Его история

      Когда перед Найтмером предстал Инк, повелитель негатива приготовился к бою и ощерился щупальцами. Чуть позади перехватили орудия убийства его карманные маньяки. Они готовились к бою, но Инк держал перед собой пустую ладонь, всем видом показывая мирный настрой.       — Что тебе надо, страж? — Найтмер снизошел до диалога. Щупальца чуть разошлись вбок, мешая Киллеру, Хоррору, Дасту подойти ближе и защищая их от неожиданных атак.       — Мне нужна помощь, — удивил Инк. С чего бездушному обращаться к нему, когда под рукой Дрим? Неужели Инк столкнулся с чем-то, с чем не смог справиться всеми любимый хранитель позитива?       Найтмеру стало любопытно:       — С чем именно нужна помощь?       — С Эррором.       На лице принца негатива отразилась богатая гамма чувств. Там были и удивление, и злоба, и печаль, и раздражение.       — С Эррором? А что с ним?       Инк неуверенно посмотрел на толпившихся позади Найтмера скелетов. Они тоже казались сбитыми с толку.       — Эррор потерялся в чертогах разума, и мне нужна помощь, чтобы привести его в нормальное состояние. Он сейчас у меня…       — Ты хочешь сказать, у тебя в гостях Эррор?       Если бы у Найтмера были волосы, они бы встали дыбом. Он аж отшатнулся. Скелеты за ним тоже вдруг побледнели и начали бросать друг на друга странные взгляды.       Становилось ясно: Найтмер знает много больше, чем другие, о судьбе настоящего Эррора. Хорошо бы было, если бы он рассказал.       — Так ты поможешь? — полный надежды спросил Инк.       Найтмер колебался. Ему ничего не стоило отказаться и уйти. Но вместо этого он продолжал стоять и переваривать слова хранителя. Его взгляд становился задумчивым, злым, затем вновь удивленным, вновь задумчивым. Наконец, принц принял решение:       — Возвращайтесь в замок, — дал он команду сзади стоящим.       — А вы, Босс? — обеспокоился судьбой начальства Киллер.       — А у меня свидание со старым другом.       Киллер кивнул и махнул рукой, первым уходя в портал. За ним ушли и остальные. Найтмер остался без своры, но менее опасным он не стал. Даже напротив: никто больше не мешался под ногами.       — Надеюсь, хоть ты сможешь что-то сделать.       Несмотря на исходящую от повелителя кошмаров опасность, Инк повернулся к нему спиной. Открыл портал и вошел первым.       Найтмер колебался пару мгновений, но желание узнать правду пересилило осторожность, и он шагнул в портал.       Дом Инка Найтмер представлял как обитель творчества и хаоса и был разочарован реальной картиной. Обычный дом, обычная гостиная, обычная мебель. И хозяин стоит, как монумент несостоятельности, весь потрепанный и поцарапанный. Если бы не неожиданный вкус паники и ужаса, Найтмер решил бы, что его заманили в ловушку. Вкус показался знакомым. Он знал, кому тот принадлежал.       Но это невозможно!       — Где Эррор? — принц поспешил перейти к делу.       — Там, — Инк указал в сторону второго этажа, и его взгляд стал еще более тоскливым.       — Ты сказал: он потерялся в чертогах разума. Что ты имел в виду?       — Сейчас увидишь, — сказал Инк, не отрывая взгляда от второго этажа. Найтмер проследил за его взглядом, и ему показалось, что там мелькнул кто-то черный. И кто бы этот черный ни был, он распространял по дому блаженный аромат чистого ужаса.       Инк медленно начал подниматься по лестнице. Принц негатива — за ним.       — Я не знаю, что с ним произошло. Но это сломало его. И я ничем не могу ему помочь.       Коридор показался дрожащей глоткой чудовища, в трещины которой забились тревожные крики. Чем ближе они подходили к двери гостевой, тем слаще становилась вонь ужаса, пикантней ощущался вкус паники и солонее становилась душевная боль заточения. Негатива было намного больше, чем Найтмер мог бы поглотить. Тот, кто находился за дверью, мог бы досыта напитать пять Найтмеров.       