Pure silver

      Четыре месяца спустя. — Угадайте, кто вернулся с десертом, — громкий свист разнесся по просторному помещению сервиса, привлекая внимание всех присутствующих.       Джагхед плотнее закрутил шланг, оттолкнулся локтями и выехал из-под машины. На пороге стоял Фогарти, по обыкновению, с большим кейсом в руках, облаченный в дешевый костюм с ослабленным галстуком, и сиял самодовольной улыбкой. Эта улыбка означала лишь одно — автомобиль ушел с торгов, и за весьма хорошую сумму.       Тони отвлеклась от наклейки трафаретов на желтый «Mitsubishi» и сняла перчатки. Стивен развернулся на стуле, вытаскивая карандаш изо рта и откладывая бумаги с подсчетами. Джагхед поднялся на ноги, дотянулся до тряпки и вытер руки, но они все равно остались черными — машинное масло намертво пропитало кожу.       Все пребывали в остром предвкушении — последняя тачка, над которой они работали днями и ночами, стоила им огромных вложений. Старый спортивный мерседес, купленный за гроши, бросил им вызов, и общим трудом они довели его до идеала, превратив ржавую развалину в шикарный спорткар. Такие машины не пользовались спросом на рынке. Они рискнули буквально всем, и теперь было недостаточно одной хитрой ухмылки Фогарти, чтобы вздохнуть с облегчением. — Ну? — не выдержала Топаз. — Пожалуйста, скажи, что наш «Белый Змей» не уйдёт с молотка, — она театрально сложила ладони в умоляющем жесте, выжидающе смотря на друга, который продолжал тянуть время. — Чувак, не томи, — протянул Стивен. — Задница уже в огне, честное слово. — Расслабь свои теплые булочки… Мы в плюсе! — Да! — радостно воскликнула Тони. — Твою мать, да! — она обняла Джонса, прыгая от счастья. — Мы это сделали! — поддержал Свит Пи, издав громкий победоносный возглас. — Ну-ка, давай, сколько нам привалило? — он покинул своё место, подбежал к другу и потянулся к кейсу, но Фогарти ловко увернулся и прижал деньги к груди, словно ребенка. — На пиво мне хоть хватит сегодня? — Тех бабок, что мы заработали, тебе хватит на пивной склад, дружище. — За сколько она ушла? — спросил Джагхед. — А теперь присядьте, — сказал Фогарти, — В этом чемодане девятьсот тысяч баксов! — Сколько? — ошеломленно переспросила Топаз. — Да, детка, ты не ослышалась. Мы почти миллионеры!       Змеи разразились восторженным гулом. Стивен подхватил Тони на руки и закружил. Фогарти стянул с себя галстук и швырнул его на пол, крича во весь голос. Джагхед же лишь сдержанно улыбнулся, терзаемый подозрениями. — Это почти в два раза больше, чем мы вложили. — Именно! — ответил Фогарти. — Не совру, если скажу, что это самый счастливый день после дня рождения моей дочурки. Но это ещё не всё… На торгах я познакомился с одним столичным. Ему понравилась наша работа, и он хочет пригнать к нам свою развалюху. Ну, как вам это? — Я как будто умер и попал в рай, где я сказочно богат. — Кто купил мерседес? — не унимался Джонс. — Да какой-то студент, — отмахнулся Фогарти. –Какая к черту разница. — Согласна, — поддержала Топаз. — Пусть хоть в болоте её утопят. — Сейчас же возьми свои слова назад, — возмутился Свит Пи. — Эта малышка была просто золото. И всё потому, что над ней поработали эти золотые руки, — он продемонстрировал друзьям грязные от мазута ладони. — Теперь мы можем поменять вывеску, купить новое оборудование и инструменты. Тот чувак пригонит к нам тачку, а там, глядишь, и его богатые дружки подтянутся, а? — Такими темпами мы скоро к северянам переедем, — усмехнулась Тони. — Лично я планирую все вложить в дело. Только куплю Люси какую-нибудь крутую бабскую дребедень, чтобы не выносила мозг. — Я вкладываюсь, — согласился Свит Пи. — Мне нужно трейлер отремонтировать, — пожала плечами Тони, меняя грязную рабочую майку на светлый свитер. — Остальное в дело. А ты, Джаг? — Сорок процентов в дело, — ответил Джонс.       Друзья не стали приставать с расспросами — знали, куда уходит весь его заработок. — Давайте закончим на сегодня. У меня от этих цифр уже башка пухнет, — пожаловался Стивен. — Погнали в бар, там сегодня все наши собираются. Ты проставляешься за рождение дочурки. Мы так и не отметили, — он указал на Фогарти и скрылся в маленькой подсобке, чтобы переодеться. — Да без проблем. Надеюсь, ты с нами? — Фогарти пытливо уставился на Джагхеда, всем своим видом показывая, что не примет отказа. — Я буду, только позже. Хочу заехать переодеться. — Бомба, — обрадовался Фэнгс. — Все в сборе, как в старые добрые.       Джонс убрал инструменты, закрыл капот разобранного Ягуара, накинул потрепанную куртку, выключил свет и вышел вслед за друзьями. Тони и Стивен уехали на машине Фогарти, а Джагхед поплелся к своему мустангу, припаркованному за поворотом. Он завел мотор и прикурил сигарету, давая время своему «старичку» разогреться.       Мустанг — всё, что осталось у Джонса от старой жизни. Тони сохранила его. Спрятала в гараже и периодически делала на нём круг вокруг Саутсайда, чтобы не полетели клапана. Она словно знала, что он вернётся, и не ошиблась. Вернувшись домой, Джагхед перебрал двигатель, отполировал кузов и покрасил заново, даря машине новую жизнь. Он мог выкупить любую тачку, над которой они работали в сервисе, но ни одна стальная красавица не заменила бы ему дерзкого коня, которого он знал вдоль и поперек, скорость которого чувствовал так же отчетливо, как собственные движения. В благодарность мустанг по-прежнему выдавал не слабую мощность, давая фору новым иномаркам.       Когда свирепый гул сменился размеренным урчанием, Джонс сел за руль и выехал на дорогу. В Ривердэйле увядала поздняя осень. Деревья вокруг потеряли свои желто-красные листья, обнажив неприглядный вид окраины. Приезжий вряд ли оценил бы удрученный осенний пейзаж, но Джагхед любил эту часть города со всеми её покосившимися домами, разрисованными стенами, разбитыми дорогами и сломанными дорожными знаками. Даже воздух для него здесь был особенным — слегка отравленным и густым. Дышалось здесь тяжело, но Джонс наслаждался прохладным ветром, проникающем в приоткрытое окно.       