ТЕНЬ, ТАЮЩАЯ НА ЗАКАТЕ

…Черный никогда не спит. Он следит за Белым. Следит и ждет. Ждет, когда тот покажет свою истинную сущность. Когда снимет маску. Одну из многих… ----------------------------------------------------------------------------------- Кромешная тьма, в которой он летит, в один миг со звериным рыком просто взрывается – расплескивается брызгами чернил и заливает улицу желтым светом осколка луны и суетящихся на небе сплетниц-звезд. Дин смотрит перед собой. Втягивает носом сырой ночной воздух и не может унять бешено колотящегося в груди сердца. Оно бьется о ребра с такой силой, будто льстит себе надеждой вырваться из опостылевшей клетки. Из места, в одночасье ставшего слишком тесным для него… Сэм стоит напротив – не сводит с него взгляда, в котором слились воедино и страх, и беспокойство, и боль, а у Дина екает в груди от дурацкого чувства дежа вю. - Как ты, Дин?.. – Сэм хмурится. Опять. Видимо, у него есть для того веские причины. Уж он-то, наверняка, может привести их исчерпывающий список. – Порядок?.. – Сэм задает контрольный вопрос с выражением «придумай что-нибудь поубедительнее, чем «все в норме», а у Дина на языке зудят лишь эти затертые до дыр слова, однако и они даются с трудом. - Все в норме, - тяжелыми булыжниками слова скатываются с непослушного языка и с оглушительным грохотом падают на деревянную пристань. Звук от их падения сбивает с ног. От него закладывает уши. От этого грохота в голове стоит надоедливый монотонный звон, перекрывающий все остальные звуки. Сэм не верит, ведь мелкий читает его, как открытую книгу. Дин же нацепляет маску – очередную из своего арсенала старшего брата - ведь иногда это позерство прокатывает даже с Сэмом либо тот также искусно, как и он сам, притворяется, что поверил ему: дает короткую передышку прежде чем у них все-таки состоится сеанс по выворачиванию души наизнанку. Дин растягивает губы в улыбке – получается не особенно убедительно. - С тобой точно все в порядке?.. Плечо не беспокоит?.. Дин и забыл, что словил пулю… - Колдун?.. Куда он нас?.. Постой-ка: это не та пристань, где нашли Честера?.. Я почти уверен, что это она и есть. - Я подумал, что тебе стоит освежить память, - в глазах Сэма на миг блестит фосфорический огонек, а губы растягиваются в кривой усмешке – так похожем на тот оскал, который играл на лице Люцифера тогда, в Детройте. Дин непроизвольно отшатывается… Снова… - Сэм?.. – он оглядывается в поисках брата, но не видит никого, кроме мужчины, облаченного в плащ с капюшоном, сидящего на корме лодки, и не-его-брата – искусной иллюзии созданной колдуном, чтобы вдоволь посмеяться над ним. – Проснись!.. Давай же: проснись!.. – Дин повторяет себе это раз за разом, словно сраную мантру, способную развеять любое наваждение. Он вытаскивает пистолет из-за пояса брюк и наставляет его на не-Сэма. Дин не имеет ни малейшего представления, кто стоит перед ним: колдун ли в облике младшего брата или лишь очередной морок, навеянный им. Но одно он знает точно: ему нужно найти мелкого. Нужно удостовериться, что с Сэмом все в порядке. Ему нужно его защищать. Он должен… - Собрался убить своего брата?! – осведомляется не-его-Сэм и заговорщически осведомляется: - Тебе не кажется, что это становится твоей дурной привычкой? - Где Сэм?.. – Дин тверд и предельно сдержан. Он напряжен и ожидает всего, чего угодно, но не того, что говорит Сэм. - Дин с тобой определенно не все в порядке, - на него в упор смотрят каре-зеленые глаза – глаза его брата, источающие нешуточное волнение, и Дин опешивает от столь резкой метаморфозы. Он теряется и былая решимость растворяется в сыром ночном воздухе. Она смешивается с городскими запахами и становится едва уловимой призрачной дымкой, неизбежно уходящей ввысь – к равнодушному