Ищите демона

«Я бы назвал его «Град освещённый». За те несколько недель, что я пробыл здесь, небо никогда не встречало меня мрачными тучами. Что удивительно, несмотря на это я не чувствовал того неприятного изнуряющего жара: воздух всегда оставался свежим. Это начинает нравиться мне настолько сильно, что я хочу остаться здесь навсегда… Моя семья должна увидеть это чудное место…» Ещё один отрывок, который я смог разобрать. Из дневника, на котором не было пыли. В том месте, где пылью было покрыто буквально всё. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, о чём это говорит. Если пыли нет — значит кто-то до меня стряхнул её. Кто-то прикасался к этой вещи совсем недавно или, что ещё более вероятно, книги изначально не было в библиотеке. Её оставили специально, положив пусть и не на самом видном месте, но всё же там, где я скорее всего начал бы искать. Массивная печатная машинка на отдельностоящем столе не могла не привлечь внимания. Вопрос, кто именно это сделал, тоже не был слишком сложным: Бардрой или Элизабет просто передали бы дневник мне в руки, прятать что-то в надежде, что я сам всё найду, — не их стиль. Из тех, с кем я успел пообщаться, оставались Себастьян и дед. И именно второй точно знал, куда я пойду. Более того, по его словам, он давно ждал, когда я захочу узнать у него путь в библиотеку. Слишком просто. Разумеется, вопрос, зачем ему это, оставался открытым. И, разумеется, он не ответит мне на него, даже если спросить прямо. Но я всё равно попробую. Из всех жителей Города дед был единственным, рядом с которым я не видел смысла притворяться и скрывать, что думаю: он и так всё прекрасно понимает, а значит я ничего не теряю. Чтобы немного отвлечься от мыслей, я включил фронтальную камеру на телефоне и осмотрел своё лицо. Да, вчерашние поиски не прошли для меня бесследно: несколько царапин от шипастых кустарников украшали челюсть. Я слегка дотронулся пальцем до самой длинной и глубокой из них, и только тогда почувствовал на одном из пальцев инородный предмет. Точно, мне же мало было исцарапать лицо, я ещё и загнал в палец такую занозу, которую вечером с большим трудом смог вытащить, попутно залив кровью всю раковину. Вчера я попытался обработать ранку перекисью и перевязать бинтом. Благо, это реально было найти в закромах деда, и я даже смог заговорить с ним, чтобы узнать, где он всё это хранит. Сейчас кусочек бинта практически развязался и норовил соскочить с пальца. Моя неприспособленность к подобным ситуациям порядком раздражала. В особенности то, что до приезда в Город я и не подозревал об этой своей черте. Как-то не приходилось в цивилизованном мире пробираться через кустарники, прыгать в окна и рыскать по тёмным заброшкам. Я даже походы и отдых на природе не особо приветствовал, предпочитая проводить свободное время с комфортом. С другой стороны, всегда приходится делать что-то в первый раз, а значит нет смысла жалеть себя. Я затянул потуже бинт, взял в руки свою недавнюю находку, решительно встал на ноги и вышел из комнаты. На сегодня у меня были планы, и немало. Странно, но я даже почувствовал некоторый прилив сил, а уголки губ так непривычно дёрнулись чуть вверх. Думаю, даже дед, сидящий в данный момент на кухне с кусочком печенья в одной руке и мензуркой чая в другой, не сможет испортить мой настрой. Напротив. Он здесь как нельзя кстати. Я решительно подошёл ближе и взял с тарелки одно из свежеиспечённых печений. Надо признать, готовить он умел и делал это точно лучше, чем я. Я, конечно, был в состоянии прокормить себя сам, но всё же чаще предпочитал питаться в кафе или заказывать еду на дом. — Неужели мой дорогой внук окажет мне честь позавтракать вместе со мной? Что, и даже к себе не уйдёшь? Разумеется, он не промолчал. Не смог бы. Я чуть усмехнулся, копируя его. — Уйду. Но не сейчас и не к себе. — Не видел смысла что-то придумывать. Не для него. Это только отнимает время, а главное — силы. — Что, неужели нашему жителю удалось тебя соблазнить? Соблазнить? Его подбор слов не перестаёт удивлять. Впрочем, доля истины тут есть: я действительно не смог устоять. Но не это самое главное. Я положил дневник на стол перед собой и посмотрел прямо на деда, находя его глаза за длинной седой чёлкой. Как