Pure silver

      Сделав первую затяжку за несколько лет, Элизабет закашлялась. Она покрутила недокуренную сигарету между пальцев и утопила её в пепельнице, отмахиваясь от едкого дыма. К горлу подступила тошнота, и всему виной были вовсе не сигареты. Она как завороженная смотрела вдаль, в надежде увидеть виновника сегодняшнего торжества, но подъездная дорога была пуста. Джагхед исчез. Он не отвечал на звонки, а затем и вовсе выключил телефон. Поначалу Бетти думала, что он взял время, чтобы остыть, но найдя свою машину возле дома по утру, она поняла — он бросил их. Вот так просто, не оставив весточки, забыв все свои вещи, он сбежал. Как ни старалась, другого объяснения Купер не находила. В ней росли гнев, обида, злость и боль, но, стиснув зубы, она стойко выносила пытку, в которую превратилась тщательно продуманная вечеринка.       Праздник был в самом разгаре. Их просторный дом наполнился веселой музыкой, яркими огнями, шарами и гостями, которых Бетти позвала задолго до дня рождения, желая порадовать Джонса. Она сотню раз представляла, как удивится Джагхед, увидев своих старых друзей, как забудет все тревоги хотя бы на вечер. После всего, что им пришлось пережить, она хотела собрать всех вместе, но теперь чужое присутствие тяготило её. Она с трудом выносила низкий смех Свит Пи, шутки Тони, настороженный взгляд Леона и учтивые вопросы Вероники. Каждый прошедший час ей приходилось врать, что именинник задержался на работе, чтобы не выглядеть полной дурой, но время шло и подталкивало её к позорному признанию — он не вернется.       Утерев проступившие слезы, поправив прическу и натянув улыбку, Элизабет зашла обратно в дом, мгновенно окунаясь в атмосферу всеобщего веселья. Если бы не внутреннее напряжение и волнение, она смогла бы с удовлетворением оценить тот факт, что все присутствующие нашли общий язык. Вероника с интересом слушала рассказ Свит Пи о проделках их банды и даже иногда заливалась смехом, словно позабыв о том, что находится в опасной близости к живому олицетворению своего пренебрежения. Тони была увлечена Диланом, который показывал ей свои новые игрушки. Леон пил пиво, подпевал звучащей песне и печатал сообщения в телефоне, сияя счастливой улыбкой.       Уютный вечер со старыми друзьями превратился для Купер в тяжелое испытание. Она боролась с желанием громко закричать, разбить несколько бутылок с алкоголем и вышвырнуть чертов торт в окно. Вместо этого она улыбнулась Веронике, присела рядом на высокий стул и щедро плеснула себе виски, только бы успокоить нервно дрожащие руки. На неё опустилось мрачное забвение, сквозь которое прорывался голос подруги, которая, найдя в лице Стивена хорошего собеседника, принялась изливать душу, в красках рассказывая о их расставании с Дэвидом. Сил поддержать разговор у Элизабет не было, и поэтому она уставилась на свой стакан, позволяя мыслям увлечь её в свой плен. — Эй, дорогуша, ты так до поздравления не доживешь, — усмехнулся Свит Пи, кивая на пустой стакан в руках Бетти. — Думаю, до поздравлений сегодня не дойдёт, — ответила Купер и налила себе ещё. — Поэтому предлагаю просто напиться. Тони подскочила к барной стойке и взяла пиво. Радостная улыбка сползла с её губ, как только она заметила выражения лиц друзей. — Что происходит? У Джонса вообще совесть есть?       Элизабет горестно усмехнулась, глотнула виски и пожала плечами, больше не в силах сдержать охватившее её разочарование. Она подняла взгляд на Топаз, и та всё поняла. — Ты не в курсе, где он, так? — Нет, — призналась Бетти. — Я понятия не имею, где он. Уже далеко отсюда, наверное. — Звонила? — Тысячу раз.       Стивен достал телефон из кармана, набрал номер и прижал трубку к уху, нахмурив густые брови. Он выждал несколько секунд, а затем сбросил вызов, и на его лице застыла печать беспокойства. — Недоступен. — Ну охренеть, — вздохнула Топаз. — Когда ты видела его в последний раз? — Вчера вечером.       