***
Денис готовился обзавестись командующим, на которого можно будет спихнуть дела по управлению нежитью. Или придётся обзаводиться коровьим черепом и не спать дни и ночи, контролируя своё войско. Пригласив с собой любимую, он вошёл в шатёр с пленником. Бывший глава Зул'Амана разразился бранью, мешая к троллиному языку человеческие и эльфийские ругательства. – Эльриэль, будь добра, проверь, не нужна ли ему помощь. – Как скажешь, – нехотя согласилась эльфийка. – Прошу, сделай это тщательно. Если он будет хвор, результат ритуала будет хуже. – Я поняла, – с куда большим энтузиазмом отозвалась девушка. Руки её засветились мягким светом, и она стала проверять состояние здоровья связанного пленника. Денис мог сделать это куда быстрее, но, во-первых, ему нужно было экономить ману перед предстоящим ритуалом, а во-вторых, чем больше он привлекает к работе Эльриэль, тем меньше у неё останется дурной энергии. – Что вам от меня надо?! – прорычал Зул'Джин. – У нас много тел троллей, скоро они пополнят ряды нежити. Им нужен сведущий в военном деле командир. – Разорви тебя волки, я не стану служить ни тебе, ни твоему эльфийскому отродью! – Это ты сейчас так думаешь. Ритуал преобразит тебя. Вести о твоих талантах дошли даже до Даларана. Нелегко свести множество племён в единое целое, и, что куда важнее, удержать их в таком состоянии. Даже эльфы стали считаться с военной мощью Зул'Амана. Денис несколько польстил, но ему требовалось настроить пленника на нужный лад, чтобы ментальные закладки Нер'Зула легли, как надо. – Пусть для троллей ты сделал почти невозможное, но союзник из тебя как из мурлока пахарь. Не предай ты в своё время Орду, и орки помогли бы тебе отбить святыню твоего народа. Денис взял небольшую паузу, заметив, что Эльриэль также внимательно слушает его речи. – Всё это вкупе ведёт к тому, что старая твоя личность будет вредна, и её придётся заменить на более лояльную. Несколько мурлоков до самозабвения преданы моему учителю, а потому, слив твою душу с ними, мы получим твои достоинства, избавившись от недостатков. – Как только я вырвусь, я удушу тебя твоими собственными кишками! – распалился тролль. Денис скастовал небольшое плетение, гасившее звуки, и наблюдал, как беззвучно открывается и закрывается рот Зул'Джина. – Рад бы продолжить нашу высокосветскую беседу, да дела не ждут. Ты был отличным собеседником, но теперь тебе пора готовиться к преобразованию. Я не просто так акцентировал внимание на твоих лидерских качествах и недостатках – это позволило учителю наложить на эти черты характера соответствующие метки. Первые усилятся, а вторые растворятся и исчезнут. А самое замечательное во всём этом, что ты сам, зная об этом, только усилишь эффект.***
Центральной площади едва хватило для нанесения сложной вязи магического узора. Тут было множество фокусов, в части из них располагались пленники, что послужат «батарейками», в одном из главных лежал Малакрасс с «выпотрошенными» мною мозгами. Тут же располагалась девятка шаманов-мурлоков. Прямо от сердца отрываю, но раз для дела нужно – они готовы влиться в Море Душ. Похоже, новый генерал нежити будет не только отличным полководцем, но ещё и мореплавателем! В каждой шутке есть доля шутки, но впереди важный этап поднятия нежити. Той, что ещё не видел Азерот. Чёрный дракон служил хорошим объяснением для эльфийки, откуда берутся слуги и материалы, ведь никто не знал всех его возможностей. А потому ни Эльриэль, ни Вирнока не удивляли ни слитки адамантина, кория и этерия, ни присутствующее тут же яйцо дракона. Тенфариал и при жизни был не прочь провести эксперименты над сородичами, а после поднятия некоторые черты его характера приобрели новую глубину. С моим опытом в создании нежити я