Инк коснулся ручки двери.       — Твой брат пытался помочь. Потом долго не мог прийти в себя. Его неделю трясло, как припадочного. Я тоже пытался… пытаюсь…       Найтмер более пристально всмотрелся в отметины на теле Инка. Царапины, укусы, синяки.       — Даже если ты не сможешь ему помочь, то, надеюсь, сможешь дать ответ: что с ним произошло, и как вернуть ему разум?        Найтмер вдруг понял, что не хочет знать, не хочет видеть.       Инк медленно открыл дверь.       — Думаю, его вначале придется усыпить. Я знаю, что ты в этом не силен, так что предоставь это мне. — Страж вынул из кармана шприц. — Буду благодарен, если зафиксируешь его на пару минут.       Найтмер не ответил. Он в немом ужасе смотрел на затравленного зверя, не имея сил признать в нем Эррора. Изуродованный, изнеможенный, жалкий, напуганный до безумия черный скелет жался в угол комнаты, издавая нечленораздельные рыки.       Инк прошел мимо замершего на пороге Найтмера и начал медленно подходить к трясущемуся скелету. Но Эррор будто не видел надвигающейся угрозы со шприцом: его взгляд приковала фигура с щупальцами. Держать не пришлось: Эррор не шелохнулся, боясь оторвать взгляд от Найтмера. Лишь когда снотворное подействовало, он дернулся и сполз по стенке на пол.       — Это Эррор? — с огромным запозданием спросил повелитель негатива, отказываясь верить глазам.       Инк устало кивнул, не уточняя, что это Эррор, но не тот, с которым они были знакомы.       — Еще раз, что ты хочешь, чтобы я сделал? — голос подвел Найтмера, горло пересохло.       Инк неловко пожал плечами:       — Если сможешь, подлатай его разум. Если нет, то узнай, что с ним, и как ему помочь?       Найтмер, не прикасаясь к спящему, мог сказать, что тот столкнулся с немыслимым дерьмом.       — Я попробую.       Найтмер кончиками пальцев коснулся покалеченного рта черного скелета и тут же отдернул руку, будто обжегся. Раны выглядели сухими, старыми. Кости на ощупь были шершавыми, мертвыми. Эррор был похож на изуродованный труп. Но эмоции спящего сознания жгли ощущениями насыщенности, убеждая в том, что жизнь еще теплится в измученном теле.       Найтмер положил руку на лицо черного скелета и прикрыл глаза. Сосредоточиться оказалось неожиданно сложно. Он пробовал снова и снова, но его будто не пускали внутрь. Будто он пытался за раз поднять неподъемное: посмотреть сон не одного монстра, а пары сотен. И все они не хотят его пускать.       Упорство дало плоды, лишь когда Найтмер едва не валился с ног, обливаясь потом. Образовалась брешь, в которую удалось проскользнуть.       Сны могут быть разными, в голове могут расти и умирать целые миры, но иногда миры уже мертвы, и жить приходится на обломках. В голове Эррора не было ни миров, ни обломков. Ни гор, ни лесов, ни стен. Потолок представлял одну большую условность и терялся где-то в вышине. А пол был склизким, холодным, как несвежий покойник. Рассмотреть его Найтмер не мог: ноги терялись в густом тумане. И сквозь этот туман то тут, то там виднелись тени.       Тени двигались, плыли, выли, рыдали, скулили, заламывали руки и кого-то умоляли их простить.       И эти тени не были иллюзией сна. Они ощущались как отдельные сущности. Как должен был ощущать Найтмер, например, Дрима, вздумай тот здесь оказаться. И этих теней были сотни!       По спине потек пот и побежали мурашки. Завывания, крики, рыдания становились громче. Мольбы истеричней. Лились реки оправданий. Найтмер смог рассмотреть некоторые тени, с ужасом узнавая в них знакомых и… себя.       Его копия оправдывалась:       — Я хотел показать, что сильнее тебя. Я хотел сломать тебя, потому что думал, будто это сделает меня сильнее. Мои мольбы о прощении ничего не изменят… не изменят…       Копия Инка просила прощения:       — Я не должен был лишать тебя магии, я не должен был калечить твои пальцы. Мне очень жаль. Мне очень жаль. Я хочу все исправить. Но не могу.       