***
Сухая трава, истолчённая в сизый порошок, совершенно не имела запаха и каким-то причудливым образом была неразличима даже в стакане белого вина. А уж в чашку чёрного кофе можно было сыпать её от души, но Анна в целях экономии бросила только щепотку, ведь днём, когда камергерша постоянно находится при муже, ей ничего не угрожает. Эффект причудливого травяного сбора, состав которого Луиза так и не раскрыла, оказался потрясающий, даже лучше, чем Анна могла себе представить. Утренний кофе был приготовлен тщательно и подан вовремя, к половине второго. Похоже, вчера в спешке она всё же переборщила с добавками, но, судя по довольной физиономии камергера, пробудившегося в кресле, ему только на пользу пошло, выспался неплохо и, к её великому счастью, ничего не заподозрил. Разве что был немного обеспокоен тем, что его могли видеть гости, перед которыми он всё это время старательно изображал пример для подражания. Допив кофе, он по обыкновению пожурил её за то, что подала слишком горячим и, приказав немедленно избавиться от пустой бутылки, поспешил прочь из гостиной, желая немедленно привести себя в надлежащий вид. Сегодня основная часть обслуживающего персонала была отослана в большой дом для помощи в приготовлении к «писательскому вечеру». Осталась лишь Ирма, да старая экономка и Анна оказалась загружена работой больше обычного. Конечно, на кухне и в декорировании огромных залов лишние руки бы не помешали, никто бы не отказался от её помощи, но по приказу камергера ей строго на строго запрещалось появляться в большом доме, очевидно, он опасался, что кто-то мог узнать в ней сестру Луизы. Переживал напрасно - Анна даже в свои лучшие времена очень редко появлялась на людях вместе с сестрой, и о родстве их знали не многие. Тому, что обязанностей на её плечи легло великое множество, Анна даже обрадовалась: некогда было вздохнуть, а уж тем более погрузиться в гнетущие раздумья о возможной неудаче. Стирка, уборка, готовка - она выполняла домашние обязанности по инерции, как заведённая, по чётко распланированному графику, в котором не нашлось времени для переживаний. День проходил на удивление спокойно, редко выпадали такие дни. Без кухонных стычек со слугами, без придирчивых замечаний хозяйки, но главное, без мерзких приставаний камергера. Утренний кофе не прибавил ему ожидаемой бодрости, а сработал в обратную сторону. Весь день он был вял и совершенно разбит, стоило ему лишь на пару секунд присесть – сон моментально брал верх. Его дремотное состояние жену доводило до бешенства. Она находила его спящим на табурете в прихожей, в плетёном кресле Шарлотты на «веранде», за столом в кабинете. -Я что сама со всем должна справляться? - Орала она на мужа, едва продравшего глаза и туго соображающего. -Мой муж совсем вымотался с подготовкой к вечеру. Всё на нём. Всё для людей - объясняла она гостям ангельским голосом. Не считая редких выкриков рассерженной камергерши, сонливым было и общее настроение в доме. Будто бы все, не сговариваясь, дружно притихли, и Анне стало думаться, что чудесный травяной сбор был способен утихомирить даже тех, кто просто вдохнёт его неслышный аромат. Конечно, это было не так, просто камергерша в поте лица под аккомпанементы храпа мужа судорожно изучала список гостей, вычёркивая тех, кто невыгоден. Перед Шарлоттой стоял нелёгкий выбор: оставить ли волосы прямыми или накрутить, Отто и отец Виктории отсутствовали, а сама Виктория, как обычно, пряталась в комнате. Лишь ближе к восьми вечера вся семья, за исключением Отто, собралась на «веранде». Анна, обмениваясь молчаливыми переглядками с Ирмой, возилась на кухне, ей было приказано подать чай. К вечеру волнение начинало брать верх. Ведь даже не было обговорено, сколько это займёт времени. Ожидание в полной неизвестности куда страшнее самой беды, и она начала опасаться того, что Луизе не удастся осуществить задуманное. Старая гувернантка вызвалась помочь так