отлично понимал, что чем больше общих интересов у тебя с подчинёнными, тем лучше идёт от них отдача. Мои текущие и дальнейшие планы тесно переплетались с устремлениями чёрного дракона, а в некоторых частях даже превосходили таковые. Ведь я мог дать ему то, о чём он втайне мечтал, но не надеялся получить. Но сейчас не время об этом размышлять. Пусть желаемое Тенфариалом неизбежно, но срок ещё не подошёл. Линии ритуала, будто нехотя, наливались светом, завитки и острые линии отлично проводили ману, не тратя энергию на пустое свечение. Пусть совокупный резерв сил перекрывает нужное количество маны раза в четыре, но это не повод для утечек сил. Во-первых, не люблю, когда мана тратится впустую. Во-вторых, так «эхо» от ритуала не разойдётся далеко. Зул'Джин пребывал в сознании, но не мог вымолвить и звука от переполняющей его энергии. Мана из «доноров» щедро напитывала приготовленные материалы, заставляя металлы течь, постепенно окутывая яйцо дракона, мурлоков, Малакрасса и бывшего главу племени Амани. Едва металлическая плёнка покрыла свои цели, они начали стягиваться в одно место. Отливающий бирюзовым пламенем огонь охватил бурлящую массу, но свет от него не освещал даже строения, окружающие центральную площадь. Пока магическое пламя преобразовывало тела, я занимался кропотливой работой, «сшивая» души и разумы в единое целое, творя новое существо. В некоторых моментах размер не имеет значения, а потому я решил сделать фигуру генерала нежити пусть высокого, но не запредельного для человека роста. Бушующее пламя исчезло, оставляя после себя чёрную фигуру. Издали её можно было спутать со спешившимся рыцарем: глухие, угольно-чёрные латные доспехи, рогатый шлем. Оружием генералу мёртвых служила булава, а левую руку оттягивал треугольный щит. Прорези шлема не источали света. Напротив, казалось, вокруг чёрного силуэта клубится тьма, заставляя немногочисленные факелы и жаровни тускнеть. – Восстань, Тен'Джин, и верно служи своему создателю! – выкрикнул Вирнок. – Приказывай, Повелитель, – отозвался сухой металлический голос. – Пора поставить твою армию в строй, – распорядился юный архимаг.***
Артас, потрепав по холке Непобедимого, прыжком покинул седло. Поднявшись на холм, он осмотрелся вокруг. Закат в Кель'Таласе был прекрасен, чего не скажешь о самом королевстве эльфов. Река, перекрывшая путь нежити, делила лес на две половины. За ней вечнозелёные деревья ещё радовались уходящему свету, но с его стороны природа уже гибла. Спешно возводимые некромантами зиккураты распространяли Порчу во все стороны, исцеляя нежить и копя силы для возведения многочисленных переправ. Это была малая преграда, и надолго задержать Плеть она не способна. Несмотря на то, что Сильвану отстранили от командования армии эльфов, доставляла она неприятностей даже больше, чем другие ушастые. Провокации, смелые налёты, меткие стрелы – Анестериан сглупил, поступив столь необдуманно. Сам Рыцарь Смерти «поддавался чувствам», зачастую губя нежити больше, чем требовалось для устранения преград. Открыв книгу паладина, он вчитался в знакомые строчки. Чтение литаний приводило его разум в порядок, помогая вспомнить о клятве и его Пути и Цели. Что бы себе ни возомнили демоны, месть – лишь малая часть его устремления. Детство никогда не вернётся, но проклятый принц помнил о своём предназначении. Защищать подданных. Быть справедливым. Вести королевство к процветанию. Ему ли не знать, с какими трудностями сталкивается правитель? События в Стратхольме всколыхнулись в его памяти подобно мутному болоту, заволакивая мысли. Утер, Утер... может, пришла пора расспросить тебя? Рука Артаса легла на рукоять Фростморна, и он приказал проявиться призраку своего наставника, одному из