***
-Нет, ну ты слышала? Он уже совсем страх потерял - в который раз возмущался Отто. -Да, да, слышала - в который раз отвечала Луиза. -Ну я ему устрою, сучёнок. Нет ну ты видела, а? - -Да, Отто, видела. Видела, что ты совсем себя не контролируешь. Он тебя нарочно провоцирует, а ты и поддаёшься - она вздохнула - с ума сойти, ты хоть представляешь как сильно я испугалась? - -За него? - Усмехнулся Отто. -За нас. За тебя, за меня. Это ж подумать, немыслимо, устроить драку под носом у Эскада - Отто задумался, и она было решила, что он наконец понял насколько глупым было его поведение, но после недолгих раздумий последовал ответ - ну он просто давно напрашивался - -Так, всё, с меня хватит. Закроем эту тему. Лучше расскажи кто он такой? - -Он? Да никто. Сын мельника, что работает на отца Виктории. Сейчас вон поэтом себя возомнил, книжки какие-то издаёт. Стихоплёт ущербный - он замолчал, потом добавил - не удивлюсь, если он явится на писательский вечер - -Теперь-то точно явится - ответила Луиза, глядя на часы. -С чего такая уверенность? - -А сам не понимаешь? Он видел тебя со мной - -И что? - -Ну, как я поняла он не равнодушен к твоей невесте, вот и поспешит при первом удобном случае ей рассказать и выставить тебя в невыгодном свете - -Пускай выставляет, мне всё равно - -Неужели? - Луиза остановилась и достала из перчатки ключ. -Всё равно - упрямо повторил Отто. -А мне показалось, что причина вашей вражды как раз-таки Виктория - -Нет, причина в том, что он чертов выскочка и давно желает отхватить - -Доходчиво - кивнула Луиза. -Неужто ревнуете, фру Линдберг? - -Не дождётесь - улыбнулась она. -Всё-таки ревнуешь - -Да боже меня упаси мешать вашему счастью - -Подожди-ка, зачем мы сюда пришли? - Удивился Отто. Поглощённый праведным гневом, он и не заметил, как они миновали несколько улиц и оказались на центральной площади, пред травяной лавкой, когда-то принадлежавшей Луизе. Точнее пред тем, что от неё осталось. Сейчас, глядя на пустующее помещение, окна и двери которого заколочены широкими досками, трудно поверить, что когда-то здесь кипела жизнь. От былой яркости не осталось и следа. Крыльцо потемнело от времени, а красный тент над входом, что виднелся даже с самого дальнего расстояния, давно отсутствовал. На единственной уцелевшей полке, стояли два посеревших горшка с твердой как камень землёй. Лавку разворовали сразу же, как Луиза уехала, странно, что не унесли и их. -Есть одно дело. Надо кое-что забрать - она просунула руку между досок и, коснувшись двери обнаружила, что та не заперта. -А что ещё здесь можно забрать? - -Увидишь, помоги-ка - она потянула прибитую доску, но, как и предполагалось, какие-то добрые люди забили вход намертво. -Не сели за драку, так сядем за взлом - -Не сядем, это всё ещё мой магазин - -Ладно, отойди - Отто потянул за одну доску, и сколоченные между собой они без особых усилий оказались сорваны все разом - прошу - он отставил конструкцию а в сторону. Дверь отворилась, Луиза задержалась, не сразу решившись войти. Тяжело будет видеть, во что превратилась её лавка. -Я могу подождать здесь, прослежу, чтобы никто не увидел - отозвался Отто -Нет, не надо. Пусть видят все, пусть знают, что я вернулась - Место, когда-то служившее отдушиной, встретило неприветливым холодом, как только она осмелилась перешагнуть порог. У её магазина была душа, Луиза всегда воспринимала его как нечто живое, существовавшее в гармонии с ней самой, умевшее чувствовать и залечивать ее раны, и, наверное, потому сейчас ей было стыдно являться сюда. Стыдно за то, что оставила, позволив каким-то ублюдкам надругаться над ним, стыдно за то, что отныне здесь поселилась горькая тоска. Под ногами жалобно заскрипели половицы, из-за плотно забитого окна сюда почти не добирался солнечный свет и вместо нежного аромата трав, теперь здесь пахло пылью и отсыревшим деревом. Стеллаж, когда-то сверху до низу заставленный баночками травяных сборов, теперь пустовал, увешанный длинными паутинами. На прилавке слой сизой пыли. Стол, предназначенный для плетения оберегов и сбора душистых букетов, сдвинут на середину комнаты, на нём всё