не кстати. Анна не соглашалась на её помощь, но и отвергнуть предложение не смогла, потому Ирма сейчас медленно и старательно расставляет фарфоровые чашки, находясь в нескольких шагах от неё. А она никак не может выбрать удачный момент и подсыпать травы в чай камергера. Анна уже решилась пойти на отчаянные меры и закинуть снотворную смесь в общий заварник, лишь бы не завершать это день в звериных объятиях хозяина, но Ирма внезапно отлучилась на зов своей подопечной, тем самым обеспечив камергеру безмятежный сон. Погрузив чашки на поднос, Анна отправилась на веранду. В коридоре столкнулась с Ирмой и Викторией. -Ты совсем из ума выжила? Как это не пойдёшь? – Шёпотом возмущалась гувернантка – что скажет отец? Я нагоняй из-за тебя снова получить не хочу - -А мне плевать. Не пойду и всё тут - отвечала Виктория, так же шёпотом. Анна впервые видела её рассерженной. Заметив горничную, обе моментально замолчали, и через минуту Виктория последовала за ней, обогнала на входе и вошла первая, чуть не опрокинув поднос. Камергерша по-прежнему изучала список гостей, а камергер уже не спал, но по-прежнему пребывал в состоянии апатии. Шум здесь создавал звонкий голосок Шарлотты и смех отца Виктории, которые, похоже, нашли общий язык. -Как же ты можешь помнить? Ты ребёнком совсем была - смеялся он, утирая слезящиеся глаза. -У меня память очень хорошая - отвечала она, поправляя волосы и так откровенно стреляя глазками, что отец Виктории не смог сдержаться и не похлопать её по колену. Этот «невинный» жест не укрылся от взгляда камергерши, но она отчего-то никак не отреагировала. Анна поставила поднос на стол. -Надеюсь сахар положить не забыла? - Недовольно проворчала хозяйка. -Две ложки - быстро ответила горничная, протягивая нужную чашку хозяину. Вопреки обыкновению, он не одарил её многозначительным взглядом и не придрался к температуре чая, лишь произнёс равнодушно: -Приготовь постель, я, пожалуй, лягу пораньше - -Да, сейчас - -Уж право, не заболел ли ты, дорогой? – Спросила камергерша – может стоит отправить за доктором? – -Нет, шарлатаны все эти доктора. Отосплюсь и завтра буду как новенький - -Поддерживаю, сон лучшее лекарство - отозвался отец Виктории. -А я знаю лекарство куда лучше - сказала Шарлотта. -Шарлотта! - Не выдержала камергерша. -Что? Я вообще не то имела ввиду. Мама, о чём ты думаешь? - Она снова засмеялась. -Милая, ещё слово и отправишься к себе - улыбнулась камергерша. -Ладно, ладно, простите моё неприемлемое поведение - -Всё нормально, ты украшение сегодняшнего вечера - сказал учтивый гость. Его дочь, усевшуюся рядом с Шарлоттой, чуть не стошнило, что бы там не произошло, а лесть папаши по расписанию. Виктория единственная в этой комнате поблагодарила Анну за чай. Как же дико было слышать слова благодарности, она настолько привыкла к постоянным придиркам, что проявление человечности стало ей чуждо. Нервно кивнув, горничная произнесла что-то неопределённое и поспешила удалиться. -Я прошу прощения, не знаю, уместно ли спрашивать, но где же пропадает Отто? - Спросил отец Виктории. -Думаю, он с друзьями… Сослуживцами - камергерша, явно не готовая к такому вопросу, взглянула на мужа, ища поддержки, но тот уже клевал носом и не ответил, засыпал, даже не притронувшись к чаю. -С друзьями-сослуживцами, у них есть традиция - встречаться перед тем, как снова уйти на службу - на ходу сочиняла она - но завтра он обязательно будет здесь - -Да - поддержала мать Шарлотта. Виктория, секунду назад планировавшая, как обычно, извиниться и удалиться, решила остаться. Уйди она сейчас, отец обязательно решит, что ей небезразлично, где пропадает Отто. А ей-то безразлично. Совсем безразлично. И сегодня она будет спокойно спать, а не представлять его в жарких объятиях Луизы. Шарлотта, видимо, ощутив возникшее напряжение, поспешила переменить тему. Не подумав, не желая никому причинить вред, просто, ляпнула первое, что пришло в голову. -Мне