Его история

      Черный скелет изо всех сил рванул вперед. Белые пальцы впились в черные кости в попытках удержать. Боль не остановила зверя, он продолжил рваться на свободу под ужасающий треск костей.       — Остановись! — черный скелет узнал голос и удвоил усилия.       Инк не удержал. Зверь, издавая дикий крик ужаса, забился в угол комнаты.       — Тише, тише! Я не причиню тебе вреда! — пытался успокоить хранитель. Убеждал: — Я хочу помочь!       Но зверь не слышал или не верил, продолжил калечить себя, вбивая тело в стену.       Инку ничего другого не оставалось. Он подлетел вплотную и ввел в надкостницу шприц. Ввести снотворное успел, вынуть — нет. Игла сломалась. Бьющееся в припадке тело сопротивлялось еще несколько минут и только после обездвиженной кучей тряпок расползлось у стены.       — Пустота меня раздери! — Инк поспешил выпить нейтрализатор эмоций, но даже на холодную голову ужас последних дней не испарился, а к пленнику не вернулся разум. Зато Инк понял, что сделать из попавшего к нему зверя обратно трезвомыслящего скелета ему не по силам. По крайней мере, одному.       Вот только Инк не мог никому рассказать правдивую историю попадания в его дом этого несчастного монстра. Он не мог обречь кого-то еще нести ту же ношу, которую нес он.       Пальцы прошлись по покалеченным ладоням и черепу. Совсем недавно жуткие оковы держали их в плену холодного металла. Сейчас на их месте уродливые раны.       Инк обещал:       — Все будет в порядке, — и вновь пытался лечить раны на черных костях. — Все будет хорошо… Эррор.       Инк себе лгал. Тот, кому он пытался помочь, лишь похож на Эррора. Но ему хотелось верить, что, спасая этого черного скелета, он успокаивает душу мертвеца.       Он хорошо помнил, как перед ним буквально из ниоткуда упала самая что ни на есть обычная почтовая коробка.       Кто мог отправить ему посылку в пустоту? И как у него это получилось без портала и прочих спецэффектов? Такими вопросами задавался Инк, рассматривая ящик, который едва его не прибил. Марка с тако и очень странная аура магии вокруг. Нет, не вокруг. Ящик буквально из нее состоял. И такую магию Инку встречать еще не приходилось. Пожалуй, если бы не бездушие, то он назвал бы таинственную посылку пугающей. Даже без души внутри него что-то сжималось, когда он касался гладкой поверхности. Полагаясь на тревожные ощущения, внутри он ждал как минимум бомбы.       Крышка не была заперта, и Инк легко ее откинул.       Лучше бы внутри была бомба.       Даже без души, даже без эмоций страж миров едва не упал в обморок от переполнявших его мыслей. Чернила хлынули наружу, и он долго не мог отдышаться, долго не мог поверить. Внутри ящика лежал тот, кого в живых быть не могло. Тот, чью смерть Инк видел, чей прах скрипел на зубах, когда его не удалось спасти.       — Не может быть!       Инк помнил, как пришел в пустоту, как увидел болтающееся в петле тело, как пытался излечить сломанную шею, как смотрел пустым взглядом на осевший на руках прах.       Он никому не сказал о смерти Эррора. Похоронил его в своем сердце, прах смел в одну из кукол и отнес к себе в комнату, а одежду спрятал в шкафу.       — Этого не может быть. Это не Эррор!       Он был прав, в ящике лежал кто-то смертельно похожий на разрушителя. Очень похожий. Но… но…. Почему он так изуродован???        Инк поспешил вытащить страдальца из ящика, уложил на пол пустоты и ощутил, как чернила вновь комком встают в горле. Пальцы неизвестного застыли в оковах стальных полос, которые шурупами вкручивались в кость. А рот был закрыт куском железа на цепях, которые тянулись к затылку, к вбитому в кость клину.       Ужасающее зрелище чужой жестокости заворожило. Потому Инк не сразу заметил лист бумаги в складках подранной одежды. От него исходила такая же тревожная сила, как и от почтовой коробки. Но Инк вцепился в бумагу, как утопающий в круг. Она могла дать ответы на раздирающие его вопросы: кто, что и почему?       «Здравствуй, Инк. Мы никогда не были знакомы и не будем. Но я знаю о том, что произошло. Эррор мертв. А без него велик шанс на смерть твоей мультивселенной.       Тот, кого ты видишь, не тот, кого ты потерял. Он просто на него похож. Эррор из чужой мультивселенной. И он нуждается в помощи.       Я не знаю, спасешь ли ты его, спасет ли он твою мультивселенную. Но я верю. Хочу верить. Что ты поступишь правильно.»       Письмо давало ответ лишь на один вопрос, но этот ответ порождал еще больше вопросов. Инк узнал, кто перед ним. Эррор из чужой мультивселенной. Эррор, нуждающийся в помощи. Пока это то, что его волновало в большей степени.       Часть письма про смерть мультиверса он усилием воли отложил в стопку «важно, но не сегодня». В любом случае там говорилось, что такая возможность существует, а не то, что это произойдет в скором времени.       И вот он здесь, на пороге своего дома. На его дрожащих руках безвольный черный скелет. Инк прижимал его к себе в слепой убежденности, что если отпустит — тот исчезнет. Как сон, как галлюцинация, которыми Эррор и должен быть.       Пришлось приложить максимум сил и отказаться от эмоций, дабы сделать то, что должен. А именно: поработать растворителем и вытащить из черного черепа ужасающий болт, на котором держались цепи кляпа. Вскоре металл был откинут в сторону.       Рот выглядел ужасно. Он терся о металлический кляп, пока не истер тонкую кожицу и кость. Зубы почти раскрошились. Всюду трещины и куски начавшей тлеть кожи.       Пришлось сделать перерыв. Инк далеко не сразу смог вернуться от изгаженной чернилами кухонной раковины и посмотреть на черный скелет без желания к ней вернуться. Но надо продолжать. Страж взял себя в руки и продолжил орудовать растворителем.       Следующими были кисти рук. Тонкие болтики держали скобы, которые не давали согнуть пальцы. Делали из носителя сего украшения безрукого инвалида. И самое ужасное для Инка были не сами раны, а понимание, для чего Эррору изуродовали руки. Это понимание казалось его собственными мыслями и оправданиями, что пугало бездушного даже без красок.       Задирая черному скелету одежду, он ожидал увидеть раны, сколы, но не полное отсутствие ребер. Если скобы на пальцах были объяснимы, а кляп казался излишним, то отсутствие ребер объяснить никак, кроме как пытками, не удавалось.       — Святая пустота?! — ужасался Инк. — Ладно, я все исправлю. Не волнуйся, — проговорил он, будто пребывающий без сознания Эррор мог его слышать и понимать.       Инк достал лечебные краски с верой в возможность вернуть облику Эррора былую целостность. Коснулся кистью верхнего ребра и замер, пораженный.       — Почему не получается?       Он вновь и вновь пытался закрасить раны Эррора, но краски стекали, будто не имели ни грамма магических сил. Будто были всего лишь химикатом, а не воплощением создания.       Почему?       Он пытался снова и снова, но все его попытки уходили в молоко. Тогда он попытался освежить одну из ран, решив, что дело в старости травм. Снял часть неровно зажившего щербатого ребра растворителем и выронил кисть.       Кровь… Ее не было.       Инк еще раз рассмотрел раны от скоб и болта на затылке. Они не кровоточили, были абсолютно сухими. Будто перед ним не живой скелет, а какая-то кукла.       Дрожащими руками страж ощупал скелета перед собой, и ему потребовались вся его сила воли и глоток нейтрализатора эмоций, дабы удержать себя в руках. То, к чему он прикасался, было «пугающе чужим». Именно это словосочетание лучше всего описывало ощущения Инка. Тот, кого он принес в свой дом, просто не мог БЫТЬ, ЖИТЬ и УМЕРЕТЬ. Он будто не существовал по законам мультиверса, был вне их строгих правил.       