ещё сохранились обрывки шерстяной нити. Воспоминания налетают подобно вихрю, накрывая с головой. Она медленно подходит к прилавку, осторожно, кончиками пальцев касается пересохшего веника полыни, собранного не задолго до отъезда. Она помнит, как наспех связывала пучком слегка повядшую траву, экипаж Отто уже подъехал ко входу, и руки её не слушались, а сердце колотилось как у девчонки. Уходя, она как всегда осмотрелась, мысленно попрощавшись и пообещав вскоре вернуться. Тогда Луиза даже подумать не могла, что вернётся сюда лишь за тем, чтобы забрать остатки сбережений и то небольшое количество травяных сборов, что с трудом уместились в ее саквояже. Но самое ужасное, что Луиза оставила здесь какую-то важную частичку своей души, которая сгинула под слоями пыли, отравилась горькой, как полынь, тоской, умерла вместе с лавкой и воскресить ее уже невозможно. Прежней ей уже не стать. -Уборка бы не помешала - осмотревшись заметил Отто - да и ремонт тоже - Луиза перчаткой смахнула пыль с высокого прилавка. -Надо бы… Эй ты чего это? - Спросил он заметив, как глаза ее наполняются слезами. -Забирай, что хотела и давай уйдём - -Да… Всё хорошо. Просто, столько воспоминаний - -Стареете, фру Линдберг - Отто встал по другую сторону прилавка, случайно задел веник полыни и тот рассыпался точно пепел. -Похоже на то - усмехнулась Луиза поспешно вытирая слёзы - ты помнишь? Наши встречи начались именно здесь - -Здесь? Нет, на улице, ты цветы кажется поливала - -Подрезала, но не важно - она подошла к окну, глядя в расщелину между досками - тем вечером ты впервые признался мне в любви, а я ушам своим не поверила и, наверное, краснела как дурочка, потому что на самом деле чувствовала то же самое - -Однако послала ко всем чертям - -Однако ты не ушёл. Помнится тогда, я дала себе обещание, что это был первый и последний раз, но в глубине души понимала, что остановиться уже не смогу - Она повернулась. -Ты любовь моя и одновременно проклятье. Когда я была далеко, думала пройдёт, забудется, но нет, становилось только хуже. Я зависима от тебя, а любая зависимость неизбежно сгонит в могилу - присев, она провела рукой по полу, будто стараясь, что-то отыскать. -Так зачем ты уехала? Ведь преград больше не было? - Она встала. -Ошибаешься, всё стало ещё хуже и бог знает чем могло закончиться, если бы я осталась - -Хватит говорить загадками, надоело! Скажи наконец правду, Луиза. Почему? - Она не ответила, несколько раз с силой топнув ногой, каблуком проломила гнилую половицу. Наклонилась и извлекла из-под доски небольшой свёрток, положила его на стол. -Это еще что? - Спросил Отто. -Прости меня. Я давно должна была всё тебе рассказать - Луиза выдохнула - пообещай мне, что всё сказанное здесь останется между нами - -Смотря о чем пойдёт речь - улыбнулся Отто в свойственной ему манере разряжать обстановку. -Серьёзно. Я так устала хранить от тебя этот секрет, тогда я была не уверена, но сейчас…Пожалуйста, только не заставляй меня пожалеть о моей слабости. Обещай, что никто ничего не узнает, пока не придёт время -***
Сидя на широком подоконнике, Виктория безо всякого интереса перелистывает книжные страницы, по нескольку раз пробегает глазами по строкам, в попытке уловить суть. Мысли ее отрешённые находятся где-то очень далеко, и сюжет упрямо ускользает. Обычно чтение помогало отвлечься от грустных раздумий, на время перенося в другой мир, но сегодня от напряжённого рассматривания мелкого шрифта у неё лишь начинает болеть голова. Надрывно вздохнув, она захлопнула книгу и бросила её на кровать. Возможно стоило выбрать что-нибудь новенькое, а не перечитывать в десятый раз одно и то же. «Всё когда-нибудь надоедает» - думает Виктория и тут же пугается собственных мыслей. Как могла эта книга ей надоесть? Ветер бросает в окно россыпь мелких серебристых капель, тут же сбегающих вниз сотней блестящих дорожек. Она, положив голову на колени, выводит изогнутые линии на запотевшем стекле. Небо серое и тяжелое, будто большое ватное одеяло, промокшее от нескончаемых ливнев. Чудится ей, будто скоро оно упадёт и раздавит их город. А вдруг солнце навсегда исчезло? Она