Здание, в котором располагался его лофт, давно снесли, и Джагхед купил себе поддержанный трейлер в парке, где и проводил свои одинокие тихие вечера перед телевизором. Жители южной стороны теперь не так часто узнавали в нем отошедшего от дел короля. То ли дело было в том, что город населили новые жители, то ли в том, что в тихом молодом мужчине с небрежной щетиной было трудно признать некогда великого и опасного лидера банды.       Он был никем. Тенью, бродящей по улицам. Змеи все ещё уважали его и с удовольствием принимали в своем обществе, однако Джонс не стремился торчать с ними чаще, чем раз в неделю. Он отошел от дел, как и полагалось после того, как куртка короля упала на плечи Стивена. Теперь Джагхед Джонс был лишь сторонним наблюдателем, заходящим в бар к друзьям на кружку пива.       Трейлер встретил своего хозяина сыростью и прохладой. Джагхед поспешил включить обогреватель и закрыть окно в спальне. Он убрал разбросанные вещи, принял горячий душ и переодел майку. Когда полез в шкаф за джинсами, наткнулся на пыльную от времени куртку с двуглавой змеей, которая почетно висела на вешалке. Он хранил вещь отца, в знак уважения к прошлому, но больше никогда не надевал её. Вот и сейчас он отодвинул её в сторону и выбрал кожаную куртку без каких-либо опознавательных знаков.       Растрепав волосы, он плюхнулся на диван и набрал знакомый номер, включив видеосвязь. Дилан сбросил вызов, как делал последние несколько дней, вместо этого прислав короткое сообщение: «Я на тренировке». Джагхед ответил дурацким смайликом и отложил телефон, ощутив горькое разочарование. Он отчаянно стремился участвовать в жизни сына: отправлял деньги, звонил каждый день, рисовал его любимые комиксы и смотрел с ним фильмы по видеозвонку. Но этого было недостаточно. Он не был рядом, когда Дилан получил серьезную травму на тренировке по рукопашному бою, не возил его ко врачу, когда приступы вновь возвращались, не помогал делать уроки и не водил на прогулку в выходной. И это не давало ему спать по ночам.       День ото дня Джонс терзался сомнениями, но в конечном итоге пообещал сыну, что прилетит на его первые спортивные соревнования. Он не успел обсудить это с Бетти, но надеялся, что она не будет против. Сдержав обещание, она никак не препятствовала их общению, и иногда сама выходила на связь, лишая Джагхеда покоя своей дружелюбной улыбкой. Они вдруг превратились в тех «бывших», которые любые недосказанности скрывают за ширмой неловкой дружбы. Элизабет выстроила необходимую преграду, но Джонсу всегда хотелось большего. Каждый звонок ему хотелось чуть больше подробностей, чуть больше откровений, чуть больше её чувственного взгляда. Он боялся перейти черту, и поэтому, через силу, заставлял себя повесить трубку прежде, чем с его губ сорвался бы неуместный вопрос.       Решив перезвонить сыну позже и отогнав мрачные мысли, Джагхед вышел из дома. По дороге в бар он захотел набрать номер Элизабет, но так и не придумал веского повода для звонка. В последнее время она всё реже говорила с ним, избегая разговора даже в момент, когда Дилан был на связи. Джонс волновался, и сам себя убеждал в том, что не знает причины. Однако эта причина подтачивала его изнутри — его до скрипа в зубах бесила мысль о том, что она может быть не одна. Вмешиваться в её личную жизнь было бы нечестно, а Джагхед учился играть по правилам, установленным ими обоими.       Парковка «Белого Змея» пестрила байками и машинами. Солнце только зашло, а бар уже был переполнен людьми. Из помещения доносилась тяжелая музыка, байкеры высыпали на улицу, чтобы перекурить, спорили, ругались и громко смеялись — всё в лучших традициях этого места.       Выйдя из машины, Джонс почувствовал легкую приятную дрожь. Он подкурил сигарету и остановился у входа, чтобы поздороваться. Змеи тепло встретили его, заметив, что теперь он здесь редкий гость. — Как жизнь в отставке? — усмехнувшись, спросил бородатый Джо — старый друг отца. Он был одним из немногих «старших», кто поддерживал его в становлении королем, и сильно огорчился, когда узнал, что бразды правления принял не кровный Змей. — Неплохо. — Мы тут спорили, — вмешался темноволосый парень. — Стоит ли молодым кошмарить малолеток с Севера. Мы в свое время только так им задницы надирали, а что теперь? Перемирие, мать его. Кому оно вообще уперлось? — Смотри, как ерепенится, — рассмеялся Джо. — Некоторые северяне гоняют тачки в наш сервис, а ты на эти бабки здесь каждый вечер в дрова нажираешься. Имей уважение.       Молодой парень вопросительно уставился на Джонса, словно ждал его вердикта, но Джагхед лишь пожал плечами, всем своим видом демонстрируя непричастность. Свит Пи установил новые правила, и он не хотел каким-либо образом влиять на его решения. — Рады тебя видеть, приятель, — поддержал Джо, хлопнув Джагхеда по плечу и тем самым позволив ему избежать неудобных разговоров. — А правда, что Глэдис оказалась жива? — тихо спросил парень, когда Джонс открыл дверь.       Джагхед сделал вид, что не расслышал, и зашёл внутрь. В нос ударил застоявшийся запах табака и бензина. Змеи громко галдели, занимаясь своим любимым делом — игрой в бильярд и распитием алкоголя. Появление Джонса отвлекло их — они засвистели, приветствуя бывшего лидера, и он высоко поднял руку. Многие из них поспешили подняться со своих мест, чтобы подойти лично, и Джагхед поздоровался с каждым, кто решил выразить ему свое почтение. Ажиотаж вокруг его персоны быстро стих, и все вернулись к своим занятиям в то время, как Джонс плюхнулся за бар и принял из руки Тони наполненный пивом стакан.       