Его история

      Они шли довольно долго, и за все это время Эррор ни разу не подал никаких признаков жизни. Он покорно изображал мешок отчаяния и не проявлял никаких признаков любопытства, куда его несут.       — Шрам, а зачем он тебе, и куда ты его девать собираешься?       — Не знаю. Ни зачем, ни куда. Надеюсь по ходу дела разобраться. Меня больше интересует, что он за зверь такой, если его амальгама не схомячила, а камень не заковал. Так что, пока не разберусь, буду о нем заботиться.       Негатив покачал головой:       — Подобрал Инк котика. Только не забывай, что за питомцами надо дерьмо убирать. А с Эрроров дерьма всегда с избытком.       — Не загадывай. Может, все наши усилия уйдут в молоко, и он станет замершим. Сам видишь, какой он неживой, — скривился Шрам, поправляя ношу.       Жилая зона центра кластера встретила шумом и гамом. Жители оживленно бегали, кричали и паниковали.       Негатив аж щупальца вздыбил от обилия отрицательных эмоций. Поймал первого попавшегося жителя и вытряс у него причины паники:       — Ничто!       Одно имя — и все сразу стало на свои места. Негатив и Шрам расслабились и пошли через паникующие массы на поиски гостиницы или чего-то похожего.       — Каждый раз одно и тоже, — шипел Шрам, уворачиваясь от очередного бегущего жителя. — Паника, крики, спешная эвакуация. Будто Ничто есть до них дело.       — Говоришь, будто его не боишься, — усмехнулся Негатив.       — Боюсь, конечно. Вернее, не его, а его ауры. Каждый раз, когда он рядом, мне кажется, будто меня приподняло и уронило. Потом еще неделю вместо души будто бездонная дыра. Но он никогда не причиняет вред жителям, за редкими исключениями. Ведь именно он угомонил Баттерфляя.       — Придурки просто боятся неизвестности. Ведь до сих пор никто не может понять, что он за существо. Хотя может, Аннигилятор знает.       — Но с ним тоже не поговоришь. Он и Ничто едва не под ручку ходят.       — Вот уж кто точно его не боится. Интересно, они соперники или друзья?       — Одно другому не мешает, — отмахнулся Шрам.       Гостиница выглядела как воспоминание о многоквартирном доме. Их встретил бот-Азгор, который с улыбкой выдал ключи от свободной квартиры на десятом этаже. Благо работал лифт. Когда они почти добрались до нужной двери, им встретился Ласт.       — Хотите развлечься? — без энтузиазма предложил он.       — У нас уже есть развлечение, — Шрам переложил Эррора на щупальца друга. Повернул ключ и открыл дверь.       — Советую сменить обстановку и род деятельности, — Негатив указал на Ласта щупальцем. — Если не займёшься чем-нибудь иным, имеешь все шансы стать ботом. Бот-проститутка это даже хуже секс-робота, поверь.       Ласт вместо ответа закурил и выдул пышное облако белого дыма.       Дверь вела в уютную квартиру с кухней, спальней и ванной. Допустим, для чего кровать жителям Нулевой бесконечности еще можно понять (на ней книжку удобно читать), но вот зачем кухня? Холодильник, как и ожидалось, был пуст. Хотя в одном из кухонных шкафов нашелся таракан. Большой, рыжий, усатый, он тут же получил от Шрама ладонью. Вот только не умер. Привычно вернулся из состояния кляксы и снова зашевелил усами: ну и чего ты этим добился?       — Фу! — Шрам закрыл дверцу, оставляя таракана в покое. — Интересна история явления этой дряни в Нулевую бесконечность. Со смеху помереть можно: вдруг таракан — это единственный выживший в какой-нить мультивселенной? Представь, вместо очередного хранителя или разрушителя мир предпочел спасти таракана. Если подумать, не такой уж плохой выбор.       Негатив посмеялся шутке и устроил нового подопечного на просторной кровати. Тот продолжал изображать свежий труп, который еще не вонял, но на вопросы уже не отвечал. Смотрел в потолок ничего не выражающим взглядом.       — Мда, — Негатив сел на край кровати. — Так какой план?       — Нет плана, — Шрам сел с другой стороны и всмотрелся в Эррора. — Есть идея. Продолжим вызволять на поверхность позитивные чувства: во тьме вроде он начал реагировать. Может, очухается.       — А может, я поглощу его негативные чувства?       Друзья обменялись задумчивыми взглядами и одновременно посмотрели на депрессивное нечто.       — В любом случае мы ничего не теряем, как и он. Давай пробовать.       Едва вкусив чужих эмоций, Негатив поперхнулся.       — Не, ну его. Я так травануться могу. Из этого концентрата только яд гнать.       — Все так плохо? — удивился Шрам.       — Даже хуже, — Негатив встал и указал всеми щупальцами на хвостатого Эррора. С эмоциями он перенял немного воспоминаний и узнал жуткую правду. — Он пытался заставить Нулевую бесконечность убить себя!       Подобное откровение выбивало почву из-под ног. Нет, всегда были те, кому до колик надоедало бессмертное существование между мультивселенными. И они уходили во тьму на корм амальгаме или становились каменными статуями, или замирали. Порой попадали в альтернативные миры, где убивали себя, хотя последнее не всегда срабатывало. Если житель стал путником, убить его было довольно сложной задачей.       — Но он же, походу, путник, да?       — Не уверен, — следующие слова ошарашивали. — Мне кажется, он ступил дальше. Или готов сделать последний шаг к изменениям. Но по какой-то причине вместо этого пытался совершить самоубийство.       Показалось, будто по комнате прогулялся ледяной ветер и проник под одежду, прикоснулся к душам. Заставил сжаться под натиском неприятных мыслей.       — Не нравится мне это, — сказал Шрам без уточнений, что именно ему не нравится в сложившейся ситуации. Ему вообще стало некомфортно в одной комнате с не пойми кем. Путники встречались один другого краше, а уж те кто шагнул дальше — так вообще как на подбор один страннее другого. Естественно, многие выполняли важные цели, которыми сами себя наградили. И вредить жителям не собирались. Но были и другие. Которые выбрали страшный путь геноцида населения Нулевой бесконечности.       Да, в Нулевой бесконечности нельзя умереть, но этих уникумов подобная мелочь не останавливала. Последний псих, которого застали друзья, был печально известный Баттерфляй. Еще один Эррор. Начал свой путь мирным стилистом, но постепенно в нем что-то менялось, и он нашел себе цель: сделать прекрасными всех и каждого, превратив их в бабочек. Выжившие того кластера долго еще шарахались от крылатых насекомых.       А еще был Инк, который пошел по пути амальгамы и делал всех частью своего тела. Но он охотился именно на мультивселенные. И именно за Инками и Эррорами. И пока он развлекался так, никто на него не обращал внимание, но затем он совсем слетел с катушек и начал пожирать жителей Нулевой бесконечности.       Жуткой твари жуткая смерть. Его выманили в один из миров и фактически подорвали на ядерной боеголовке. Инк той мультивселенной еще долго бегал с ластиком и стирал кусочки того существа.       А еще вспоминался Папайрус, который искал себе идеального брата. Нашел маленькую жилую зону, на которой возвел самую настоящую тюрьму, куда ловил разных Сансов. И испытывал их на профпригодность в братья (читай: пытал). Затем тоже поехал крышей бесповоротно и стал с тюрьмой единым целым.       Шрам побывал в том пансионате, когда еще не был знаком с Негативом, и мог смело теперь всем говорить, что знает, как должен выглядеть самый жуткий дом с привидениями.        Тот, кто лежал на кровати, мог быть из числа подобных психов.       — Ладно, устрашились, а теперь за работу. Надо пробудить эту спящую красавицу.       Негатив больше не пытался есть эмоции хвостатого Эррора, ограничился поднятием из недр самосознания позитивных чувств. А Шрам бесконечно долго разговаривал с ним. Повторялся, запинался, но продолжал. И так неизвестно сколько времени.       