Вероятно, чуждость и была причиной невозможности залечить раны красками, решил Инк. Сделав вид, будто разобрался, страж занялся более простой и понятной работой. Но его руки дрожали, а в горле поселился горький ком. В голове пульсировали сотни жутких мыслей.       Через десяток минут на кровати в гостевой комнате, словно мертвец, готовый к погребению, лежал черный скелет. Вымытый, в чистой одежде, расслабленный, холодный и бескровный.       Инк не знал, что расслабленным гостю оставалось быть очень недолго. В глазах едва затлел свет, а пальцы на руках чуть заметно шевельнулись.       Это было похоже на то, как утопающий плывет к поверхности воды и взрывает ее тысячей брызг, выбрасывает свое тело высоко вверх, вдыхает как можно больше кислорода. Черный скелет резко изогнулся, издал жуткий вопль подстреленного зверя, и в его глазах зажглись полные паники огни. Они метались в глазницах испуганными светляками, пока не увидели Инка.       Инк не успел даже слова сказать, как его гость сорвался с места и прыгнул в окно. Наличие стекла и рамы его не остановило.       — Стой!!! — Инку ничего не оставалось, как последовать за черным скелетом. — Да стой же ты!       Оказалось, этот Эррор мог бежать невероятно быстро. Он выдавал запредельную для тела скорость. Пока Инк подбежал к окну, пока летел вниз, Эррор превратился в черную точку в далекой белизне. И точка не становилась больше, сколько бы Инк ни бежал.       Ноги гудели, голова тяжелела, хотелось сдаться и остановиться, но страж продолжал бежать, пока вдруг не понял, что точка стала немного увеличиваться. Из последних сил Инк ускорился и вскоре понял, что Эррор лежит на полу пустоты.       Он спал.       Подходить близко без подготовки Инк не решился. Воплотил лужу чернил и, только когда те обволокли черное тело, на цыпочках подкрался. Эррор действительно спал. Сон его был беспокойный, он метался, скулил, но просыпаться вроде не собирался.       Путь обратно занял очень много времени по бескрайнему ничего. Инк давил в себе желание переместиться в какой-нибудь мир, чтобы разбавить белизну, которую он так ненавидел. Если его гость проснется там, то найти его и поймать будет сложнее. Потому Инк шел, волок Эррора и терпел белизну.       Попутно он думал о причинах, заставивших Эррора убежать. Но не мог их себе представить. Он был в безопасности, в тепле, без своих ужасных скоб и кляпа. Почему он убежал?       Он навсегда запомнил наполненный горячим ужасом взгляд душевнобольного. Черный скелет смотрел на него так, будто ничего более страшного в жизни не видел.       Выводы напрашивались жуткие. Но над ними Инк не захотел размышлять. Он очень устал и не был уверен в том, что ему делать дальше. Как показать Эррору, что он в безопасности и ему не причинят вреда?       Вот гость вновь в постели, накрыт одеялом. Окно в комнате Инк просто стер, а дверь закрыл на ключ. Из аптечки достал ампулу самого сильного снотворного и шприц. На всякий случай.       Только убедившись, что второй забег отменяется, Инк позволил себе вздремнуть у закрытой двери.       Его разбудили возня в комнате и звук падения тела с кровати.       Стоило Инку зайти, стало ясно: диалога не выйдет — Эррор сошел с ума. Он бился об пол и стены и пытался освободиться.       — Пожалуйста, успокойся! Я пытаюсь помочь.       Эррор замер, перепуганный взгляд остановился на страже. Инк не придумал ничего лучше, чем показать пустые руки и начать приближаться. Он видел: черный скелет в ужасе от его мирных действий, но продолжал идти, пока не оказался вплотную. Присел, протянул руку, коснулся… И вдруг ощутил то, чего никогда не ощущал ранее. Без красок уж точно.       На него накатило ощущение СТРАХА.       