***
Эскад, медленно размешивая свой чай, будто нарочно испытывал терпение всех присутствующих. Камергер с женой, отец Виктории и Анна, стоявшая в стороне, напряжённо наблюдали за ним и на душе становилось тревожно. Он молчал, но и без слов было понятно, что заявился он сюда не для того, чтобы сообщить им добрую весть. -Может всё же подать вам сахар? – Не выдержала камергерша, в этой гробовой тишине звон серебряной ложки о края бокала, становился невыносимым - Анна, принеси сахар – Анна лёгкой поступью, будто и вовсе не касаясь пола, поспешила на кухню. -Нет, не нужно. От сахара один вред, тем более в моём возрасте, а я уж обзавёлся достаточным количеством болячек. Не утруждайтесь, Анна – Сбитая с толку Анна остановилась посреди комнаты, пугливо посматривая на хозяйку. -Ну, чего встала, гость же сказал ему ничего не нужно. Уйди с глаз – нервно проговорила камергерша, махнув на неё рукой. -Позвольте поинтересоваться, что у вас с лицом? – Спросил молодой человек, сидевший рядом Эскадом и всё это время старавшийся казаться очень серьёзным. И дабы придать значимости своей персоне, даже от чая отказался. Анна не ответила и, как обычно в сложных ситуациях, начала интенсивно теребить передник. -О, это пустяки. Она со стремянки упала - пояснил за неё камергер - ловкостью наша Анна не отличается. Верно? - Ох, как бы ей хотелось сейчас высказаться, рассказать обо всём служителям закона, она с большим трудом подавила это желание, понимая, что даже они её не спасут. На камергера вряд ли найдётся управа, а себе она в итоге сделает только хуже. -Я не у вас спросил - парень не сводил глаз с Анны. Эскад, наконец перестав размешивать чай, тоже взглянул на неё. -Отвечай. Что ж ты, говорить разучилась? – Обратился к ней камергер. -Так и есть. Я упала - пропищала горничная, успокоив себя тем, что скоро закончится её ад на Земле. Нужно лишь немного подождать. -Упали значит – кивнул Эскад, недоверчиво ухмыльнувшись. -Итак, гер Эскад, я, конечно, очень польщён тем, что вы не забыли к нам дорогу, но может наконец расскажете о цели вашего визита? – Спросил камергер, жена его обратилась в слух. -Конечно, непременно – он шумно отхлебнул из своего стакана - как только ваш сын соизволит спуститься к нам - -Четыре года прошло, чего ещё вам от него нужно? - Чересчур громко воскликнула камергерша, муж утешительно сжал её руку. -Тише, дорогая, не нервничай, Отто ничего не угрожает. Верно же, гер Эскад? – -Скоро всё выяснится – В комнату забежала Шарлотта, а вслед за ней вошла Виктория. -Доброе утро – тихо сказала она и, потупив взгляд, точно так же как Анна, бесшумно пересекла гостиную и села рядом с отцом. -Отто просил передать, что уже идёт – объявила Шарлотта, смерив любопытным взглядом напарника Эскада. -Подождём – ответил Эскад - а вы, милая девушка не представитесь? Кажется, раньше я вас не встречал - обратился он к Виктории. -Виктория - коротко ответила она. -Она невеста Отто - пояснил её отец. -Вот даже как – улыбнулся Эскад, переглянувшись с напарником. Отто спустился очень скоро. Попытки привести себя в порядок успехом не увенчались и вид у него был весьма паршивый. Вот она гордость камергера - бравый лейтенант Отто, которого вечно всем ставят в пример, где-то потерял свой начищенный китель и, видно, пропил всю солдатскую выдержку. Сейчас он выглядит, не как пример для подражания, а как наглядное пособие «как делать нельзя». Это ж подумать заносчивый самовлюблённый нарцисс опустился до простого смертного пропойцы, в другое время Виктория бы позлорадствовала, но сейчас он вызывал у неё лишь чувство жалости. Видно, это была не лучшая его ночь. -Ааа, гер Эскад – протянул Отто, опускаясь в кресло напротив него - не ожидал вас снова увидеть. Как поживаете? Зачем пожаловали? – -Спасибо что спросили, всё хорошо. Признаться честно, я и сам не ожидал, что снова окажусь на пороге вашего дома, но пути господни неисповедимы - -Ударились в религию? – Отто издевательски улыбнулся. -Нет, в религию мне дорога закрыта, слишком много видел вещей, заставляющих усомниться в