Недолго думая, Свит Пи присвистнул и жестом попросил Леона подойти. Когда парень оказался возле стойки и услышал, в чем дело, волнение овладело и им. Он тут же предложил выехать на поиски, и Стивен разделил его мнение, вот только Элизабет упрямо отказалась их поддержать. Она ударила стаканом по столу, обернулась, чтобы убедиться, что сын по-прежнему занят праздничными шарами, а затем зло прошипела: — Никто никуда не поедет. Мы с Диланом долго готовили этот гребаный праздник, и я не хочу, чтобы он прямо сейчас узнал о том, что папаша снова бросил его.       Все переглянулись, но никто не стал возражать. Тони и Стивен отправились покурить, желая тайком обсудить внезапное исчезновение друга, Леон сделал вид, что хочет переключить песню на музыкальной установке и, прихватив бутылку пива, оставил Веронику и Бетти наедине. — Ты ведь не думаешь, что… — аккуратно начала Лодж, но Элизабет прервала её. — Я не хочу об этом говорить. У нас ведь вечеринка… Так что давай просто повеселимся. — Ладно, — нехотя согласилась Вероника. — Дом потрясающий. Обязательно куплю себе такой же, как только все поутихнет. — Ты уверена, что поступила правильно? — спросила Купер, имея ввиду неожиданно расторгнутую помолвку подруги с женихом. — Абсолютно. Все было замечательно, но… Ощущение всегда было такое…ну, знаешь… Как-будто я живу не своей жизнью.       Взглянув в печальные глаза Лодж, Бетти вдруг вспомнила о своей маленькой вольности, и ей стало не по себе. Приглашение, отправленное адресату из их общего прошлого, больше не казалось ей такой замечательной идеей. Отправив его, она ещё долго пребывала в радостном предвкушении, а теперь мысленно взмолилась вселенной, чтобы её конверт затерялся на почте между городами. На сегодня достаточно драм. — Я должна сказать тебе кое-что, — решила признаться Элизабет, но её отвлек Стивен, появившийся в дверях с удивленным видом. Его широкая спина закрывала обзор, но Бетти интуитивно почувствовала, что для признаний уже поздновато.       Как в дешевых романтических сериалах, где герои появляются в самый неподходящий момент, на порог дома шагнул рыжеволосый парень, и в эту секунду Купер показалось, что даже воздух перестал циркулировать в помещении. Она украдкой взглянула на Веронику, которая ошеломленно уставилась на нового гостя, забыв глотнуть из своего бокала. — У нас тут что, сходняк одноклассников? — рассмеялся Свит Пи. — Ты-то тут откуда нарисовался, рыжий? — он хлопнул парня по плечу и вопросительно взглянул на Элизабет, которая, онемев от шока, делала глоток за глотком. — Я думал, ты уже давно того… В смысле, пропал с радаров. — Я… — Арчи мялся в дверях, перекладывая маленький букет цветов из одной руки в другую. — Я вас еле нашел. Таксист сначала в другую сторону поехал, — осознав всю нелепость сказанного, Эндрюс замолчал и покосился на улицу за своей спиной, словно ища пути отступления.       Элизабет застыла. Она смотрела на старого друга, но с трудом узнавала в высоком, мускулистом парне человека, дружбой которого так дорожила в прошлом. Она сотню раз представляла, как они снова встретятся, и у неё появится шанс извиниться за всё то, что она сделала. А теперь, когда Арчи Эндрюс, её лучший друг и спаситель, стоял прямо перед ней, всё, что она могла делать — это думать о том, как странно на нём смотрятся свободный пиджак и очки в аккуратной черной оправе. — Что он тут делает? — шепотом спросила Лодж, под столом впиваясь в колено Бетти ногтями.       Осознав, что пауза затянулась, Купер заставила себя подняться на ноги. Она расправила юбку своего воздушного летнего платья и направилась к Арчи, чувствуя одновременно острое желание его обнять и сбежать на второй этаж, пока это не произошло. Она вдруг вспомнила свою мать, которая всегда любезно встречала гостей их дома, кем бы они ни были, и последовала её примеру, даже не догадываясь, как глупо выглядит. — Проходи, — предложила она. — У нас тут… Есть пиво, шампанское, виски и… — А ты совсем не изменилась, — сказал Арчи, протягивая ей букет розовых роз. Его дружелюбная улыбка коснулась самого сердца Элизабет, и она будто на мгновение перенеслась назад в прошлое, где общество Арчи спасало её от многочисленных проблем. — Я рад тебя видеть.       