вот интересно, а откуда наша чудная горничная знакома с Луизой? – Виктория чуть чашку не выронила, вдоль позвоночника пробежал холодок и неприятно скрутило внутренности. Она легонько пихнула локтем болтливую девчонку, тщетно надеясь, что слова её пропустили мимо ушей. -Я извиняюсь, а кто такая Луиза? – Спросил отец Виктории. -Луиза, да так одна… - -Родная, повтори-ка что ты сказала - взгляд камергера моментально прояснился, он будто ожил. -Виктория видела, как Луиза, чтоб её, снова ошивалась возле нашего дома, разговаривала с Анной и… - -Я совсем не уверена, что видела Анну, дождь шёл, да и зрение у меня не очень хорошее, это было лишь предположение - она постаралась хоть как-то спасти ситуацию. -С каких пор у тебя плохое зрение, почему мне не сказала? - Уничтожил всякие попытки её отец. -Очень интересно - камергер отодвинул чашку - вы не припомните, дорогая, когда это было? – -Уже и не вспомнить - -Сегодня. Этой ночью мне не спалось, я встала, чтобы задёрнуть шторы, а там наша чудная, выбегает из сада, думаю, Луиза ждала её за калиткой. Только бы вот понять зачем - сказала Шарлотта, неожиданно став серьёзной и стараясь не смотреть на Викторию. Воцарилось недолгое молчание, первой заговорила камергерша. -Чтоб ноги её больше здесь не было, я сейчас же отдам приказ вышвырнуть эту дрянь - строго произнесла она. -Сядь - сказал камергер, его взгляд напоминал взгляд безумца. -Даже не думай меня останавливать - -Я сказал, сядь! - Рявкнул он, и камергерша, приложив к груди левую руку, неловко опустилась в кресло. -Где ж ты только взял эту девку, беду в дом привёл - -Замолчи - -Неужто мало мы пострадали - -Я сказал, замолчи - процедил он сквозь зубы, опасаясь, что жена, поддавшись эмоциям наболтает лишнего. -Это было последней каплей, здесь она не задержится - -Со служанкой я решу вопрос сам, возможно, всё совсем не так как кажется – Держа в руках чашку, он внимательно вгляделся в её содержимое и чему-то улыбнулся.***
Очередная попытка Виктории «раскрыть глаза» отцу закончилась провалом. В очередной раз они поссорились, и она в очередной раз заявила, что покончит с собой, только в этот раз привычное «утоплюсь» заменила «выброшусь из окна». Отец достойно отражал её выпады своим излюбленным «сдохнешь в нищете», а потом и вовсе применил силу: грубо вытолкал из комнаты и запер дверь. Теперь Виктория, сидя перед зеркалом, рывками расчёсывала свои непослушные русые пряди и с тоской думала о том, как же жестока и несправедлива её судьба. Минута другая и она бы снова утонула в горьких рыданиях, если бы не отвлекли доносившиеся снизу голоса.***
Домой Отто вернулся намеренно поздно, предчувствуя, что после его долгого отсутствия наверняка не обойдётся без расспросов и требований всё всем объяснить, а разговоры — это то, чего сейчас хотелось меньше всего. Зная правду о похождениях папаши, в руках себя удержать будет сложно, он не уверен, что сейчас сможет сохранить самообладание, если тот посмеет его отчитывать. Потому разумнее отложить «приятный» момент общения с семьёй до утра. Отворив дверь, стараясь не создавать лишнего шума, Отто вошёл в квартиру. Длинный коридор, ведущий в сторону «веранды», освещён лишь приглушённым светом ночника. В гостиной тихо, на кухне тоже не слышно даже слуг, значит, пришёл как нельзя вовремя. Можно вздохнуть спокойно, но, небрежно бросив пальто на вешалку, он вспомнил об осторожности, когда, увешанная другими вещами, она чуть не загремела на пол. Он поймал её на лету, на всякий случай задвинул в дальний угол, закинул туда свалившиеся шляпы и уже собирался подняться к себе, как внезапно перед ним возникла камергерша. Обычно Отто не слишком-то внимателен к настроению матери, чаще всего ему попросту всё равно, но сейчас даже чувствительным быть не надо, чтобы заметить, как сильно она рассержена. Крылья носа раздуваются, губы плотно сжаты, она просто в бешенстве, так и пышет яростью. Будь у неё