существовании бога. Я верю лишь в то, что виновные должны быть наказаны – -Это верно, должны. Но всё же ко мне у вас что за дело? – -Да, о деле. Расскажите немного о «писательском» вечере – Помощник достал блокнот и как прилежный ученик, приготовился записывать. -А что рассказывать, вечер как вечер, всё чинно и скучно. Приходите в следующем году, сами посмотрите – -Непременно. Значит вам было скучно, поэтому вы так рано ушли? – -Да - -А я думал вас расстроила ссора с вашей… – он осёкся, взглянув на Викторию - давней знакомой – Дипломат чёртов. Видать Луиза ему хорошо заплатила за этот спектакль, интересно куда же он приплетёт события четырёхлетней давности. Кроме угроз, выкрикнутых ею, пусть и публично, доказательств вины Отто нет, а значит его слово против слова Луизы. -Я прошу прощения, но может эти милые создания на время покинут комнату? Разговор не для женских ушей - -Шарлотта, иди к себе - забеспокоилась камергерша. -Нет, мама, разговоры меня не пугают. Я останусь и послушаю, это нас всех касается – -Шарлотта, выйди из комнаты – сказал камергер. -Но … - -Немедленно – -Ладно уж – она встала, не посмев перечить отцу - но, только учтите, чего бы вам там не наплела эта давняя знакомая, Отто ни в чём не виноват. Она просто бесится вот и… - -Шарлотта, живо на выход! – -Всё ухожу – -И вы тоже – обратился Эскад к Виктории и её отцу. -Да-да, конечно. Идём, Виктория - -Ну зачем же, Виктория может остаться – вмешался Отто. -Нет, Отто, думаю гер Эскад прав, Виктории ни к чему слышать… - камергерша на секунду задумалась, подыскивая нужные слова - некоторые вещи – -Нет, пусть остаётся, у меня ведь не должно быть секретов от будущей жены – он обменялся недобрым взглядом с камергером. Виктория, если конечно не совсем безмозглая дурочка, уже и так всё знает, а ему до смерти хочется узнать, о чём же вчера вечером с ней говорила Луиза. -Я могу уйти, меня не касается твоё прошлое – попыталась возразить она. -Ну что ты, оставайся, я настаиваю – он потянул её за руку, усадив рядом с собой. Напрасно она его пожалела, всё-таки Отто ублюдок каких поискать, даже отец это заметил, прежде чем выйти, мгновение потоптался на пороге, однако, вступиться за дочь не осмелился. Анна вышла из комнаты, но осталась стоять в коридоре. -Итак, раз здесь больше нет посторонних, давайте продолжим, гер Эскад. Спрашивайте, о чём хотели, у меня ещё встреча назначена – -Вот как и с кем же? – - Кое с кем - - В таком случае, встречу придётся отменить, потому что разговор нам предстоит долгий - - Нет, не думаю. Ну начинайте, я слушаю – Отто откинулся на спинку дивана, Виктория сцепила руки в замок, напряжённо изучая пол. -Заранее прошу прощения, фрекен, за то, что вы здесь услышите – сказал Эскад - значит вчера, примерно в десять часов вечера, вы покинули дом писателей и куда же отправились после? – обратился он к Отто. -Домой - -Вы добирались домой пешком? – Он посмотрел на его испачканные ботинки. -Нет, что за глупый вопрос? – -Просто у вас ботинки испачканы так, будто вы … - вмешался помощник, но взглянув на своего наставника тут же притих. -Кто-то может подтвердить ваши слова? – -Да вон Виктория может, домой мы вернулись вместе – - Так и было, фрекен? – Спросил у неё Эскад, даже не рассчитывая на честный ответ. -Да - кивнула она, нервно облизывая губы. -Хорошо. А после того как проводили Викторию, куда отправились? – Отто ненадолго задумался, даже если б захотел, он бы не смог рассказать всей правды, ведь события вчерашней ночи по-прежнему состояли из неясных обрывков. -Никуда, остался дома. А ботинки испачкал, когда выходил в сад. Если у вас ко мне всё, будьте добры покинуть наш дом - -Не спешите, мы только начали. Из-за чего, говорите, произошла ваша ссора с фру Линдберг? – -Я ничего не говорил – -Да бога ради, гер Эскад, ну сколько можно ворошить прошлое – вмешалась камергерша - вы же мудрый человек, неужели не видите, что фру Линдберг изо всех сил пытается разрушить нам жизнь. Мерзкая неприятная особа, гулящая девка, как можно верить её словам? – -Я прекрасно понимаю, как вам