Больше не сомневаясь, Купер крепко обняла его, часто моргая, чтобы не расплакаться. Его объятия остались такими же теплыми. От него пахло дорогим одеколоном, но Элизабет казалось, что она чувствует запах родного дома. — Не могу поверить, что ты здесь, — тихо прошептала она ему на ухо. — Знала бы ты, как я удивился, когда получил твоё письмо.       Что и могло отвлечь Бетти от мыслей о Джонсе, так это появление Арчи и то, что последовало после. Его удивление от встречи с Вероникой, знакомство с Диланом и завязавшиеся разговоры о прошлом. Всем было неловко находиться рядом с друг другом, особенно Лодж, которая вцепилась в свой стакан, прячась за волосами, чтобы не встречаться взглядом с бывшим парнем. Однако, после нескольких стаканов крепкого алкоголя и пары дежурных вопросов, напряжение поутихло, и все будто забыли, что не виделись больше восьми лет. — Помню я, как ты рвался к этим ублюдкам бульдогам, — не упустил шанса поиздеваться Стивен, когда Арчи коротко рассказал о том, что стал тренером одной из перспективных команд Ванкувера. — Не зря задницу Реджи подлизывал, да? — Ему больше не наливать, — шутливо возмутилась Топаз. — Получается, не зря, — ответил Эндрюс, нисколько не обижаясь. — Кстати, где сейчас этот кусок дерьма? Его на тусовку не позвали? — Я ничего о нем не слышал после того, как… — Арчи с сожалением взглянул на Веронику, и она поджала губы. — А вы, общаетесь с кем-то? — А ты сам подумай. Этот красавчик отмотал срок, я больше года сидела с браслетом, а Бетти… Ну, ты видишь, — Тони мотнула головой в сторону Дилана, которого больше интересовали разнообразные сладости, чем разговоры взрослых. — Ну, наконец-то, мы дошли до разговоров о тюрьме, — усмехнулся Леон и протянул Арчи руку. — Я Леон, кстати. Друг Джагхеда. В одной камере сидели.       Эндрюс попытался скрыть удивление, но его выдало выражение лица. Он изумлялся каждой новой истории, и это было изумление человека, который из беззаботного прошлого попал в светлое настоящее. Казалось, он не мог поверить в то, что люди, с кем он учился в одном классе, а теперь сидел за одним столом, прошли через огонь и воду, буквально выгрызая себе путь в эту комнату. — А где Джагхед? — Задерживается, — нашлась с ответом Элизабет. Она подняла свой стакан, чувствуя легкое опьянение, а вместе с ним и толику облегчения. Она отказывалась думать о Джонсе, и теперь у неё был веский повод отвлечься. — Давайте выпьем за встречу. Так странно, что мы все здесь… — За шайку Ривердэйла, — поддержал Свит Пи, и музыку разбавил звон стекла. — Понятия не имею, о чем вы, но ладно, — рассмеялся Леон и тоже пригубил пиво из бутылки.       Ещё пару часов разговоры за столом не утихали. Утопая в воспоминаниях, Элизабет смеялась, забывая о том, что всё в её жизни вновь пошло не по плану. Она с гордостью и легкой грустью подмечала изменения в каждом. Они говорили о себе из прошлого, но казалось, будто они говорят о незнакомцах. Тех людей, кого они вспоминали, давно не существовало, но как было приятно представлять себя той белокурой девчонкой с горячим нравом, мечтающей сделать всё наперекор чужому мнению. Арчи будто снова был мальчишкой, жарко влюбленным в богатую стерву, сидящую по правую руку от него. Вероника махнула своими блестящими волосами, и её взгляд, обращенный на Арчи, вновь стал хитро-лукавым. Свит Пи и Тони выглядели так, словно ещё не знали, в какие дебри трудностей и испытаний забросит их и без того незавидная судьба.       Здесь и сейчас они были всё теми же подростками. Воспоминания отбрасывали их всё дальше в прошлое, и каждый наслаждался этим мгновением, ощущая прилив ностальгической грусти. — Ты другой, — вдруг сказала Лодж, воспользовавшись паузой. Она повернулась к Арчи, и это послужило для Элизабет сигналом к тактичному бегству. — Я хочу танцевать, — сказала она и подпихнула Свит Пи к залу, где в полумраке мелькали огни гирлянды. — О, медлячок? — улыбнулся парень. — Только смотри, принцесса, без рук. — Разбежался.       