Фогарти успел набраться, и во всю рассказывал своему соседу справа о том, какой чудесной родилась его дочь. Свит Пи, поймав нужный момент, поднялся на лестницу, ведущую в кабинет, и громко присвистнул, поднимая бокал. Все послушно замерли, готовые услышать подбадривающую речь лидера. — Друзья, — начал Стивен. — Сегодня у нас целых три события, чтобы уползти отсюда на рогах к утру, — он подмигнул Джонсу, и тот закатил глаза. — Кто-нибудь, поднимите Бобби со стола. Итак… Первое, и самое главное… У нашего брата Фогарти пять дней назад родилась прекрасная дочурка, — он не успел договорить, как толпа зашумела. — Тише, тише. Это ещё не всё. Событие номер два. Сегодня наш сервис вышел на новый уровень, а это значит, скоро я превращу эту забегаловку в байкерскую конфетку, — он предусмотрительно поднял руку, чтобы приглушить радостные возгласы. — И событие номер три. Сегодня у нашего бара великий человек, и вы все его хорошо знаете. Благодаря ему мы все здесь. Вместе, — Свит Пи поднял бокал, призывая выпить, и Змеи с восторженным гулом последовали его примеру. — За тебя, старик.       Джонс поднял бокал и выпил, наслаждаясь вкусом дешевого пива и обстановкой, в которой чувствовал себя собой. — Блять, ну просто ведущий на свадьбе, — усмехнулась Топаз, осушив свой стакан. — Неплохо справляется, — ответил Джагхед.       Выпив несколько стаканов пива, Джонс согласился сыграть партию в бильярд. Войдя во вкус, он сделал ставку, которую продолжили повышать соперники. Настроение росло с каждым выигрышем, и вскоре он перешел на текилу. Тони танцевала рядом и подливала в рюмки, как самый настоящий бармен. Они веселились, как не веселились уже очень давно, и в этот момент Джагхеда не посещали лишние мысли. — За нас, красавчики, — подняла тост Топаз, когда они вернулись за барную стойку. — Хоть вы и дебилы, я вас очень люблю. — Прекрасный тост, — пьяно отозвался Фогарти и выпил первым. — Ты офигенный мужик, Джаг. Тебя мотало по свету, но ты все равно вернулся домой. Думаю, мы все рано или поздно будем возвращаться сюда. — Поддерживаю, — сказал Свит Пи. — Мы ведь всегда были здесь. Всю жизнь. Помните тот день, когда Джонс, тощий такой заморыш, вошел сюда и начал отцовской курткой размахивать. — Да, я помню, — рассмеялась Тони. — Нет, чувак, если бы не твоя кровь Змея, хрен бы ты получил этот трон. — Пиздеж, — усмехнулся Джонс. — Тебе вообще не положено быть лидером, — фыркнула Топаз. — Кстати, твой мелкий заценил мою куртку. Сказал, что хочет такую же. — Даже не думай, — отрезал Джагхед. — На мне эта сраная династия и оборвется. — Так вот почему ты отдал ему куртку, — вдруг воскликнула Тони. — Ты не хотел, чтобы это коснулось твоего сына.       Джонс не ответил. Он и сам до конца не разобрался в своих мотивах, но то, что сказала подруга, имело смысл. Он не хотел, чтобы его прошлое бросило тень на будущее Дилана. У него должен быть выбор, которого никогда не было у него. — Эй, мужики, там походу богач с Севера к нам на огонек заглянул, — крикнул кто-то из толпы. — Утроим ему теплый приём? — Сейчас начнется, — вздохнула Топаз. — Там тачка тонированная, ляма за два. — Жопы свои приземлили быстро, — грозно скомандовал Свит Пи. — И отдыхаем.       Тони разлила ещё текилы, поглядывая на разбушевавшихся байкеров за дальним столиком. — Придурки. — Да ладно, — усмехнулся Стивен. — Мы такими же были.       Джагхед подавил в себе странное, необъяснимое чувство тревоги и осушил рюмку. Тони наполнила её снова, и он хотел сказать короткий тост, но тут звук голосов стих, осталась лишь музыка фоном, словно из бара в одночасье исчезли все посетители. Желая узнать, что стало причиной затишья, Джонс обернулся и замер с рюмкой у рта.       Элизабет уверенно двигалась к барной стойке, отстукивая ритм высокими каблуками элегантных сапог. Её округлые бедра обтягивали кожаные штаны так, что некоторые мужчины едва не падали со стульев, желая получше рассмотреть вид сзади. Её волосы были уложены в идеальные локоны. Грудь едва прикрывала белая майка, поверх которой был надет свободный черный пиджак. Она выглядела, как закоренелая пассажирка байка, и только ярко выраженный лоск выдавал в ней богатую особу. — Ну, пиздец, — только и успела сказать Тони. — Глаза не вырони, — обратилась Бетти к одному из мужчин, который пристально на неё таращился. — О, у вас тут вечеринка в самом разгаре, — она подошла к Джонсу, обдав его запахом сладких духов, аккуратно забрала рюмку из окоченевших пальцев и выпила, не сводя с него лукавого взгляда. — Чего застыли? — рявкнул Джагхед. — Рожи отвернули. Это ко мне.       Змеи зашептались, но больше не решились рассматривать блондинку. Секунду спустя музыка стала громче, а мужчины продолжили играть в бильярд, пить пиво и спорить, словно в эту дверь никогда не входила привлекательная девушка. — Гадость, — Купер поморщилась. — Налей ещё, — она толкнула рюмку Топаз, и та молча наполнила её, не меньше остальных удивленная неожиданным визитом Бетти. — Что? — спросила Элизабет, повернувшись к Джагхеду. — Не рад меня видеть? — Что ты здесь делаешь? — Приехала по рабочим делам. Подумала, что найду тебя здесь. Вот и… Нашла, — она изображала непосредственность, в то время как Джонса выворачивало изнутри. Его будоражила её близость, словно кто-то кинул волшебную таблетку в рюмку перед тем, как он выпил. — Опа, — воскликнул окончательно захмелевший Фогарти. — Бетти, это ты? — Привет, Фэнгс. — А я думал, что вы двое разбежались, — он указал сначала на Джагхеда, затем на Элизабет. — Вообще-то это правда. — Пойдём-ка, поговорим, — Джагхед поднялся со стула и схватил её за руку. Грубее, чем рассчитывал. — У нас ещё будет время, — с металлическими нотками в голосе ответила Бетти и вырвала свою руку. — А сейчас я хочу развлечься, — она подняла рюмку, призывая составить ей компанию. — Ну? Может, выпьем? Давно не виделись, и всё такое. —В натуре, — очнулся Свит Пи, отсалютовал Купер, и они оба выпили.       