бесчисленного роя, что томились в клинке. – Скажи мне, Утер, как я должен был поступить со Стратхольмом? Легко кидаться словами, так укажи другой путь, о котором ты мне говорил. – Тьма поглотила тебя, и я в недоумении, как ещё Свет не отвернулся от тебя! – услышал он гневную отповедь бывшего наставника. – Ты юлишь, старик, и так и не ответил на мой вопрос. Но я, как справедливый и честный паладин, отвечу – я никогда не предавал идеалов нашего ордена. Всегда брал ответственность за свои слова и поступки, не прикрываясь мнимой «честью», и делал то, что должно. – Вздорный мальчишка! Ты сам сейчас пожинаешь результаты своих ошибок! – Ты был бесполезен тогда, и сейчас не смог ответить ничего нового. Только обвинять. Был ли это морок, самообман, или он действительно мог общаться с пленными душами? Артас точно ответить не мог. Но твёрдо знал, что его путь – единственно верный. Чем быстрее он сокрушит эльфов, тем меньше будет потерь среди граждан Кель'Таласа. Славный Сильвергард обречён, и ему нисколько не было жаль правителей ушастых. Где маги и воины, что сейчас отсиживаются в столице? Надеются на несокрушимость стен? А те эльфы, что сейчас гибнут под ударами Плети – допустимые потери? В глазах принца и Анастериан, и его придворные потеряли право на жизнь, устранившись от дел королевства. Они даже не пытаются! – Поворачивайте армию в сторону Шпилей Ветрокрылых. До рассвета я сравняю их с землёй! – Господин, нам надо продолжить наступление, – прервал его некромант. – Никто не смеет мне приказывать! Фростморн проткнул посмевшего перебить его человека. Раз уж Сильвана сделала эту войну личной местью и посмела насмехаться над ним, то пусть будет готова, что всё, что ей дорого, будет уничтожено. Артас разделял чувства эльфийки, у него самого кровью сердце обливалось от мыслей о том, во что превратилось его королевство. Но всё ещё можно исправить, и он приложит максимум усилий для этого!***
Армия Вирнока ещё не готова, да и эльфы пока скорее плюнут на возможность спастись, уповая на защитников. Они ещё не до конца осознали всю глубину ужаса, в который погружается их королевство. Спасать столицу и знать Кель'Таласа я не собирался. Тут полностью согласен с оценкой Артаса – эти самовлюблённые снобы, бросившие простых эльфов на растерзание нежити, не достойны спасения. Вот когда они в полной мере вкусят того, на что обрекли своих подданных, можно будет поработать с их душами. Вечнозелёные леса ещё богаты на живность, но вскоре армия Плети станет испытывать проблемы с продовольствием. И пусть несколько обозов идут из разорённого Лордерона, я уже начал отправлять отряды гулей на заготовку провизии. Это до некоторой степени снизит проблемы с пропитанием, отрежет поселения ушастых от Лунных Врат и создаст нужный мне настрой. Легко спасать обречённых – меньше кочевряжатся. И пускай такие отряды не без потерь уничтожаются рейнджерами, павшая нежить сумеет «пустить корни» и станет ещё одними «реперными точками» для перехвата последствия взрыва. Но основной фокус моего внимания сейчас в Нортренде. Немёртвые кузнецы изготавливают множество артефактов из саронита. Взрыв Солнечного Колодца неизбежен, если не подсуетится красный дракон, то сам взорву Источник. Не хочу давать демонам такой козырь, но предвидеть последствия подобного исхода я просто обязан. Когда сила его выплеснется вовне, это больно ударит по эльфам, а заодно и повредит стенам темниц Древних Богов. Артефакты же локализуют разлив, позволив перенять часть расходящейся энергии, что потом так пригодится эльфам. Сами ушастики после катаклизма станут куда сговорчивей, а новый Источник привяжет их ко мне надёжней адамантиновых канатов. Будет ещё отряд спасшихся из столицы, но и к ним можно будет подобрать «ключики».***