Тони отвлекла внимание Дилана, и он нехотя протянул ей руки, чтобы она смогла с ним потанцевать. Несколько минут он стоял столбом, пока Топаз пыталась его расшевелить, но вскоре, поймав всеобщее настроение, задвигался в ритм, изображая подобие танца. Леон наблюдал за происходящим с дивана, периодически подкалывая Свит Пи за его нелепые движения. Он отказался присоединится, и тогда Бетти силой вытянула его на импровизированный танцпол. — Я хотел спросить, — крикнул Стивен, обращаясь к Элизабет. — Ты мне не дашь номерок своей подруги? Той брюнетки, у которой брат… — Вряд ли ты дозвонишься, — ответила Купер. — Кажется, она сменила номер, потому что ни одно моё сообщение не дошло. — Она была в суде. — Я знаю.       Бетти отлучилась к барной стойке. Заметив улыбки, которыми обменивались Вероника и Арчи, она быстро наполнила свой стакан и отошла к окну. Взглянув на гладь умиротворенного океана, она вспомнила озеро в Чикаго, и ей стало совсем тоскливо.       Она скучала по Талии. Они не говорили с тех пор, как Элизабет сбежала из дома Глэдис. Поначалу она сильно злилась на подругу, уверенная, что они с братом были заодно, но спустя время злость отступила. Элизабет несколько раз набирала номер, но на том конце женский голос сообщил, что телефон недоступен. Хардман не появлялась в социальных сетях и не прочла сообщений. Письмо с приглашением на вечеринку не вернулось обратно, но Бетти была уверена, что если Талия и получила его, то выбросила, не открыв конверт.       От адвоката Купер узнала, что суд признал её непричастность к делу, а вот Мэтью всё-таки получил срок. Ему дали два года за соучастие под давлением. Это было справедливо, учитывая обстоятельства, но Талия, наверняка, считала иначе. Она лишилась единственного близкого человека и обвинила в этом Элизабет — так объяснила для себя Купер её упрямое нежелание выходить на связь.       Её мысли вернулись к Джагхеду. Сердце болезненно сжалось от обиды, но лишь на мгновение. Совершенно неожиданно она почувствовала облегчение, словно старая рана вдруг перестала саднить. Она так привыкла к боли, которая сопровождала её долгие годы, что теперь испугалась опустошения. Смотря на подъездную дорогу, Элизабет поймала себя на мысли… Она боялась, что сейчас дверь откроется и на пороге появится Джонс. Ещё несколько часов назад она ждала его, злилась, осыпала проклятиями и представляла, как влепит ему пощёчину, а теперь надеялась, что он не вернется.       Впервые, она была готова его отпустить. ***       Ещё издали Джагхед услышал громкую музыку, а когда машина такси подъехала к дому, увидел мерцание разноцветных огней в панорамном окне гостиной. В полумраке мелькали тени, на крыльце стояли две фигуры, растягивая одну сигарету на двоих. Он уже знал о вечеринке в его честь, но не рассчитывал на такие масштабы. — Останови здесь, — приказал Мистер Купер. Он расплатился с таксистом, вышел на улицу и полез в багажник, чтобы достать огромную коробку с подарком для внука.       Джонс последовал его примеру. Выбравшись на свежий воздух, он нащупал пачку сигарет и закурил. Солёный бриз приятно касался лица, и головная боль постепенно отступала. Прошедшая ночь изрядно вымотала его, и сейчас он мечтал окунуться в прохладную воду, чтобы смыть с себя скопившееся напряжения. Вместо этого он расстегнул верхнюю пуговицу ненавистной рубашки, которую надел по наставлению отца Элизабет, и направился к дому. — Разговор должен остаться между нами, — поравнявшись с ним, сказал Хэл. — Разумеется, — съязвил Джонс. — Советую хорошенько обдумать мое предложение. — Я уже сказал, что не собираюсь быть твоим рабом. — У тебя нет выхода.       Джонс со злостью выбросил бычок. Он с трудом выносил компанию Купера и ждал момента, когда сможет покинуть его общество. Всю ночь он был вынужден слушать нотации и угрозы, и выдержал это исключительно потому, что в его словах была доля правды. Он всеми фибрами души ненавидел отца Элизабет, но она любила его, и по этой причине Гарольд всё ещё мог ходить.       