так давно не видела его лучей. Виктория, как и любой другой житель пригорода, выросший в гармонии с природой, зависима от погоды, затяжное ненастье угнетает и заставляет чувствовать себя вдвойне несчастной. Она не видит просвета, из её положения выхода нет, а одиночество скоро совсем доконает. Она не посмела ослушаться и вот уже почти неделю не выходит из дома. Всех это устраивает и о ее существовании, кажется, вовсе забыли. Отец целыми днями пропадает в разъездах или напивается до синей рожи. От Йоханнеса нет вестей, вечерами она подолгу смотрит в окно, вглядывается в темноту, надеясь увидеть его силуэт возле фонтана, но его нет. Возможно, он решил забросить затею с побегом и оставить всё как есть. Решил - раз вышла замуж, то стоит смириться. Виктория фыркнула. Замуж. В последнее время она вообще не понимает смысла заключения этого брака, он по сути нужен только её отцу, камергеру, похоже, плевать, а Отто, когда-то так яростно желавший заполучить её руку и сердце, вообще сгинул в неизвестном направлении. Хотя, от чего же в неизвестном? Направление ей известно, Виктория не настолько глупа, чтобы не понимать. Видимо, с Луизой ему очень здорово, раз он пятый день не появляется дома. Напрочь позабыл о своём благом намерении поправить испорченную репутацию. Конечно, Луиза ведь того стоит, есть подозрения, что даже если бы Виктория не противилась замужеству, Отто бы всё равно предпочёл ей свою старую знакомую. Она снова надрывно вздыхает, даже плакать уже не хочется, хочется выть. Даже в день, когда она узнала о своей нежеланной помолвке, ей не было столь паршиво как сейчас. Он как какой-нибудь паразит - поселился в её мыслях и день ото дня разрушает изнутри. Она засыпает и просыпается с мыслью о нём, прислушивается к шагам в коридоре, не вернулся ли? Она думает о нём чаще, чем о Йоханнесе, он даже ночами стал сниться. Виктория ненавидит его, ненавидит, терпеть не может и совершенно точно больше не хочет видеть. Остается надеяться, что отец всё же прозреет и разорвёт эту бредовую помолвку. Они будто попрошайки, подачку пришли вымаливать в этот дом, а над ним здесь откровенно надсмехаются, как же отец не замечает? Он ведь с детства воспитывал в ней гордость, говорил, что какими бы сложными не были обстоятельства, никогда не перед кем унижаться не стоит, а теперь сам явился с протянутой рукой к камергеру. Лебезит перед ним, да ещё и её заставляет. Но если не он, так может хотя бы Отто соберёт остатки своего показушного благородства и откажется от Виктории, ему ведь и без нее неплохо живётся. Стук в дверь отвлекает от размышлений. Кого там ещё принесло? Если отец, то она не побоится снова просить его о возвращении домой, возможно, будет снова угрожать своим самоубийством. -Входите, не заперто - нехотя отвечает Виктория. Сама не поняла в какой момент перестала запираться на ключ. Чуть приоткрыв дверь, в комнату заглядывает Шарлотта. Её длиннющие тёмные волосы распущены и едва не касаются пола, когда она наклоняется, повисая на дверной ручке. -Привет - игриво улыбается она. И Виктория, окутанная темным облаком мрачных мыслей, глядя на неё улыбается тоже. Невозможно противостоять этой лучезарной улыбке. -А мне нужна твоя помощь - Шарлотта шагнула в комнату и, хихикнув, встала по стойке смирно - поможешь? - -Помогу. А чем помочь? - -Помочь заплести косички. Вернее, заплести мне косички. Сама я не умею, мамы нет дома, а слугам не доверяю. А они мне очень нужны - она снова улыбнулась. -Ну, раз очень, давай попробую. Садись - Виктория спустилась с подоконника. -О, ура! - Шарлотта, сбросив домашние туфли, с ногами забралась на кровать - спаси-ибо - -Благодарить-то подожди - Виктория взяла гребень и встала позади неё - в последний раз я плела косы когда… Даже не помню когда - -Ничего, я верю, у тебя получится - -Посмотрим - покачала головой Виктория и несколько раз осторожно провела гребнем по всей длине густой шевелюры, которая не особенно-то нуждалась в расчесывании. Шарлотта чесала её каждый раз, когда крутилась перед зеркалом, а делала она это постоянно. Виктория разделила волосы на две части и сделала несколько