной ключ. — Можешь поспать в моей машине, — предложил Джонс. — Не смогу заснуть, — ответила девушка. — Почему мы сидим здесь? Мы должны что-то сделать. — Мы дождёмся утра. — И что потом?       Джагхед не ответил. Он молча опустился на грязный, холодный пол и приготовился ждать. Ожидание — всё, что у него осталось на мучительно длинную ночь. Он даже не старался провалиться в сон — так и просидел у стены до рассвета, а затем, приказав Талии запереть дверь и не покидать гараж до его возвращения, уехал в аэропорт. Было слишком рано, но бездействие сводило с ума. Прямая дорога и высокая скорость создавали иллюзию деятельности, и поэтому Джонс сделал несколько кругов по городу, чтобы убить время до прилета друзей.       Тони сбросила короткое сообщение, и к назначенному часу он уже стоял в просторном зале прибытия, мешаясь с толпой встречающих, прячась у автомата с газировкой и подозрительно оглядываясь. От недосыпа, скопившегося напряжения и волнения перед предстоящей встречей его потряхивало. Он то и дело тёр глаза, чтобы сохранить самообладание и блуждал взглядом по чужим лицам, отыскивая знакомые черты.       Джагхед искал ярко-розовый, неизменно украшающий волосы Тони, но в серой массе вдруг огненным пятном загорелся оранжевый. Девушка низкого роста пробиралась сквозь группу людей, громко ругаясь, и Джонс сразу узнал её. Топаз крутила головой, размахивая коротко-стриженными локонами и щурилась, пытаясь высмотреть Джагхеда. За её спиной грозной скалой возвышался Свит Пи. Казалось, он стал выше и крупнее, чем помнил Джонс. На его голове от копны смольных волос остался лишь темный ежик. Во взгляде, направленном вперёд, твердость, выращенная годами. Оба в потрепанных кожаных куртках, привлекающих излишнее внимание. Чем ближе они подходили, не замечая своего друга в углу у стены, тем больше перемен в них видел Джонс. Совсем повзрослевшие — ни следа от прежней беззаботности. Только вызывающий стиль в одежде и вальяжная походка сопровождали их из далекого прошлого.       Сделав глубокий вдох, Джагхед шагнул в центр зала, предварительно оглядев сидящий на скамье мужчин, сперва показавшихся подозрительными. Он поднял руку, привлекая внимание друзей, и Тони, заметив его, замерла в полушаге. Несколько секунд она изумленно таращилась на него с расстояния трех метров, словно пытаясь понять, на самом ли деле видит своего друга детства. Скованная улыбка коснулась губ Джонса, и только тогда она бросилась вперёд, переходя на бег. От Тони Топаз можно было ожидать чего угодно: смачной оплеухи, удара в нос или громкой брани. Джагхед готовился ко всему сразу и пошатнулся от неожиданности, когда она налетела на него, подобно ребёнку окольцовывая шею тощими руками и запрыгивая сверху. — Ого, — усмехнулся Джонс, крепко сжимая её хрупкое тело в своих объятиях, чувствуя такое родное тепло и вдыхая знакомый сладковатый запах духов, смешанный с табаком. — Так и знал, что ты захочешь меня прикончить. — О, да, — рассмеялась она, возвращаясь на землю и выкарабкиваясь из тисков его рук. — И я обязательно это сделаю. Какого, блять, черта, Джонс? — Тони пихнула его в грудь и насупилась, но радость от такой долгожданной встречи блестела в её глазах. — Я тебя почти похоронила, гребаный ты мудак! Мы искали тебя, мы… — она замолчала и шагнула в сторону, пропуская Свит Пи. — Привет, брат, — сказал Джагхед.       Во взгляде Стивена перемешался поток эмоций — злость, облегчение, презрение, недоумение. — Вернулся, — процедил он, в ответ оценивая изменения, произошедшие с Джонсом. — И даже не в мешке для трупов.       Джагхед шагнул ему навстречу и по-мужски обнял. Свит Пи сделал то же самое, но сухо и спешно, словно эта встреча не вызвала у него ничего, кроме раздражения. Минувшие годы оставили на них обоих огромный отпечаток, и это не могло измениться всего за пару минут. Слишком много воды утекло. Слишком много проблем обрушилось на них порознь.       