сейчас нелегко, но всё же дайте сыну ответить – - Ладно, гер Эскад, пора закончить этот цирк. Не думал, что и вас можно купить, если не секрет сколько она заплатила? – Спросил Отто – или для вас это дело принципа, как вы там говорите, виновный должен быть наказан? И как вам только не осточертело копаться в грязном белье. По городу вон, маньяк разгуливает, а вы всё носитесь с делом четырёхлетней давности – -Вы не ответили на мой вопрос, из-за чего произошла ваша ссора с фру Линдберг? - Продолжил Эскад, терпеливо выслушав. - А как она вас нашла? – - Вы не ответили на мой вопрос – - Не помню. Почему бы вам не спросить об этом фру Линдберг? У неё феноменальная память – Эскад вздохнул, недовольно взглянув на подробные записи помощника. -Не думаю, что она сможет помочь – -Отчего же? Уверен, она может рассказать вам куда больше, чем я – -Дело в том, что сегодня утром Луиза Линдберг была найдена мёртвой – Отто, готовясь ответить очередной колкостью, беззвучно шевельнул губами. Время вдруг потекло как-то иначе, будто бы медленней, или остановилось вовсе, все в комнате будто бы замерли, позабыв как дышать. Или ему только казалось, новость, как обухом по голове, лишила способности слышать. Эскад, ожидая ответа, внимательно наблюдал за его реакцией. -Да уж – Отто нервно усмехнулся - попытка хорошая, вот только я не идиот, чтобы в это поверить. У вас, гер Эскад, и впрямь нет ничего святого, но, подозреваю, идея принадлежит Луизе? – Эскад не ответил, переглянувшись с помощником. -Да бросьте, надо быть поизобретательней, неужели она и впрямь рассчитывала, что я куплюсь? А, кстати, в чём суть, для чего ей это нужно? – - Вы правы, не зачем, не думаю, что Луиза Линдберг планировала умереть – - Прекращайте пороть чушь, никто вам не верит! Я вышвырну вас за дверь – - Не вышвырните, мои слова чистая правда и отказаться от сотрудничества не в ваших интересах – Эскад говорил ещё что-то, много говорил, о каких-то часовых на городском мосту, об отеле, о «писательском» вечере и теперь говорил не только он, говорили будто все разом, он слышал отца, слышал мать, кто-то громко зарыдал в коридоре, все эти звуки смешались воедино, превратившись в неясный монотонный шум, который Отто уже не воспринимал. В голове лишь одно - «Луиза мертва». Он встал и прошёлся по комнате, пытаясь осмыслить. «Луиза мертва» - два возмутительно несовместимых слова, чья-то неуместная шутка, затолкать бы её в глотку тому, кто так пошутил. Она не может быть мертва, это не про неё, он сейчас же рванёт в отель и, когда экипаж остановится у парадных дверей, она как обычно посмотрит в окно. На ней наверняка будет шёлковый халат, а волосы не собраны в причёску, наверняка растрёпаны, ведь ещё рано, она только проснулась и ещё не знает какой возмутительный вздор о ней здесь болтают. -Отто – кто-то коснулся его плеча. Он повернулся и увидел мать. -Сынок, скажи мне, что это не правда. Где ты вчера был? Скажи мне, что ты этого не делал? – -Чего не делал? – Удивился Отто. Только сейчас он понял, что плач в коридоре принадлежал Анне, это даже и плачем-то назвать нельзя, какой-то страшный нечеловеческий вой. Он обвёл взглядом присутствующих, мать стоит подле него, в полубреду что-то нашёптывая себе под нос, отец, отвернувшись, уставился в окно, будто происходящее его не касается, Эскад стоит напротив, его помощник чуть поодаль, и только Виктория не двинулась с места, сидит неподвижно, будто оцепенела. -Кто-нибудь заткните ей рот! – Рявкнул камергер, моментально пересек комнату и выскочил в коридор: -Заткнись я сказал! – Анна в ответ только громче завыла и, бросив поднос, опустилась на пол. Рассвирепев, он рывком поставил её на ноги и встряхнул так, что, казалось, у неё вот-вот оторвётся голова: -Я сказал тебе, заткнись! Хватит позорить нас! Место своё забыла, дрянь! – Виктория вскочила и, скрестив руки на груди, забилась в угол между стеной и камином. -Прекратите, вы что ж это делаете – бросился к ним помощник Эскада, а следом и камергерша, в надежде оттащить обезумевшего мужа от горничной, не хватало только