и ожидалось, его взгляд ничуть не изменился. Догадывался, что так будет. Нет. Не догадывался. Знал. — Я ведь знаю, что ты его туда положил: больше некому. Вопрос только один: зачем? — Ты не глуп, мой мальчик, но всё равно многое не понимаешь. — Тут он уже ухмыльнулся, ну естественно. — Как думаешь, есть у меня цель скрыть что-то от тебя, если я самолично подкинул тебе информацию? Вопрос резонный, я и сам задумывался над этим. Вот только сам факт того, что у Гробовщика не было цели что-то утаить от меня, не уменьшал количества вопросов. Напротив, их становилось ещё больше. И это раздражало. — Ключевое слово здесь «подкинул». Ты не сказал мне прямо и не объяснил, для чего это всё, для чего я вообще здесь. Это не похоже на действия того, кто хочет мне о чём-то рассказать. Это похоже на действия того, кто хочет разогнать свою скуку и понаблюдать за чем-то занимательным. Иначе зачем такие сложности, не проще просто сказать всё словами? Улыбка не исчезла с его лица, но стала какой-то… более задумчивой? Не типичной для такого, как он. — Люди не ценят то, что достаётся им легко. Думаю, ты осознал это теперь, когда лишился возможности вбить что угодно в эту штуковину. — Он указал длинным пальцем на телефон, который я всё ещё держал в руках. — Ничего не будет иметь смысла, если ты не дойдёшь до всего сам. Да и к тому же, — он в очередной раз хихикнул, но не так весело, как прежде, — твой «простой» вариант может быть на деле не таким простым. А может даже невозможным. Не думал об этом? — А если я не буду? Не буду ничего узнавать? Что мне мешает просто валяться без дела, как я уже делал тут. Благо в этой штуке, — я потряс рукой с зажатым в ней смартфоном, — помимо интернета есть скачанные книги, да и на крайний случай можно стащить ещё что-то из так любезно указанной тобой библиотеки. В общем, занятие я смогу себе найти. — Ничего не мешает. Ты волен делать, что хочешь. Вопрос только в том, как долго ты продержишься? Сможешь ли ты просто всё игнорировать? Я пытался. Он знает, что я пытался. Думал, в конце концов ему самому надоест, и он либо расскажет, зачем позвал меня, либо как-то поможет вернуться домой. Да хоть пешком отведёт. Надо признать, у меня порой возникала мысль плюнуть на всё и просто пойти через лес на своих ногах. Останавливала только здравая оценка собственных возможностей и неизвестность. Либо я был недостаточно напуган для того, чтобы пробираться через непролазную грязь, когда ещё и стемнеть может в любой момент, независимо от того, как рано я выйду. И теперь дед прекрасно видит, что я сорвался. Что я сам подвергся этому азарту: докопаться до истины, изучить, понять. — Ты ведь знаешь, куда я сейчас собираюсь, верно? Он не ответил и не кивнул. Но я чётко видел, что это именно то молчание, которое означает согласие. — Надеюсь, ты хорошо проведёшь время. Знаешь, ведь не часто в этих местах бывает так тепло и солнечно, как сегодня. Он указал пальцем на окно, и, взглянув туда, я действительно отметил непривычно яркий свет. Вот только это нисколько меня не обрадовало. Только лишний раз напомнило о вчерашней находке и о том, как непривычно описывал автор хоть немного, но знакомый мне город. — Я вернусь вечером. Наверное. — Это был первый раз, когда перед уходом я сказал деду нечто похожее на прощание. Злость и раздражение на него ушли. Ещё не принятие, но уже не агрессия. Воздух действительно был тёплым. Настолько, что я был вынужден оставить дома осеннюю верхнюю одежду, которую носил до этого. Но не настолько, чтобы мне стало жарко. Я снова вспомнил похожее описание из дневника и поёжился. Нужно быть спокойней, не терять самообладания. Резкие перепады температуры летом — вполне обычное явление. Ничего странного. Нельзя превращаться в одного из тех людей, которые любой шорох в углу принимают за нечто странное и мистическое. И хотя скептицизма во мне с каждым днём становилось меньше, благодаря странному мышлению жителей и не менее странному поведению часов, впадать в крайности не стоило. Точного времени я, как обычно, не знал. Но проснулся я не так давно, а солнце было ближе к востоку — значит сейчас утро. В любом случае в кафе я смогу узнать точно, хотя невозможность что-то контролировать изрядно напрягала. Когда