Тони и Джагхед переглянулись, но решили не отставать. — Где Дилан? — спросил Джагхед. — С моим отцом. — Давно вы здесь? — Неделю, — пожала плечами Бетти. — Не смотри на меня так. Я приехала, чтобы продать свою долю в бизнесе отца.       Джагхед тяжело вздохнул. Стоило ей появиться, как все его спокойствие улетучилось, подобно сигаретному дыму. Он злился на неё за эту фальшивую беззаботность, за хитрую ухмылку, за чертовски сексуальный вид и за то, как его сердце реагировало на её присутствие. Она ворвалась сюда, словно ураган, сметающий все на своем пути, и это было так похоже на Купер, которую он помнил. Всё такая же стерва, не считающаяся ни с кем и ни с чем. Но было глупо обманывать даже себя — это всегда его заводило. И даже сейчас, когда всё пришло к логическому завершению. — Кстати, ваша тачка класс, — вдруг сказала она, окончательно вгоняя всех в ступор. В качестве объяснения, Элизабет выложила на стойку ключ от мерседеса, который ещё несколько недель назад Джагхед держал в руках. — Поэтому я и пришла. Я хочу, чтобы ты поработал на меня, — говорила она с таким деловым видом, словно пришла на переговоры, а не в захолустный бандитский бар.       Джагхед подавился текилой, а Стивен бессовестно заржал. — Поработал на тебя? — Ну да, — буднично ответила Элизабет. — Эта малышка шикарно держится на дороге, и я уверенна, ты без труда сможешь собрать ещё сотню таких. А мне как раз подвернулся неплохой вариант. Один мужик продает свой убыточный сервис в Калифорнии, и я планирую его купить. — Ты башкой двинулась? — рассмеялся Джонс, не веря, что она всерьез. — Так, погоди, это ты что, решила его переманить? — пошатываясь, Фогарти облокотился на барную стойку и потянулся к рюмке, но Тони отодвинула от него выпивку. — Даже не думай, красотка. Он приносит мне кучу бабла.       Решив принять правила игры, Джагхед пожал плечами и выпил. — Это твой шанс, Джонс, — без тени насмешки сказала Элизабет. Ему показалось, что в её словах затаился скрытый смысл, но он отбросил эту мысль прежде, чем она успела его взволновать. — Даже не рассчитывай. Думаешь, можешь прийти сюда, повилять упругой задницей, и я сразу метнусь крутить гайки в твоем сраном сервисе? — Сервис еще не мой, а за задницу спасибо, я хожу в зал три раза в неделю.       Её надменность выводила Джагхеда из себя, но в тоже время он понял, как сильно ему её не хватало.       Тони тихо посмеивалась, а Стивен делал вид, что рассматривает этикетку бутылки, в то время как внимательно следил за происходящим и ждал развязки этой неожиданной встречи. — Никуда он не пойдёт, — вставил своё слово Фэнгс. — И даже не надо тут этой своей… — он запнулся, и Стивен усадил его на стул. — Возвращайся, откуда пришла. Завтра я заеду увидеть сына, — Джонс демонстративно отвернулся, но Бетти не спешила уходить. Он и не рассчитывал, что она так просто отступит — не в её стиле. — Хорошо, не хочешь так… Давай заключим сделку. — Я не бизнесмен, как твой папуля, так что извини. — Гонка. Один заезд. Победитель забирает всё.       Джагхед повернул голову и наткнулся на её испытывающий взгляд. В качестве доказательства серьезности своих намерений, она толкнула ему ключ от машины. — Выиграешь, и она твоя. В качестве бонуса получишь сто тысяч. Если проиграешь, то подпишешь договор. — Тони, доставай вторую, — сказал Стивен. — А вот это уже интересно, — вмешался Фогарти. — Это шанс вернуть нашу девочку, а потом толкнуть её ещё раз. Соглашайся, Джаг, тебе ведь нет равных на дороге. Сделаешь её, как…       «Как в первый раз» — промелькнуло в голове у Джонса. — Соглашайся, Джаг, — съязвила Купер. — Или ты боишься? Ты ведь собирал тачку и знаешь, что там под капотом. Может, и разумно отказаться. Спросим у твоих друзей, — она развернулась на каблуках и вышла в центр зала, привлекая внимания присутствующих. — Эй, кто хочет посмотреть, как северянка сделает вашего бывшего короля на дороге? — Запрещенный прием, — едва слышно сказала Топаз.       Купер рассчитала верно — толпа возбужденно загудела. Они хотели зрелища, и повставали из-за своих столов, требуя Джагхеда сбить спесь с зазнавшейся стервы. Элизабет поставила на кон его репутацию, и король никогда бы этого не простил. Но Купер промахнулась — он больше не гнался за всеобщим почетом. Однако, яростный вызов в её взгляде, беспрекословная уверенность в победе и то, как нахально она пыталась им крутить, пробуждали в нём давно остывший азарт. Одним своим отказом он мог обрубить веревку, которая она попыталась забросить ему на шею, но нечто необъяснимое не позволяло ему лишить себя удовольствия одержать победу в её же игре. — Идёт, — сказал Джонс прежде, чем успел хорошо обдумать своё решение. — На кону твоя тачка и двести штук. — Я ставила сто. — А я поднимаю до двухсот. Мой выезд на старт дорого стоит.       Элизабет фыркнула, но приняла условия. Не могла позволить себе смутиться. Только не на глазах у толпы. — И дорогу выбираю я. — Ладно. — Стартуем с конца пятой авеню и до самого обрыва.       По лицу Бетти скользнула тень испуга. Она прекрасно помнила эту дорогу, на что и рассчитывал Джонс. Он надеялся, что голос разума возымеет над ней власть, и она откажется от гонки. На долю секунды она действительно засомневалась, но уже через мгновение дерзко вздернула подбородок и ответила: — Едем.       На улице лил сильный дождь. Туман повис над городом дымчатой пеленой. Яркий свет фар не улучшал видимость, и предстоящий заезд превращался из пари в смертельно опасную гонку вслепую. — Погода не подходящая, — крикнул Стивен, накидывая куртку на голову. — Знаю.       Элизабет добежала до машины и скрылась внутри. Завела мотор, включила дворники, дальний свет. Джагхед стоял на улице, окруженный компанией Змей, желающих сопровождать его до места старта. Его одежда промокла насквозь, но он не спешил садиться в мустанг, обдумывая пути отхода. Заметив его заминку, Купер несколько раз надавила на газ, давая понять, что готова ехать. — Поехали, — сказал Джонс.       