Чан
Конечно, ты догадывалась, что он не совсем человек, но ты каждый раз списывала это на свою бурную фантазию и любовь к «сумеркам». Но вскоре Чан сам признался, что он вампир. Это было странно и неловко, но это было правдой, которую тебе просто пришлось принять. — И поэтому ты не спишь, да? — спросила ты, как только узнала всю правду. — Мне нужно спать, чтобы выжить, но не так много, как людям, — неловко почесал голову он. — Часа четыре в сутки мне хватает, чтобы чувствовать себя комфортно. И… Если тебя это пугает, то я пойму и не обижусь, если ты захочешь уйти и жить нормальной жизнью, — вздохнул он, а ты в ужасе рот приоткрыла. — Уйти? Еще чего, — хмыкнула ты. — Не дождёшься. Ты будешь терпеть меня до самого конца. Он не мог не улыбнуться на это заявление. Он готов быть с тобой всю свою вечность.Минхо
— Ты оборзел? — спросила ты, замечая в мусорке пакет из-под донорской крови. — Это что такое? — Как будто ты не знаешь, — закатил глаза он, становясь рядом с тобой. — Мусор должен лежать в мусоре, или ты мне предлагаешь коллекционировать эти упаковки? — Я предлагаю тебе иметь совесть! — вспылила ты. — Ты мог бы хотя бы выпивать все, до конца, а не оставлять половину содержимого! Ты думаешь, что так легко доставать донорскую кровь?! — орешь ты, отвешивая подзатыльник своему тупому парню, который оказался вампиром, к твоему удивлению. — Имей уже совесть и тщательнее опустошай пакеты, иначе сам на мусорку переедешь, — ты ткнула пальцем ему в грудь, а он состроил недовольное выражение лица. — Я предупредила тебя. Ты уже развернулась и была готова уйти обратно в комнату, но резко остановилась, услышав от Минхо тихий бубнеж. — Вот убью тебя и опустошу до конца, уж будь уверена. Угрожает мне. Человек, подумать только!.. — Что ты там сказал? — ты повернулась к нему лицом резко, заставив его вздрогнуть. — Что люблю тебя?..Чанбин
— И ты останешься со мной? — не поверил своим ушам он. — Я же типа монстр, я убивал и убиваю людей, чтобы жить. Я отвратительный паразит, живущий за счет чужих жизней, — напомнил он. — А мне плевать, — невесело хмыкнула ты. — Ты меня влюбил в себя, так что неси ответственность. Я буду рядом с тобой, что бы ни случилось. Ну, конечно, если ты захочешь меня убить… — Нет, никогда! — он сморщился. Этот разговор явно делал ему больно. — Я лучше умру от голода, но никогда не трону тебя. Ни одну каплю твоей крови, никогда, — Чанбин выглядел так, будто был готов заплакать. — Успокойся, Чанбин, я же пошутила, ну, — ты раскрыла объятия, в которые он с готовностью упал. — Конечно же я знаю, что ты никогда не причинишь мне боль. Я знаю, что ты меня любишь, — прошептала ты, нежно поглаживая его по затылку. — И я тебя очень сильно люблю. Чанбину повезло найти тебя. Никто никогда не любил его так, как ты. Он ведь грязный, порочный, убийца, вампир… Но ты этого не видела. Ты лишь трогала кончиками пальцев его душу и гладила, приручая, его сердце, которое давно уже не билось.Хёнджин
— Мне сделать это? — хмыкнул он, наклоняясь к твоей шее, пока трахал глубоко, с оттяжкой. — Ты хочешь, чтобы я это сделал? — Да-а, — протянула ты, закатывая глаза. Ты откинула голову назад, открывая доступ к своей шее. Ты обожала, когда Хёнджин кусал тебя во время секса и выпивал совсем немного твоей крови, даря при этом острые ощущения. Тебя заводила эта легкая боль и головокружение, а у него прибавлялось еще больше сил, когда он подпитывался тобой. — Когда нам надоест вот так, — тихо прошептал он тебе прямо в ухо. — Я сделаю тебя такой же, — промычал он, толкаясь особенно глубоко. — Мы будем счастливы целую вечность. — Да, да, да, — шептала в ответ ты, а затем почувствовала, как острые клыки протыкают осторожно нежную кожу и тянут кровь. — Хёнджин!.. — ты вскрикнула и потеряла сознание, испытав один из самых ярких оргазмов в своей жизни. Ты любила Хёнджина всем сердцем. А еще ты очень любила секс с ним, потому что он был великолепным.Джисон