я уже практически подошёл к назначенному месту, я невольно замер, услышав тихие голоса за углом здания. Знакомая парочка опять что-то обсуждает? Чувствуя себя героем низкобюджетного детектива, я сделал несколько шагов в направлении звука. Если преставился случай послушать, о чём они говорят, при этом не создавая того шума скрипящей двери, который возник бы при выходе из кафе вслед за ними, то надо этим случаем воспользоваться. Узнать что-то, и при этом ни с кем не контактировать. Этот то идеально развитие событий, к которому я и стремился. Подойдя максимально близко, я замер, стараясь даже не дышать слишком громко, и весь обратился в слух. Два голоса — женский и высокий мальчишеский — были тихими, но достаточно различимыми. — Ты не должен идти никуда вечером. Виктория явно подозревает тебя, а значит может спровоцировать и остальных. Учитывая, что весь Город соберётся в одном месте, это не может закончиться хорошо. — Мэйлин говорила тихим пониженным тоном, но я всё равно мог её слышать. — А если не приду? Тогда у неё точно появятся основания подозревать меня. — А вот он точно не думал о том, кто может его слышать: слишком сильно волновался, голос дрожал и порой срывался на высокие ноты. — Разве ты не видишь? Она и сейчас тебя подозревает, ей не нужны для этого основания. Ты уже не сможешь этого изменить. — Но я же… Я не делал ничего плохого. Я не вёл себя подозрительно, я делал то же, что и все. Почему она стояла именно возле моего дома? Она делала так и раньше, когда подозревала кого-то, с тем, кто называл себя Джокером. Джокером? Так у них тут помимо демона ещё и люди со странными прозвищами обитают? Да, эти люди явно не из тех, кто пытается упростить себе жизнь. Либо им настолько скучно здесь, что они просто все вместе играют в какую-то странную игру. И я изначально нужен был в качестве ещё одного — нового — игрока. Новой фигуры на шахматной доске. Что ж, если это так. Но я точно не буду пешкой, надо будет — дойду до конца доски и стану ферзём. Думаю, у меня есть для этого некоторые преимущества. — Я верю тебе, Финн, но ты ведь знаешь, что она в состоянии спровоцировать остальных. И одна я не смогу тебе помочь. — Но это глупости. Что она может сказать против меня? — Ничего. И про других тоже ничего не могла. Но тем не менее, её послушали. И сделали так, как она хотела. И напряг память и попытался понять, о ком они говорят. Себастьян упоминал о женщине, с которой лучше не пересекаться. И это точно была не Элизабет и не её мать. Хотя с миссис Мидфорд тоже пересекаться не стоит, надо это признать. Но была ещё одна, старше их всех. Виктория. Значит, по какой-то причине она сейчас сосредоточена на этом парне. Это… хорошо. Да, хорошо. Это уменьшает вероятность того, что она обратит внимание на меня. А этот парень… Он давно тут живёт, знает Викторию, а значит сможет разобраться с этой ситуацией. Должен разобраться. Слушать дальше не хотелось, потому, уже не пытаясь действовать тихо, я открыл дверь кафе и вошёл внутрь. Громкий скрип наверняка был услышан парой, но меня это не слишком заботило. Обычно при посещении этого места я первым делом бросал взгляд на часы с кукушкой, чтобы создать хотя бы некую иллюзию контроля над временем. Конечно, я в любом случае не мог ничего контролировать, ведь стрелки часов двигались так же хаотично, как и само время в городе. Но они двигались. Это уже было лучше, чем вечные пять часов и пятнадцать минут на экране смартфона. Однако сегодня моё внимание и взгляд перехватили прежде, чем я успел подумать о самом факте наличия времени. Да, я знал, к кому иду, и даже догадывался, что приду не первым. И всё равно странное ощущение нереальности происходящего наполнило меня до краёв. Как будто это происходило не здесь и не со мной. Как будто этого вовсе не должно было происходить. И либо нереален сам я, либо — всё, что меня окружает. А может и то, и другое сразу. Нет, этот человек не долен вызывать такие эмоции. А если и вызывает, то не нужно показывать виду. Всё, как и всегда: я просто пришёл в это место, чтобы сидеть за барной стойкой и следить за временем, ничего нового. Ничего необычного. Я практически был уверен в том, что ни одна из промелькнувших за несколько секунд в голове мыслей, не