переплетений, на ходу вспоминая последовательность. -Я думала, ты не любишь косы - сказала она. -Не люблю, но хочу, чтоб завтра волосы были волнистыми. Ты их, кстати, потуже затягивай. Меня в театр пригласили, хочу всех там затмить - она засмеялась. -Вон оно что и кто же пригласил тебя в театр? - Спросила Виктория. Не то чтобы её это интересовало, просто сработала дурацкая привычка из вежливости поддерживать беседу. -Один знакомый моего знакомого. Я вас чуть позже представлю. Наверное. Если он захочет сопровождать меня на писательском вечере. Может и отказаться. Не в обиду отцу, но там из года в год скука смертная - -А разве вечер не завтра? - -Нет, ты что, он послезавтра. Придется пойти - вздохнула Шарлотта - хотя бы платье новое выгулять - -Знаешь, если хочешь, чтоб волосы были волнистыми, лучше их намочить - -Делай, как считаешь нужным. Мне сбегать за водой? - Повернулась Шарлотта. -Нет, не нужно, здесь есть графин - Виктория подошла к прикроватному столику и, налив в стакан немного воды, вернулась к ней. -Что ж, думаю это должно помочь. Давай попробуем - Шарлотта вздохнула и взяла лежавшую на кровати книгу. Виктория мысленно выругала себя за невнимательность. -О, так это же книга того самого Йоханнеса Миллера, которого ты мне тогда показывала - воскликнула Шарлотта, и к щекам Виктории прилила краска - сына вашего плотника - -Мельника - поправила она с деланным равнодушием - не крутись пожалуйста - Шарлотта листала страницы. -Угу. Читала я его книги, интересно стало, чем же он всех так поразил - -И как тебе? - -Ну, неплохо. Да, рассказы довольно интересные, но вот стихи… - -А что стихи? - -Даже не могу толком объяснить, может я чего-то не понимаю, ведь все его хвалят, но как по мне, слишком уж много там романтики, перебарщивает он. Прочитаешь несколько стихотворений и начинает подташнивать - -Неужели - она вскинула брови. Шарлотта, конечно, имеет право высказывать своё мнение, и его стихи не обязаны нравиться всем, но отчего-то слышать такое немного обидно. -Да. Ну вот вспомнить к примеру «всадницу» - Виктория напряглась и, как просила Шарлотта, начала плести туже. -Он там такими напыщенными фразами расписал эту девушку на белом коне, что… - она задумалась - что меня и правда чуть не стошнило - Виктория молчала, по-прежнему изображая равнодушие, но внутри всё так и кипело от возмущения. Да что она вообще понимает? Йоханнес всю душу вложил в это стихотворение. В нём и описание тех безоблачных летних деньков, и запах свежескошенной травы, и шелест листьев, и их только зародившееся светлое непорочное чувство влюблённости. Может он и приукрасил действительность, но он видел Викторию именно такой. Это стихотворение теперь как напоминание о том, чего она лишилась, и о том, за что стоит бороться. -Рифма как в детской считалочке - не унималась Шарлотта - описывает как-то неправдоподобно, мне кажется, мужчины так не говорят. С романтикой он откровенно перебрал - -На любителя, кому-то очень нравятся его стихи - -Ну да, ты права, дело вкуса. Но держу пари, девица, которую он описывает, на самом деле уродина - засмеялась она - ай! - -Извини - отозвалась Виктория, случайно дернув ее за волосы. -Давно ты знаешь этого Миллера? - «Да чтоб тебя! Больше поговорить не о чем?» - подумала она. -С самого детства - -Вы дружили? - -Не то, чтобы дружили, он был просто мальчишка по соседству. А ты разве не помнишь? Прошлым летом он переправлял нас на остров - -Ах, да, конечно помню. Это тот самый парень, что вытащил из воды растяпу Камиллу. Герой - Виктория закончила плести одну косу и приступила ко второй. Шарлотта замолчала, и она подумала, что тема с Йоханнесом наконец исчерпана, но нет, если уж Шарлотта начинала о чем-то болтать, то её уже не остановить -Вот интересно, женится он на ней или нет? Если да, то Камилла точно будет в безопасности - она снова засмеялась. -Не крутись - нахмурилась Виктория. -Камилла Сэир. Вот она как раз страшненькая, может он о ней написал? - -Да с чего бы это! - Сказала Виктория громче, чем хотела. -Просто подумала. А о ком ещё мог? Как думаешь? Может… - -Я говорю с чего бы ему жениться на