По дороге до нужного места, Элизабет позволила ему выехать вперед. Они ехали медленно, окруженные несколькими мотоциклами. Окна в машине постоянно запотевали, вода потоком текла по стеклу, туман сгущался вокруг. Джагхед периодически смотрел в зеркало дальнего вида, и его тревога росла по мере того, как они приближались к концу улицы. Он остановил мустанг около фонарного столба, который всегда выбирал в качестве ориентира. Впереди было всего два с половиной километра двухполосной дороги, а дальше она сужалась, оставляя место только для одного автомобиля.       Джонс вышел на улицу и направился к мерседесу, желая уговорить Элизабет сдаться. Он постучал, и она опустила стекло. Её лицо было бледным и взволнованным, в глазах читался испуг, но она не глушила мотор и крепко держала руль. — Откажись от гонки, — попросил он, перекрикивая шум дождя. — Согласись на работу. — Впереди сплошной туман, — предпринял ещё одну попытку Джагхед. — С такой видимостью… — Скажи, что согласен поработать со мной, и я тут же развернусь, — настаивала Купер. — Какого хрена ты уперлась, идиотка, — не выдержал Джонс. — Я давлю на газ через пять минут, — ответила она и подняла стекло, оставляя Джагхеда сопеть от злости.       Он вернулся к мустангу. Его окликнула Тони. Она бежала к нему по лужам, кутаясь в большую куртку Фогарти. Она была взволнована и дрожала от холода, пряча замерзшие пальцы в широких рукавах. — Дашь старт? — Джаг, это плохая идея. — Тони, дай старт или я сам. — Ты спятил? Вы разобьетесь. — Я не дам ей доехать до обрыва. Там только одна полоса, я заставлю её остановиться. Топаз покачала головой, но спорить не стала. — Что же вы за упрямые идиоты, — выругалась она, накинула капюшон на голову, обошла машину и остановилась в свете фар, за несколько шагов до невидимой линии старта. — Семь секунд, — крикнула она, и Джонс сел в мустанг.       Он подвинул кресло ближе к рулю, проверил давление педали, чуть дав газу. Мерседес по левую сторону в ответ издал протяжный рев. — Вот же дура, — тихо выругался Джонс. Внутри у него завязался тугой узел тревоги, опустившись от горла куда-то вниз живота. Пальцы покалывало от подступающего адреналина, и ему было знакомо это чувство.       Всегда, как только Джагхед выезжал к старту, все его мысли растворялись в рычание двигателя. Он сливался с машиной воедино, каждой клеточкой ощущая вибрацию. Это был момент чистого кайфа. Риск манил его, и он давил на педаль газа, пока не доезжал до финиша. Ни дождь, ни слякоть, ни туман не останавливали его. Никогда. До этого момента. Сейчас он точно знал, что готов сбросить скорость, как только потребуется. Он позволит Элизабет проехать столько, сколько нужно для удовлетворения её тщеславия, а дальше их гонка закончится без победы.       Топаз подняла руку, и Джонс приготовился. Он отсчитал семь секунд, внимательно смотря на подругу. Она замялась, не решаясь дать старт. Прошло уже двенадцать секунд, а она продолжала стоять столбом. — Ну, давай, Тони.       Не выдержав напряжения, Элизабет начала прерывисто давить на газ, а затем моргать фарами. Тони зажмурилась, махнула рукой и шагнула в сторону. Дым повалил из-под капота мустанга, когда Джонс сорвался с места, давая запредельные обороты. Мустанг взревел, словно разъяренный хищник, и вырвался вперёд, без труда обгоняя компактный мерседес. Двигатель громко гудел, отвыкший от такой скорости, но не терял мощность, и вскоре Джагхед оторвался. Он чувствовал, как задняя часть автомобиля виляет из стороны в сторону — из-за высокой скорости и дождя сцепка колес и асфальта была опасно минимальной.       Джонс щурился, пытаясь рассмотреть дорогу, периодически бросая тревожный взгляд в зеркало заднего вида. Элизабет выравнивала мерседес, не давая ему достаточной для обгона скорости. Мерседес уступал весом мустангу, что стало бы его преимуществом на сухой дороге, но из-за ливня ему ещё труднее было держать баланс. Бетти это чувствовала, поэтому бросала газ, как только понимала, что теряет управление. До конца двухполосного участка оставалось недолго, и Джонс вздохнул с облегчением — она не успеет проскочить вперёд, он уйдет в занос и вынудит её остановиться.       До сужения осталось буквально несколько метров — Джагхед определил по памяти. Он аккуратно дал влево, но тут Купер рванула вперед. Мерседес мгновенно разогнался и едва не влетел в задний бампер мустанга. Джонсу пришлось резко рвануть руль вправо, чтобы избежать столкновения. Мустанг занесло, и он вылетел на гравий, теряя скорость, и этих нескольких секунд хватило. Элизабет бесстрашно выжимала скорость из своего автомобиля, и выехала на однополосную дорогу первой, оставив Джагхеда позади. — Блять! — удержав управление, Джонс устремился следом, подъезжая в плотную к мерседесу. — Что ты творишь, Купер! — он предпринял попытку пойти на обгон, но места не хватало — слева, совсем близко, был резкий обрыв, а справа ничтожный кусок грунтовой дороги и высокая гора. Он вилял из стороны в сторону и моргал фарами, надеясь остановить Бетти, но она неслась вперед, приближаясь к опасному повороту. — Тормози! — он начал сигналить, едва успевая выкручивать выбривающий руль. Мустанг трясло. Его задние колеса то и дело съезжали на грунт, от чего автомобиль терял скорость. — Твою мать, тормози! — кричал Джонс, но Элизабет не реагировала на его яростные сигналы.       Джагхеда захлестнула паника. Поворот впереди был настолько резким, что даже при сухой погоде на высокой скорости машина уходила в занос. Если Купер не сбросит скорость, её машину либо вынесет на грунт и выкинет в реку, либо она влетит в горный выступ. И притом и при другом раскладе от блестящего мерседеса останется лишь груда металла. — Сбрасывай скорость, — молил Джагхед, смотря на свой спидометр и пытаясь определить скорость автомобиля впереди. — Давай же, сбрасывай! — он ехал за ней почти вплотную, считая секунды, которые тянулись мучительно долго.       