Пойманные в темноте и случай Мэла Рейнольдса

Сэм пробуждается медленно – так, будто пытается выползти из трясины, которая засасывает его обратно, не позволяет освободиться из своих цепких объятий. Он открывает глаза, разминает затекшее тело и непроизвольно вздрагивает от знакомого голоса. – Я давно здесь не была… Кажется, целую вечность… Винчестер следит за направлением ее взгляда и только сейчас понимает, что Шевроле стоит не у шоссе, а напротив дома в Пало Альто, где он жил с Джессикой когда-то давно – наверное, в другой жизни. В окошке их квартирки горит свет и Сэм видит самого себя, спорящего с девушкой. Он не знает причин этой ссоры и порывается узнать о них у Джесс, но она предупреждает возможный вопрос. – Ты снова уходишь, – говорит девушка и в ее голосе такая невыносимая тоска, что Винчестеру становится нестерпимо тяжело дышать. – Что-то случилось с Дином и твоим отцом и ты… – она замолкает на полуслове и поворачивается к Винчестеру: – Чтобы я не делала, как бы сильно не старалась, ты всегда выбираешь их, Сэм… – Джессика не осуждает и не обвиняет его – она просто констатирует неоспоримый факт. – Я не могу этого изменить. А ты можешь? – девушка не ждет ответа на свой вопрос. Она исчезает также внезапно, как и появилась. Окружающая Винчестера обстановка меняется мгновенно и теперь он стоит, вытянув руку – педантично исполняет советы Руби, убивает демона силой мысли. Сэм не знает, происходило это с ним уже или нет, но он испытывает такую уверенность, какой у него не было уже очень и очень давно. Винчестер заканчивает урок и подходит к зеркалу, в котором отражается кто-то чужой с глазами, подернувшимися черной поволокой… <><><> Распахнувшаяся дверь машины впускает в салон морозный январский воздух и Дина. Сэм оглядывается вокруг только для того, чтобы удостовериться, что они не в Пало Альто, и, что это не продолжение сна. Он придает лицу беззаботное выражение и не выдает ни едином мускулом того роя мыслей, что жужжит в голове. – Держи, – Дин протягивает брату бумажный пакет с припозднившимся ужином и устраивается на пассажирском сидении. – И не смей воротить нос, дружок, – предостерегает он и Сэм, выудив двойной гамбургер, понимает, почему. – Протеины, старик, чтобы быть в форме и не сваливаться в обморок всюду, где приспичит. Количество майонеза, которым сдобрена «полезная еда», вызывает у Сэма непроизвольный рвотный рефлекс, но он сдерживает его и выдавливает из себя улыбку. Младший Винчестер осторожно вгрызается в гамбургер и приходит к выводу, что, пожалуй, он и впрямь вполне съедобен. Сэм краем глаза наблюдает, с каким аппетитом брат уминает ужин и ловит себя на мысли, что быть может, Сингер был прав и Дину, действительно, всего-навсего требовалось время, чтобы прийти в себя после Карфагена. – Так что ты обо всем этом думаешь, Сэм? – Дин осушает стакан кофе и складирует тару на заднем сиденье. – Призраки, проклятия, хищники – все это как-то странно, – отзывается Сэм. – Та история более чем столетней давности, вся эта ерунда, которая творится сейчас – казалось бы, все ясно, как день, но что-то во всем этом не сходится. – Или все на самом деле так просто, как кажется на первый взгляд, – пожимает плечами Дин. – Футбольная команда обозленных Касперов и ничего более: ни проклятия, ни хищника – только привиденчики, привязанные к своим вещам. – Или нечто вроде связующего заклинания. Черная магия способна на подобные фокусы – используешь какую-нибудь вещь умершего человека, призываешь его и вынуждаешь выполнить свой приказ, после чего духу возвращается свобода. – Как марионетки, – хмыкает Дин. – Тогда нам нужен бородатый кукловод и владелец театра. Некто, кто, так или иначе, встречался с каждой из жертв. – Кто-то вроде Стюарта? – Чуйка мне подсказывает, что без него здесь точно не обошлось. И у нас по-прежнему вопрос дня – к чему все эти фокусы с сувенирами? Звонок мобилы прерывает едва начавшийся разговор. Дин бросает короткий взгляд на дисплей, прежде чем ответить. Бобби краток – он спрашивает, как продвигается их расследование. Дин прямо видит, как тот слушает вполуха, глотая дешевый вискарь, и, равнодушно пялясь в одну точку – туда, где всего несколько дней назад в полном составе стояла Лига Справедливости, от которой остались лишь они: обломки кораблекрушения, все еще наивно льстящие себе надеждой прибиться к берегу. Сингер бесцветно говорит о том, что в Остине произошел странный случай, который, кажется, вписывается в их с братом дело, и им следует проверить здешнюю жертву. Бобби предупреждает, что отправил им голубиной почтой посылку от Лоуренса Финигана и диктует адрес, где будет ждать пернатый почтальон, после чего просто нажимает «отбой» и не дает ни шанса на встречные вопросы, чтобы никто из парней не успел забраться к нему под кожу. – Кровавая жатва продолжается, – сумрачно констатирует Дин. – Новая жертва? – Восточнее – в Остине. Офицер полиции, погибла в перестрелке, но вот ведь, не задача – пуль не обнаружили ни на месте происшествия, ни на теле погибшей. Такое ощущение, будто их не было вовсе. – Похоже на проклятие Боди. Что будем делать? – Тоже, что и всегда, – отзывается Дин. Он не сводит глаз с брата и спрашивает: – Ты вообще как? – Все в порядке, честно, – заверяет Сэм. – И ты, и я знаем, что нужно делать так, как лучше для работы, а это означает лишь то, что у нас на повестке сразу две проблемы. Так что? – Дин молчит – он борется с самим собой и не может решить, как поступить правильно. Сэм, будто кожей чувствует сомнения брата и то, к чему он склоняется на самом деле. – Дин, ты всегда принимал верные решения и я доверял и по-прежнему доверяю тебе. Но мне необходимо от тебя то же самое… Мне просто это нужно, понимаешь? – Понимаю, – Дин улыбается уголком рта и предлагает: – Разделимся? Ты – везунчик и тебе достается Боди: прошвырнись по магазину, присмотрись к городу – поглазей на достопримечательности, народ поспрашивай: не мне тебя учить. А я проверю наводку Бобби: разузнаю, что там, да как – успею в Боди, аккурат к церемонии подсвечивания фонариком. Сэм не спорит – он согласно кивает и напутствует: – Будь там осторожнее. – Да я – сама осторожность! – ухмыляется Дин. - Сделаем крюк до мотеля – заберу кое-что из вещей. <><><> Собрав сумку, старший Винчестер выходит из номера и, оглядевшись вокруг, направляется к переулку, притаившемуся между двумя домами, потрепанными временем и непогодой, – тому самому, который Сингер обозначил, как пункт назначения для передачи посылки. Дин ежится, до самого подбородка застегивает куртку и поднимает воротник – ждет появления крылатого, поглядывая на наручные часы, но безрезультатно. – Кас, ну же, чувак, – Дин с надеждой вглядывается в утонувшую в сумраке улицу, но крылатый не спешит отвечать на молитвы охотника. – Давай же, тащи сюда свою пернатую задницу, - Винчестер поворачивается вокруг собственной оси, натыкаясь лишь на безмолвные стены, скрывшие его от любопытных взоров в проулке. – Твою дивизию, - цедит он сквозь зубы и вздрагивает от ветра, взметнувшего вверх мусор, и, как всегда, невозмутимого голоса друга за спиной: – Ты звал меня, Дин? – Как же я рад тебя видеть, Кас, – Винчестер обнимает ангела – похлопывает его по спине и, отстранившись, спрашивает: - Где ты пропадал, старик? Я тебя уже битых сорок минут жду. Кас собирается что-то ответить, но охотник предупреждает возможный веский аргумент: – Только вот не надо заводить заезженную пластинку про «дела