куполу неба. - Сэм?.. Я… Какого лешего здесь творится?.. По лицу Сэма скользит мрачная тень, но все, что он говорит: - Ты сказал, что надо бы проверить, по нашей ли части случай с нападением дикого животного. Собственно, это сейчас и происходит: мы проверяем… Старик, ты меня пугаешь. С тобой точно что-то неладное происходит последние дни – ты будто сам не свой и… - Не бери в голову, - Дин старается выглядеть достаточно небрежным и беззаботным. – Просто на миг мне показалось… всего лишь показалось, что я все еще в каком-то дурном сне – бесконечном кошмаре, в котором, чем больше трепыхаешься, тем сильнее запутываешься, как в долбанной паутине… - С тобой точно все в порядке?.. Может, нам стоит все же взять тайм-аут и… - Нет… Нет, все путем. Я справлюсь… Мы справимся… Как обычно, ведь так, Сэм?.. Сэм ничего не отвечает. Он просто отчитывает его, словно неразумного нашкодившего ребенка: - Тебе не следовало связываться с теми отморозками в баре, Дин. Воспоминание всплывает из дальних закромов памяти и будто подменяет собою произошедшее в зеркальном лабиринте. - Пуля-дура, всего лишь зацепила, - Дин, как во сне, повторяет собственные же слова и хмурится - он точно помнит, что этого раньше не происходило. А еще он помнит, что колдун играючи использует его же память против них с Сэмом… Почему же он выбрал его?.. …Дин, а ты не думаешь, что причина вовсе не в доме, а в людях, которых выбирал колдун?... Дин отмахивается от звучащего в голове камертоном голоса брата и прогоняет назойливую картинку - собственное отражение в окне чердака, осклабившееся в холодной усмешке. Он заглушает голос мелкого и силится сосредоточиться на том, что говорит этот – другой Сэм. - Свезло, что он оказался паршивым стрелком, - Сэм выговаривает ему свое недовольство не впервой: и по поводу драки, в которую он ввязался, и по поводу незапланированной пальбы. Дин уже отделывался от опеки беспечным: - Пустяки, бывало и хуже. Хуже и, правда, бывало. Порой казалось, что хуже уже некуда, но у Судьбы богатое воображение и неиссякаемый запас ресурсов. Она переплюнет кого угодно в садистской изощренности. Быть может, обыграет в этом и самого Дьявола… Погруженный в свои мысли Дин не замечает, в какой именно момент Сэм спускается в лодку – туда, где пару дней назад обнаружили безнадежно мертвого Честера. Туда, где Дину все еще чудится мужчина в капюшоне, неподвижно сидящий на корме, которого Сэм будто даже и не видит… - Чисто, - разочарованно резюмирует Сэм. – Ничего, если не считать полнейшего ничего. Ни здесь… - Ни среди вещей, ни на теле, - заканчивает за него Дин и делает вид, что не замечает, скользнувшего по лицу брата удивления. – Нигде нет ни колдовских мешочков, ни символов. Все, что мы имеем на сегодня: следы нападения дикого животного, а также следы чьей-то крови на теле старины Честера, - по мере того, как Дин говорит, Сэм меняется в лице. - Не помню, чтобы я с тобой это уже обсуждал… Тогда, как ты?.. - Не важно, - Дин не хочет вдаваться в подробности. У него самого вопросов вагончик и маленькая тележка и нет лопаты, чтобы их разгребать. Он решает «раздавить жука» и предлагает: – Рванем в бар, Марти Макфлай (48)? Ты как, не против? Или всю ночь собираешься играть в Ахава и Моби Дика(49)? - Думаю, здесь искать больше нечего, так что, меня вполне устраивает твой план. К тому же, не знаю, как ты, а я голоден, как тысяча волков. - Вот и чудненько, вот и славненько. Значит, в бар. Чуйка мне подсказывает, ночка будет многообещающая. Сэм улыбается и направляется к припаркованной неподалеку Импале. Дин идет следом и уже возле машины оборачивается. На корме лодки по-прежнему сидит человек, облаченный в плащ с капюшоном, надвинутым на лицо. Дин вглядывается в него, чтобы рассмотреть, но