В Нулевой бесконечности нет времени. Вообще нет. Не придумали, не воплотили.       Эррор не спешил радовать их речами, осмысленными вопросами и вообще какой-либо мозговой деятельностью. Большую часть времени проводил в прострации, пялясь в одну точку, чем очень напоминал замерших. Но у него начали случаться моменты просветления, когда он, будто кот, пытался найти удобное положение и начинал вертеться на кровати в его поисках. А однажды даже снизошел до очень странного вопроса, заданного через пелену сна:       — Кто я?       Вопрос поставил в тупик. Во-первых, они не знали, кто он. Во-вторых, в Нулевой бесконечности нельзя потерять память. По крайней мере, механическими и психологическими травмами. Хотя ходил слух, что есть монстры, которые могут съесть чужие воспоминания.       — Да кто тебя знает! — вспылил Шрам. — Проснешься — сам расскажешь.       Так и жили какое-то время. Открывали окна в различные закрытые мультивселенные, куда ходу нет, и наблюдали за чужой жизнью. Тормошили безымянного в попытках привести его в чувство и по очереди уходили прогуляться время от времени. Собирали слухи, а затем обсуждали их.       — В этом кластере, говорят, стали часто фонарщики пропадать, — с порога поведал Негатив.       — И куда же они деваются?       — Не поверишь: их жители мультивселенных разбирают, как горячие пирожки.       — Так, стоп! Зачем им фонарщики?       — Да вот, говорят, их удается привести в форму и заставить работать на благо миров, — тут Негатив заиграл щупальцами аки осьминог из порнофильма и сказал: — А если в себя похищенные не приходят, то из них получаются отличные секс-куклы. Нарожать детей со способностями потерянного персонажа — это тоже вариант решения проблем.       Шрам блеванул чернилами и поспешил воплотить перо, дабы убрать беспорядок. Обычно он к сексу относился равнодушно. Но мысль, что столь важный ресурс воруют для столь низменных целей, поднимала в душе волну ярости.       Хотя, разве это его дело? Так сложилась история этого кластера.       Посмеявшись над другом, Негатив сел на кровать и вновь начал попытки пробудить в Эрроре положительные эмоции. И это даже получилось.       — А хочешь еще одну новость?       — Если она вновь заставит меня блевать, то нет.       — Эррор проснулся.       По сути, первым проснулся его хвост. Начал медленно шевелиться и скручивать к ногам. Затем быстро распрямился и ударил по одеялу, едва не зацепив Негатива.       Шрам тут же навис над подопечным и всмотрелся в его неожиданно удивленное лицо, на котором двумя факелами полыхали алые глаза.       — Доброе утро, — не удержался Шрам. — Ты реально долго спал.       Эррор сел, осмотрел спасителей огромными изумлёнными глазами и спросил:       — Вы кто?       — Я Шрам, он Негатив.       Видимо, такой ответ мало прояснял картину, потому как Эррор поморщился, а затем растерянно промямлил:       — А я кто?       Шрам ощутил невольное разочарование: он-то надеялся услышать интересную историю из уст очнувшегося от коматоза путника (или кто он там сейчас?). Хотя может, помутнение временное и надо лишь подтолкнуть к воспоминаниям.       — Ну, во-первых, ты Санс, во-вторых — Эррор, в-третьих — еще не назвался. Мы нашли тебя во тьме. Радуйся.       Радоваться Эррор не спешил. Переводил растерянный взгляд с одного скелета на другого и все не мог привести разбегающиеся мысли в порядок. Он пытался вспомнить себя как Санса, как Эррора и как нечто иное. Но его воспоминания будто черви избороздили широкими полосами амнезии.       С трудом, но он понял, что находится не дома, да и дома у него больше нет. Но о причинах подобного положения вспомнить не мог. Еще в его голове крутились мысли о доверии, вернее о невозможности оного. Кажется, в прошлом его предали. Но кто и почему — опять же не вспомнить.       