сейчас в руках оружие, на поле боя ей бы точно не нашлось равных. Эта глупая мысль рассмешила так не кстати, он не смог сдержать улыбки, чем ещё сильнее разозлил мать. Оружие ей не понадобилась, в один миг она подлетела к нему и со всего маха влепила пощёчину. От неожиданности он отшатнулся. -Эй! Это что вместо приветствия? – -Приветствия? Сейчас я тебя поприветствую, паршивец! – Сопя от злости, она ударила снова. -Да за что? – -За что? Ещё спрашивать будешь - она замахнулась, но на третий раз ему удалось увернуться. -Можешь…- он снова увернулся - успокойся ты. С ума что ли сошла? - -Я ещё в своём уме, а вот ты, видно, его лишился - удар пришёлся в плечо. -Если он у тебя вообще когда-то был! - Удары посыпалась беспорядочной очередью. Лишь поймав разгневанную мать за руки и отпихнув от себя, удалось остановить это внезапное наступление. Получив отпор, она вроде немного остыла, по крайней мере вернула способность разговаривать. -Может объяснишь в чём дело? – Спросил Отто, на всякий случай держась на расстоянии - что за нападение? - -Ты меня за дуру-то не держи, паскудник! Опять к шлюхе своей таскаешься? – -Ах, вот оно что - он потёр пострадавшую щёку. -У неё ведь был, так? И даже не вздумай отпираться – -Я и не собирался - -А, ну конечно, ты ж у нас гордый. Гордый и пустоголовый, ничему тебя, дурака, жизнь не учит. Потаскуха нас всех чуть не сгубила, а ты… Ох, господи, да за что ж мне такое проклятье? Тебе самому не стыдно, так хоть бы меня пожалел, люди за спиной уже шепчутся - -А ты их не слушай, проще будет жить - обойдя мать, он направился в сторону лестницы. -Куда собрался, а-ну стой, я ещё не договорила - она вцепилась в его рукав. -Утром поговорим, когда в себя придёшь - -Ну уж нет, дорогой, поговорим здесь и сейчас - Дёрнув рукой, Отто освободился от цепких пальцев камергерши -Хорошо, давай говори или опять ударить хочешь? - -Ударить? Да тебя убить мало. Эх, сама виновата, слишком уж много тебе позволяла, слишком сильно любила, а надо было пороть почаще, не жалеть, глядишь, нормальным человеком бы вырос - Отто кивнул, будто выражая сочувствие -Подождать пока сбегаешь за плетью? - -Паясничать будешь, у тебя, видно, совести совсем нет, да я с ума с тобой скоро сойду! - -Давай перейдём к сути разговора - -Ну к сути так к сути. Шлюху твою… - -Не называй её так - -А ты мне не указывай, гляди-ка, умный какой стал. Называю как заслужила. Господи, весь в отца пошёл, такой же потаскун, волочишься за каждой юбкой - -Меня с ним не сравнивай. Да что ты вообще знаешь? – Вспыхнул он -Да уж побольше твоего знаю. Ну вот чего тебе, идиоту, не хватает? Другие, посмотришь, из кожи вон лезут, чтоб хоть как-то свою жизнь устроить, у тебя же вот оно всё, готово, живи да радуйся, но нет же, ты у нас как кот помойный - отбросы подбираешь. Это ж немыслимо, опять путаться с этой потаскухой, после всех тех бед, что мы по её вине пережили. Ты уже всё забыл или головой совсем не думаешь? – -С кем путаться дело моё личное - -А как же Виктория? О ней хоть подумай! Слоняется по дому в одиночестве, пока ты непонятно где - -Виктория ваша холодна как лёд и одиночество ей явно по душе - -Как лёд? Так может тут дело в тебе, мой дорогой, что ж ты такой весь из себя дамский угодник не можешь разжечь в молодой девчонке огонь? А какие разговоры пойдут, как унизительно для неё будет стать предметом насмешек - -Только не надо здесь мелодраму разыгрывать, все мы знаем, что брак этот заключается ради взаимной выгоды - -Вот именно ради выгоды, ради того, чтобы хоть как-то спасти твою напрочь испорченную репутацию. Я тебя не понимаю, неужели мимолётная связь для тебя важнее дальнейшей судьбы? Ты будто намеренно всё разрушаешь. Зачем? - Отто не ответил, его непробиваемое равнодушие, доводило камергершу до бешенства, он и раньше-то не воспринимал её в серьёз, а теперь до него уж точно не достучаться. -Меня не жаль, так хоть бы Викторию пожалел, она-то в чём