В машину они садились молча, каждый по-своему осмысливая встречу после долгой разлуки. Свит Пи плюхнулся назад, будто не желая находиться по правую руку от друга, как раньше. Как только Джагхед завёл мустанг, он отвернулся к окну и уставился на городской пейзаж, не выражая ни капли заинтересованности. — А я смотрю, твои вкусы не изменились, — нарушила молчание Тони. — Крутая тачка. Жаль, что не всем такие выдают после тюремного срока. — Ты… — Джагхед нахмурился, переводя на девушку вопросительный взгляд. — Мы оба, — ответила она. — Стив четыре года в колонии, а я так… Нацепили браслет на ногу, и я полтора года была заложницей отцовского трейлера.       Джонса захлестнуло едкое чувство вины. Он предполагал, что после его ареста копы доберутся и до друзей, но не оставлял надежды, что всё обошлось. Иначе и быть не могло. Он утянул их на дно в тот самый день, когда собрал в баре и предложил торговать наркотиками. — А Фогарти? — Он вовремя смылся. Вернулся через пару лет, когда все улеглось. Сейчас он важный человек — купил сервис в Саутсайде и круглыми сутками крутит гайки. Передавал тебе привет. У него какие-то проблемы с Люси. Теперь мы редко видимся. — Люси? — Его жена.       Джагхед пораженно хмыкнул. — А вы… — он посмотрел на Стивена через зеркало заднего вида, но тот продолжал буравить взглядом окно, не принимая участия в разговоре. — Боже упаси, — фыркнула Топаз. — Чтобы я вышла замуж? Конечно, многое изменилось, но моё отношение к браку осталось прежним, — она изобразила рвотный позыв, и Джонс ухмыльнулся. — Ребёнок, Джонс! — опомнилась Тони и ткнула его в плечо. — Откуда взялся ребёнок, ты ведь… Нет, — протянула она. — Только не говори, что Купер… — Я ничего не знал. — Охренеть можно, — воскликнула девушка, разворачиваясь в кресле к неподвижному Свит Пи. — Ты слышал? Чертова Купер была беременна! — Поздравляю, — равнодушно ответил Стивен. — Поэтому ты притащился в Чикаго? За ней? — Да. — Ну просто пиздец! Сколько ему, семь? Поверить не могу, что ты стал папашей. Ты!       При мысли о Дилане Джонс вздрогнул. Страх с новой силой обрушился на него, и всё остальное отступило на задний план. Он нахмурился и до побелевших костяшек стиснул руль, что не осталось незамеченным. — Всё хреново, да?       Джагхед кивнул в ответ, бросая на подругу многозначительный взгляд. — Он бы не вспомнил наш номер, было бы всё хорошо, — подал голос Свит Пи. — Правда, брат? — на последнем слове он сделал язвительный акцент, встречаясь с Джагхедом глазами в зеркале. — Кому-то ты здорово насрал, — не обращая внимания на слова Стивена, продолжила Тони. — План есть? Или схватим пушки и разгромим этот пафосный город? — Ты только что прочитала мои мысли. ***       В этот не радужный день Элизабет словно прыгнула в машину времени, вернулась на семь лет назад и очутилась посередине бара «Белый Змей», кишащего байкерами в кожаных куртках с зеленой эмблемой. Ощущения в душном, переполненном незнакомыми людьми гараже, были точь-в-точь такими же, как тогда, когда она по своей подростковой глупости пересекла границу и вторглась на чужую территорию. Среди неизвестных лиц так же мелькали знакомые — люди из далекого прошлого, которых она помнила, но никак не могла принять за реальность.       Тони и Свит Пи были здесь и занимали почетное место рядом с Джагхедом, который раздавал указания, нервничал, метался из стороны в сторону и время от времени смотрел на экран своего мобильного. Они были рады её видеть даже больше, чем она могла бы предположить, и она, в свою очередь, была рада увидеть их. Она крепко обняла их при встрече, ответила на пару вопросов, задала свои, но это всё равно не походило на теплую встречу старых друзей — они оказались здесь лишь для того, чтобы исполнить свой долг, возложенный на них клятвой банды.       