ещё сильнее усугубить положение. -Ненавижу! – Крикнула Анна и плюнула в лицо камергера. Обескураженный такой возмутительной дерзостью, он отпустил её, и она, воспользовавшись моментом, умчалась прочь. - Видите, до чего дошло! Гореть вам в аду, гер Эскад! – Завизжала камергерша и едва удержалась, чтобы не броситься на него с кулаками. Эскад, пропустив мимо ушей эмоциональный возглас, велел помощнику вывести её из комнаты. -Он не убивал её, он любил эту тварь, уж я-то знаю! Это сделал кто-то другой! Не смейте обвинять моего сына! – Кричала камергерша уже в коридоре. -Итак, пожалуй, начнём сначала – сказал Эскад -С чего вы взяли, что она мертва? Что за вздор вы несёте? – -Сегодня утром часовые нашли на мосту её тело. Примечательно, что рядом с домом почившего четыре года назад супруга – Отто, устало выдохнув, опустился в кресло и потёр лицо, всё ещё не до конца веря его словам. Луиза не может быть мертва, ведь он этого не чувствует. -Не буду скрывать, положение ваше серьёзное. Накануне у вас произошла ссора, очевидцы все как один заявляют, что она угрожала вам тем, что расскажет правду, мы ведь оба понимаем о какой правде шла речь, так ведь? – -Мало ли чего народ болтает им только повод дай, с каких пор сплетни стали доказательством вины? – Вмешался камергер. -А я и не говорил, что вина вашего сына доказана, я лишь сказал, что у него есть мотив, и вчерашние события всё осложняют. После ссоры он пребывал в ярости, ударил одного из гостей и, как я понял, на мой вопрос, внятного ответа я от него не дождусь. А значит, алиби нет – На удивление Отто, даже не попытался защититься. Какой смысл оправдываться и отрицать? Если её больше нет, его собственная шкура ничего не стоит. -Есть – раздался звонкий голосок. Виктория, о которой все благополучно забыли, оттолкнулась от стены, где искала укрытие, и двинулась к ним - алиби есть – Эскад и камергер повернулись к ней. -Вчера вечером мы… - она запнулась, переводя дыхание и пытаясь звучать увереннее - всю ночь Отто был со мной. Минут на пять выходил покурить, очевидно, тогда и испачкал ботинки - Отто посмотрел на неё в недоумении. Какого чёрта она вызвалась его защищать? Он же с самого первого дня вёл себя с ней как подонок и уж точно не мог стать причиной её влюблённости. -Это правда, вы были вместе? – Спросил у него Эскад, и Отто понял, что он не поверил ни единому её слову, однако, прямо сейчас предъявить ему нечего. -Да – Коротко ответил Отто. - Что ж – Эскад почесал в затылке, взглянув на помощника, охранявшего вход от камергерши - тогда, пожалуй, вопросов у меня больше нет, но, думаю, очень скоро мы с вами встретимся - Он поднялся с дивана и, одёрнув свой несуразный пиджак, внимательно осмотрел комнату, будто стараясь запомнить каждую деталь. -Как она умерла? – Спросил Отто. Лишь потому что Эскад сохранил ничтожную каплю хороших манер, он не стал при Виктории, которая от испуга и так едва держится на ногах, вдаваться в подробности. -Вы меня тут упрекнули в том, что я не участвую в поимке «цирюльника». Напрасно, как раз сейчас все мои мысли заняты только им. Часовые дежурили в районе моста по моему указанию, но сукин сын в очередной раз нас обошёл - -Где она? - -В городском морге – бесстрастно ответил Эскад. -Я хочу увидеть её – - Думаю, не стоит этого делать – сказал помощник - она… - -Ну от чего же – перебил его Эскад - Хотите видеть, ваше право. Мы отвезём вас, если, конечно, фрекен Виктория не будет против – Виктория мотнула головой. - Тогда едем – Эскад вышел из комнаты, Отто проследовал за ним. -Куда вы его ведёте? Он не виноват! - Закричала камергерша – Останови их, сделай что-нибудь - она подбежала к мужу. -Успокойся, он скоро вернётся – -Я с ним поеду – -Нет. Останься ты нужна Шарлотте -***