виновата? -У тебя всё? - Спросил Отто. Камергерша махнула рукой. -Наконец-то, спокойной ночи - -Не прекратишь, я клянусь, изведу твою шлюху, житья ей в этом городе не будет, слышишь меня? - Кричала она вслед, пока он, никак не реагируя, поднимался по лестнице. Отто остановился у дверей своей комнаты, внизу послышался громкий топот, будто при каждом шаге камергерша каблуками забивала в пол гвозди. Скрипнули двери, судя по звуку, она ушла на "веранду". Вот и хорошо, немного проветрится. Он отворил дверь, но, как оказалось, безумие ещё не закончилось. -Холодна как лёд — вот значит как - раздался сдавленный голосок, и Отто понял, что их семейную беседу наверняка слышал весь дом. Повернувшись, он увидел Викторию, она стояла в нескольких шагах от него, растерянно теребя в руках гребень, прикусив нижнюю губу смотрела на него глазами полными горькой обиды и конечно уже была готова разрыдаться. Зря он сказал это, ляпнул с горяча, не подумав, просто после откровений Луизы люди, которые его окружали, как бы разделились на два лагеря и Виктория находилась отнюдь не в дружеском. Когда мать упомянула о ней, как о бедной страдалице, он моментально записал её во враги. Она - безвольная, бесхарактерная марионетка, бледная копия, которую ему подсовывают, в надежде заменить неугодную Луизу. В порыве ярости слова матери воспринялись им именно так, он напрочь позабыл о том, что когда-то сам дал согласие на этот брак и даже пытался добиться расположения Виктории. Она ни в чём не виновата, она всего лишь жертва обстоятельств и по-хорошему надо бы извиниться, но Отто не станет, сейчас он не в духе, в голове бедлам и убедительным быть всё равно не получится, так что переживёт. -Подслушивать некрасиво, фрекен Виктория - сказал он, не скрывая своего недовольства. -Не услышать вас можно было только заткнув уши - ответила Виктория. -Вот и заткнула бы, может не услышала бы того, чего не следует - -Зато теперь я знаю, что ты на самом деле думаешь обо мне - -А тебе не всё ли равно, что я о тебе думаю? – -Нет, мне, знаешь ли, обидно слышать такое - она приблизилась к нему, и если бы Отто её не знал, то подумал бы, что она разозлилась. А что, если и правда разозлилась, это может быть интересно, он, кажется, впервые видит, что Виктория способна выражать какие-то эмоции, помимо вечной грусти. -На правду не обижаются, фрекен Виктория - издевательски улыбнулся он. -На правду - пискнула она, прибывая в ужасе. Изнеженная всеми любимая девочка, должно быть, впервые слышала критику в свой адрес. -Да, можешь принять к сведению, можешь проигнорировать, но это так - Она шумно втянула воздух, щёки стали пунцово-красными, но надо отдать ей должное, пока обошлось без слёз. -А ты… - она снова шумно вздохнула - ты… - -Ну, кто? Скажи не бойся, научись наконец-то давать отпор - -Всё, что там внизу сказала о тебе мать, чистая правда. Под каждым словом бы подписалась - -Верно, так и есть. Но, знаешь, даже если бы брак наш был настоящим, боюсь, я бы всё равно поглядывал на сторону - -Потому что потаскун - -Нет, потому что ты холодная как ледышка - -Холодная? А чего ж ты тогда ко мне полез? - Сорвалась она на визг. -А чего ж не полезть, когда так настойчиво предлагают. Но не переживай, разок попробовал, больше не стану - он снова не заметил, как перешёл черту. -Ну и ублюдок же ты - прошептала Виктория и на долю секунды ему даже стало её жаль. Какое-то время она продержалась. Стиснув зубы, изо всех сил старалась не разрыдаться и в очередной раз не показать своей слабости, но обида была сильнее. Слёзы против воли уже коварно наворачивались на глаза, шмыгнув носом, она, как расстроенный ребёнок, низко опустила голову, тщетно пытаясь их скрыть, вытерла лицо тыльной стороной ладони. -Ну нет, только не это - вздохнул Отто. Вот же идиот и надо ж было ему начать припираться с ней, знал же, чем кончится. Виктория всхлипнула. -Нет, не реви - Она всхлипнула громче. -Не