Откуда пахнет кофе

Тёма не задерживается в душе больше, чем на десять минут. Но так было до тех пор, когда он узнал, что его родственная, мать его, душа — это мужик в офицерском звании и по совместительству ещё отец его бывшей девушки. Поэтому теперь уже полчаса Артём мокнет под струйками душа, думает, какому богу пришло в голову распорядиться его судьбой именно так и очень старается не прикасаться к крепкому такому стояку, делая заметку, что теперь он всегда будет пристёгиваться в машине. Непонятно даже, что именно его напрягает больше всего: профессия, возраст или пол, или то, что всё это смешалось, бля, в один коктейль под названием «Валентин Лебедев» и теперь медленно даёт Тёме по шарам. Выходит из душа Тёма, так и не подрочив, потому что ему кажется, что сделай он такой поступок и пути назад не будет. Пути и так нет, вообще-то, но остаётся хотя бы обманчивое чувство, что он способен перебороть этот закон природы. Выпить хочется до ужаса, но Тёма боится нажраться и дать слабину, он себя знает. Поэтому открывает шкафчик с напитками полегче и достаёт упаковку зелёного чая. Рядом в шкафу стоит неоткрытая пачка кофе, но её Тёма запихивает подальше, чтобы даже соблазна не было. Чифирь из зелёного чая не то чтобы тонизирует, скорее пиздохает по сердечно-сосудистой системе, да так, что Тёма на ватных ногах еле доползает до кровати. Падает на неё лицом и вспоминает, что вообще-то не спал сегодня ещё, поэтому даёт себе шанс уснуть хотя бы сейчас. Он проваливается в сон довольно быстро, несмотря на то, что зелёный чай вообще-то должен бодрить, а Тёма, и того больше, словил охренительную такую тахикардию. И снова этот запах: окутывает Артёма с ног до головы, проникает в клетки, ласкает и качает на волнах, как лодка. Он ощущается на языке, словно капля горячей арабики, сначала горькой, а потом кисловатой, и Тёма открывает рот, искренне желая почувствовать больше. Он распахивает глаза от того, что во дворе со всей силы газует мотоцикл, и сердце колотиться так сильно, что ощущается где-то в глотке. Тёма сглатывает густую слюну и облизывает губы — ничего необычного. Пиздец, приснилось. Щёки и уши горят и в паху так тянет, снова, что Артём смиряется. Ну, кто он такой перед законами природы, верно? Парень запрокидывает голову и жмурится, отгоняя остатки неуверенности, скулит жалобно и ныряет рукой под резинку трусов. Дрочить на Лебедева. Докатились. Тёма сжимает член и движет рукой на пробу, затем ещё и ещё, вспоминая, как пахнет полковник, как пахнет его одежда и квартира. Он прогоняет в памяти тот момент с утра, когда увидел Лебедева без рубашки, такого домашнего и уютного, не смотря на холодный взгляд. А потом он вспоминает этот чёртов ремень безопасности, и его сбивает таким охренительно ярким и громким оргазмом, что перед соседкой, наверное, не стоит появляться примерно неделю. Тёма идёт в душ, отмокает под прохладной водой и решает, что так дело дальше не пойдёт. Он наскоро вытирается, накидывает домашние штаны и долго смотрит на вбитый уже номер Лебедева. — Да блять, — изрекает Тёма и набирает полковника. — Да, Артём? — раздаётся на другом конце провода, и эти металлические нотки немного остужают. — Я не знаю, чё происходит, но у меня стоит на вас, как у волка на морозе, и это пиздец как странно.