Дорога до места назначения была неблизкой, но время утратило свою значимость, и он сам не заметил, как кренящаяся на один бок повозка уже преодолевала небольшой дощатый мост в противоположном конце города. Величественные городские постройки постепенно сменились старыми покосившимися бараками с провалившимися крышами и зияющими чёрными дырами вместо окон. А небо по-прежнему серое и тяжёлое, не пропускающее солнечных лучей, закопчённое дымом заводских труб. Редкие прохожие, как серые тени, проплывающие по обочине, будто согнулись под его тяжестью. Жизнь покинула этот проклятый город. Надо отдать должное Эскаду, за всё время поездки он не проронил ни слова, а помощник его хоть и глядел сочувственно, тоже не смел раскрыть рта, с ними был ещё кто-то, человек в мешковатом чёрном пальто, он занимал место рядом с извозчиком и сошёл около полицейского управления. Отто бы непременно осведомился о том, кто это был, но сейчас это не имело никакого значения. Недалеко от выезда повозка остановилась возле длинного одноэтажного здания, внешне напоминающего завод. А он всё отказывался поверить. До каких пор будет продолжаться эта игра? Луиза победила, однозначно, надо будет сказать об этом Эскаду. Отто уже готов сдаться, пусть это будет слабостью, но он даже попросит прощения, и даже смирится с тем, что она снова будет принадлежать другому, лишь бы всё это безумство скорее закончилось. Луиза - свет, который нельзя погасить, это ошибка, она не может стоять в одном ряду с другими безликими жертвами, такого же безликого «цирюльника». Эта бредовая история её не касается. У входа их встречает низкорослый широкоплечий мужчина в кожаном фартуке. Эскад кивает ему и тот проходит внутрь, Отто следует за ним. Нет, он не верит, Луиза зашла слишком далеко, имитируя свою смерть, но он не верит. Кажется, если не верить, ничего дурного и не случится. Он совсем не помнит, как преодолел длинный коридор от входа до дверей морга. Эскад неторопливо плёлся сзади, будто нарочно шаркая подошвой, его помощник остался снаружи. Пронзительно скрипнули петли, когда мужчина в фартуке и с поразительно спокойным выражением лица, распахнул дверь. В помещении, больше напоминавшем тюремную камеру, холодно, а источником света служит одна единственная лампочка, свисающая на проводе по центру неровного каменного потолка. Луиза не может здесь находиться, это место совсем не по ней. Работник морга прошёл вперёд и остановился возле одного из столов, где сквозь тонкий пожелтевший кусок материи просматривались очертания тела. Без лишних слов он откинул край простыни, и Отто, с трудом заставив себя сдвинуться с места, подошёл ближе. Он не верил Эскаду до последнего, это не могло быть правдой. Луиза - свет, который погасить невозможно. Он смотрит на неё без отрыва, пытаясь узнать в этом побледневшем лице родные черты. Мысли в его голове путаются, всё вокруг будто бы смазывается, и за пределами этой проклятой комнаты мир перестаёт существовать. Он смотрит на неё очень долго и начинает казаться, что вот-вот дрогнут её ресницы, она откроет глаза и скажет, что всё это было дурным розыгрышем. Проходит какое-то время, прежде чем он окончательно понимает весь ужас произошедшего. Нет никакого розыгрыша. Она мертва, он больше никогда не услышит её голоса, никогда не обнимет и не скажет, как сильно любит. Последнее, что запечатлелось в его памяти их нелепая ссора и то, с какой болезненной обидой она посмотрела на него прежде, чем уйти. Надо было унять свою гордость, помчаться следом, извиниться. Он ведь мог предотвратить её гибель. Отто касается её руки, она до ужаса холодна и неподатлива, он сжимает тонкие пальцы, но даже тогда не чувствует тепла. Внутри неё только холод. То, что произошло, его вина и прощения ему нет. Дрожащими непослушными пальцами он проводит по её голове и в ужасе отдёргивает руку. От прекрасных пышных волос остались лишь торчащие кое-где клочки. Срезали их будто в спешке, в каком-то остервенении вырывая вместе с кожей. Он замечает, что в уголках посиневших губ запеклась кровь, на шее синие пятна, а запястье левой руки неестественно вывернуто. Стиснув зубы, Отто надрывно вздыхает и, с трудом вернув способность разговаривать, спрашивает ещё раз: -Как она умерла? – Он вовсе не желает знать ответа, он не уверен, что выдержит, но ему нужно услышать каждое слово, воспроизвести в голове