Патологически невозможно. Тот, кому он пытался помочь, сам в ужасе; он пытался отбиться, сбежать, махал изуродованными руками, невнятно мычал, но Инк его боялся. Инк прижимал черного скелета к груди и корил себя за дрожь в теле и желание отпустить, отмыть от смрада чужой ауры руки и забыть, как навеянный Найтмером сон.       — Я не причиню тебе вреда. Я хочу помочь, — шептал он в попытках успокоить. Но его не слышали.       Все кончилось вновь порцией снотворного.       Это повторялось из раза в раз. Черный скелет просыпался, впадал в панику и начинал едва ли не через стены биться, совершенно не реагируя на попытки успокоить его. Кончалось все порцией снотворного.        Жизнь замкнутого круга чужой агонии измотала Инка, и он решился позвать на помощь. Выбирать особо было не из кого. Позвать он мог только Дрима, который являлся хранителем позитива в мирах. Он отвечал за эмоциональный фон, а именно за положительные эмоции. К сожалению, тот, кто отвечал за отрицательные, не являлся сторонником порядка. А жаль: может, он бы мог что подсказать.       Инк явился перед Дримом, и друг тут же спросил:       — Что-то случилось? Ты выглядишь просто ужасно!       Инк бросил взгляд в зеркало. Темные круги под глазами, отсутствующий взгляд, дерганный, в мятой одежде и немного шатающийся. Красавец, нечего сказать.       — К сожалению, случилось, Дрим. Я нашел Эррора.       Мгновенно из обеспокоенного Дрим стал напряженным словно натянутая тетива. Хранитель позитива помнил Эррора как психопата и очень опасного противника. Он не раз и не два ломал хранителям кости, и, бывало, даже Найтмеру перепадало. Одинокий, опасный — от него бежали все. Но Инк делал скромные попытки понять, простить и помочь. Эррор слал его с его попытками, продолжая сеять хаос и разрушения… А потом вдруг исчез.       — Где он?       — У меня дома, и он… не в порядке.       Насколько не в порядке Дрим увидел через пару минут.       Эррор метался по комнате, раскидывая мебель. Не специально: он будто был слеп. Спотыкался, ломал, падал, скулил, вновь поднимался, сталкивался со стеной, менял направление — и все по новой. Словно дезориентированный дикий зверь за решеткой клетки.       «Не в порядке» не то сочетание слов, которое могло описать подобное поведение. «Не в порядке» не то сочетание, которое могло описать изуродованное лицо. «Не в порядке» не то сочетание, которое могло описать удушающую ауру черного страдающего скелета. «Не в порядке» — это Инк смотрящий в комнату погасшим взглядом. «Не в порядке» — это он сам, теряющийся между ужасом и отвращением. А для этого… а для этого названия у Дрима не было.       — Эрр… — Дрим не успел договорить, как черный скелет в панике забился в угол комнаты и тяжело дыша прикрыл голову руками, словно защищался от готовых посыпаться на него ударов.       Дверь закрылась, но хранитель снов не мог прекратить видеть изуродованного скелета. Его образ будто выжгли внутри черепа. Нужен был напиток покрепче чая, иначе он не мог сделать то, о чем просил Инк.       Инк понял без слов. Отвел на кухню и наполнил стакан прозрачным горячительным. Только когда в голове поселился туман, Дрим был готов вновь войти в гостевую. Его задача, на первый взгляд, была проста: усыпить Эррора и попытаться проникнуть в его сны. Если получится, то попытаться успокоить, сказать о желании Инка помочь.       Эррор все еще был в углу комнаты и вновь задрожал, когда в комнату вошли хранители.       — Тише, Эррор, тише. Мы не причиним тебе вреда, — обещал Инк.       Эррор бросил взгляд мимо них на открытую дверь комнаты. Рванулся с места и побежал, но бег его был недолгий. Инк закрыл собой проход, позволяя черному скелету сбить себя с ног, а Дрим бросился тому на спину укладывая обе руки на черную голову. Эррор дернулся один раз, другой, а затем погрузился в сон, скованный объятиями Инка.       Вскоре Эррора вернули в гостевую и уложили на вновь застеленную кровать.       — Готов?       