здесь судьбоноснее творятся», ладушки? – Лгать я не могу, - отзывается Кастиель. – Прослушивал переговоры войска ангельского я – сообщений ждал о Михаиле и Всадниках, чьи явления предвестниками Апокалипсиса станут. – Ты в курсе, что в Риме тех, кто приносил дурные вести, казнили? – как бы между прочим, вопрошает Дин. – Времена те безвозвратно канули в века прошедшие, - поучает Кас, – равно как и те традиции, что чтили предки ваши. – Ладно, прекращай умницу Уилла Хантинга73 из себя строить, – останавливает ангела Дин. – У меня здесь, между прочим, дела не менее судьбоносные творятся, и я бы не отказался от услуг твоего такси «небесный пропеллер в заднице». На лице ангела неоновой вывеской сияет искреннее непонимание и Дин отмахивается: – Забудь. – Бобби Сингер вручить просил тебе дар этот, – Кас протягивает ему сверток и обходит Винчестера вокруг, вслушиваясь в городские звуки – сирены, шум двигателей, тысячи голосов, сливающихся в один, воду, стекающую по водостокам. – Маловат для Троянского коня, – усмехается Дин, пряча посылку в боковой карман сумки. – Троянского коня не мог ты видеть и потому не ведаешь, насколько дар тот был велик, – изрекает Кас. – Мы, конечно, здесь может всю ночь играть в «Самый головастый умник из Небесной Канцелярии», но мне на самом деле нужна твоя помощь, Кас. Погибают люди и мне не пом… – Дин осекается на полуслове, потому что выражение лица Кастиэля кричит громче любых слов, что крылатый поймал ангельское радио и новости, которые по нему крутят, нельзя назвать благими. Не проходит и десяти секунд, как ангел растворяется в воздухе также, как и появился, оставив охотника наедине с самим собой. Дин чертыхается сквозь зубы, выходит из проулка – осматривается и цепляется взглядом за черный Челленджер 1972 года выпуска74, припаркованный напротив автомастерской. Винчестер бегом преодолевает расстояние до машины и уже собирается применить свои навыки по взлому замков на практике, когда позади него раздается резкий звук клаксона и радостный голос окликает охотника: – Агент Плант!.. Агент Плант!.. Дин разворачивается и натыкается на сияющие лица Дездемоны и Ипполиты, которые поспешно опускают стекло на дверце своего автомобиля, чтобы не потерять возможность поболтать с красавчиком-агентом. – Такой неожиданный и приятный сюрприз! – улыбка Дездемоны становится еще лучезарнее. – Самый приятный за этот вечер, – подтверждает Ипполита. Винчестер неловко улыбается – свезло, так свезло, – и надеется, что у «Общества блесток и перьев» есть неотложные дела, но его надежда утекает, как вода сквозь пальцы, потому что дуэт из «Горячих штучек» не торопится уезжать. – Нас свела судьба, – Ипполита откровенно заигрывает, проведя пальцами по шее вниз к ложбинке между грудей, перегибается через подругу и прикусывает нижнюю губу. – А я, как чувствовала, что нам с Дези нужно свернуть на это шоссе! И не ошиблась. Мы ведь как раз разговаривали о том, как было бы здорово снова вас увидеть. – Да, агент, это знак свыше, – подтверждает Дездемона и интересуется: – Кстати, а где ваш милашка-напарник? Эти его ямочки мне ни минуты покоя не дают! – Подождите, не говорите, – Ипполита закрывает глаза, прикладывает ладошку ко лбу и говорит: – Он на секретном и очень опасном задании. – В самую точку, – честно врет Дин, подумав, что предположение недалеко от истины. – Ой! У меня аж мурашки побежали! – Ипполита приподнимает рукав плаща, чтобы продемонстрировать следы активности этих самых мурашек. – Я же говорила, что у меня развито шестое чувство! – Агент, что мы все о работе, да о работе. Может, вас подвезти нужно? Так мы с удовольствием – только скажите. – Дези, ты читаешь мои мысли! Садитесь, агент. И не переживайте: она очень аккуратна, особенно когда в ее машине такой ценный пассажир. Дин всерьез раздумывает над их словами – убеждает самого себя, что вреда от этой поездки уж точно не будет. – Куда вы, агент, туда и мы, – говорит Ипполита, чтобы разрешить все его сомнения. – Не отказывайте нам в общении с вами. Скучать вам не придется – обещаем. – Да, агент: вы не пожалеете! – поддерживает подругу Дездемона. – Довезем вас в целости и сохранности. Дин колеблется еще с минуту и, наконец, принимает решение, помянув недобрым словом Троянского коня. Он занимает пассажирское сидение и озвучивает пункт назначения. <><><> – …Нет, Дин… Я не поеду с тобой… Я просто не могу… – Сэм не отводит глаз и выдерживает тяжелый непроницаемый взгляд брата. – И что дальше? Стэнфорд? Станешь юристом, заведешь детишек мал-мала меньше и думать забудешь об отце? – Дин не осуждает, но тон его голоса бьет наотмашь по нервам. – Если бы отец хотел, он бы позвонил или приехал, – Сэм не знает, что это: злость, детская обида или что-то еще, но он до сих пор обвиняет Джона за то, как они расстались, за то, что было ими друг другу сказано в порыве гнева. – Он приезжал… Вместе со мной… – говорит Дин. Он откровенен и ему нет нужды покрывать отца… …Картинка меняется внезапно и вот уже Сэм сидит неподвижно, пытаясь сосредоточиться на исковом заявлении, но у него это получается из рук вон плохо. Его не покидают мысли о последнем разговоре с Дином и о том, как легко он сам отказался помочь брату найти отца. Эта назойливая чехарда подбрасывает ему с десяток возможных вариантов того, что сейчас творится с его семьей. Сэм в сотый или сто первый раз порывается позвонить Дину и, наконец, решается набрать номер брата. В трубке после гудков включается голосовая почта: «Вы позвонили Дину Винчестеру. Я не могу ответить на ваш звонок, но если это что-то срочное, то вам нужно набрать Бобби Сингера…» Сэм берет карандаш и блокнот, записывает номер телефона и звонит по нему. После краткого «Да» Винчестер говорит: – Бобби?.. Привет. Это я – Сэм. Сэм Винчестер. Я звонил Дину, но он… ...Сингер перестает дышать. Старый охотник оседает на стул и не знает, какие слова будут правильными. Все, что он может сказать: «Мне жаль, Сэм, но Дина больше нет…» Эти слова выбивают почву из-под ног. Они змеями копошатся в желудке и Сэм больше ничего не слышит. Он оставляет мобильник на письменном столе, заваленном документами и книгами, и пулей вылетает из дома, даже не попрощавшись с Джессикой… – …Сэм, если ты сейчас уйдешь, то больше не сможешь вернуться, – глаза Джесс подернуты грустью. Она будто знает об этих снах Винчестера, но ни единым словом себя не выдает. – Я вернусь. Обещаю, – он нежно касается ее губ. – Но мне нужно это сделать. Я должен что-то сделать, чтобы… – Сэм не произносит этого вслух – Джессику втягивать во все это не зачем. Винчестер закидывает сумку себе на плечо и уходит, заглушая безнадежное «Ты не вернешься, Сэм…» <><><> «…В воскресенье так приятно подольше поваляться в постели, но неужто вам хочется пропустить такой замечательный день?!» – зычный голос ди-джея вырывает его из сна так резко, что Сэм чуть не задевает головой крышу машины, подскакивая на сидении. Винчестер силится припомнить, включал ли радио, но не может точно ответить на этот вопрос. Охотник бросает короткий взгляд на часы – если он хочет к полудню быть в Боди, самое время выдвигаться в путь. <><><> Мужчину, который ему нужен, Дин находит сразу. Высокий, со взъерошенными смолянисто-черными волосами, похожий на всклокоченного после хорошей драки воробья, и с трехдневной щетиной. Одет несколько небрежно – потертые джинсы, будто, нарочито мятая рубашка, рукава закатаны по локоть, узел галстука ослаблен. Из кармана рубашки