отразилась у меня на лице. К счастью, скрывать эмоции я умел — а значит он не должен был обнаружить ничего странного, даже несмотря на то, что в самое первое мгновение его глаза встретились с моими и удержали внимание на себе. Сначала его лицо было спокойным, расслабленным, потом он приветственно улыбнулся. Улыбнуться в ответ? Нет, не стоит: это не совсем типично для меня. Лёгкого кивка будет более, чем достаточно. Я сел на уже ставшее привычным место за барной стойкой. Себастьян выглядел точно так же, как и в последнюю нашу встречу. Та же чёрная одежда, слегка небрежная причёска и лёгкая полуулыбка на губах. — Должен признать, я не был уверен, что ты действительно придёшь. Я и сам изначально не был в этом уверен. Не вспомнил бы даже без записки. Разумеется, вслух я этого говорить не стал. — Тем не менее я здесь. — И я очень этому рад. — Уголок его губ поднялся ещё немного выше. — Как насчёт лёгкого завтрака перед прогулкой? «Я уже позавтракал» — так я хотел ответить, но не успел: он смог опередить, поставив передо мной небольшое блюдце с аппетитным на вид десертом. — Это венские вафли? — С шоколадом. Знаешь, я подумал: тебе захочется чего-то сладкого. Думать он явно умеет. И даже угадал с шоколадом. — Да. Верно… — я не знал, что ещё сказать, но не в моих привычках было отказываться от красиво поданной и приятно пахнущей еды. Тем более от десерта. Тем более с шоколадом. Последнее было особенно слабым местом, казалось, что нет и никогда не будет такой ситуации, в которой я отказался бы от шоколада. А если это блюдо ещё и вкусным окажется, то можно считать, что день начался прекрасно. Я отрезал кусочек вафли и положил его в рот. Мне доводилось ранее бывать в хороших кафе и ресторанах, но ни в одном из них не было чего-то настолько вкусного и… подходящего. Шоколад был ровно таким, какой мне нравится: с ярким насыщенным вкусом, но при этом не горький. А сами вафли очень приятной воздушной текстуры, не очень сладкие, но сам шоколад добавлял именно столько сладости, сколько хотелось мне. — Нравится? Я перевёл взгляд на Себастьяна и понял по его довольному виду, что ответ не требуется: по моему лицу и замешательству всё было понятно. Тем не менее я решил, что лучше ответить, чем продолжать молчать. — Да, это вкусно. — Я также заварил чёрный чай с бергамотом. Надеюсь, тебе понравится. Ему так нравится заваривать мне чай и кормить? Хорошо, пусть будет так. Это не то, на что я мог бы жаловаться. Чай тоже был сделан отлично: крепость ровно такая, как мне нравится, горячий, но не кипяток. Как и в прошлый раз, в первую нашу встречу. Хотя в первую ли? Точно не в первую. Даже если до этого я мог сомневаться, то теперь точно был уверен: мы не просто были знакомы — мы общались. Да, он не скрывал этого ранее, но и не говорил ничего конкретного. Но этот человек определённо знает, что мне нравится, знает меня. Возможно не хуже Элизабет, а ведь с ней мы были друзьями. Я пока не мог понять, хорошо это или плохо. С одной стороны, если он знал, какая еда и напитки мне нравятся, значит общались мы хорошо, возможно даже по-дружески. Но с другой получалось, что он знает обо мне намного больше, чем я о нём. Это было довольно неприятно. Хуже, чем с остальными, которые тоже знали обо мне точно больше, чем я о них. — Спасибо. И опять эта лёгкая, едва заметная улыбка. Я мысленно хмыкнул. Если всё так складывается, надо видеть в этом плюсы и получать от них удовольствие. Пищи для невесёлых размышлений у меня и без того сейчас хватает. И, кажется, я о чём-то забыл… Точно, время. Каждый мой приход в это место начинался со взгляда на часы, но не сегодня. Сначала Себастьян перехватил мой взгляд, а потом — еда, которая не могла не завладеть вниманием. Я обернулся через плечо — девять часов утра. Это даже раньше, чем я изначально предполагал. Ещё полно времени и на завтрак, и на прогулку. Если, конечно, время не начнёт резко бежать раз в пять быстрее. — Я смотрю, ты продолжаешь получать увечья. Он снова перетянул внимание на себя, кто бы сомневался. — Со мной такое случается. Не думаю, что тебе стоит зацикливать на этом внимание. Он изучающе осмотрел моё лицо, проследил взглядом ту самую — глубокую — царапину — Что с тобой такое случается — я вижу. Но почему