Дрим сглотнул. Он был уверен: ему там не понравится. Эррор душил аурой негативных эмоций даже на расстоянии, и опускаться в этот омут казалось весьма глупой затеей. Но отказать другу, который смотрел на него взглядом, полным надежды, было выше сил Дрима. И потому Дрим переборол себя и покорно возложил руки на черную голову. Через пару секунд зрачки пропали, и его тело потеряло былую напряженность. Он видел чужой сон.       Туман клубился, обволакивал, прятал окружающее пространство под пышным одеялом.       Дрим в полной растерянности замер посреди темного, покрытого туманом ничего, а затем, оглушенный, закрыл ушные отверстия. Сон безумца был полон голосов. Они молили, кричали, стонали, шептали. Их голоса смешивались, растекались кипятком и обжигающе били волнами по одинокой черной фигуре.       Дрим терпел и искал в тумане хозяина сна. Увидел убегающую через молоко тень и, терпя крики и боль, побрел следом. Вскоре он увидел ИХ.       Эррора окружали тени. Их было много. Они тянули руки, пытались до него что-то донести, но Эррор их не слушал. Он в ужасе сжался в комочек и скулил раненой собакой.       В ужасе Дрим узнал среди теней себя, Инка и своего брата. Инк выглядел ужасающе несчастным. Он плакал. Найтмер скрывал лицо за ладонями. Среди теней были и другие знакомые лица. Но были и те, кого Дрим никогда не знал.       Долго выдержать какофонию и жуткие видения Дрим не смог; он буквально вылетел из сна Эррора.       В этот момент Инк заканчивал с уборкой разгромленной комнаты. С грустью думая о том, что все выглядит так, будто он не разумное существо поселил здесь, а бешеного пса.       — О звезды! — отшатнулся от спящего скелета повелитель позитива. Дрим был потный, не мог сфокусировать взгляд, его ноги дрожали.       — Ты в порядке, Дрим?       Дрим не ответил. Он пулей вылетел из комнаты и забежал в ванную, засунул голову под струю холодной воды в попытках отрешиться от реальности. Лишь через несколько минут, он был готов на диалог.       — Это не было похоже на обычный сон, — голос Дрима хрипел. Его взгляд будто блуждал. — Это хуже, чем самый страшный кошмар. Даже не знаю, как описать. И с чем сравнить.       — Хотя бы попытайся.       Дрим не выдержал накатившего ужаса, и его вывернуло. Он потерялся в ощущениях и пришел в себя уже на диване в гостиной; Инк тонкой струйкой вливал ему в горло успокоительное.       — Тебе лучше?       — Немного, — прохрипел Дрим и вновь схватился за рот. — Прости, мне надо уйти. Поговорим позже.       — Понимаю.       Инк помог Другу переместиться в мир, полный позитива, и вернулся в дом. Эррор все еще спал, и не было похоже, будто он проснется в ближайшее время, неизвестно даже, хочет ли. Инк надеялся, что реальность была лучше кошмара, который выпил из Дрима все силы.       — Что же с тобой случилось? Смогу ли я помочь?       Инк не знал ответов. Все, что он мог, это оставить черного скелета мирно спать в закрытой на все замки комнате.       В еде гость не нуждался. Вернее, Инк не был уверен, нуждается ли он в ней или нет. Но ничего из предложенного черный скелет даже не пытался попробовать. И за долгое время не выказал никаких признаков голода. Потому Инк решил, что этому Эррору еда ни к чему.       — Крови нет, раны не заживают, еда не нужна, магии нет, или он ей просто не пользуется… Он точно живое существо? — Ответов ему никто не дал.       Через пару дней произошли изменения в поведении гостя.       Зверь не перестал метаться. И не начал говорить. Он вдруг начал рычать и бросаться на любого входящего к нему.       — РРРРраааааааа!       Услышав этот яростный хрип, перемежающий глюками, Инк вжался в стенку. Перед ним стоял на нетвердых ногах бешеный пес.       Инк не был готов отбивать столь стремительную и животную ярость. Эррор бился кулаками, кусал, царапал и пинал. Если бы не явился Дрим, не прибежал на шум борьбы, все кончилось бы весьма печально.       