выглядывают колпачки двух ручек – одна про запас. Он обсуждает что-то с другими офицерами, время от времени хмурясь, и подносит сигарету «Мальборо» к губам, порываясь закурить, но всякий раз, точно передумав, возвращает ее в еще полную, но уже изрядно потрепанную, пачку. Дин насчитывает не меньше двух попыток за минуту-полторы, пока пересекает оживленное, подобно метро в час-пик, фойе. Заметив его, мужчина становится еще более угрюмым и, хлопнув по плечу одного из товарищей, направляется навстречу охотнику. Судя по выражению его лица – он не расположен к разговорам по душам, да и вообще к разговорам. – И снова Отдел внутренних расследований, – с некоторым раздражением констатирует мужчина, спрятав руки в карманы джинсов. Дин не поводит и глазом. – Агент Плант, – представляется он, продемонстрировав удостоверение. Мужчина кивает и делает приглашающий жест: – Если вы не против, я знаю более спокойное место. Миновав три лестничных пролета, поворот и узкий коридор, они оказываются в сумрачной тесной комнатенке. Здесь, словно лесные исполины, высятся стеллажи с выдвинутыми полками, заваленные таким бесчисленным множеством папок, что у Дина невольно возникает перед глазами картина прошедшего недавно в этом месте смерча, взметнувшего все листы бумаги к потолку, и, тут же швырнувшего их на пол. Основательная часть этого «бесценного в исследовательском плане добра» датирована первой половиной двадцатого века (по-крайней мере, если верить табличкам с указанием года на выдвижных ящиках, что физически не могли задвинуться до конца из-за выглядывающих из них кип бумаг, торчащих под самыми разными углами). Все это вкупе с толстым слоем пыли на подоконнике и столе, притулившемся в углу кабинета, свидетельствовало о том, что сюда редко кто заглядывает – если только перед праздником Дня Независимости или Благодарения для проведения генеральной зачистки. – Простите за беспорядок, но тише, чем этот кабинет, в нашем участке не отыскать. – Грег, думаю, вы догадываетесь о причине, по которой я просил о встрече, - Дин начинает без предисловий. – Полагаю, ваше руководство посчитало, что я был с ними не до конца откровенен, - Грег силится держаться нейтрально, но в тоне его голоса все равно проскальзывает явная неприязнь. – Мое руководство полагает, что необходимо проверить ваши показания. Может, вы вспомните что-то еще, – Дин удобнее перехватывает блокнот, который держит в руке, и готовится записывать. Мужчина молчит, и охотник расценивает это, как сигнал к продолжению разговора. – Грег, знаю, вам нелегко и… – Не нужно цинизма, – жестко обрывает Винчестера Грег. – Не разбрасывайтесь вашим сочувствием! Тело детектива Тёрнер еще не успело остыть, а вы уже накинулись на нее, как стервятники, торопясь отхватить кусок пожирнее! – Грег… – Дин ежится под его тяжелым гневным взглядом. – Дана умерла и вернуть ее вы не можете, но в ваших силах сделать так, чтобы те, кто виноват в смерти вашей напарницы, заплатили за это сполна. После минутной паузы Грег выдавливает из себя: – Я погорячился… Простите… Задавайте ваши вопросы и… давайте побыстрее с этим закончим. – Хорошо, Грег… Вы не замечали за детективом Тёрнер каких-либо странностей в последнее время? Может, она упоминала о чем-нибудь – голоса, необычные запахи, быть может, кем-то подаренные сувениры? – И это ваш первый вопрос? – обескуражено интересуется Грег. Охотник сохраняет серьезность и он отвечает: - Ничего такого. Разве что стала меньше общаться, а с недавних пор и вовсе избегать друзей и коллег. – Как долго это продолжалось? – Неделя, возможно, немногим больше перед тем, как… – Грег не может произнести вслух то, что собирался, несмотря на то, что со смертью встречался гораздо чаще, чем читал «Отчет наш» и причащался. – Но оно и не удивительно. После того, что произошло с ее братом. – Что произошло с ним, Грег? – Брат Даны – Финн – долго болел, а примерно месяц назад скончался… Она ничего не знала о его болезни и сильно переживала по этому поводу. Родители Даны сказали, что такой была воля Финна – парень не хотел волновать сестру… Знаете, как это бывает с теми, кого любишь… – Грег не спрашивает. Он не ждет утвердительного кивка, но Дин все же коротко кивает – ему ли не знать… – Возможно, потому Дана и замкнулась в себе… – Мужчина осекается. – Продолжайте, детектив, – просит Дин. – Дана сильно переживала. Да только и она, и я – каждый из нас знал, что так лишь бередишь рану. Такова уж наша жизнь, – Грег угрюмо усмехается уголком рта. – Не знаю, что там считает ваше руководство, но Дана никогда бы не связалась ни с кем, кто стоит по ту сторону закона. Она слишком сильно уважала закон, хотя и у нее были недостатки, как у всех нас… – Грег, в день гибели офицера Тёрнер, были ли с ней какие-нибудь старинные вещи? – Я уже неоднократно повторял свои показания людям из вашего отдела, – выдохнув, устало роняет Грег, потерев переносицу. – И какое это может иметь отношение к тому, что случилось с Даной? – Детектив, просто ответьте, – мягко настаивает Дин. Грег колеблется, но все же отвечает на недавний вопрос: – Дана ездила на экскурсию в Боди пару недель назад и привезла оттуда индейский талисман – забавная вещица… Она что-то говорила про проклятие, которое лежит на нем. Сказала, что хочет проверить так ли это, – он снова мрачно усмехается и качает головой. – Испытать свою судьбу, сыграть с ней в русскую рулетку… И эта игра закончилась не в ее пользу… – Вы всерьез полагаете, что проклятие как-то к этому причастно? – уточняет Дин. – По участку много слухов ходит – людям только дай повод посудачить…И хотя я не верю во всю эту сверхъестественную галиматью, другого объяснения произошедшему найти не могу. В нее стреляли в упор. За то время, пока я поднимался по лестнице, стрелявший просто бы не успел замести следы и избавиться от пуль. Кроме того, если вы внимательно читали мой отчет, с этажа, где я нашел Дану, можно выбраться либо сиганув из окошка и насмерть разбившись, либо пройдя через меня. И поверьте мне, в ту ночь там никого больше не было – только Дана и я. – А что стало с тем талисманом, Грег? – Все, что было с ней, приложено к уликам. Вы можете еще раз ознакомиться с моим отчетом – там все подробно написано. – Спасибо, Грег. Если что-нибудь еще вспомните, наберите меня. - Дин протягивает мужчине визитку и перед тем, как выйти в коридор, говорит: – На телефоне всегда кто-нибудь есть, так что звоните в любое время суток. – Не сомневаюсь, – приглушенно отзывается Грег. Дин покидает полицейский участок, окидывает взглядом улицу и направляется в бар, думая над тем, как скоротать время до ночи. <><><> Сэм припарковывает Импалу на подъездной дорожке возле аккуратного домика, притулившегося между букинистическим магазином и кафетерием. Винчестер поднимается по скрипящим ступенькам, тянет дверь на себя и чуть наклоняет голову, чтобы не задеть о косяк. В помещении сумрачно и пахнет сыростью. Из покупателей – только мальчишка лет двенадцати: он с дотошностью ребенка рассматривает имитацию руки мертвеца, приценивается к ней, пересчитывая остатки карманных денег, дабы удостовериться, что их как раз хватает. Сэм оглядывается – ловит себя на мысли, что вряд ли здесь продается хоть что-то, имеющее отношение к настоящему проклятию Боди. Он проходит к кассе и дважды нажимает на звонок, вроде тех, что стоят на ресепшене в мотелях. Из-за ширмы выходит мужчина лет шестидесяти-шестидесяти пяти – долговязый, худосочный, с