На крыльце, у входной двери, они оба остановились. Через окно Джагхед отчетливо видел Элизабет — она сидела в кресле, безупречно красивая в нежно-голубом платье, и смеялась. Её взгляд был направлен на диван, который был недоступен взору Джонса. — Я предупреждаю тебя, змеёныш… Я позволяю тебе быть здесь только из-за того, что не хочу расстраивать дочь. — Ты не рыпаешься, потому что ссышь больше не увидеть внука, — Джагхед взглянул на мужчину, и его удовлетворило выражение его лица. — Я не прав? — Разобьешь моей дочери сердце, и я тебя уничтожу. — Могу пообещать тебе тоже самое, папаша.       Они обменялись фальшивыми улыбками и взглядами, полными неприкрытой угрозы, а затем Джагхед толкнул дверь. В нос тут же ударил запах духов и алкоголя. За барной стойкой на кухне сидели Тони и Леон. Элизабет сидела в кресле, а напротив, на диване, Вероника Лодж и Арчи Эндрюс. Свит Пи и Дилан что-то оживленно обсуждали, расположившись на пушистом ковре.       Джагхед бы сильно удивился, если бы не валился с ног от усталости. Его присутствие заметили только после того, как сын подскочил со своего места и с громким криком: «Деда» побежал к вновь прибывшим. Купер подхватил его в свои объятия, и сурово-опасная грима исчезла с его лица. — Привет, сорванец! — мужчина потрепал мальчика по голове, и тот рассмеялся. — Я привёз тебе кое-что.       Джонс наклонился и поцеловал сына в висок. — Ты где пропадал? — обиженно спросил Дилан. — Мы тебя заждались. — Мы с твоим отцом занимались делами, — ответил Хэл.       Теперь Джагхед стал объектом всеобщего внимания. Друзья принялись поздравлять его и заключать в свои объятия. Даже Арчи, его бывший одноклассник, с которым они никогда не были особо близки, похлопал его по плечу и пожелал целую кучу стандартных глупостей. Элизабет держалась в стороне. Она выглядела расстроенной, словно его появление выбило её из колеи. Он пытался прочитать её взгляд, но попытки остались безуспешны — она не смотрела в его сторону. Подошла только для того, чтобы чмокнуть отца в щеку и выразить удивление по поводу его приезда. — Я ненадолго, — сказал Мистер Купер. — Завёз Дилану подарок.       Мужчина не высказался по поводу сборища, но этого и не требовалось. Его цепкие глаза прошлись по всем присутствующим и вернулись к дочери. Вероятно, она задавала ему безмолвный вопрос, потому что он ответил: — Мы случайно встретились у бара.       Элизабет не поверила. Она покосилась в сторону Джагхеда, но возражать не стала, не желая устраивать разборки при друзьях. — А что ты мне привёз? — спросил Дилан, заметив огромную коробку. — Это робот. Он выше тебя ростом. — Не может быть, — мальчик выкарабкался из крепких объятий дедушки и поспешил распаковать подарок. — Мам, это же… Это же тот… Я его по телику видел. — Что нужно сказать? — Спасибо, деда! — Дилан обнял руку мужчины и снова отвлекся на робота. — Я же тебя просила, — негромко возмутилась Элизабет. — Не нужно таких дорогих подарков. — Я хочу порадовать своего внука, тем более что его… — он запнулся, бросив на Джонса надменный взгляд. — Неважно. Я останусь здесь на пару дней и хочу провести с ним время. — Обсудим это завтра. Выпьешь? — Я поеду, — отказался Купер. — Развлекайтесь, — он притянул к себе дочь, а затем исчез за дверью, не попрощавшись с остальными. — Вы почувствовали? — пьяно рассмеялся Стивен, пытаясь разрядить обстановку. — Завоняло надменностью. — Папочка Купер в своем репертуаре, — поддержала Топаз. — Давайте продолжим, — Элизабет развернулась и ушла в гостиную, делая вид, что Джагхеда не существует. Его задело её равнодушие, но его вниманием быстро завладели друзья, которые окружили его, желая обсудить последние новости. В его руке появился наполненный бокал, и он уже не мог отлучиться, стойко выслушивая поздравления с праздником, который не любил с самого детства. — Подгон от нас, — Стивен забрал из рук Тони черную коробку и, открыв её, достал оттуда новую кожаную куртку со знакомой эмблемой. — Так как ты свою просрал… — Это вроде нового посвящения в короли, — объяснила Топаз.       