Ранее. Корабль переселенцев. Илвардис тяжело приходила в себя. Дура! Жадная дура! Захотела больше сил, пленяя душу наги, а сама едва не стала пленницей в собственном теле! А ещё попалась людям. Она прикидывала планы по внедрению в отряд Джайны, но совсем при других обстоятельствах! Ллос. Её верная спутница погибла, до конца защищая хозяйку. Тролли могли пленять и другие души, но создавать из неё амулет вуду было бы худшим предательством по отношению к гигантскому насекомому. Ведь пленники амулетов страдали – кому, как не ей, об этом знать! Судорожно вздохнув, она открыла глаза. Не стоит притворяться спящей – и так её чутьё говорит о том, что окружающие крайне плохо к ней относятся. Пока же девушка вырабатывала линию поведения. С места просить обучить её аркане будет глупо. Ей не доверяют, и наличие эльфов является отягчающим обстоятельством. С одной стороны, они помогут наладить контакт, ведь их языки очень схожи, с другой стороны – они наверняка что-то знают о ночных эльфах. И в курсе того, как последние относятся к аркане. Недаром же их предков изгнали с Калимдора за её использование. Клетка. Хотя нет, скорее верёвочная сетка. Проморгавшись, Илвардис сумела сфокусировать взгляд. Она была на палубе корабля, под ней был матрац, набитый, кажется, соломой, а рядом стояла миска с водой. Пробуждение девушки не осталось незамеченным, и она, стараясь не делать резких движений, подтянула к себе посудину, с наслаждением глотая тёплую воду.***
– Джайна, наша гостья очнулась, – сказала Кейнриэль, входя в её каюту. С момента обнаружения судёнышка она оставалась на корабле, где приняли ночную эльфийку. Её помощники уже рассказали о том, кто им попался, и чего можно ожидать от неожиданной находки. – Сейчас приду, – кивнула она своей помощнице. Захватив посох, она вышла на палубу, заметив, как пара стерегущих «гостью» эльфов отгоняют матросов подальше от сетки. Сотворив заклинание-переводчик, она подошла ближе, смотря на синекожую девушку. В её ярко светящихся глазах чувствовалась опаска. Несмотря на непринуждённую позу, создавалось ощущение, как от хищника в клетке, что вот-вот готовится прыгнуть. – Благодарю за спасение, – произнесла эльфийка мелодичным голосом. – Меня зовут Илвардис. Обещаю никого не трогать, если мне не захотят сделать плохо. – Кто ты и как оказалась в море? – спросила Джайна. – Это долгая история. Началось всё с того... Пленница (или уже гостья?) начала свой рассказ, попросив ещё воды. Магесса заметила, что та отнеслась с опаской к Кейнриэль, что подала ей воду, но выпила быстро, поблагодарив эльфийку. Слушая рассказ спасённой, дочь Праудмура поражалась, сколько же ей выпало опасностей. Илвардис легко отвечала на вопросы, но иногда замолкала, ссылаясь на то, что это тайна её народа. В эти моменты в глазах сверкал опасный огонёк, и Джайна не настаивала. – У меня есть небольшая просьба, – произнесла эльфийка, едва закончив рассказ. – Могу я получить свою вещь обратно? – Лук мы тебе пока не дадим, – мягко пресёк её Гаротель. – Не оружие, – отрицательно помотала головой Илвардис. – Ожерелье Элуны. Полумесяц на серебристой цепочке, – добавила она. Джайна кивнула. Ни она, ни её помощники-эльфы не чувствовали зла в подвеске, и вскоре ожерелье разместилось на груди пленницы. Сжав его рукой, та блаженно зажмурилась, что-то неразборчиво шепча. – Тебя сейчас выпустят, покормят и дадут одежду. Но мы не можем рисковать, за тобой будут присматривать, – объявила Джайна. – Благодарю, – склонила голову девушка. – Но меня устраивает собственная. Щёки Праудмур предательски заалели, когда она внезапно представила себя в подобной «одежде». Но она уважала чужие обычаи, и не собиралась насильно наряжать Илвардис.