ней? Она ведь намного младше его. Сколько ей? Двенадцать? - -Вроде пятнадцать. Не знаю, так говорят. В их доме он теперь почетный гость. -Он же просто писатель, без гроша за душой - -Зато она не бедна и любит его. Выгодная пассия. Платок ей на лицо набросит и можно… Ай, зачем так сильно? - -Прости, увлеклась - -Ты, кстати, не знаешь где Отто? - «Ну ещё лучше» - подумала Виктория, наспех перевязывая лентой кончик косички. -Понятия не имею, он мне не докладывал - Шарлотта вдруг помрачнела, но через минуту вновь стала весёлой, будто Виктория не поняла, о чем она беспокоится. -У друзей, наверное. Ему же на службу скоро, вот и решил весело провести время. Обнаглел если честно, мог бы и сообщить - -Готово - объявила Виктория - достаточно туго? - -Да, то что надо. Спасибо - Шарлотта вскочила с кровати и сразу же бросилась к зеркалу - хм, а это довольно интересно. Нетипично, я бы сказала. Может пойти прям так? Или же… - Виктория вернула ей гребень и незаметно спрятала книгу под подушку. Потом вернулась к окну, протерла стекло и выглянула на улицу, с досадой отметив, что погода только ухудшилась. Но тут во двор въехал большой крытый экипаж, остановился у крыльца, и её беспокойство о превратностях погоды моментально отошли на второй план. Виктория обернулась, взглянув на Шарлотту, ее комментариев и попыток оправдать Отто, она точно не выдержит, но та была слишком увлечена изучением новой причёски, что вряд ли замечала что-то кроме своего отражения. Виктория не сводила глаз с экипажа, сердце бешено колотилось, по спине пробежал мерзкий кусающий холодок, а лицо полыхало так, что в пору было прикуривать. Худшие предположения оправдались, да она и не сомневалась. После недолгих разговоров, стоя прямо перед входом, Отто, как бы в доказательство, что бы уж окончательно развеять её сомнения, обнимает Луизу за талию, прижимает к себе. Виктория вздрагивает, случайно прикусив язык. Шарлотта очень точно охарактеризовала поведение своего брата, он и правда в конец обнаглел, совсем стыд потерял. Руки его постепенно сползли с талии Луизы, опустились ниже и оставались там неприлично долго. Она, конечно же, против не была, так и липла, обвивая его шею своими изящными руками в бархатных перчатках. Стыда не было у обоих, на том и сошлись. Даже дождь им не помеха. Нет ничего паршивее, чем эта, бог весть откуда взявшаяся ревность. Виктория ведь терпеть его не может, почему же так больно видеть его с другой? Луиза тянется к его губам. Дальше она смотреть не стала. Тоска, ревность, обида, благодаря Отто, она только что испытала весь спектр отрицательных эмоций. Это уже перебор, сейчас она пойдёт и потребует разрыва помолвки, не скупясь на слова выскажет ему всё, пусть не думает, что тихая, кроткая девочка из усадьбы стерпит любое отношение. Да, у них договорённость, но он уже переходит всякие границы, не понимает или специально унижает её. -А этот сын каменщика, между прочим, будет на писательском вечере - сказала Шарлотта, о существовании которой Виктория успела забыть. -Правда? Здорово, вот и расспросишь его Камилле - ответила она, решительно двинувшись к выходу. -Да ты что! Уместно ли? Куда это ты? Что-то случилось, тебе нехорошо? - Забеспокоилась Шарлотта, заметив как раскраснелось ее лицо. -Мне… Хорошо. Надо отойти не надолго - она выскочила в коридор, уже плохо понимая что делает. Виктория столкнулась с ним на лестнице и чуть не осела на ступени. Сердце моментально ушло в пятки, вся решительность испарилась, лишив способности внятно произносить слова, и в который раз грозясь выставить дурочкой. Отто поднимался, а она спускалась, просто проходя мимо, как тень. Вид у него был чертовски довольный. Волосы, должно быть, взлохмачены ее тонкими пальцами, тёмная прядь падает на лицо, прикрывая левый глаз. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, а рукава небрежно закатаны до локтей. Он нёс в руках пальто и, встретившись с ней, отошел в сторону, уступая дорогу. -Виктория - улыбнулся Отто. -Отто - лишь смогла произнести Виктория, перед тем как с молниеносной скоростью слететь вниз и в одном домашнем платье выскочить на улицу. Сбежав с крыльца, она прижимается к стене, по щекам текут слёзы. Виктория не сразу начинает их чувствовать, проходит какое-то время, прежде чем она осознаёт, что стоит на улице под дождём, промокшая до нитки, цепляется за холодный кирпич и ревёт в голос. Скулит, точно побитая собачонка. А вот и оно, безумие, до которого сама же себя довела. Уже не осознаёт, что творит. Если Йоханнес в кротчайшие сроки не закончит роман, то вызволять ее придется не из дома камергера, а из психлечебницы. Сейчас она, должно быть, очень походит на душевнобольную. Она всхлипывает, стараясь успокоиться, размазывает слёзы по лицу и, услышав чьи-то шаги, прячется за крыльцом, зажимая ладонью рот. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из обитателей дома увидел её в таком состоянии. Со стороны конюшен идёт Анна, в руках у неё скрученный ковёр, а от дождя спасает небольшой изрядно потрепанный ветром зонт. Она быстро забирается на ступени и, оставив ковер под крышей, так же быстро спускается обратно. Почти бегом направляется к саду, не разбирая дороги и, наверняка промочив свои потёртые туфли. Анна, как и той ночью, настороженно обвела взглядом дом перед тем, как шагнуть на садовую дорожку. Виктория и моргнуть не успела, как она моментально скрылась, забежав за огромный фонтан. Виктория переминалась с ноги на ногу, глядя в сторону сада, сомневалась, но потом банальное ребяческое любопытство, всё же взяло верх. Подхватив платье и стараясь перешагивать лужи, она пошла вслед за Анной. Глядя на размытую дорожку, теперь представлявшую собой грязевое месиво испещрённое ручьями, снова усомнилась, но, немного подумав, всё же решилась сделать шаг. Анну она нагоняет где-то на середине, горничная движется решительно и быстро, ловко перешагивая особенно непростые участки пути. Виктория же ловкостью не отличается по щиколотку проваливается в каждую яму и лицом собирает каждую ветку, когда пытается пробраться сквозь сплетённый кустарник. Ее спасает лишь шум дождя, иначе Анна уже бы давно ее обнаружила. Анна, добравшись до конца, выскользнула за калитку. Виктория следует за ней, который раз удивляясь собственной глупости. Вот какого черта ее сюда понесло? Туфли промокли, платье испачкано, как теперь возвращаться домой в таком виде? Подождав, она тоже идет к калитке, решив, что вернуться проще в обход по улице, чем снова пробираться через грязевое болото, но внезапно слышит голос. Останавливается и сворачивает с дорожки, спрятавшись за стволом единственного в этом саду дерева. Анна никуда не ушла, стоит там и с кем-то разговаривает. Виктории бы одуматься, уйти, потому что глупее ситуации не придумать, но она продолжает стоять и прислушиваться. -Я хочу увидеться с ним - разбирает она голос Анны. -Позже, дорогая, пока не нужно - отвечает ей кто-то. Сомнений нет в том, что она разговаривает с женщиной. Виктория осмеливается подойти чуть поближе. Дела ей до Анны нет, но всё же любопытно. -Почему? - Спрашивает Анна - он совсем меня забудет - -Ты его мать, как он может забыть? - -Мать? - Виктория так удивлена, что проговаривает это в слух. -Сегодня ночью, в то же самое время - говорит неизвестная женщина. Анна лишь кивает и возвращается обратно, выглядит она совершенно расстроенной. Когда горничная скрывается из зоны видимости, Виктория решается подойти к ограде. Смотрит через забор и от удивления застывает на месте. Грациозно держа над головой зонт, не торопясь, по тротуару идет Луиза. Идет в сторону того самого крытого экипажа, на котором приехала вместе с Отто. Виктория смотрит ей вслед, обознаться она не могла, Луизу трудно с кем-либо спутать, она, наверное, единственная женщина в городе, которая не собирает волосы в причёску. Непонятно только, что нужно этой женщине от Анны. Какие у них могут быть дела с горничной? Луиза забирается в экипаж, Виктория уходит вглубь сада, когда повозка проносится мимо. Она ещё долго стоит там, по щиколотку провалившись в грязь и перестав ощущать холод. Пытается осознать то, что увидела, пытается представить, для чего Анна встречалась с ней той ночью. Но даже чтобы предположить не хватает воображения.