Джагхед взглянул на Элизабет. Она пытливо смотрела прямо на него, словно дожидалась его решения. Ему не требовалось время на раздумья — он давно уже всё решил.       Забрав свой подарок, Джонс расправил кожу и с волнением взглянул на яростный оскал зеленой змеи. Носить на своей спине этот знак всегда было для него честью. Он помнил, как дрожали его руки, когда он впервые держал отцовскую куртку на своем посвящении. Тогда он надел её под звонкие хлопки верной банды, а теперь, смотря на друзей, на свою семью, на свой новый дом, он чувствовал себя лишь частью ушедшей эпохи.       Друзья ждали, что сейчас он выступит с громкой речью, как это было тогда, но всё, что Джагхед смог сказать, это: — Она твоя, — он поднял куртку и посмотрел на Стивена. — И теперь это твоё посвящение, брат. — Ты уверен? — спросил Свит Пи, нахмурившись. — Более чем, — он кивнул, призывая друга подойти ближе. — Мы, конечно, не в Белом Змеи, и здесь не полный состав, но… Я официально отдаю её тебе.       Когда Свит Пи развернулся спиной, и на его плечи опустилась тяжелая ткань, Джагхед почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение, словно вместе с курткой передал другу весь груз, что годами тащил за собой.       Джагхед попрощался. По его ладоням короткими уколами прошлась вибрация, а затем все исчезло. Он в мгновение перестал ощущать себя частью чего-то огромного и важного, будто его лишили опоры. Ничего не осталось, но здесь и сейчас это было все, чего он хотел. Он был свободен. Отныне по-настоящему. — Я сейчас расплачусь, — с грустью сказала Топаз. — Ты красавчик, — поддержал Леон. — Да начнётся хардкор! — Свит Пи радостно свистнул, и этот звук словно послужил стартом новой волны веселья. Все присутствующие схватили свои бокалы и чокнулись. Даже Дилан решил поучаствовать — пролез в самый центр компании, вкинул руки, и Стивен ловко усадил его себе на плечи, от чего мальчик восторженно пискнул.       Ещё долго друзья не отпускали Джагхеда. Леон рассказал ему о том, что они с Мери ждут ребенка. Арчи выразил своё сожаление по поводу того, что ничего не знал и не смог помочь. Вероника, выпившая уже не одну бутылку шампанского, со всем дружелюбием, на которое только была способна, восторгалась тем, как ему идет отцовство. Со Стивеном и Тони, выйдя на крыльцо покурить, они обсудили дела Змей.       Казалось, прошел ни один час прежде, чем Джагхед смог воспользоваться заминкой и вырвать минутку, чтобы подойти к Бетти. Она старательно избегала общения с ним и делала вид, что не замечает его взгляда. Она то говорила с Вероникой, то убирала грязную посуду, то пыталась впихнуть в Дилана хоть что-то, кроме пирожных. Когда повода не говорить с ним не осталось, и все увлеклись бурным обсуждением, нить которого она потеряла, ей пришлось обратить на него внимание. — Мы можем поговорить? — спросил Джонс, мягко сжав её запястье.       Элизабет развернулась спиной к кухонной столешнице, поставила недопитый бокал и заглянула за его плечо, будто пытаясь отыскать возможность сбежать. — Сейчас не лучшее время. — Лучшее, — настаивал Джонс.       Купер сдалась. Она тяжело вздохнула и кивнула в знак согласия. — Выйдем на пляж. Я отдам тебе подарок.       Джагхед взял у Леона сигарету и вышел на крыльцо. Он успел докурить прежде, чем она вышла. В руках у Элизабет был белый, непроницаемый конверт, но она не поспешила его вручить — прикрыла дверь и спустилась по лестнице, не проронив ни слова. Не дожидаясь, она медленно пошла к берегу, и Джонс невольно улыбнулся, подметив, как волшебно сияет её кожа в лунном свете, а волосы словно впитывают этот свет.       