очками в круглой оправе на носу. – Добро пожаловать в Боди – город, полный тайн и загадок, – со скучающим видом, без тени энтузиазма приветствует он Сэма. – Добрый день, – улыбается уголками губ в ответ охотник. – Я ищу кое-что особенное – подарок с богатой историей для близкого друга. – Любой каприз за ваши деньги, – отзывается мужчина, окинув взглядом магазин, как бы предлагая осмотреться и выбрать то, что нужно Винчестеру. – История предмета будет богата настолько, насколько вы пожелаете. Буклеты с описанием можно выбрать на любой вкус – проклятия, припрятанные сокровища, нераскрытое убийство: все, что душеньке угодно. – То есть, это не настоящие сувениры из Боди? – Туристы, ё-моё! Острых ощущений вечно вам не хватает, - обреченно вздыхает мужчина. – Если вы посетили экскурсию, то вас предупредили о том, что из Боди категорически запрещено вывозить даже камни, валяющиеся у вас под ногами. – Я слышал о проклятии: все те случаи, когда… – пытается оправдаться Сэм, но мужчина продолжает изливать свое негодование, игнорируя охотника: – Мы продаем чайники, кастрюли, сервизы, значки шерифа, шляпы и прочую белиберду, которая сделана на заказ и никогда, слышите – никогда не бывала ни в Боди, ни в любом другом городе-призраке Штатов! Не хватало еще на мою голову судебных исков из-за малюсенького проклятия! – мужчина щурится и изображает указательным и большим пальцами масштабы этого самого проклятия. – Вы хоть представляете, сколько лет мне придется работать, чтобы по ним расплатиться?! – Вы верите в проклятие? Проклятие Боди? – А кто ж в него не поверит после всех этих случаев?! – изумляется старик. – Вы только почитайте все те письма, что оставили туристы, решившие прихватизировать хоть что-нибудь из Боди – да им же в спину дышало невезение. Фортуна, фыркнув, тут же разворачивалась к ним не самым лицеприятным местом и, если бы они не возвращали прихваченное добро, то один Бог знает, к каким бы последствиям могло привести невинное желание урвать кусочек проклятия. – Да, наверное, вы правы, – бормочет Сэм. – Скажите, давно ли вы здесь работаете? – С самого первого дня и работаю. Это мой магазин, Видите, – мужчина тычет пальцем в вывеску над дверью, на которой значится «Лавка ужасов дядюшки Скруджа». – Так вот, Скрудж – это я. – Мистер Скрудж, а вы не помните, кому продавали этого ловца снов, – Сэм вытаскивает из кармана куртки сувенир и кладет его на прилавок. Скрудж, напялив очки, внимательно его изучает и поднимает глаза на Винчестера: – Сынок, пока еще не изобрели таких таблеток, чтобы я помнил всех своих клиентов! – по лицу Сэма скользит тень разочарования, но оно сменяется надеждой, когда Скрудж добавляет: – Но я слежу за всеми этими вашими новомодными штучками, – старик подмигивает и кивает на камеру, установленную под потолком. – А вы не разрешили мне бы ознакомиться с записями? – Винчестер не знает, на что рассчитывает в ответ на свою просьбу. – Простого «пожалуйста» будет маловато, – набивает себе цену Скрудж, неоднозначно смерив взглядом охотника. Винчестер кладет на прилавок десятку и мужчина возмущается: – Сынок, тебя разве не учили, что скупость до добра не доводит?! – Сэм подкрепляет первый из веских аргументов еще несколькими банкнотами и широкими шагами пересекает торговый зал – идет за Скруджем в подсобное помещение. Старик указывает на стеллаж, заставленный видеокассетами: – Записи хранятся в течение месяца, а потом уничтожаются, – он кивает на другой стеллаж, кассеты на котором подписаны. Сэм наклоняет голову чуть набок и читает названия: «Дом терпимости», «Эммануэль», «Домашние шалости» и другие столь любимые Дином шедевры киноиндустрии. Винчестер обескуражено смотрит на Скруджа – неловко улыбается и старик поясняет: – Женушка всю плешь проела своей ревностью, пришлось мою коллекцию перенести на работу, – и будто что-то вспомнив, предупреждает: – Без меня порнуху – не смотреть! Выражение лица Сэма честно говорит – «слово бойскаута!» и Скрудж скрывается за занавеской – его шаркающие шаги постепенно удаляются и Винчестер выдыхает с облегчением. Он перебирает кассеты, находит нужную, вставляет в магнитофон и нажимает «играть». Охотник прокручивает пленку и, зацепившись взглядом за знакомое лицо, жмет «пауза». Изображение достаточно четкое и у него нет сомнений касательно личности продавца счастья. – Твою ж дивизию!.. – в сердцах говорит он. <><><> – Хэй, чувак! Я знаю тебя. Ты – Йода, брат Дина? – Стронги улыбается ему во все тридцать два зуба, но улыбка испаряется с его лица сразу же и парень на всякий случай уточняет: – Надеюсь, ты не такой чеканутый на жмуриках, как он? – Сэм выглядит угрожающе, и Бузер обреченно возводит глаза к подернутому серыми тучами небу. – Только давай без нервов – если кто-нибудь увидит, как ты тычешь в меня пушкой, – Стронги не заканчивает и лишь многозначительно кивает. Сэм оглядывается – Боди в это время года не особенно многолюден, если не сказать, что практически пуст. Бузер беспомощно осматривается и выдает: – Йода, предупреждаю: я знаю каратэ, ушу и дзюдо. И у меня, между прочим, пояс черный! – Я – Сэм, - Винчестер не намерен шутить. – Отличный, кстати, прикид, – одобряет Стронги, справившись с первым приступом паники. – Чем порадуешь? Сэм немногословен – он демонстрирует фотографию с камеры видеонаблюдения, запечатлевшую, как Бузер толкает проклятые вещички Стюарту. – Чувак, я же ничего криминального не делал! Подумаешь, подзаработал чутка на том барахле, что прикарманил смотритель местного кладбища! Да оно же тут прямо под ногами валяется: бери – не хочу! Войди в мое положение, чувак, мне нужно за учебу платить, да и покутить хочется, знаешь – тусняки, девчонки, выпивка. – Работать не пытался? – Да разве ж здесь много наработаешь – налоги съедают все подчистую – едва-едва на аренду хватает. – И как бизнес – много успел продать? – Сэм тычет пальцем в небо, нутром чуя, что парнишка проворачивал свои делишки не только у Скруджа в сувенирной лавке. – Всего ничего – Стюарту подсобил с выбором подарков, какой-то телке из Остина, кажется, и двум укуркам. Охотник демонстрирует фото последней «счастливой» обладательницы сюрприза с подвохом, которую запечатлела камера видеонаблюдения: – Она? Стронги хмурится, силясь припомнить знакомые черты и спустя несколько секунд говорит: – Чувак, верняк! А что? У нее претензии к качеству товара? – как бы между прочим осведомляется Бузер. – Если что, предупреди, что две недели уже истекли и товар возврату не подлежит – у меня все по закону! – Возможно, их уже некому предъявлять, – бормочет Сэм. Громче он спрашивает: – Имена тех парней знаешь? – Слышь, чувак, я же – не коп, чтобы им допросы устраивать. Ошивались здесь два придурка чуть больше полутора недель назад, травкой прямо на кладбище баловались, ну, я к ним и подкатил. Предлагаю попробовать улетную новинку – кстати, если с братом созреете, предложение все еще в силе, – многозначительно подмигивает Стронги. – Не юли – ближе к делу. – Так вот. Предлагаю им раскурить мой косячок, а они возьми, да и сболтни, что неплохо было бы стырить отсюда трофейчик-другой, типа на долгую-долгую память. А у меня – предпринимательская жилка, между прочим, ну я и сбагрил им портсигарчик: провернул дельце и свалил отсюда в Майями Бич – солнце, пляж, серфинг, девчонки в бикини. Чувак, надеюсь, это все строго конфиденциально – между нами? Начальству ни-ни: ты ж не хочешь, чтобы они меня с потрохами сожрали, а