бы мне не обратить на это внимание? Я смог только пожать плечами и в очередной раз отхлебнуть чай. Что на это можно ответить? Что это — не его забота? Что это его не касается, а значит не должно интересовать? Однако его интересует. И я точно не в силах управлять его мыслями и интересами. Пускай смотрит. — Вижу, на этот раз ты хотя бы попытался что-то с этим сделать, — он кивнул в сторону практически развязавшейся полоски бинта. Я предпочёл снова молча кивнуть и положить в рот кусочек вафли. Думаю, в этот раз у меня просто не было выбора: нужно было как-то остановить кровь. — Только вот мне кажется — его пора поменять. Я перевёл взгляд на свою руку. Действительно — бинт выглядел довольно потрёпанным и снова развязывался. В прошлый раз у него пластырь при себе был, но сомнительно, что он постоянно носит с собой бинты и остальную аптечку вместе с ними. — Позволишь? — Он в выжидающем жесте потянулся ко мне. Неужели даже хватать не стал, как в прошлый раз? Я поставил ему мысленный плюс и протянул руку навстречу. — Конечно. — Интересно. Он всё-таки носит с собой аптечку? Нет, кажется, не носит. Просто слегка распустил бинт и завязал его покрепче. — Так он будет лучше держаться. Ничего другого у меня сейчас нет, так что придётся пока походить с этим. И ещё это, — он поднёс другую руку к моему лицу, но не дотронулся, — тоже не помешало бы обработать. Он как будто ходил по грани. Прояви он хоть на грамм больше внимания к этому, я бы начал чувствовать себя крайне неуютно. В заботе, конечно, нет ничего предосудительного, но излишняя всегда вызывала во мне отторжение и неприязнь. Всегда казалось, что такие люди считают меня ни на что не способным ребёнком, каким я уже давно себя не воспринимал. Этим часто грешили учителя, когда узнавали, что я сирота, да и тётя часто переходила черту. Себастьян не переходил, по крайне мере пока. Топтался рядом с ней, но не переступал. — Спасибо, я это учту. — Последний глоток из чашки стал своеобразной точкой в этой теме. — Но мы, кажется, не ради обсуждения моих травм тут встретились, верно? Он тихо, почти незаметно, усмехнулся. — Да, точно. Я хотел показать тебе, что это место может быть красивым. Или могло. По крайней мере Винсент его таковым считал, но с тех пор прошло много лет. А сейчас… Я не видел в Городе ничего красивого. Что может нравиться в запустении и медленной гибели? Но Себастьяну об этом знать не стоит. Пока что. Кто знает, может он сможет показать или рассказать мне что-то интересное. Нечто, объясняющее, что здесь происходит. — Что ж, — я отодвинул от себя опустевшее блюдце, — не вижу смысла терять время. — Согласен. — Он прям-таки оживился и, казалось, с трудом удержался от того, чтобы хлопнуть ладонями по барной стойке. Уже практически занёс руки, но почти сразу остановил себя. Скрип двери раздался прежде, чем мы успели подойти к ней. Потому что её открыли до нас. А я уже успел забыть про пару на улице, чей разговор оказался весьма любопытным. Большие беспокойные глаза парня остановились на моём лице. Не вызывало сомнений: они поняли, что я вошёл в здание некоторое время назад, ведь кроме меня и Себастьяна никого не было, а он уже был внутри. Значит войти мог только я. Сложно было понять что-то по взгляду Мэйлин, поскольку её глаза закрывали эти нелепые огромные очки с зеркальными стёклами. Подозревала она, что я их слышал или нет? И даже если она о чём-то догадалась, что про Финниана точно нельзя было сказать то же самое: эти беспокойно бегающие глаза, которые не останавливались на одной точке дольше пары секунд. И только теперь до меня дошло, куда именно просила его не ходить Мэйлин. Как я мог забыть. Да, время тут никогда нельзя знать точно, но день. День недели можно было запомнить. И сегодня была пятница, а значит ближе к ночи весь город пойдёт в сторону церкви. И я тоже собирался если не пойти туда, то хотя бы попробовать понаблюдать, как всё это выглядит. И Финниан с Мэйлин мне не помешают, а возможно и наоборот помогут. Им явно не хватает тех людей, которые не попадают под влияние Виктории и будут на их стороне. А в ответ я наверняка смогу услышать много интересного, может даже не придётся самому никуда идти. Да, мой сегодняшний день определённо не будет скучным.