Действуя на инстинкте, Джонс убрал ногу с газа, чтобы дать Элизабет пространства для заноса. Он почти не различал дороги из-за тумана и дождя, и задержал дыхание от страха, дрожащими руками цепляясь за руль. Он управлял мустангом практически вслепую и молился, чтобы Бетти не нажала на тормоз.       Потеряв Бетти из виду на долю секунды, Джагхед выжал газ. Неожиданно яркий неоновый свет ударил по глазам, ослепляя его, а затем он увидел, как мерседес закрутило на дороге, бросая из стороны в сторону. Автомобиль Элизабет сделал два оборота, визжа шинами, ударился фарой о горный выступ и слетел с асфальта, скользя по грязи. Чтобы не делала Купер — она полностью потеряла управление. Всё, что она могла- давить на газ, чтобы выехать обратно на асфальтированный участок, но мерседес не слушался — его тащило к обрыву.       Забыв, как дышать от животного ужаса, Джонс впечатал педаль тормоза в пол, из-за чего задний бампер потащило в сторону. Отпустив тормоз, Джагхед попытался вырулить, но машина не слушалась. Мустанг сбросил скорость, заревел, а затем ударился боком о горный выступ и заглох. Металл покорёжило: пассажирская дверь вросла в салон, доставая до коробки передач, лобовое стекло лопнуло и разлетелось вдребезги, из капота повалил едкий дым, но Джонсу было плевать. Он вылетел из машины и со всех ног побежал к мерседесу, который застрял на самом краю пропасти.       Автомобиль Купер буксовал в грязи — Элизабет продолжала давить на газ. Сторона водителя свисала вниз. Мерседес качался на ветру, как тонкая ветка, и всё, что удерживало его от падения — это длинный крепкий корень, не позволяющий переднему и заднему колесу правой стороны соскользнуть по размытой почве.       Действуя быстро, но осторожно, Джагхед открыл пассажирскую дверь. Элизабет хваталась за руль, крутила головой и громко плакала. — Отпусти газ! — приказал Джонс.       Бетти повернула к нему голову, и он увидел тонкую струйку крови на лбу. В её глазах застыл ледяной страх. Оцепенев от ужаса, она продолжала давить на газ и держать руль, словно он мог спасти от падения. — Отпусти педаль, — как можно спокойнее попросил Джагхед, уперевшись руками в нижний порог, чтобы выровнять вес. — Смотри на меня. — Я упаду, — плакала Купер. — Я упаду вниз. — Смотри на меня и слушай, что я говорю, — прикрикнул Джонс, надеясь привести её в чувство. — Аккуратно убери ногу с педали и не двигайся.       Голос Джагхеда слегка отрезвил её. Машина перестала буксовать и замерла на месте, но не на долго. Грязь размывало дождевой водой, и мерседес медленно тащило вниз. Джонс сильнее надавил на порог, выигрывая немного времени. — Отстегни ремень. Медленно. — Я не могу, — бормотала Бетти. — Я не могу. — Ты можешь, детка. Я не удержу её, — размеренно говорил Джагхед. — Отстегни ремень и ползи сюда. Слушай мой голос, хорошо?       Давясь слезами, Элизабет кивнула. Она собралась с силами и потянулась к ремню, смотря сквозь стекло на темноту внизу. — Не смотри вниз. Слушай мой голос и делай то, что я тебе говорю.       Руки не слушались Бетти, и она долго не могла справиться с защелкой. Её трясло, но она старалась не делать резких движений, сосредоточив всё своё внимание на ремне безопасности. — Его заклинило. — Аккуратно надави и вытащи его. Давай. — Не получается. — Получится, — Джагхед старался дышать глубже, чтобы не дать панике овладеть собой. — У тебя получится, просто попытайся ещё раз.       Когда послышался щелчок, Джонс на мгновение закрыл глаза. Элизабет убрала ремень и осторожно развернулась боком. Она потянулась к пассажирскому сиденью, и мерседес ощутимо сдвинулся. — Аккуратно, — попросил Джонс, ногами скользя по грязи, вслед за автомобилем. — Ляг на живот и ухватись за кресло. — Она упадёт, — всхлипнула Бетти. — Я здесь умру. — Не умрешь. Я тебя вытащу. Хватайся за кресло.       Голос Джагхеда действовал на неё успокаивающе. Она перестала плакать и сделала, как он сказал. Схватившись за пассажирское кресло, Бетти подтянулась. — Давай, ещё чуть-чуть.       Как только Элизабет упала грудью на пассажирское место, Джонс наклонился, крепко сдавил её руками и потянул на себя. Она до боли сильно вцепилась в его плечи, оттолкнулась ногами, и Джагхед вытащил её из машины, оттаскивая подальше от края. Вздохнув с облегчением, он прижал её к себе, смотря, как мерседес соскальзывает в темноту. Он цеплялся за корень, но было слишком скользко, и вскоре он исчез, сорвавшись вниз. Джонс услышал, как автомобиль плюхнулся в реку, и все затихло.       Какое-то время Элизабет тихо плакала, мертвой хваткой вцепившись в куртку Джагхеда. Он обнимал её до хруста костей, не обращая внимания на холодный дождь. Облегчение сменилось осознанием произошедшего. Ещё несколько минут, и он мог потерять её навсегда. И всё из-за своего упрямства и нежелания отступать. Всё, что он знал о страхе до этого, казалось жалкой каплей в море. — Всё позади, — прошептал он, успокаивая то ли себя, то ли Бетти. — Ты цела? — он мягко отстранился и взглянул на её бледное, заплаканное лицо. Дождь смывал кровь из небольшой раны у виска. Джагхед аккуратно убрал мокрые волосы, осматривая последствие удара, и Элизабет вздрогнула. — Прости. — Я… — заикаясь, прошептала она. — Я думала, что… А потом её… — не в силах говорить, она замолчала, не выпуская из рук куртку Джонса. Она боязливо оглянулась и увидев, что машины нет, зажмурилась от страха. Вновь открыв глаза, Бетти уставилась на него взглядом испытавшего ужасное потрясение ребенка. — Я такая дура. — Просто пиздец, какая ты дура, Купер, — вздохнул Джонс.       