Откуда пахнет кофе

Полковник заезжает за Тёмой после работы. Юля сегодня ушла с ночёвкой к подруге, хотя Артём прекрасно понимает, что ни к какой не подруге, блин, но тем не менее просторная квартира была свободным плацдармом для… чего бы то ни было. Полдня ожидания, пока Лебедев закончит работу, дались как-то на удивление тяжело. Большую часть времени, конечно, Тёма потратил на изучение матчасти по вопросу соулмейтов-мужчин, как там у них всё происходит и всё такое, даже несколько видео посмотрел. От видео можно было и отказаться, ничего в них особенно нового Тёма не увидел, но решил так чисто морально себя подготовить. Полковник, вроде, сильно судьбу не бранил за то, что дала ему вот такой лохматый и довольно неконтролируемый подарок, за что ему Тёма очень благодарен, на самом деле. Потому что и сам чувствует, что всё это как-то странно и непривычно, а если бы ему об этом ещё и Лебедев напоминал, то Тёма бы в дурку быстро отъехал. Тёма спускается к машине налегке и запрыгивает на переднее сидение, неловко здороваясь с полковником. В машине пахнет — пиздец, Тёма готов здесь и жить остаться, а когда Лебедев наклоняется к нему и трется носом о щёку, Артём плывёт уже натурально, как девочка. — Ты так хорошо пахнешь, — шепчет Лебедев, наконец дав волю инстинктам, и Тёма балдеет от этого жеста. — Вы чего? — спрашивает реально удивлённо. — Ну ты же не один запахи чувствуешь, Артём, — Лебедев коротко улыбается и силой заставляет себя отвлечься и взяться наконец за руль. Его выдержке можно позавидовать, потому что Артём вот, например, в таком состоянии, как сейчас, ни за что бы тачку не повёл. Он смотрит на профиль сосредоточенного полковника, руки, вцепившиеся в руль с силой, и понимает, что блин такого притяжения он никогда в жизни ни с одной девочкой не испытывал. Ощущение охуенное, особенно, когда доходит, что Лебедев точно так же сейчас на взводе, и как только они останутся наедине — будет что-то… что-то точно будет, и от ожидания замирает в груди. Личное парковочное место у самого подъезда — это дело, вроде как, нормальное, тем более, что это Лебедев, и у него всегда всё схвачено, но у Артёма радостно округляются глаза, когда он осознаёт, что не придётся топать ещё квартал от машины, чтобы оказаться дома. В лифте с ними едет соседка тёть Таня, тучная женщинка с пластиковым ведром, наполненным какими-то инструментами для огородничества, и им остаётся только держать себя в руках. Полковник действительно охеренной выдержки человек, потому что ни разу даже не посмотрел на Тёму, пока тот плавился влюблённо, рассматривая украдкой всё, до чего мог дотянуться взгляд. «Вот это накрыло» — думает парень, когда руки начинают немного подрагивать, а в животе что-то нехило так разгорается. Полковник справляется с замком на двери и пропускает Тёму вперёд, включая за ним свет в коридоре. Артём по привычке разувается и смотрит волнительно на Лебедева, ожидая указаний. — Руки мыть, — командует полковник, и Тёма угукает и отправляется в ванную. Он вздрагивает, когда Валентин Юрьевич подходит сзади и ведёт носом по его шее, обнимая ладонями ладони, намыливая и растирая, проникая между пальцами так нежно, что почти щекотно. А потом Тёма чувствует губы на своей шее, пропускает вдох и судорожно пытается отдышаться. Он наклоняет голову, подставляясь под теплые губы, и подмечает, что кончик носа у Лебедева прохладный. А язык совсем горячий, но влажный след, который за ним остаётся — контрастно холодный, и Артёму это нравится. Полковник смывает с ладоней мыльную пену, тщательно растирает каждый Тёмин палец и оглаживает запястья. Он едва ли в себе, потому что Тёма чувствует, как тяжело вздымается грудь и дрожат его руки, когда вытирают ладошки парня полотенцем. Весь этот стыд отражается в зеркале напротив, но Тёма боится хоть на секунду взглянуть, потому что знает, что сорвётся нахрен в пропасть. Он выворачивается, оказываясь лицом к полковнику, и тот крепко обнимает его за поясницу. Ладони такие горячие от воды, что, кажется, останутся ожоги, нужно будет потом проверить. Лебедев смотрит так жадно и упрямо, и дышит тяжело, как после пробежки. Пахнет от него невыносимо до чёртиков, до ярких бликов перед глазами, и Тёма понимает, что это не просто запах кофе — это запах его родственной души. Он кусает губы, стараясь оставаться в сознании, и полковник тянется поцеловать: останавливается на самой грани, давая возможность отступить, но Тёма сокращает расстояние и касается ласково верхней губы. И всю его душу наполняет такой восторг, что хочется запищать, но вместо этого он касается ещё раз, увереннее, и чувствует, как ладони на его пояснице ощутимо сильнее сжались. — Артём, — шепчет Валентин, едва отстраняется от парня, и целует куда-то в шею, под самым ухом, где запах такой фантастически сильный. — Как же долго я терпел, мой хороший. Полковник дрожит и обнимает Тёму сильнее — его выдержка даёт неплохую брешь, и он всеми силами пытается оставаться внешне спокойным. Тёма прижимается к нему, трётся, ласкается, как маленький брошенный котёнок, подставляясь под ответные прикосновения. Он касается кромки воротника рубашки и пробегается пальцами, задевая кожу, и, наверное, Лебедеву щекотно, потому что он едва заметно ёжится и отрывисто выдыхает. Артём прижимается носом к воротнику полковника, и крышу сносит почти моментально. Он расстегивает китель — и слава богу, там молния, а не пуговицы — и сдергивает его с плеч Лебедева, чувствуя под рубашкой каждый изгиб и торчащую косточку. Пуговицы на рубашке немного смущают, и когда Артём старается не путаться пальцами в петлях, то теряется в поцелуе, забывает дышать или не нарочно кусается, и Лебедев сдаётся, расстёгивает рубашку сам. Он позволяет Тёме снять её с себя, позволяет касаться себя, гладить, и периодически едва заметно вздрагивает, когда парень задевает места, где щекотно. Незаметно для обоих, Тёма добирается до ширинки, касается пальцами форменного ремня и просяще смотрит на Лебедева, но тот отрицательно кивает головой. — Если ты правда этого хочешь, — он говорит гортанно низко, и Тёма немного дрожит от мурашек на спине и плечах, — то сначала мы сходим в душ, а затем найдём комнату поудобнее. Тёма кивает согласно: перспектива секса на холодном кафеле ему не очень улыбается, хотя в голове такой кавардак, что он готов ползти к Лебедеву по разбитому стеклу, или как там говорится. Он целует полковника напоследок и чисто из собственной вредности оглаживает его вздыбленную ширинку. — Тёма, — шипит тот и несдержанно стонет, когда ладонь парня немного сжимается. Артём целует полковника в шею, выскальзывает из объятий и покидает ванную комнату, победоносно улыбаясь. Закон природы он не переиграл, но одного строгого полковника — может попытаться.