Дойдя до самой воды, Купер остановилась. Она скинула балетки, и океан легкой волной коснулся её ног. Джагхед проделал то же самое — снял кеды и зарылся пальцами во влажный, прохладный песок. Они оба хранили молчание. Смотрели в одном направлении, считая яркие звезды на горизонте. Элизабет думала о том, что там, за черной линией, где небо пересекается с водой, а Джонс представлял, с каким упоением окунулся бы в глубину океана. — Здесь невероятно, — сказала Купер, и её голос казался оглушающе громким в этой умиротворенной тишине. — Жаль, что ты не чувствуешь себя здесь так же, как я, — их взгляды встретились, и внутри у Джагхеда что-то оборвалось. — Я собрала наших друзей, в надежде, что тебе станет лучше, но этого недостаточно.       Джонс промолчал, и она продолжила: — Это не твой дом. Здесь ты не чувствуешь себя собой. — Мой дом там, где вы с Диланом. — Хотела бы я, чтобы так оно и было.       Джагхед не мог возразить. Он хотел бы соврать, убедить её в том, что нет ничего прекраснее жизни здесь, но он не мог. Слова застревали в горле, сдавив его, словно прут. Элизабет развернулась к нему. Её глаза были полны мучительно ожидания. Она словно искала что-то важное в глазах Джагхеда, но, не найдя, тяжело вздохнула и протянула ему конверт. Передав его, она опустила голову и едва заметно смахнула слезинку с щеки.       Джонс оторвал клейкий край и вытащил плотную бумагу. Когда буквы сложились в предложения, а смысл написанного добрался до его сознания, он ощутил болезненный укол в самое сердце. — Это билет до Ривердэйла, — объяснила Купер только потому, что тишина угнетала её. — Это твой билет домой, Джагхед.       Бетти почти добавила, что в ящике хранилось ещё два — на её имя и на имя Дилана, но она промолчала. Её мучала надежда на то, что сейчас он разорвет конверт, выбросит в океан и тем самый отрежет себе путь к отступлению, но он не сделал этого. Какое-то время он держал билет в руке, словно не решаясь на шаг, о котором давно думал, а затем аккуратно убрал его обратно в конверт. — Когда ты решила? — Сразу после того, как решил ты.       Джонс покачал головой и закрыл глаза. Ему казалось, что он тонет. Тонет в пучине своих сомнений. — Это неправильно. — Неправильно продолжать делать вид, что всё в порядке. — Мы можем… — Не можем, Джаг, — возразила Элизабет. Её глаза наполнились слезами, но она стойко держалась, не позволяя истерике завладеть собой. — Мы больше не можем мучать друг друга. Мой дом теперь здесь, а твой… — она аккуратно коснулась его руки ледяными пальцами. — А твой дом там. — Я не оставлю сына. — Он всегда будет твоим сыном. Ты можешь приезжать или… — каждое новое слово давалось Купер с невероятным трудом. Её голос дрожал, а ноги подкашивались. — Пожалуйста, не заставляй меня всё это говорить, — она закусила губу, но слезы всё равно поползли солеными дорожками к подбородку. — Иди ко мне, — Джонс притянул её к себе и крепко обнял за плечи, до скрипа стиснув зубы. Его пальцы зарылись в мягких прядях волос на её затылке, и Бетти уткнулась носом в его грудь, вздрагивая от рыданий. — Мне жаль. — Мне тоже, — прошептала Элизабет.       Джагхед впервые взглянул жестокой правде прямо в её черные злые глаза. Как бы он не пытался, как бы не хотел, он не мог найти свое место здесь. Он любил Бетти так же сильно, как любил годы назад, но не мог дать ей ничего, кроме боли, не справляясь с ней сам. Он не смог отпустить её тогда, и должен был сделать это сейчас, когда между ними осталась последняя крупица света. Ради неё, ради себя, ради сына. — Я всегда буду рядом. Как только ты позвонишь, я… — Я знаю, — Бетти отстранилась, утерла слезы и грустно улыбнулась. Она потянулась и оставила на щеке Джонса короткий, но чувственный поцелуй прощания. — Думаю, нам лучше вернуться.       Джагхед взял её за руку, и они неспешно двинулись обратно к дому. Они больше не говорили, давая друг другу возможность принять то, что произошло. Элизабет ясно чувствовала, как боль пульсирует глубоко внутри, но вместе с тем чувствовала и облегчение. Джонсу же было трудно дышать, но его душа рвалась далеко за горизонт, туда, где его ждал родной дом…