Элизабет рассмеялась, и он улыбнулся в ответ, не в силах оторвать взгляд от её лица. Волосы прилипли к щекам. Косметика размазалась под глазами. В эту секунду, смотря на неё, такую напуганную, измотанную и дрожащую от холода, он ощутил жадную тягу сжать её в своих руках и не отпускать. Элизабет ощутила нечто подобное, потому что в следующий момент прижалась к его губам своими, оставляя влажный, но горячий поцелуй. Мысленно возненавидев себя за слабость, Джонс углубил поцелуй, жадно целуя её и стискивая в объятиях.       Пожар в груди разрастался, и Джагхед совсем не чувствовал холода. Дождь стекал по их волосам, но они продолжали целоваться, дрожа от адреналина в крови и близости друг друга. Ледяные пальцы Элизабет скользнули под его майку, обжигая кожу холодом. Её неуверенные касания оставляли пульсирующий след. По позвоночнику бежали мурашки. Устоять было невозможно, и руки Джагхеда опустились на её бедра, стискивая до боли сильно.       От возбуждения каждая клеточка в теле пылала огнем. Остановиться Джагхед смог только когда услышал шуршание шин по асфальту и гудение двигателя. Свет фар ударил по глазам, вынуждая его оторваться от Бетти. Он отгородился рукой, вторую закинув на плечи Купер.       Черный Ситроен Фогарти остановился недалеко от разбитого мустанга, и из машины вылезли перепуганные Змеи. Свит Пи, Тони и Фэнгс со всех ног неслись к ним, обгоняя друг друга. — Какого хрена здесь произошло? — воскликнула Тони, белея от волнения. — Вы целы? — Да, — ответил Джонс. — Что случилось с твоей тачкой? — спросил Свит Пи, указывая на искореженный мустанг. — Лучше спроси, что случилось с мерседесом. — Какого черта? — Он там, — ответила Элизабет, не глядя указывая на обрыв.       Фогарти побежал к краю, постарался разглядеть то, что там внизу, но ничего не увидел. — Ты прикалываешься? — ахнул он, окончательно трезвея. — Ты угробила малышку? — Я в ахуе, — вздохнула Топаз. — Вы двое… Вы вообще в своем уме? А если бы… Даже говорить ничего не хочу. — Главное, что все живы, — ответил Джонс. — Завезём Бетти домой. — Я не хочу домой, — простонала Купер, прижимаясь к его бедру так обыденно, словно они никогда и не расставались. — Дилан уже спит. Отец тоже. Я не хочу их будить и показываться в таком виде. — Разумно, — с укором сказал Джагхед. — Тогда поедем до меня. Мустанг заберем завтра. — А мерседес забирать не будем? — с обидой подколол Фогарти. — Ах да, вы же его утопили. Сука, три месяца упорной работы, и всё… — Ладно, не бубни, — рассмеялся Свит Пи, обнимая друга за плечи. — Зато какие воспоминания… ***       Через полчаса Элизабет сидела на кровати в трейлере Джонса, закутавшись в мягкий плед. Обогреватель обдувал её теплым воздухом, но она по-прежнему дрожала, промерзнув до самых костей. Она обнимала себя за плечи, чтобы быстрее согреться, и рассматривала крошечную комнату, которая служила Джагхеду спальней.       Здесь не было ничего лишнего. Ни единой детали, которая придала бы этому месту уюта. Только кровать, шкаф, стул и тумбочка, на которой лежали сигареты, ключи и деньги. Помещение казалось логовом одиночки, каким когда-то был и лофт, где они жили подростками. — Почему ты решил жить здесь? — спросила она, когда Джагхед зашел в комнату и протянул ей кружку горячего кофе. — Лофт опечатали копы, а потом здание снесли, — сухо ответил Джонс. — Здесь пахнет так же. Сигаретами и кофе, — усмехнулась Бетти.       Джагхед бросил на неё холодный взгляд и скрылся за дверцей шкафа, чтобы переодеть мокрую майку. Он выглядел отстраненным, словно не целовал её жарко на чертовом обрыве, словно не прижимал к себе и не гладил по голове по дороге сюда, чтобы успокоить. Его равнодушие больно ранило Купер. После пережитого, ей хотелось немного тепла, которого, казалось, больше не осталось между ними.       Переодевшись в домашнюю одежду, Джонс присел на край кровати, на безопасном расстоянии от неё. Он задумчиво хмурил брови, будто теряясь в сомнениях, и старался не смотреть в её сторону. Его реакция была предсказуема, поэтому Бетти старалась подавить разочарование. — У меня завтра самолет, — сообщила она. — Вечером. Я говорю это на случай, если ты вдруг… — Я хочу увидеть сына, но с вами не поеду, — ответил Джонс, устремив на неё свой уставший, опечаленный взгляд. — Зачем ты всё это устроила? — спросил он, опережая её вопрос. — Я просто хотела… Я не знаю.       Купер не находила в себе сил признаться, что жизнь без него оказалась невыносимой. Такой же, как и жизнь с ним. Ей не хватало его объятий, его сдержанной поддержки, его грубого голоса и теплоты шершавых рук. Он уехал, и после него осталась лишь болезненная пустота. Жизнь устремилась вперёд, ловя слишком быстрый ритм, а она так и не научилась обходиться без него, как не старалась. — Ты могла погибнуть, — напомнил он. — Каждый раз, когда мы находимся вместе, происходит какой-то пиздец, — Джагхед уперся локтями в колени и зачесал растрепанные, влажные волосы с лица. — У нас больше нет права играть в эти игры. В доме твоего отца спит наш ребенок. Ему нужны родители. Адекватные родители. — Вот именно, — вздохнула Элизабет. — Ему нужны оба родителя. — Только не надо прикидываться, что приехала сюда ради него, — зло ответил Джонс. — Ты приехала сюда только ради себя. Ты жить не можешь без всей этой драмы. — Так же, как и ты, — парировала Купер, вспыхивая от негодования. — Ты не отказался от гонки, хотя мог. — Ты устроила сраное шоу. — А ты повелся! — вскрикнула Бетти, сбрасывая с плеч плед. — Поэтому ты вернулся сюда. Ты не способен жить без всей этой бандитской хуйни. Без змей, без тачек, без гонок. Это всё ты. Огромная часть тебя. — Наконец-то ты это поняла, — съязвил Джагхед. — Как видишь, мы оба вернулись к тому, от чего пытались сбежать. — Я вернулась в этот чертов город только ради тебя! — А я тебя об этом не просил! Ты, как и всегда, все для себя решила. Какой была эгоистичной сукой, такой и осталась. — А ты как был мудаком, так и остался. Как видишь, мы оба не изменились.       