Присутствие Бетти вызывало у всех чрезмерное любопытство — все рассматривали её до неприличия пристально, словно желая понять, что в ней особенного и почему их король так яростно сосредоточен на ней. Многие смотрели на неё с уважением, узнавая причину общего сбора — она родила для их банды наследника. Некоторые бросали брезгливые взгляды, словно не понимая, как Джонс мог проявить такую слабость и позволить хрупкой блондинке вдребезги разбить его мрачную репутацию. Один смуглый парень, имя которого она не запомнила, так добродушно улыбался ей, что Элизабет стало не по себе. Он не дождался, когда Джагхед представит его и познакомился сам, коротко рассказав, что они с Джонсом сидели в одной камере, и тот спас ему жизнь. Прежде, чем оставить её в одиночестве он многозначительно кивнул и сказал: — Теперь понятно, почему он так рвался на свободу.       Парень затерялся среди черных курток, а затем бросил на покосившийся стол огромную сумку с оружием, предоставляя разгневанным Змеям выбор. Гараж наполнился гулом голосов и щелчками затворов — это напоминало трейлер к кровавому боевику, который вот-вот выйдет на большие экраны. — У меня мурашки по коже, — тихо сказала Талия, опустившись на диван рядом с Бетти. — Кто все эти люди? — Змеи, — пожала плечами Купер, пребывая в мрачном трансе. — У них пушки, — вкрадчиво добавила Хардман, словно пытаясь пробудить Элизабет ото сна. — Я вижу. — Что они собираются делать? Просто ворвутся туда и перестреляют всех к чертовой матери? — Очень на это надеюсь. — Ка… Бетти, — она сжала руку Купер и слегка дернула. — Ты понимаешь, чем это может кончиться?       Элизабет повернула голову и отстраненно посмотрела на подругу, впервые видя её такой взволнованной. Пусть Хардман и казалась бесстрашной, дерзкой девчонкой, присутствие банды и предстоящая разборка ни на шутку тревожили её. — Мне плевать, — ответила Бетти. — Пусть сожгут этот сраный город до тла, но вернут мне моего сына. — Эй, красавица, — свистнул Стивен, обходя высокого мужчину и вырастая перед диваном. — Да, ты, — он махнул головой в сторону Талии, которая вопросительно вздернула бровь. — Стрелять умеешь? — он достал пистолет, безмолвно предлагая его Хардман. — Она не идёт, — вмешался Джонс. — Вы обе останетесь здесь. И будь добра, уговори своего никчемного братца положить взрослую игрушку, пока он не всадил себе пулю в задницу. — Я иду, — возразила Элизабет, поднимаясь с дивана и упрямо смотря на Джагхеда, давая понять, что всё решено. — Нет, не идёшь. — Это не вам решать, мальчики, — поддержала Талия, поднимаясь на ноги и меряя Стивена оценивающим взглядом. — Отец учил меня стрелять. Мы с вами. — Оу, — цокнул Свит Пи, роняя нахальный взгляд в декольте Хардман. — А ты у нас огонек на этой вечеринке.       Талия сощурилась и сделала шаг ему навстречу, оставляя миллиметры между их лицами. — Смотри не обожгись, малыш, — выплюнула она, вырвала из его руки черный глок и направилась в сторону Мэтью, оставляя ошеломленного Свит Пи осознавать своё поражение. — Нужно поговорить, — сказал Джагхед и потянул Элизабет за запястье к выходу.       Они вышли на пустынную улицу. Сумерки опускались на город. Солнце давно спряталось за горизонтом, и от прохлады ветра Элизабет потёрла свои оголенные плечи. Она посмотрела на Джонса, подмечая, как сильно он изнеможден. — Я прошу тебя остаться здесь. В безопасности, — на выдохе сказал он. — Это не обсуждается. Там мой сын, а, значит, я иду с вами. — Место, куда мы поедем… Мне будет проще, если я буду знать, что с тобой ничего не случится. — А мне было проще, пока ты не вернулся, — ядовито выпалила Купер, сжимая кулаки от злости. Она сделала глубокий вдох, проглатывая свежий воздух, и заговорила тише. — Я не могу просто сидеть и ждать. Я сойду с ума. Что, если он ранен? А если у него случится приступ? У него нет баллона, он… — поняв, что говорить больше нет сил, Бетти прикусила губу, чувствуя, как слезы заструились по щекам.       Джагхед притянул её к себе, крепко обнял и успокаивающе погладил макушку. Элизабет уткнулась носом в его шею, больше не сдерживая поток слез. Она плакала, цепляясь за его плечи, как за спасательный круг, но ей не становилось легче. Боль переполняла её, касаясь даже кончиков пальцев, а сил противостоять ей совсем не осталось. — Всё будет хорошо, — прошептал Джонс. — Я обещаю.