Одним мощным ударом он отшвырнул от друга рычащего зверя. И зверь забился в угол, как провинившаяся собака. Даже заскулил для полноты образа. Закрыл голову руками и задрожал. В воздухе разлился отвратительный миазм ужаса.       Дрим схватил раненного друга и выволок из комнаты, громко хлопнув дверью.       — Как ты? — спросил Дрим хриплым от пережитого голосом.       Инк кашлял, ощупывал поцарапанную шею, синяки на лице и треснувшие ребра.       — Нормально, — его голос тоже хрипел.       — Он тебя чуть не убил!       — Да, я не был достаточно осторожен, — Инк пытался откашляться.       — Не в осторожности дело! Инк, Эррор свихнулся! Он опасен!       — Он всегда был опасен, — наконец прокашлялся Инк и теперь пытался подняться на ноги. — К этому мы вроде бы привыкли.       — Но раньше этот опасный тип варился в анти-пустоте, а не в твоей гостевой комнате!       — Невелика разница, — постарался отмахнуться Инк.       — Инк!!!       — Ладно! Что ты предлагаешь?       Дрим стушевался. Он не хотел озвучивать радикальные меры. Но после того, что он ощутил во сне черного скелета, после того, что он увидел сегодня, он был готов произнести вслух страшное:       — Может, будет гуманнее остановить его страдания.       У Инка погасли зрачки. Он глубоко вздохнул, выдохнул и отпил красной:       — Дрим, ты мой друг. Но если ты еще раз предложишь нечто подобное, я решу, что твой брат достоин той же участи. Не забывай, он тоже не в себе.       — Но он хотя бы на нас не бросается с рычанием! — выплюнул друг. — Инк, я не знаю, что произошло с Эррором, но после своего долгого отсутствия он поехал крышей! Протри глаза! Эррор окончательно слетел с катушек!!!       — Он никогда не был нормальным…       — Он никогда не был ТАКИМ ненормальным! Я признаю, — Дрим поднял руки ладонями к Инку, — я не питаю к Эррору добрых чувств и не питал, но раньше в нем хотя бы угадывалось зерно разума, пусть безумная, но цель. А сейчас… Звезды, — он бросил полный боли взгляд в сторону гостевой, — это какофония ужаса и боли, Инк. Он будто переживает снова и снова самый ужасающий момент жизни. Кто и что сделал с ним?       — Если б я знал, — Инк потер висок. — Я уже таким его нашел. Даже хуже.       — Куда хуже? — Дрим оценил бледность друга и переспрашивать не стал. Ему и без того обещали сниться кошмары. Снова!       — Ты готов рассказать, что ты видел в его сне?       Дрим стушевался. Он не хотел вспоминать, не хотел говорить. То короткое погружение в сон Эррора надолго выбило его из колеи.       — Да.       Дрим как можно подробнее описал сон, полный криков, стонов, теней, тумана и боли. Он описал свои ощущения от чужой агонии, но не смог объяснить образы увиденного. Почему он видел те фигуры, почему им больно, почему они тянулись к Эррору, почему тот просто лег в страхе перед ними?       —Негативные сны не моя стезя. Прости, что не смог помочь.       Инк покачал головой:       — Все равно спасибо. Ты хотя бы попытался.       Понятие «в порядке» стало весьма расплывчатым. Дрим перестал спрашивать, в порядке ли Инк, когда понял, что тот ответит «в порядке» даже будучи избитым, поцарапанным и покусанным.       Эррор продолжал нападать и с каждым разом все более отчаянно и яростно, но без должной выдумки. А Инк продолжал попытки привести его в чувство, принимая все побои, укусы и царапины. Вот только это ни к чему не вело. Дрим пытался помочь, воздействовал на загнивший разум безумца вблизи и издалека. Ни грамма позитива не проникало через возведенный щит панического ужаса.       Увещеваний Инк не слушал и пропускал мимо ушей все предложения избавить себя от столь тяжелой ноши. Так что Дрим решил помочь другу. По крайней мере, он верил в то, что делает все правильно.       