надо. Ладно, извини, я и правда погорячился - -Отстань - проговорила она -Нет, не начинай. Ну вот - Она выпустила гребень и закрыв лицо руками заплакала навзрыд. -Ты ведь долго держалась, значит можешь - -Отстань, видеть тебя не хочу. Ты… - Виктория вскинула голову и, встретившись с ним взглядом, уже готова была высказаться, как вдруг замерла, даже слёзы прекратились. Оба, забыв о неприятном разговоре, посмотрели в сторону лестницы. Снизу донёсся звон бьющегося стекла, да такой громкий, что, казалось, будто в гостиной опрокинули огромный сервант, заставленный антикварным хрусталём. Но если беда приключилась с сервантом, неизбежно бы последовали крики ужаса камергерши, но их слышно не было, ничего больше не было слышно. Да и вообще, надо ещё постараться, чтобы опрокинуть такой громоздкий предмет мебели. -Что это? - Спросила Виктория, вмиг позабыв о своей обиде. Почему-то то, что произошло внизу, теперь казалось куда важнее. -Не знаю - ответил Отто и ей почудилось, будто он тоже взволнован. -Пойду проверю - он спустился на несколько ступеней. Виктория последовала за ним, с недавних пор любопытство стало управлять её разумом. -А ты куда? – -С тобой пойду - -Жди тут, и вообще поздно уже - иди спать - -Не указывай мне, что делать - обогнав его, она спустилась до середины, но заметив, что в коридоре потушили свет, всё же решила подождать. -И всё-таки страшно, да? - усмехнулся Отто, проходя мимо. Виктория не ответила. Оказавшись на нижнем этаже, оба, не сговариваясь, сразу заглянули в гостиную, проверить всё ли в порядке с сервантом. Сервант находился на прежнем месте, массивный угрожающе-огромный, едва ли не царапающий потолок своей резной верхушкой. Изящным хрустальным фужерам на тонких ножках ничего не угрожало за этим непробиваемым толстым стеклом, кажется, даже если обрушится крыша, сервант останется цел. Они застыли в недоумении, не понимая, что же могло послужить причиной шума. Подумалось даже, что это было какой-то необъяснимой галлюцинацией, потому что, кажется, кроме них никто грохота не услышал. -Странно, я был уверен, что шкаф уронили - сказал Отто. -Я тоже. Может нам показалось? – -Обоим сразу? Быть не может - -Вообще-то такое возможно, я однажды читала… - -Тс. Ну-ка тихо - -Что? Я к тому говорю… - -Да тихо ты, помолчи. Слышишь? - Виктория прислушалась. От страха на голове зашевелились волосы, по спине пробежал неприятный холодок, пробравшийся под кожу и заставивший сердце подскочить к горлу. Где-то в глубине дома, из темноты доносился приглушённый плач. -Кто это? Ведь все уже спят - в ужасе произнесла она. -Ну, похоже, не все - Отто решительно двинулся в сторону, откуда доносился звук. Как бы Виктории не хотелось, она всё же поплелась за ним, стараясь держаться рядом, оставаться одной в залитой холодным лунным светом гостиной совсем не хотелось. -Шла бы к себе, если так страшно - сказал он, наверное, услышав, как её зубы отбивают дробь. -Всё нормально - сдержанно ответила Виктория. Отто махнул рукой. Чем ближе они подходили, тем громче становился плач, и уже сомнений не было в том, что доносится он из кухни. Отто толкнул дверь, и Виктория непроизвольно ахнула, закрыв рот ладонью. -Чёрт побери - выпалил Отто. Они не ошиблись, причиной шума послужила разбитая посуда, вся разом и вдребезги, когда на пол опрокинулся не такой устойчивый кухонный шкаф. Весь пол был усыпан осколками тарелок, белизну которых, будто по какому-то абстрактному художественному замыслу, разбавили золотистые ручки чайного сервиза. Но ужасало не это, а то что за повалившимся шкафом в дальнем углу, подтянув колени к подбородку и обхватив голову руками, сидела Анна и, кажется, Виктории ещё не доводилось слышать настолько страшного плача, он больше походил на болезненный крик. Худые острые плечи сотрясались от рыданий, она отрывисто дышала, будто захлёбываясь собственными слезами. Отто застыл немом ступоре. Виктория бросилась к ней, пробравшись