Копия Дрима рыдала:       — Я поддержал ужасную идею….       Копии его прислужников скулили:       — Мы просто следовали за сильнейшим….       Копия неизвестного скелета в голубом платке закрывала глаза руками:       — Мне казалось это правильным…       Жители миров стонали:       — Мы просто хотели жить…       Тени тянули руки к лежащему на полу Эррору, который не хотел их ни видеть, ни слышать. Он закрывался руками, сжимался в комок и страдал в объятьях удушающего кошмара.       Эманации непрекращающейся агонии распространялись, как запах от вздувшегося трупа. От них не было спасения; эмоции душили того, кто должен был ими питаться.       Долго выдержать подобное Найтмер не смог — и вот уже он смотрит в недра унитаза в попытках найти на его дне истину.       Инк ждал у двери, готовый помочь, если Найтмеру станет хуже. Но принц негатива глубоко вздохнул и выпрямился. Он выглядел утомленным, задумчивым, но твердо стоящим на ногах. Через пару минут он сидел за кухонным столом, пил кофе и смотрел куда-то мимо Инка.       — Что ты там увидел? — нетерпеливо подтолкнул его к диалогу Инк.       — Себя. Того себя, каким я быть не хотел. И не стал, слава древу, — Найтмер чуть побледнел, сглотнул, вспоминая ужасные картины чужого виденья. Фигуры с протянутыми руками, крики, агония на знакомых лицах. — А еще тебя и брата под гнетом вины. Много кого видел. Они все там. В нем.       — В смысле, в нем? И как я и Дрим можем быть в нем, если мы тут, — растерялся страж.       — Я говорю, как чувствую, — Найтмер отставил кружку. — Он будто одержим ими, или они им. Им больно, как и ему. Их голоса такие громкие и тихие одновременно. От них будто тянутся цепи, тонкие, но нерушимые, и эти цепи сковывают Эррора, словно дикое животное. Он рвется, но силой те цепи не порвать.       — Прости, я не понимаю, — Инк пребывал в растерянности от столь странных речей.       Найтмер глубоко вдохнул, выдохнул и прорычал:       — С конкретикой не ко мне! Я понятия не имею, что видел, но уж точно не обычный сон. Я не имею над ним никакой власти и не могу иметь. Потому не могу помочь! — дав волю гневу, он стукнул кулаком по столу. — Там будто отдельный мир со своими законами и порядками. И поменять там что-либо может только сам Эррор. А он не хочет. Слишком испуган.       — Чем? — Инк знал ответ. Но ему было нужно, чтобы его кто-нибудь озвучил.       — Тобой, мной, моим братом, нашими общими знакомыми… Мы все для него воплощение всего самого худшего. Потому что мы сделали с ним нечто ужасное… — тут Найтмер чуть расслабился и более спокойно продолжил. — Но ни я, ни ты, ни мой брат, ни наши знакомые не причиняли Эррору ТАКУЮ боль.       Найтмеру потребовалось перевести дыхание, перед тем как он сказал то, от чего и без того печальный Инк стал еще более печальным:       — Рипер рассказал мне о смерти Эррора. Давно. Так что я знаю: в той комнате лежит не Эррор.       — Рипер ведь не может забрать ни меня, ни его, да и тебя с братом тоже. Так что он не может быть уверен… — сделал попытку соврать Инк.       Найтмер криво улыбнулся, но его глаза остались печальными.       — Я знаю, что это не Эррор, — Найтмер вздохнул. — У нас с Эррором были натянутые отношения, но зализывать раны он всегда приходил ко мне. Поорать и покидаться предметами, помериться, «кого жизнь обделила сильнее» — всегда пожалуйста. Мы не были врагами с ним. А для твоего гостя я не враг: для него я пожирающий душу кошмар.       Инк отвел взгляд. Он привел Найтмера в свой дом, доверил ему разум гостя и узнал, что с Эррором они были почти друзьями. Нашел в нем ощущение потери и увидел печаль. Инк решил рассказать то, что утаил даже от самого близкого друга. Его голос дрожал.       — Я опоздал. Всего на пару мгновений, но опоздал. Когда я пришел в пустоту, Эррор уже висел в петле. Я пытался, правда пытался вылечить его шею, — голос дрогнул. Воспоминания о смерти Эррора были еще слишком свежи в памяти. Слова терялись. Предложения выходили рубленными и короткими. — Остался только прах. Я собрал его и спрятал в куклу. Она у меня в шкафу. Вы были близки. Ближе чем я с ним, так что я отдам ее тебе…       — Не надо, — Найтмер отмахнулся, мрачно смотря куда-то мимо Инка. — Прах — это просто пыль.       В голове звенело сожаление: «Петля, значит, Эррор? Зачем? Почему просто не пришел ко мне поговорить? Если беседы не вышло бы, мы могли бы просто набить друг другу морды. Может ты бы успокоился…? Теперь уже ничего не сделаешь.»       — Рипер не сказал мне, как он умер. Лишь обмолвился, что это его решение. Большего от пернатого засранца добиться не удалось, даже когда явился к его божественной заднице на порог. Он лишь добавил, что Эррор не вернется. Даже если сама Жизнь за него заступится. Потому что Эррор сам отнял у себя это право. Что бы это ни значило.       Инк сильно удивился. Он и не думал, что у Эррора был такой хороший друг, который был готов сцепиться со смертью за его душу.       — Он не вернется, не хочет, не может, — как эхо мыслей, повторил Найтмер и постарался придать тону больше бодрости. — Так что мне дико интересно, кто этот тип, так похожий на нашего покойника?       Инк набрал побольше воздуха и спросил:       — Что ты знаешь о других мультивселенных?       — Что они есть, — без удивления заметил Найтмер, начиная догадываться о природе безумного гостя. Побледнел от осознания: раз тот Эррор из другой мультивселенной, то в той мультивселенной есть другой Найтмер, и тот другой Найтмер приложил щупальца к тому, чтобы довести разрушителя до столь ужасного состояния. Просто из-за того что: «Я хотел показать, что сильнее тебя. Я хотел сломать тебя, потому что думал: это сделает меня сильнее.»       Кофе попросился наружу. Вместо черной бурды захотелось опрокинуть в себя нечто более алкогольное. Вдруг на дне бутылки будет ответ на вопрос: почему в другом мультиверсе я был таким уродом?       Инк рассказал все. И это «все» не добавило Найтмеру настроения. История о том, в каком состоянии прибыл этот «подарочек», и как себя вел первые дни, обещала стать причиной депрессии.       Страдать в одиночестве принц не пожелал. Так что он окунул в море догадок подателя его ближайших кошмаров и запоев.       — Озвучу то, о чем ты уже мог догадаться. В голове этого парня живут тени, образы, призраки (называй как хочешь!), и эти призраки — МЫ. Те мы, кто сотворил с ним все ЭТО. Я и ты его главные палачи.       — Почему мы изуродовали его? Это какими же чудовищами надо быть, чтобы сделать подобное?!       Вот уже час страж и принц пили не кофе, но не могли ни расслабиться, ни опьянеть. Правда трезвила рассудок сильнее ведра ледяной воды.        — Чудовищем быть не обязательно. А смысл найти везде можно. Я того мультиверса хотел потешить свое эго. Ты — защитить миры от уничтожения. Мой нерешительный братец пошел у тебя на поводу. А наши знакомые просто разделили наши позиции и делали то, что им велели. — Найтмер опрокинул в себя рюмку и сказал: — Как же я рад, что я это Я.       — Тени, о которых говорили Дрим и ты. Есть идеи, что с ними делать?       — А что ты можешь с ними сделать? Тебе внутреннее неподвластно. Только он сам может с ними что-то сделать. Но сил ему пока не хватает, как и желания. — Найтмер покрутил пустую рюмку и со вздохом сказал: — Желаю удачи. Надеюсь, он не повторит судьбу нашего Эррора.       Найтмер поставил пустую рюмку и, больше ничего не говоря, ушел прочь. А Инк, откинувшись на спинку стула, нерешительно покосился на колбы красок. Эмоции почти выветрились, но Инк не спешил их пополнять. Блаженная пустота вдруг стала уютным островом покоя.