Элизабет задохнулась от гнева и возмущения. Все прекрасные чувства к нему померкли, осталась лишь ядовитая ненависть, что всегда сопровождала любовь. В какой мере она любила его, в такой же и ненавидела, особенно когда он вот так равнодушно смотрел на неё, словно его это ни капли не задевает.       Не выдержав напряжения, она вскочила с кровати, а Джагхед упал на подушки, закинул руки за голову и с интересом уставился на Купер. Его расслабленный вид только больше распалил её злость. Не найдя другого способа уколоть его побольнее, она выплюнула обиженное: — Сраный бандит!       Джонс не среагировал, и Бетти заметалась по комнате, в поисках своей мокрой одежды. — Где мои вещи? Я ухожу! — Иди. — Ты охренел? — Дверь там.       Бетти казалось, что ярость сейчас продавить ей грудь изнутри. Она чувствовала себя обиженным ребенком, на которого не обращали внимания, и одновременно взрослой преданой женщиной. Она вся сжалась от желания уничтожить Джонса взглядом, а он умудрился закрыть глаза, делая вид, что собирается безмятежно заснуть.       Схватив первое, что попалось под руку, Купер швырнула в него скрученным кожаным ремнем. Словно догадываясь, что она может выкинуть нечто подобное, Джонс ловко увернулся. Он поднялся с кровати, да так резко, что Бетти на мгновение растерялась. Она добилась, чего хотела — его глаза загорелись от злости, и в следующую секунду он бросился к ней. — Совсем ебнулась? — крикнул Джонс, пытаясь поймать её за руку.       Элизабет, испугавшись такой реакции, шагнула в сторону, а когда поняла, что он приближается, побежала на кухню. Она запрыгнула на диван, развернулась к нему лицом и выставила ладонь, но это не спасло от крепких, болезненных объятий, в которые заключил её Джагхед, стаскивая на пол. — Отпусти! — Достала, — прорычал Джонс и свалил её на диван, уворачиваясь от взмахов рук. Он придавил Бетти своим телом, сжимая её скулы пальцами, чтобы она перестала крутить головой. — Может, успокоишься?       Пока силы окончательно не иссякли, а воздух в легких не кончился, Элизабет сопротивлялась. Все попытки вырваться оказались тщетны, и она сдалась. Расслабилась, сдула со лба прядь волос и посмотрела на Джонса, уже не чувствуя прежней злости. Он был так близко. От тяжести его тела было трудно дышать. Становилось жарко. Она смотрела в его потемневшие глаза, замечая в них знакомую искорку. — Слезь с меня, — попросила Купер, надеясь, что он этого не сделает. — Чтобы ты опять закатила истерику? — Я не буду.       Джагхед не пошевелился. Его взгляд опустился на её приоткрытый рот. Она мысленно досчитала до трех, и ровно на три он впился в её губы жадным поцелуем. Страсть мгновенно окутала её, и все ощущения были такими острыми, словно она не чувствовала совсем ничего долгое время. Она незамедлительно ответила, прижимаясь к нему плотнее, окольцовывая его поясницу ногами.       Рука Джонса скользнула по оголенному бедру, оставляя после себя огненный след. Губы оставляли горячие, влажные дорожки вдоль шеи, вздымая целый вихрь бабочек в животе Элизабет. Его руки ласкали её живот под футболкой, сжимали грудь, впивались в шею, сжимали запястья. Он был грубым и нетерпеливым. Каждое движение было полно отчаяния, страсти, злости и разрушающей любви. Каждое прикосновение отзывалось болью и нежностью в сердце.       Бетти приподнялась на локтях, не отрываясь от его губ, и стянула с него майку, касаясь твердых плеч, вспоминая, какого это — сдаваться в сладостный плен темноты. Избавившись от ремня, она стянула с него штаны, сгорая от нетерпения получить как можно больше ощущений. Как наркоман, которому не хватало дозы. — Трахни меня, — прошептала Бетти, касаясь губами мочки его уха.       Джагхед громко выдохнул, сжал её бедро, и Элизабет ощутила резкий толчок. Приятная боль сменилась удовольствием, наполняющим каждое нервное окончание в теле. Её дыхание сбилось. В голове помутнело. Она хотела еще и еще, и начала двигаться ему навстречу.       Джонс кусал её губы, ускоряя темп. Его пальцы давили на шею, Бетти не могла полноценно вдохнуть. Но это было невероятно приятно. До безумия. Наслаждение расходилось по телу, поднимаясь от низа живота. Она впивалась ногтями в его спину, прижималась к груди, жадно хватала ртом раскаленный воздух и приподнималась навстречу каждому толчку, желая ощутить его как можно глубже.       Элизабет глухо рассмеялась, когда Джагхед отстранился, а затем развернул её на живот. Она выгнулась, вцепилась в подушку и простонала. Он замедлился, но проникал глубоко и резко. Ощутив вибрацию подступающего оргазма, Бетти прогнулась сильнее, а Джонс сдавил её грудь, прижался к спине и властно прошипел на ухо: — Давай, сучка.       В глазах потемнело. Купер вцепилась в его руку, дрожа от разливающихся внутри волн удовольствия. Оно было таким ярким, что тело будто превратилось в мягкую вату. Она упала лицом в подушку, чтобы заглушить протяжный стон. Джагхед ускорился, поглаживая её спину, а затем быстро отстранился, и она ощутила горячую, вязкую жидкость на бедрах.       Он ушел в ванную, принес полотенце, и через несколько секунд Элизабет расслабленно лежала на спине, прикрыв глаза и закинув на него ноги. Холод комнаты контрастировал с жаром кожи, из-за чего колючие мурашки бежали вдоль позвоночника. — Извини, — вздохнул Джагхед, закидывая голову на спинку дивана.       Вместо ответа Бетти приподнялась, обняла его за плечи и заставила упасть рядом. Он прижал её к себе и пригладил растрепанные волосы, когда она устроилась щекой на его груди. Они оба почти провалились в сон, окутанные теплом друг друга. Элизабет наполнила приятная усталость. Она сонно улыбалась, чувствуя его нежные прикосновения. — Как хорошо…       Перед тем, как заснуть, Джонс успел поймать себя на мысли… Где бы он не оказался, как бы далеко они не бежали друг от друга – их всегда будет тянуть назад. Ломка ли, зависимость, болезнь. Какое бы название не носили их чувства, Джагхед знал, что скорее выстрелит себе в голову, чем сможет её отпустить.