— Я сделаю тебя вампиром, — твердо заявил он, дуя щеки после твоего отказа. — Нет, — простонала ты, отпихивая парня в сторону. — Не хочу я. — Но почему-у, — навязчиво проныл он тебе в ухо. — Я же хочу подарить тебе невероятную, потрясающую жизнь, полную нового, прекрасного! Ты могла бы жить так, как никто из людей никогда жить не сможет… — Я не говорю, что не позволю тебе никогда этого сделать, — мягко сказала ты, позволяя Джисону себя обхватить. — Просто пока я молодая, я хочу пожить еще лет пять, может быть, шесть, как обычный человек, — объяснила ты свою позицию, переплетая ваши пальцы. — А потом ты сделаешь меня такой, как ты, и мы проживем нашу вечность, — улыбнулась ты, а он вздохнул и оставил мокрый громкий поцелуй на твоей шее, молчаливо соглашаясь. Ты его любишь, но тебе всего восемнадцать и ты правда хочешь насладиться своей молодостью как человек, а уж потом познавать жизнь вампира. И Джисон тебя понял, потому что он очень тебя любит.Феликс
— Ну-ка вынь свой нос из мусорки, сраный извращенец! — взвизгнула ты, когда его внимание снова привлек ящик под раковиной, куда ты недавно выкинула предметы личной гигиены. — Да ну я не могу так больше! — взвыл он, немного шепелявя, потому что его клыки теперь почти всегда находились в увеличенном и заостренном состоянии. — Все вокруг пахнет кровью! Да еще и твоей! Я хочу… — Это мерзко, — заявила ты снова, складывая руки на груди. Этот разговор повторялся каждый месяц вот уже два года. Да, у тебя месячные, а он вампир, который тебя безумно любит. И кровь твою он тоже, разумеется, любит. Стоит тебе порезаться, как он тут как тут, ранки твои зализывает да глаза от удовольствия закатывает. А твои месячные для него вообще пыткой стали, потому что ему нравится, ужасно нравится этот запах сладкой крови вперемешку с твоим собственным. Это сводило его с ума. — Пожалуйста, — он встал перед тобой на колени, уронив голову себе на грудь. — Я умру, ей-богу умру, если ты не дашь мне вылизать тебя… Пожалуйста, я не могу больше, я правда… — Боже, — ты спрятала лицо в своих ладонях, когда он подполз к тебе вплотную и обнял руками твои бедра, утыкаясь лицом прямо в промежность, откуда исходил такой манящий для него аромат. — Черт с тобой, пошли, — ты буквально взвыла от неловкости ситуации, но он тут же встал, поднял тебя на руки и поволок в спальню. Он дьявол, настоящий демон во плоти, который вгоняет тебя в краску, но ты все еще его любишь, со всеми его вампирскими странностями, которые ты принимаешь.Сынмин
— Ты невыносимая, — он уткнулся лицом в подушку после очередного тупого подката на вампирскую тему от тебя. — Ты меня замучила. Зачем я вообще тебе рассказал только, — и ногами по постели забарабанил. — Ой, да ладно тебе, — рассмеялась ты. — Эдвард, я все равно всегда буду выбирать тебя… — томно прошептала ты. — Почему, — спросил Сынмин глубокомысленно у потолка, перевернувшись на спину. — Почему вампир я, а жизненные силы из меня вытягиваешь ты? — и рукой себя по лбу хлопнул. Ты же рассмеялась еще громче, чуть похрюкивая и заставляя его болезненно застонать. — Видимо, кара за все мои грехи все же явилась ко мне в лице тебя. А я еще думал, что будучи вампиром мне плохо живется. Так нет ведь, — продолжал ворчать он, чем вызывал у тебя новые приступы смеха. Скоро ты успокоилась, подползла к нему ближе, обнимая и целуя в щеки. Ты знала, что он ворчит так, для приличия, но при этом очень тебя любит, всем своим холодным каменным сердцем.Чонин
— Так, отвечая сразу на все твои тупые вопросы, — начал он, когда увидел, как загорелись твои глаза после того, как он сказал тебе, что он вампир. — Кровь людей не пью, на солнце не загораюсь и не свечусь, чеснока не боюсь, в зеркалах отражаюсь, осиновым колом меня не убить, святая вода не работает, — быстро перечислил он. — А… — ты едва раскрыла рот, но он тут же сразу тебя перебил. — Сцены из сумерек играть с тобой не буду, кровь твою пить не буду, ты слишком часто выпиваешь, — отрезал он, а у тебя испортилось всякое настроение. — Чонин, ты вампир, но такой зануда, — закряхтела ты, устраивая голову на его плече. — Я даже не успела удивиться или восхититься, а ты сразу взял и убил мой настрой. — Мне больше сотни лет, поверь, ты меня не удивишь, — фыркнул он, прихватывая тебя за талию. Ты любишь его, а ваша разница в возрасте в девяносто три года кажется незаметной.