картину её ужасной смерти, несправедливо, что все страдания достались только ей. -Нуу… - Протягивает работник морга, разговаривать он, видимо, не привык - это самое… Вот собственно, сами видите - -Причиной смерти послужило удушение – отозвался Эскад. -Откуда столько синяков, откуда кровь на её губах, что он с ней сделал? – -Вам нужно это знать? – -Да, чёрт побери, мне нужно знать! - - Хорошо. Он всегда действует одинаково. Сперва избивает, так что не остаётся живого места, после душит, иногда применяя удавку, но её он задушил руками, видите следы на шее. А после насилует – Эскад выдохнул, отведя взгляд в сторону - отрезать волосы - его визитная карточка, отсюда, собственно, и пошло прозвище - «цирюльник». -Мразь – Прокомментировал мужчина в кожаном фартуке. -Своих жертв он всегда оставляет в людных местах. Луизу, как я уже говорил, обнаружили на мосту. И мне не даёт покоя тот факт, что убийца будто бы знал, как много значило для неё это место – Всё время, пока Эскад говорил, Отто не сводил с неё глаз, а выслушав, вдруг развернулся и направился к выходу. -Постойте – Эскад догнал его, когда тот вышел на улицу. Отто обернулся. -Вы должны помочь нам восстановить картину вчерашних событий. Расскажите, что на самом деле произошло этой ночью – тон его стал более резким. -Этой ночью произошло убийство и ваше дело найти виновного – так же резко ответил он. - Вы были вчера в отеле, так ведь? – -Идите вы к чёрту со своими допросами, я рассказал всё, что знаю. Вам просто нужен крайний, нужно отчитаться перед начальством и прикрыть свой зад, чтоб не отправили на покой с позором, так ведь? – -Не заговаривайся, сынок, думаешь на тебя не найдётся управы? Что-то мне подсказывает, ты знаешь гораздо больше – -Ну так вперёд, гер Эскад, арестуйте меня прямо сейчас, я даже сопротивляться не стану – -О, с большим удовольствием, но сейчас, к сожалению, не имею достаточно доказательств – -Тогда удачи вам в поисках, не облажайтесь и в этот раз – -Мы отвезём вас домой. Куда вы? – Он не ответил, сошёл с полуразбитого тротуара и двинулся по дороге в направлении города. Расстегнул пальто и достал из внутреннего кармана серебряный портсигар, руки не слушались, и большая часть сигарет тут же оказалась на земле, чиркнув спичкой, он кое-как поджёг единственную уцелевшую, глубоко затянулся, но не получил желаемого облегчения. Отто свернул в ближайший переулок, чтобы скрыться из зоны видимости Эскада, замедлил шаг и вскоре остановился, прислонившись потрескавшейся кирпичной стене, внезапно почувствовав себя смертельно уставшим. Проходящая мимо женщина, пугливо от него отшатнулась. Редкие прохожие смотрели с подозрением, видимо, всех местных они знали в лицо. Надо отсюда уйти, надо найти в себе силы, надо вернуться, вот только какой смысл возвращаться? Куда? Меньше всего ему хотелось домой. В голове в хаотичном порядке мелькают картинки, ощущение, что всё происходящее лишь навязчивый сон, от которого никак не получается пробудиться. Обуглившаяся сигарета обожгла пальцы, он выбросил окурок и машинально раздавил его ботинком. Внезапно вспомнился момент, когда он впервые увидел её. Лёгкое светлое платье, шёлковый бант, опоясывающий тонкую талию и едва уловимый запах духов. Она обернулась на зов мужа и, щуря глаза от ярого полуденного солнца, направилась к ним. «Луиза» - представилась она, протянув изящную руку в белой кружевной перчатке. Его поразило то, что рукопожатие её оказалось куда крепче, чем ожидаешь от дамочки, ей подобной. С первых секунд Отто понял, что она особенная, но тогда не мог даже представить, что эта женщина навсегда изменит его жизнь. Вдалеке послышался трамвайный звонок. Мимо с грохотом пронеслась грузовая телега. Из окна соседнего дома кто-то выплеснул ведро с отходами прямо на тротуар, а едва успевший отскочить мужчина в ответ грязно выругался. Стих моросящий дождь, и небо начинало светлеть, постепенно оживал мрачный город. Начался новый день и вроде всё, как и прежде: те же улицы, те же звуки, тот же горький табачный привкус, вот только её больше не было.