Потому, набравшись смелости, Дрим пришел в дом Инка, когда хозяина не было дома. Подошел к гостевой и глубоко вздохнул. Вошел.       Из угла комнаты на него тут же зарычали. Вжавшись в стену, там сидел зверь, который некогда был разумным существом. Когда-то у зверя была цель, были мечты, было прошлое. А сейчас — лишь боль и кошмары полные жутких образов.        Когда хранитель услышал рвущий горло рык, то невольно сделал шаг назад. От взгляда безумных глаз хотелось бежать прочь. А от удушающей ауры — спрятаться на другом конце мультивселенной.       — Эрр…       Он не видел — почувствовал желание зверя напасть. Но в отличие от Инка, Дрим собирался защищаться. Вернее, он надеялся на нападение, желая иметь оправдание.       Дрим поднял лук. Натянул. Прицелился и столкнулся со взглядом полным ужаса. Эррор больше не рычал: он вновь дрожал, вжимался в стенку и скулил. А значит, он понимал происходящее, пусть на инстинктивном уровне. Все, что мог поставить на свою защиту черный скелет, это исхудавшие руки.       Такое жалкое поведение остудило решимость Дрима закончить чужие мученья. Набатом бился в голове вопрос: имеет ли он право лишать жизни замученное существо? Это точно гуманность или проявление слабости? Может, Инк прав, и еще есть шанс вернуть ему разум?       Дрим опустил лук.       — Прости, Эррор. Я не могу. Так было бы легче и тебе, и нам. Но давай оставим это на крайний случай. Ладно? — Дрим говорил с перепуганным скелетом, хотя обращался к себе. — Инк старается помочь тебе. И я не буду ему мешать.       Дверь захлопнулась, но Дрим так торопился убежать, что не заметил попавший в створку мусор. Дверь медленно приоткрылась.       Эррор гипнотизировал дверную щель, как удав жертву. Долго: он не имел понятия, сколько ему потребовалось времени, дабы решиться. Наконец, он прокрался к двери. Толкнул и понял, что может сбежать. Естественно, он не упустил шанс и через мгновение уже бежал с лестницы вниз. Протянул руку к ручке входной двери, как вдруг та сама начала проворачиваться и открываться.       Для черного скелета это было подобно сцене из фильма ужасов. Когда почти удалось сбежать, но в последний момент за дверью, ведущей к свободе, образуется убийца и медленно гонит жертву обратно в ловушку.       — Эррор? Как ты выбрался из комнаты?       Черный скелет ему не ответил. Повинуясь неясной логике, он понесся обратно в гостевую и захлопнул за собой дверь. Когда Инк заглянул к нему, тот вновь жался в углу, загораживаясь руками.       В голове Инка родилась идея, и он неуверенно приоткрыл дверь шире, после спешно спустился вниз. Вскоре со стен исчезли все окна-двери, а из кухни — острые предметы.       — Может, это поможет.       Эррор действительно вышел вновь. Спустился по лестнице едва ли не ползком и неприятно удивился отсутствию двери и окон. Инк наблюдал из кухни, как гость касается стен, как крадется вдоль них, как ищет путь на свободу. А затем находит взглядом Инка, пугается. Замирает.       Инк из всех сил пытался сделать вид, что не наблюдает за ним. Что он увлечен рисованием, пусть и выходит мазня.       Гость продолжал изображать статую. Пока, пытаясь поточить карандаш, Инк не порезался, и на пол не упали пара капель крови. Неожиданно, но это привело Эррора в чувства. Он нерешительно топтался на месте, смотрел на капли на полу, на Инка, в его взгляде скользили непонимание и какая-никакая разумность.       — Не бойся, я хочу помочь, — сказал Инк.       Звук голоса разорвал тишину громом молнии. Эррор шарахнулся и вновь убежал наверх.       Инк уронил лицо на стол.       — Что ж, начало положено.       К сожалению, более явных улучшений не последовало. Черный скелет продолжал жаться в углу гостевой комнаты или ходил по ней, раскидывая мебель. В остальную часть дома старался не ходить. Или Инк не замечал его брожений. Иногда он выходил из гостевой и бродил призраком по дому… натыкаясь на Инка.       