Эррор продолжал сидеть на кровати, в то время как Шрам и Негатив с нее встали и отошли подальше. Начали шептаться:       — Что думаешь? — спросил Шрам.       — Думаю, это защитная реакция. Он сам заставил себя забыть. Видимо, прошлое этого парня было не слаще, чем у Бегуна.       — Сравнил, — скривился Шрам. Ему сразу же вспомнился тот покалеченный безумец в изодранной одежде, обреченный бесконечность бегать через тьму от одной жилой зоны в другую.       — Почему нет? О прошлом Бегуна никто не знает — так и о прошлом этого Эррора тоже.       Они пытались спрашивать жителей этого кластера, но при упоминании хвостатого черного скелета те только удивленно восклицали:       — Никогда таких не видели.       Шрам с Негативом тоже не могли похвастаться, что видели кого-то похожего. Разве что Бластер версии. Но у тех еще и черепа были бластерам под стать. Этот Эррор на них не был похож.       Те кластеры, которые Негатив и Шрам прошли, не пестрили никем похожим. А значит, этот хвостатый скелет пришел издалека.       — Вдруг он житель пограничного кластера? И пришел сюда своим ходом! Сколько же он тогда живет в Нулевой бесконечности?       — Много, — Негатив с трудом представлял настолько длинный путь. — Но он может быть просто выходцем из умирающего кластера. Ведь, когда кластер умирает, его жилые зоны вместе с куском Нулевой бесконечности и всеми, кому не посчастливилось там жить, — все это исчезает в никуда.       От воспоминаний у Шрама по костям мурашки пробежали. Как-то раз довелось ощутить на своей шкуре сосущее чувство приближающегося конца. Никакой Ничто не сравнится с тем ужасом. Но больше всего напугали лица идущих в тот гаснущий кластер. Они были полны отчаянной радости и безумия.       Шраму и Негативу приходилось буквально проталкиваться через желающих исчезнуть. Их становилось все больше и больше. Друзья тонули в потоке монстров и людей, и их начало утаскивать обратно. И тогда Негатив подхватил друга и пошел по головам, по телам — лишь бы убраться прочь!       — С вами все в порядке? — это спросил Эррор. Он увидел, как затрясло Шрама от воспоминаний и как помрачнел Негатив. — Я могу помочь?       Друзья переглянулись. Они еще не изучили подопечного и не знали, что от него ждать. А то вон Баттерфляй тоже всем помогал, только его помощь заключалась в ужасной трансформации жителей в насекомых. Доброта — она разной бывает и распределяется жутко неравномерно. Возможно, в родной мультивселенной Бегуна посчитали за добро сделать из него калеку, вместо того чтобы убить. Помогли, чтоб им пустота была могилой!       — А чем ты можешь помочь? — заинтересовался Негатив и с удовольствием наблюдал на лице Эррора растерянность. — Ха! Как я и думал, ничем.       Эррор печально повесил нос, а его хвост, мгновение назад активно виляющий, мертвой змеей упал у ног.       Шрам почесал затылок, затем шею, затем подумал о существовании бессмертных блох и перестал терзать несчастные кости. Узнал трудовой зуд.       — Не вешай нос, — сел рядом с Эррором и как мог дружелюбно сказал: — Мы еще те бездельники, и времени у нас вагон и тележка, так что мы поможем тебе вспомнить.       Тут же натолкнулся на взгляд, полный недоверия.       — Зачем вам помогать мне?       — Интереса ради, — Негатив сел с другой стороны.       Эррор поджал хвост и сам весь сжался, ощущая себя в капкане. Зажали с двух сторон, и чего ждать неизвестно. В неожиданную доброту он не поверил и теперь ждал подвоха.       — Нам просто интересно, что ты за зверек, — продолжил Шрам. — Мы таких, как ты, никогда не видели. В смысле, что ты делал во тьме и почему обращался в камень? Ты же, по ходу, обрел цель. Так почему ей не следовал?       Эррор и сам бы хотел это знать.       Посмотрел направо-налево. Ужаснулся обоим доброжелателям (один краше другого) и тяжело вдохнул. А что он теряет?       — Что ж, полагаюсь на вас.