поскольку я – аппетитный, они же ведь еще и косточки обглодают. Слышь, чувак, не бери грех на душу. – Все будет зависеть только от тебя. – Чувак, все, что угодно, если не подпалишь мне крылышки. – Меня интересуют твои последние клиенты. Можешь что-нибудь конкретное про них сказать: внешность, имена, может, они упоминали, откуда приехали – хоть что-нибудь? – А почему ты так носишься с этими вещичками? – отвечает вопросом на вопрос Бузер. – Что в них такого? Это какой-то квест с поиском предметов? Ого! Знаю! Вы с братом – ролевики! – Даже если и так, ты ведь понимаешь, что я не могу тебе об этом сказать, – Сэм увиливает от необходимости сочинять свою ложь или хвататься за ту, что выдумал сам Стронги. – Так что – портсигар, его новые обладатели? – Я тебе помочь не могу – как уже и сказал, еще не обзавелся значком копа, чтобы допросы устраивать клиентам и потом, ты ведь сам в курсах, в наше время сервис и конфиденциальность ценятся на вес золота. Но вот у администратора хранится журнал посещений парка – в нем должны быть адрес или телефон и имя, на худой конец. <><><> Сэм стоит чуть в сторонке, примкнув к группе туристов, внимающих рассказу гида об истории Боди в холле гостиницы, и проверяющих каждое слово по цветному буклету. Винчестер незаметно наблюдает за безуспешными попытками Бузера уговорить администратора – женщину средних лет в клетчатом твидовом костюме – заглянуть хотя бы глазком в журнал регистрации. Принципиальная мисс Скрабаббл не поддается ни на уговоры, ни на изощренную ложь про давно потерянных родственников и девушку, в которую беззаветно влюблен незадачливый практикант. Окончательно убедившись, что женщину не раскрутить даже слезами на «услугу», Стронги поворачивается к Винчестеру – разочарованно поводит руками в стороны в жесте «я сделал все, что мог» и понуро бредет навстречу Сэму. – Что я могу сказать, чел? Сегодня Фортуне нет до нас дела. – Всегда нужно иметь про запас еще один план, – говорит Сэм, осматривая помещение. Он кивает на датчики дыма: – Если все уйдут отсюда минут на пять, мне хватит с лихвой. Сможешь это устроить? – Как два пальца об асфальт! – хвастается Стронги и предается воспоминаниям: – В прошлом году мы с корешами здесь такой кипишь на Хэллоуин подняли! – присвистывает парень. – Оставим эти трогательные истории для следующего раза, – останавливает Бузера охотник. – Просто сделай это еще раз и будем считать, что мы с тобой квиты. – Чувствую себя агентом 007! – делится Стронги, но, столкнувшись с взглядом из серии «не-время-для-фантазий», тут же говорит: – У тебя есть уникальный шанс заценить меня в действии, – с этими словами Бузер направляется к коридору, ведущему в туалет. Не проходит и двух минут, как под высоким потолком надрывно взвывает сирена пожарной сигнализации. В едином порыве люди спешно бегут к выходу, кажется, совсем не обращая внимания на Винчестера, пятящегося в противоположную сторону – к опустевшей стойке администратора. Сэм пролистывает журнал посещений до нужной даты, когда сбоку от него возникает ссутулившаяся фигура Стронги. – В тот день посетителей было не так много, если не сказать, практически никого, – говорит парень. – Университетская цыпочка – знаешь, из тех, кто притворяется недотрогами: очки, пуговички все застегнуты под самый подбородок. С ней группа студентов, среди которых и были те два укурка, – он проводит указательным пальцем по именам и останавливается на одном из них: – Вот! Уверен, это один из них – я слышал, как его называли Рассом пару раз. И мобила той цыпочки есть: разнюхаешь у нее адресок этих придурков и дело в шляпе. Если хочешь, я могу… – Спасибо, но дальше я как-нибудь сам, – остужает пыл Бузера Сэм. Он шагает к дверям – намеревается вернуться в шевроле и там дождаться темноты, но разговор, который у входа в помещение ведут мисс Скрабаббл и женщина с высокой прической, делающей ее так похожей на Мардж Симпсон, заставляет его передумать. <><><> – И что же, их, правда, раскопали? – мисс Скрабаббл спрашивает полушепотом, но все равно достаточно громко, чтобы ее могли слышать не только собеседница, но и случайные прохожие. Она сбивает пепел с сигареты на землю и переминается с ноги на ногу – разминает затекшие от долгого стояния ноги. – Точно, говорю тебе! – заверяет ее «Мардж». – Мне об этом сам Харт рассказал. Говорит, пошел утром убираться на кладбище, а там шесть разграбленных могил. – Что же понадобилось этим хулиганам от мертвецов?! – в тоне голоса мисс Скрабаббл сквозит скептицизм: «мол, чего еще ожидать от пьяницы, не просыхающего неделями, кроме подобных баек?!» – Харт говорит, будто у каждого из них пропала часть его самого – он сказал, что это фетишисты так развлекаются: коллекционируют человеческие кости, – заговорщически делится «Мардж». – Хочешь сказать, вандалы прихватили с собой кости тех бедняг? – неверяще спрашивает подтверждения мисс Скрабаббл. – Так о том и говорю! – И он уверен, что эти самые золотоискатели ничего своего не потеряли при жизни? – Руку дает на отсечение! – цитирует Харта «Мардж». – Он рассказал, что прошлой осенью на кладбище тоже орудовали вандалы. А ему, Харту, пришлось приводить могилки в порядок. Так вот, тогда все было при них, родненьких. – Что за люди пошли? Мертвым покоя не дают! – праведно возмущается мисс Скрабаббл. – И что начальство? Хоть что-нибудь сделали? Заявили, куда следует? – Какое! Замяли оба случая, как незначительные. Сказали, что им ни к чему шумиха вокруг парка и Харта заставили подписать бумагу о неразглашении. – Но он не сдержался и растрезвонил всем! – с укором говорит мисс Скрабаббл. – Только мне и то по секрету, – выступает на защиту смотрителя «Мардж». Она приближается к собеседнице почти вплотную: – Поклянись, что никому не проболтаешь, – женщина замолкает и после утвердительного ответа облегченно выдыхает. Сэм мысленно делает себе зарубку: его несносный брат опять оказался прав, да и Стронги не слукавил по поводу того, откуда прихватизировал вещицы. Побрякушки-то из могил, благодаря шустриле-Бузеру, и правда прямиком попали в лавку с «псевдо-историческими проклятыми» сувенирами. Младший Винчестер дожидается, когда женщины двинутся подальше от дверей по залитой солнцем улице, не загораживая больше выход, и покидает затенённую нишу, из которой он подслушивал столь важный для их с Дином расследования разговор. – Это было круто, чувак! – неожиданно доносится из-за спины возбужденный голос Стронги. – Но никогда больше так не делай, ты действительно тяжелющий йети. Я едва не помер под твоей тушей... Когда Сэм поворачивается к Бузеру, тот вскидывает руки в примиряющем жесте: – Что? Ты сам туда меня затолкал, – Стронги показывает щель между витриной и вешалкой у стойки администратора – весь его вид говорит, что на этот раз он ни при чем. – Закрыл весь обзор своими плечищами, так что я ни фига не видел и не слышал... Ты зачем это сделал?.. Что там случилось?.. Ты кого-то увидел, да?.. Таких же чеканутых ролевиков, как вы с братом?.. Соперники дышат в спину и ты от них прячешься?.. Ну, знаешь, типа в шпионов играешься?.. – Бузер натыкается на строгие зеленые глаза охотника и сбавляет ход. - Э... Напрягаю лишними вопросами?.. – Нет, все путём! – Сэм справляется с секундным замешательством и как ни в чем не бывало хлопает испуганно-озадаченного Стронги по плечу. – Показалось, что сюда рвутся спасатели, ведь ты врубил пожарную тревогу, помнишь? Но я обознался. Ложная тревога... – Спасатели?!.. – глаза