Дрим долгое время не заходил, стыдясь своего прошлого порыва. Но отстраниться от проблемы он считал более недостойным, чем идею убийства, потому однажды Эррор столкнулся с ним нос к носу. Дрим как раз вылезал из портала, а Эррор вылез из комнаты и спустился по лестнице. Увидел, окаменел, а затем быстро-быстро, едва ли не на четвереньках, забрался обратно. Хлопнула дверь.       Дрим проводил это действо нечитаемым взглядом.       — Как дела, Инк? — сипло, в попытках выдавить из себя позитив, спросил он.       Кислая мина стража намекала, что дела идут не очень хорошо.       Дрим сел за стол к другу и подарил долгий взгляд лестнице, будто ожидая, что гость присоединится к обсуждению.       — Инк, ты же не думаешь, что, просто проживая в твоем доме, ему станет лучше?       — Ну, допустим, стало, — без особой радости сказал Инк. — Он выходит из комнаты и, пока не замечает меня, бродит тут.       — А когда замечает?       — Показывает мерцающие пятки.       — Ну хоть больше не рычит и не бросается?       Инк машинально почесал довольно устрашающего вида укус на плече. Пришлось рассказать:       — Я не знал, что он забрел на кухню и зашел туда. Перекрыл выход — вот он на меня и бросился. Не волнуйся, ничего серьезного, — Инк примирительно взмахнул исцарапанными в кровь руками, — бывало и хуже.       У Дрима дернулся глаз:       — Ему нужна помощь, — заключил он.       — Спасибо, кэп!       — Не наша, дурень, а профессионалов!       — В дурку предлагаешь его сдать? — Инк потер шею. По его лицу было сложно понять, согласен он или нет. Слишком уставшее.       — Есть пара миров, где есть способные ему помочь монстры и люди. Придется побегать и поискать, но уверен, найдем. Дома терпимости смогут вытерпеть этого психа.       — Я не согласен.       — Инк! — Дрим для острастки ударил по столу кулаком. — Ни ты, ни я не можем встряхнуть его разум так, чтобы тот из осколков в целое собрался. Это должен делать тот, кто умеет. А если к нему вдруг вернется магия, и он в таком состоянии понесет любовь и мир, ой, хаос и разрушение? Последствия будут катастрофическими.       Отсутствие рабочей магии у Эррора удивляло больше, чем отсутствие крови в его истощенном теле. Эти детали Инк сохранил в тайне от Дрима, как и отсутствие у черного скелета нужды в еде и воде. Инк предлагал ему все, от супа до шоколадки, но Эррор ни разу не заинтересовался ничем съедобным.       Инк спрятал голову в сложенных на столе руках. Стучаться к мозгоправам он не хотел. Как им объяснить, что этот Эррор — пришелец из другой мультивселенной и по всем признакам труп? Да после таких объяснений его самого запрут и будут лечить.       Еще один тяжелый вздох.       К кому можно обратиться за помощью? Все, кто радеет за мультиверс, видят Эррора как минимум взаперти, как максимум — в могиле. То, какой он сейчас, их вполне устроит. Вот если бы у Эррора были бы друзья…       Инк вздрогнул и медленно поднял голову. Выражение его лица очень не понравилось Дриму. С таким хорошие новости не приносят и удачные идеи не высказывают. Инк молчал, и это сильно насторожило хранителя позитива. Одно дело — услышать идиотский план и обсудить его, знать к чему готовиться. Другое — когда тебя поставят перед фактом уже свершенного плана и его итогов.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — хмуро сказал Дрим, осознав, что его в план посвящать не намерены.       Инк не знал, можно ли назвать правильным то, что он задумал. Нет, он точно мог сказать, что общение с братом Дрима не лучшая идея, а уж просить у него помощи и приглашать в дом — вообще кошмарная идея. Но, как знал Инк, только с повелителем негатива Эррор хоть сколько-нибудь общался. Вдруг Найтмеру небезразлична судьба разрушителя?       Вдруг…