Быть с тобой

Когда во время уборки в храме Водных Каштанов при очередном наклоне у Се Ляня стреляет в пояснице, а при повороте головы неприятно хрустит шея, он понимает, что долгие годы жизни дают о себе знать. Он решает немного размяться, и за этим занятием его застаёт Хуа Чэн, который заходит внутрь, как раз закончив с уборкой территории храма снаружи. Се Лянь в этот момент разгибается, отнимая ладони от пола и, чувствуя небольшую неловкость от того, что его застали за подобным, спрашивает: — Сань Лан, ты уже закончил? Хуа Чэн слегка приподнимает бровь, а затем улыбается, подходя ближе: — Да. Его руки ложатся на талию Се Ляня, и он губами касается его лба, оставляя мягкий поцелуй. — Гэгэ, хочешь, я сделаю тебе массаж? — низкий голос звучит почти у самого уха, вызывая волну мурашек. Се Лянь думает, что это неплохая идея и качественный массаж действительно может ему немного помочь. — Если Сань Лана не затруднит… — бормочет он ему куда-то в плечо, уже ощущая, как чужие руки уверенно скользят по плечам, начиная стягивать верхнюю половину одеяний. Хуа Чэн ведёт его к расстеленной на полу циновке и как будто с неохотой отрывает свои ладони от бледной оголённой кожи, после чего предлагает: — Гэгэ, устраивайся поудобнее. Се Лянь послушно ложится на живот, убирая в сторону длинные пряди волос и укладывая подбородок на руки, и от соприкосновения с почти что полом по телу пробегает лёгкий холодок. Он слышит копошение и замечает, что Хуа Чэн поднимает со стола для подношений небольшой бутылёк, откупоривая его. По комнате разносится слабый запах миндаля, а затем Хуа Чэн выливает на свою ладонь часть содержимого, растирая, чтобы согреть. — Гэгэ, расслабься, — просит он и садится рядом, после чего ладони без тени нерешительности ложатся на плечи, начиная мягкими массирующими движениями втирать масло в кожу. Плечи у Се Ляня твёрдые, словно камень, от копившегося долго напряжения, но под успокаивающими, размеренными, подобно морскому приливу, прикосновениями он чувствует, как они начинают медленно расслабляться. Он довольно выдыхает через нос, не видя, как на лице Хуа Чэна расползается улыбка. Кожа у Се Ляня без единого изъяна, с редкой россыпью темнеющих родинок: каждую из них Хуа Чэн знает наизусть, каждая из них неоднократно была помечена его поцелуями. Фигура у наследного принца также достойна восхищения: под одеждами скрывается мощь, которую с первого раза не разглядеть, и под своими ладонями Хуа Чэн ощущает силу, от которой бросает в дрожь, и только ему покоряется эта сила, и только под ним Се Лянь позволяет себе дать слабину и даже отбросить любой стыд. Ладони тем временем от плеч спускаются к лопаткам, с нажимом очерчивая их контуры большими пальцами, после чего руки отстраняются, а на поясницу Се Ляня льётся ещё немного масла, которому Хуа Чэн не даёт растечься, тут же размазывая, от чего белоснежная кожа приобретает глянцевый блеск. Он оглаживает бока, по которым руки скользят без единого препятствия, словно по отполированному нефриту, снова возвращается к центру, чуть надавливая на позвонки, а затем проходится пальцем по каждому из них, поднимаясь к шее, вливая немного духовной энергии. Се Лянь уже не думает ни о чём, кроме приятных прикосновений, ощущая разливающееся по телу тепло от массажа, больше похожего на очередные ласки, и входящих в него потоков энергии. Он наконец полностью расслабляется, очищает свои мысли, пока руки Хуа Чэна мягко растирают чувствительные точки за ушами. Дальше тот проходится ребром ладоней по всей спине: вверх и вниз, туда и обратно, и Се Лянь невольно щурится от удовольствия. Ему кажется, что он вот-вот растает под напором таких умелых рук, и каждым касанием задевается нужный нерв, разливая по телу уютную негу. Растирание сменяется постукиванием, постукивание — щипками, и в какой-то момент Се Ляню становится настолько невообразимо щекотно от стремительных и напористых движений, что он со смехом вскрикивает: — Сань Лан! — Прости, гэгэ, — в голосе Хуа Чэна ни капли раскаяния, только движения всё замедляются, пока на спине и вовсе не остаётся всего один палец, вычерчивающий беспорядочные линии. На первый взгляд кажется, что в этом нет особого смысла, но Се Лянь быстро понимает, что это послание, и вчитывается в начертание невидимых иероглифов, возникающих на его спине. — Гэгэ… — повторяет Се Лянь вслух за написанным — пока что легко. Пауза, и он читает дальше: — Позволит… — Се Лянь начинает чувствовать какую-то уловку. С последующей фразой его голос заметно стихает: — Помочь расслабиться… По-другому… — последнюю фразу он произносит почти шёпотом, заливаясь румянцем и пряча лицо в сгибе локтя. — Сань Лааан!.. — со смущённым недовольством тянет он, чувствуя, как до этого старательно вычерчивающий иероглифы палец скользит к ложбинке меж ягодиц. Этот массаж точно помог ему расслабиться.