Бузера испуганно округляются – кажется, он мысленно представляет последствия невинной шалости и с каждой секундой яснее осознает – примеряет их на себя. Выражение его лица становится таким несчастным и обреченным, что Винчестер на миг ощущает укол вины и жалости к парнишке, но тут же прогоняет назойливую совесть, напомнив самому себе, благодаря чьим стараниям они с Дином сейчас расхлебывают всю эту кашу. - Меня снова потащат в участок за ложный вызов и вкатят штраф и общественную отработку, - вздыхает Стронги и секунду спустя с надеждой спрашивает: - Вы с братом внесёте за меня залог? Я ведь помог вам и еще могу оказаться полезным! Споткнувшись о непоколебимый взгляд Сэма, говорящий твердое «Нет», Стронги тянет губы в неловкой улыбке – всем своим видом демонстрирует, что его ничуть не задевает светящийся неоновой вывеской на лице охотника отказ от дальнейшего плодотворного сотрудничества: – Я понял... понял... Слышь, раз мы больше не косплеим Шерлока, то я, пожалуй, свалю?.. А если вы с братом захотите косячок той травы... или я тебе снова понадоблюсь для роли соломинки в какой-нибудь щели... – Сэм не настроен менять своего решения насчет Бузера и парень вновь вздыхает: - Лады... Только глянь, сюда по ходу снарядили всю королевскую конницу и всю королевскую рать! – парень присвистывает, приподнимается на цыпочках и вытягивает шею, чтобы кажется рассмотреть из-за горизонта мигалки, спешащих на всем газу к Боди пожарных машин. Но горизонт предсказуемо чист. Он переводит взгляд на Винчестера и упрашивает, словно нашкодивший школяр, не горящий желанием сводить тесного знакомства с отцовским ремнем: - Отпусти меня, а? У меня уже семь приводов, вышибить из колледжа могут. Стронги давит на жалость, но плуту не хватает артистизма, а Винчестер осознаёт, как мало времени прошло с того момента, когда сработала пожарная сигнализация, и, что ему, Сэму, тоже не нужен визит в участок из-за мелкого хулиганства. Поэтому он просто согласно кивает и Стронги поспешно выметается на улицу. Винчестер пару секунд смотрит ему вслед, а потом сам быстро покидает помещение: импала – отличный вариант для того, чтобы всё обдумать и дождаться темноты. Буквально через минуту рядом с опустевшим теперь по-настоящему зданием начинается суматоха: машины спасателей, пожарных, полиции заполняют маленькую площадь... <><><> Дин проникает в полицейский участок по пожарной лестнице – пробирается в архив, заставленный стеллажами с коробками и по дате находит нужную. Порывшись в содержимом, охотник выуживает талисман – вертит какое-то время его в руках, после чего, завернув в герметичный пакет для улик, прячет за пазуху. На его удачу, все рванули на срочный вызов, и вокруг тихо. Парень не испытывает судьбу и покидает здание участка тем же путём, что и пришёл. <><><> 18 января 2010 года. Далеко за полночь – Точен, как швейцарские часы, – голос Дина, раздавшийся за его спиной, заставляет Сэма непроизвольно вздрогнуть и выругаться сквозь зубы. Он откладывает лопату и выбирается из могилы: – Наше дело? – Более чем, – отзывается Дин, демонстрируя находку из полицейского участка. – Пришлось повозиться, но оно того стоило. Что с лавкой ужасов? – Хозяин магазина заверяет, что они не занимаются распродажей проклятых вещиц, и это было бы тупиком, если бы не одно «но», – вид Дина выражает нетерпение и Сэм продолжает: – Они открылись сравнительно недавно и с самого первого дня в магазине ведется видеонаблюдение. Разузнать, кто продал вещицы Стюарту, не составило особого труда. В те дни, когда были куплены сувениры для наших жертв, мистера Скруджа заменял некто, кто путается у нас под ногами с самого первого дня. – Стронги Бузер, – Дин разочарован и раздосадован одновременно. – Мне этот шустрый малый почти начал нравиться. – Ты должен быть доволен – твое «усп-кто-ж-знал-что-так-получится» подтвердилось. Стронги признался, что приворовывал кое-что в Боди, когда был там на подработках, и решил малость навариться на проклятии – в те дни, когда он замещал хозяина «Лавки ужасов», Бузер вместо товара с витрин всучивал настоящие подарки с проклятиями – деньги, как понимаешь, шли не хозяину магазина. И у нас есть адрес последних счастливых обладателей «проклятия прямиком из Боди», – Сэм вытаскивает из кармана сложенный вдвое лист бумаги и дает его брату. Дин разворачивает его и, подсвечивая фонариком, пробегает глазами. – Если утром выдвинемся, днем будем на месте и до вечера соберем полную коллекцию. – И это еще не полное собрание совпадений, – говорит Сэм. Брат смотрит на него выжидающе и младший Винчестер продолжает: – Как раз перед тем, как на Микки напал хищник и начались эти пятнашки с призраками, на кладбище Боди был совершен акт вандализма: раскопаны могилы той шестерки, чьи вещицы подгоняли Стронги и Стюарт нашим жертвам, и изъяты столь нужные частицы ДНК. – Почему же и газеты и интернет ни сном ни духом об этом? – Руководство парка замяло дело, взяли с сотрудников подписку о неразглашении: не хотели огласки и скандала вокруг исторического памятника. – Вот уж удружили так удружили, – старший Винчестер скидывает дорожную сумку на припорошенную снегом землю, спрыгивает в раскопанную могилу, поддевает доски, поднимает крышку гроба и подтверждает уже известный им факт: – Если Энекин при жизни ничего своего не терял, то кто-то коллекционирует трофейчики, – Дин кивает на кисть руки с отсутствующим большим пальцем и говорит: – У нас здесь в самом разгаре призрачная вечеринка. Когда старший Винчестер выбирается из могилы, Сэм хмурится и тянется к нагрудному карману на куртке брата. Дин следит за его взглядом и брезгливо фыркает: – Это еще откуда?! Сэм зажимает синее перо указательным и большим пальцами и скептически хмыкает: – Значит, так ты налаживаешь связи с общественностью?! – Долгая история, у нас и без нее хватает загадок, – буркает Дин и, забрав у брата компромат, предупреждает: – Больше. Ни. Слова! Ближе к рассвету могила оказывается возвращена в первоначальное состояние, чтобы ничто не указывало на ночную вылазку братьев. Вспотевшие и перепачканные в земле Винчестеры садятся в машину и включают обогреватель. Сэм заводит шевроле и авто трогается с места. – Что дальше? – Попробуем найти того, кто побывал здесь раньше нас, – отзывается Сэм так, будто ничего проще быть не может. – Испытаем твои способности, невероятный Яппи75, потрогаешь себя, где надо, и будет тебе видение, – с широчайшей ухмылкой подкалывает Дин. – Их не будет… И это не так работало, – напоминает Сэм. – Тогда придется перейти сразу к плану Б, – с наигранным разочарованием говорит Дин. – Заберем вещицу у тех парней, которым подсобил Стронги, поработаем над изыскательской частью – займем Бобби делом и, как ты тонко заметил, продолжим проверять на вшивость Стю. <><><> 18 января 2010 года. Модесто. Калифорния. День Звуки сливаются в неразборчивую какофонию, от которой раскалывается голова. Сэм смотрит по сторонам и с ужасом понимает, что в этом городе, да на всей этой планете, осталось мало живого – Всадники порядком утолили свой голод после проведенных в заточении столетий. Винчестер минует безлюдный проулок, стараясь избегать встречаться глазами с выжившими, ищущими хоть какое-нибудь убежище среди полуразрушенных и разграбленных зданий. Он проходит мимо людей, протягивающих к нему руки – умоляющих помочь хоть чем-нибудь, но Сэм лишь ускоряет шаг, убегая от собственной беспомощности. Охотник оказывается