через гору осколков, присела рядом и коснулась её плеча -Анна, что произошло? - Она не ответила, лишь всхлипнула и мотнула головой, старательно пряча лицо. На полу рядом с ней растеклось несколько тёмно-алых пятен. - Анна, ты… - -Это он сделал? - Строго спросил Отто, встав напротив. Его настрой напугал Викторию не меньше, чем вся эта ситуация. Анна, не посмев игнорировать вопрос, в один миг прекратила плакать и подняла голову. Виктория отшатнулась: -Господи - Лицо Анны было разбито, разбито настолько сильно, что кажется не осталось живого места. Лоб явно рассечён чем-то острым, перечеркнут поперёк кровавой полосой. Левый глаз заплыл, превратившись в набрякшую фиолетовую гематому, плавно переходившую в левую щёку. Белок правого глаза стал полностью красным, и тёмный зрачок был почти неразличим, а верхняя губа распухла, как от укуса пчелы. Она не преставала дрожать, слёзы струились по щекам, заливая раны и, должно быть, причиняя ещё больше боли. -Анна, да или нет? Это сотворил он? - Рявкнул Отто, так что Виктория вздрогнула. -Нет - сдавленно ответила Анна. -Говори правду - -Не он - она с трудом сглотнула. -Я сама. Потянулась за подносом и упала со стремянки - -Значит всё-таки он - Анна снова заплакала, уронив голову на колени. -Отто, перестань, ты в своём уме, допрос устроил, не видишь, ей помощь нужна. Анна, поднимайся, идём, с этим нужно что-то сделать. Ну же, держись за меня, вставай - Виктория закинула её ослабшую руку себе на плечо и помогла встать на ноги. Стоять оказалось тоже непросто, она едва удержала её, когда Анну повело в сторону. Отто вместо того, чтобы помочь, в бешенстве метался по кухне. Виктория усадила Анну на стул, пока та будто провалилась в забытье. -Так, нужно срочно приложить что-то холодное, здесь есть лёд? - Она обшарила все шкафы и, не найдя льда, лихорадочно соображала, что может его заменить. -Вот - Отто сунул ей полотенце. -Вон там должна быть вода - он указал на большой металлический кувшин, стоявший на столе у входа. Холод заставил прийти Анну в себя, она вздрогнула, промычав что-то невнятное, и снова залилась слезами. -Спасибо - -Не за что. Голову не опускай, так не прекратится кровотечение - сказала Виктория, осторожно прикладывая мокрую ткань к повреждённой переносице. Она не о чём не спрашивала, но не трудно было догадаться, что падение с невысокой стремянки вряд ли бы стало причиной таких серьёзных травм. -Ублюдок. Он знает, да? - Снова приступил к допросу Отто -Не знаю. Говорю же, я просто упала с лестницы - Анна упрямо настаивала на своём. Последовало недолгое напряжённое молчание. -Сволочь поганая! За всё заплатит! - Отто внезапно подскочил, опрокинув стул и ринулся к двери. -Нет, стой - моментально вернув себе силы, Анна бросилась за ним, преграждая путь. -Нет не надо, ты только всё испортишь - она вцепилась в ворот его рубашки. -Он должен ответить, так продолжаться не может - -Это всё пустяки - -Пустяки? Да он тебя чуть не убил - -Но ведь я жива. Прошу тебя, Отто, не надо. Только не сейчас. Луиза знает, что делать, не мешай, дай ей закончить, иначе всё напрасно - Отто молчал. -Пожалуйста, не заставляй её пожалеть о том, что доверилась тебе. Отто, слышишь? - -Ладно - он осторожно освободился от её рук. Виктория смотрела на них в недоумении, уже совершенно не понимая, что к чему, но ещё раз убеждаясь в том, что приехать сюда было самой дурной затеей. -Я разбужу Ирму. Она-то уж точно знает, как оказывать первую помощь - Виктория быстро вышла из кухни. -И на каком вы этапе, как скоро всё решится? – спросил Отто. -Она не сказала мне, но, должно быть, уже скоро - ответила Анна, прикрывая заплывший глаз. -Должно быть - -Я так чувствую - -Ясно. Сегодня на всякий случай переночуешь в комнате Виктории - -Но как можно? Нет, она же… так нельзя - -Не думаю, что она будет против. Зато там тебе ничего не угрожает - -А если, она начнёт расспрашивать? - -Скажешь, что упала со стремянки -