напрасно. Он ловит себя на мысли, что тот кого-то терпеливо дожидается, и думает, что неплохо было бы задать ему несколько вопросов, когда слышит голос брата: - Дин, мы едем или нет?.. Дин отвлекается всего на секунду, а когда возвращает свое внимание на пристань, то видение исчезает. - Да… Да, давай уже свалим отсюда… От этого места у меня мурашки по коже... ----------------------------------------------------------------------------------- Уже в машине Дин выуживает из-за пазухи фляжку с виски и протягивает ее брату: - Вздрогнем? - Святая вода?! - Обижаешь! Отличный вискарь! Сэм не отказывается – ночи в сентябре промозглые и сырые. Он отхлебывает немного и возвращает фляжку Дину. Тот выдыхает с некоторым облегчением, но напряжение его все же не отпускает: ни пока они мчатся по ночному хайвэю, ни когда приезжают в единственный на весь город бар. ----------------------------------------------------------------------------------- В баре предсказуемо шумно и до зубовного скрежета нормально. Дин сидит за столиком – напротив брата и никак не может сбросить с плеч ледяные руки сомнения и настороженности. Их длинные изящные пальцы скользят по тяжело вздымающейся груди и, кажется, проникают сквозь плоть и ребра, чтобы коснуться самого сердца. Эти две неразлучные сестры льнут к нему и нашептывают, чтобы он никому и ничему не доверял. Их вкрадчивые грудные голоса вновь и вновь повторяют, что окружающее – всего-навсего искусная иллюзия, созданная исключительно для него - единственного зрителя в кинотеатре, заброшенном на самом краю Ничто... - Дин, ты вообще меня слушаешь?.. Дин только сейчас замечает, что пялится на брата в упор – изображает хренов рентгеновский аппарат. Он вопросительно вскидывает брови и Сэм терпеливо повторяет: - Я нашел, как минимум, еще два схожих случая за последние полгода. Если верить СМИ, то каждый из них подвергся нападению хищника. Кстати, одну их жертв – Шона – обнаружили, как раз-таки в закоулке возле этого самого бара. Надо бы наладить связи с общественностью – может, кто-нибудь видел или слышал что-то странное в ту ночь. Займешься этим? - Нет… Нет, лучше ты – возьми на себя свидетелей, а я пока осмотрюсь, - Дин не дожидается от брата ответа или возражений и выходит вон из бара. Он ступает на улицу и делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает – просто, чтобы немного привести в порядок мысли. Он делает несколько шагов вглубь закоулка, останавливается подле мусорного ящика и не может отвести взгляда от огромной волчьей морды, взирающей на него со стены клуба, возле которого обнаружили тело Шона. Он смотрит на граффити и откуда-то издалека – будто из-под толщи воды – слышит Сэмовское «Остановись, Дин!». Дин озирается по сторонам, но никого не видит. Он проводит ладонью по лицу и ловит себя на мысли, что, наверное, свихнулся. Ему думается, что колдун только этого и добивается. Дин вновь цепляется взглядом за граффити. Смотрит на рисунок, как завороженный, и не сразу замечает, как волк вдруг оживает и срывается со стены. А в следующее мгновение его просто накрывает гигантская волчья пасть, обернув в непроницаемый саван из темноты, чудящейся на удивление ласковой и заботливой. Тьмы, которая с придыхание шепчет, что скучала без него. Которая вновь и вновь повторяет, что больше их никто и ничто не разлучит… ----------------------------------------------------------------------------------- …В этом месте их всегда двое и ни один из них не знает, сколько утекло времени с той поры, как они оба появились Здесь. Впрочем, как и не знают, где это пресловутое «Здесь». Черный думает, что Оно – Везде. Он думает, что Оно – Всегда: Тогда, Сейчас, Потом… -----------------------------------------------------------------------------------