в своем временном пристанище – старом доме с зияющими черным пастями окон. Бегом поднимается по ступенькам, запирает дверь и вздрагивает от звука голоса, режущего по живому родными нотками. – Может, пора уже прекратить это бессмысленное бегство? – Дин-Михаил восседает на стуле, закинув ноги на стол и внимательно смотрит на Винчестера. – Не хотел быть назойливым, но напоминаю: мой брат не из тех, кто сдается, и если он не займет свое место, то у него имеется запасной костюмчик. Конечно, не такой парадный, как ты, но Люцифер не станет привередничать. Не теперь… - кажется, во взгляде Михаила сквозит сожаление. – Он не посмеет тронуть Адама! У нас с ним уговор, – Сэм вглядывается в зеленые омуты: эти родные – чужие – глаза, силясь увидеть в них хотя бы частичку Дина, но ничего не видит. – Он не посмеет, - до конца неясно, убеждает ли Винчестер в этом архангела или уговаривает самого себя. – Он обещал, что даст еще немного времени... – Люцифер, возможно, и терпелив, но не настолько, – Михаил встает и неспешно идёт к охотнику. – Ты не думаешь, что уже достаточно людей погибло? Самое время поставить точку – позволить нам с братом сразиться и тогда… – Собираешься цитировать Библию? – обрывает архангела Сэм, горько усмехнувшись.– Это заезженная пластинка, не считаешь? – У тебя еще есть шанс все изменить, – Михаил говорит мягко, будто уговаривает заболевшего ребенка принять микстуру. – Одно твое слово и все прекратится. – Я лишь хочу знать… Позволь мне поговорить с Дином – Винчестер просит об этой милости, как смертник жадно вбирает последний глоток кислорода… Архангел честен: – Дина здесь больше нет... Я слишком долго был в нем… <><><> – Земля вызывает Апполо. Сэм, ты еще со мной? – Дин мельком смотрит на сгорбившегося на сидении младшего, подперевшего плечом дверь и уткнувшегося виском в стекло. Брат тут же подбирается, выпрямляется, моргает, чтобы окончательно проснуться, и оправдывается: – Я всего на минуту отключился. – Если тебе скучно слушать меня, так сразу и скажи, - ухмыляется Дин, пряча за улыбкой волнение. – Ты что-то говорил про Стюарта? – Нет. Что ты! – отмахивается Дин с наигранной безмятежностью. – Всего-навсего решил вспомнить детство и рассказать тебе сказку на ночь. Ты же с детства, как девчонка, ими заслушивался. Тебя ведь было хлебом не корми, дай только послушать что-нибудь до неприличия слезливо-розовое. – Придурок, – беззлобно бросает Сэм. – Ботан, – отзывается Дин и повторяет то, что говорил недавно: – По Стюарту пока глухо, но Диана обязательно нам позвонит, как только наведет о нем справки, – он цепляется взглядом за пиццерию «У Мо»76 ярдах в двадцати впереди и кивает: – Нам сюда. Подъехав к парковке, он пристраивает импалу между бьюиком ривьерой 1976 года и новехоньким, точно только с заводского конвейера, минивэном. Братья выходят из машины и, не говоря ни слова, направляются к дверям с приветственной надписью «Добро пожаловать! Мы всегда вам рады!». Они заходят внутрь. Здесь пахнет выпечкой, овощами, грибами, сыром, ветчиной и горячим кофе. Все эти ароматы щекочут в носу, раздразнивая аппетит. – Те двое, – Сэм кивает на парочку у кассы, похотливо разглядывающую команду болельщиц из университета. – Пойдем потолкуем с ними, – Дин решительно направляется к молодым людям, придав своему виду как можно более суровое выражение, которое тут же сменяется театрально-дружелюбной улыбкой, когда они с братом оказываются возле стойки. – Как поживаете? Молодые люди переглядываются и один из них с именем на бейдже «Безил» дежурно интересуется: – С грибами или анчоусами? – С незаконно вывезенными с территории парка предметами, – Дин демонстрирует удостоверение ФБР. Безил щурится, вчитываясь в то, что написано в документах, и удивленно спрашивает: – ФБР?.. Как-то мелковато плаваете – это же всего лишь старое никому не нужное барахло. – Ты бы хоть поотпирался, – с разочарованием замечает Дин. – Может и барахло, но сдать его нам вы обязаны, потому что это достояние нашего общего с вами прошлого. – Мы его потеряли, – поспешно говорит Безил. – Хорошо: любите сложности, будут вам сложности. Парни, вы можете либо отдать сувенир нам – без лишней шумихи и пятна на всю жизнь в личном деле, либо – мы с вами проедем до ближайшего полицейского участка и заведем на вас дело, после чего вы больше не сможете ни устроиться на работу, ни беспрепятственно клеить болельщиц. Молодые люди снова переглядываются – ведут немой спор с минуту или две, после чего второй с именем на бейдже «Рассел» – явно проигравший – тяжко вздыхает и говорит: – Он в подсобке. Сейчас принесу, – ссутулившись, он выходит из-за стойки и направляется к дверям, ведущим вниз, нарочито медля. – Что-то мне подсказывает, тебе не понравится наклоняться за мылом, Рассел! – подгоняет парня Дин и это действует, как надо – минуту спустя старший Винчестер уже заворачивает портсигар в клетчатый платок, убирает его в карман брюк и братья покидают пиццерию, оставив незадачливых молодых людей переглядываться в немом недоумении. <><><> – Зерно сомнений не даст нужного тебе плода, Атропа, – спокойно замечает Габриель. – Это будет лишь слабый росток, который Винчестеры сумеют выдрать с корнем при первой же возможности. – Ты настолько в них уверен? – спрашивает богиня. – В таком случае, Локи, ты не достаточно хорошо изучил меня. – Как раз сейчас мне представился уникальный шанс исправить этот мой недостаток, – лыбится Габриель. – Но не будем отвлекаться от игры – мой конь изнывает в нетерпении хорошей драки. <><><> 19 января 2010 года. Три часа после полуночи – Значит, просто сжигаем? – Сэм с сомнением наблюдает за действиями брата, занимающегося разжиганием очищающего костра. – Если это разорвет связь и остановит убийства, то да, – Дину и самому не верится в действенность этого рецепта избавления от призрака, но ему хочется думать, что этот способ прекратит череду смертей. Он ломает сухие ветки, подкладывает их в занимающийся огонь. – Если нет, то будем решать проблемы по мере их поступления, – старший Винчестер выпрямляется в полный рост и решительно отправляет сувениры с сюрпризом в огонь. Братья смотрят, как плавится металл и чернеет дерево, наблюдают за тем, как машина времени превращается в пепел, унося с собой и души тех, кто когда-то берег эти вещи, как память. – Думаешь, это всё? Они больше никому не причинят вреда? – Надеюсь. Но для верности прослежу за Стюартом, а ты… Уверен, найдешь, чем себя занять. <><><> 19 января 2010 года. День – Да, Бобби, – Сэм отвечает на звонок после первого же гудка. Он идет быстрыми широкими шагами к импале и ныряет на водительское сидение. Сингер делится своими открытиями – информацией, которую получил из достоверных источников: пыльных от времени талмудов, дневников охотников, которых у него в избытке, и собственно, от самих знакомых охотников. Бобби рассказывает, что в 1893 году, когда в Боди происходили схожие случаи, там работал некий Малкольм «Мэл» Рейнольдс77. Тогда его имя было на слуху у каждого, кому «посчастливилось» вытянуть у Судьбы билет на охоту на сверхъестественных тварей. О том, что заставило Мэла заняться этой работой, история умалчивает – во всяком случае, сам Рейнольдс предпочитал не распространяться о причинах. Но вот про Боди говорят много разного. Вроде, Малкольм был в приятельских отношениях с шерифом Шоном Гроссом и тот вызвал охотника, потому что считал, будто в городе творятся странные вещи. Мэл был согласен с шерифом и взялся за дело. Что послужило катализатором всей той сверхъестественной галиматьи – никто не знает. Все, что известно о Мэле после той охоты, это то, что он бесследно исчез, хотя одни и говаривали, будто Рейнольдс продолжал охотиться, но тщательно скрывался, так как его объявили в розыск после того случая; другие же придерживались мнения, что неуловимый Малкольм нашел для себя тихую гавань и сумел остановиться в бесконечной гонке за сверхъестественным и приучил себя жить нормальной жизнью. Сингер говорит, что раскопал адрес, где живет его внук в пятом колене – Ричард Рейнольдс «Касл»78. Бобби предупреждает, что Касл не имеет никакого отношения к охоте, но не исключено, что его дед оставил ему в наследство свои записи и, если их пошерстить, то наверняка сам Мэл даст им, Винчестерам, подсказку с чем они имеют дело. – Спасибо, Бобби, – записав адрес, Сэм поворачивает ключ зажигания и отправляется по координатам, сообщенным Сингером. Он гонит шевроле по мокрому от снега шоссе и буквально прокручивает в голове последний год: Руби, демонская кровь, восхождение Люцифера, драка в мотеле между ним и Дином – все то, что разверзло между братьями пропасть, которую они старательно пытаются сократить. <><><> 19 января 2010 года. Розвилль, Калифорния. Вечер Когда он добирается до указанного в блокноте адреса, на улице смеркается. Винчестер ступает на асфальт тротуара и осматривает небольшой аккуратный домик, стоящий на отшибе – вдали от здешней суеты. Охотник неспешно проходит по узенькой тропинке, с левой стороны от которой газон напоминает шахматную доску, а фигуры, расставленные по клеткам, кажется, замерли в ожидании возвращения игроков. Сэм поднимается по ступенькам крыльца и стучит по косяку. Внутри слышатся шаги – кто-то спускается по лестнице, приближается к двери и открывает ее. На пороге стоит высокий широкоплечий мужчина лет сорока, немного в теле. На нем черные брюки и идеально отутюженная синяя рубашка. Насыщенно синие глаза смотрят на Сэма с любопытством десятилетнего мальчишки, только открывающего для себя мир. – Чем-то могу помочь? – вместо приветствия задает он вопрос. – Да, конечно. Вы – Ричард Рейнольдс Касл? – Мы выяснили, что мое имя вам известно, и это получается как-то не совсем честно, все равно, как если бы мы с вами играли в покер и вы обладали рентгеновским зрением, - замечает мужчина. – Сэм. Сэм Винчестер, – охотник протягивает руку для пожатия. – Что же вас занесло в мою тихую обитель, Сэм? Сэм ненадолго задумывается, не зная, с чего начать и, в конце концов, решает, что лучше быть максимально откровенным: – Я – журналист, – Винчестер шарит в кармане и, отыскав нужное удостоверение, демонстрирует его Ричарду. – Пишу документальную книгу о Боди и людях, так или иначе связанных с ним. – Да мы с вами – коллеги! – Касл расцветает в открытой улыбке. Его синие глаза буквально искрятся неподдельной радостью. Он отходит в сторону и делает приглашающий жест. – Вы что предпочитаете – чай или кофе? – Пожалуй, от кофе не отказался бы, – благодарно улыбается Сэм, только осознав, что с самого утра не выпил и глотка. Сварганив минут за десять терпкий напиток, Ричард расставляет кружки и устраивается на диване напротив охотника. – Можно полюбопытствовать, о чем именно будет ваша книга, Сэм? – Мне бы хотелось в деталях восстановить историю и быт Боди и его жителей. Думаю, эта тема будет очень интересной и откроет много нового для каждого, кто увлекается нашим прошлым. – А чем я могу вам помочь? Насколько я знаю, никто из моих предков не жил в Боди. – Из достоверных источников нам известно, что ваш прадед Малкольм Рейнольдс был проездом в городе в 1893 году. – Мэл Малкольм Рейнольдс? В нашей семье он – легендарная личность, окутанная тайнами. Да вся его жизнь – это один большой секрет, состоящий из множества других загадок, наслаивающихся друг на друга. Слушать истории о нем напоминало процесс разворачивания подарков на Рождество – никогда не знаешь, что таится в той или иной коробке, – Ричард охотно делится своими впечатлениями от рассказов о предке, которыми обычно заслушивался за ужином и которые с каждым разом обрастали невероятными подробностями. – У меня сохранился его портрет, – Касл порывисто поднимается, роется в выдвижных ящиках письменного стола и, отыскав то, что нужно, показывает портрет Винчестеру. – Вы очень на него похожи, – с карточки на Сэма смотрит статный молодой мужчина, который едва ли старше Дина. У него тяжелый взгляд исподлобья – взгляд человека, повидавшего на своем веку такого, что обычный человек не ощутит и за десяток жизней, и Винчестер снова невольно ловит себя на мыслях о брате. Охотник возвращает карточку Ричарду и тот, на несколько секунд задержавшись на ней, убирает ее обратно. – Знаете, Сэм, я вам вряд ли помогу с этой вашей книгой, но вот у самого Мэла, думаю, есть в запасе десятки рассказов о своей жизни и той поездке в Боди. Только не подумайте, что я вам предлагаю устроить спиритический сеанс, – предупреждает Касл с улыбкой. – Вам понравится то, что я покажу. Пройдемте со мной, – Ричард направляется к лестнице, ведущей на второй этаж, быстро идёт по ней, останавливается под люком, открывает его и взбирается по ступенькам на чердак. Перерыв не одну коробку, он с горящими энтузиазмом глазами демонстрирует Винчестеру тетрадь в кожаном переплете, наподобие той, которую вел Джон, и говорит: – За всю жизнь Мэла их скопилось с несколько дюжин. Признаюсь, я их читал, но не берусь судить, что здесь вымысел, а что – правда. Может, вы когда-нибудь приоткроете для меня завесу над этой тайной, Сэм. Охотник смотрит на него непонимающе и Касл поясняет с той же мальчишеской улыбкой, но вполне серьезно: – Вы ведь не думали, что я купился на вашу историю про книгу? Я – писатель и моя работа – обманывать людей, сочинять правдоподобные истории, в которые мои читатели должны верить. Сэм мешкает – он не хочет ввязывать Ричарда в такую жизнь: жизнь, от которой, возможно, Мэл пытался оградить когда-то своего ребенка, а затем и его дети старательно защищали своих детей, даже зная, что прячется в темноте. И до сих пор им это удавалось. – Давно вы занимаетесь этим? – Касл кивает на дневник своего предка и Сэм просто говорит: – Сколько себя помню. – Когда я был еще мальчишкой, мама хотела избавиться от них, но мне казалось, что когда-нибудь эти записи могут пригодиться, пусть не одному из нас, но кому-то вроде вас, и я берег, как зеницу ока, эту частицу Мэла. – Я обязательно вам их верну, – заверяет Сэм, – но сейчас от дневников вашего деда зависит очень многое. – На кону стоят человеческие жизни? – Ричард догадывается об ответе и точно знает, что этот парень, вдруг возникший на его пороге, не сможет сказать ему большего, чем уже озвучил, потому и не настаивает на продолжении разговора. – Они всегда на кону, – отзывается Сэм. Когда Сэм и Ричард стоят уже на крыльце, к дому подъезжает минивэн: семья писателя вернулась из торгового центра. Распрощавшись с Каслом и его родными, Сэм приближается к импале и кладет коробку на заднее сидение. Он оборачивается к дому Ричарда и с минуту просто наблюдает за семейной идиллией: дочкой, обнимающей отца, мамой, наставляющей непутевого сына, – и по губам охотника скользит тень улыбки. Он занимает водительское место и выжимает педаль газа до упора – ночь предстоит бессонная и, как знать, может Мэл и в самом деле добавит недостающее звено в их с братом расследование. <><><>