Разрешаю меня ненавидеть

Пока тварь расхаживает на свободе, полноценный сон для Эскада непозволительная роскошь. Ночь — его личное время, недолгие шесть часов до рассвета, когда в полицейском участке более-менее тихо: никто ежесекундно не ломится в дверь, нарушая течение мыслей, над ухом не зудит всезнающий напарник, а если хорошенько закинуться кофеином — мозг работает интенсивнее. Было бы преступлением тратить это бесценное время на то, чтобы вылёживаться в постели. Уже не первый месяц кровать ему заменяет продавленное кожаное кресло, а подушку — обшарпанный канцелярский стол. Эскад одержим делом «цирюльника». «Цирюльник» — последнее испытание на закате его карьеры, «цирюльник» — задача, от решения которой зависит уйдёт ли он на покой с почётом или, как ищейка потерявшая нюх, будет изгнан позорной метлой. Он не имеет права на ошибку, на его совести уже есть одна смерть и до скончания веков он будет казнить себя за опрометчивость. «Старик, выживший из ума» — за глаза называют его коллеги, по их мнению, целиком погружаются в работу только выжившие из ума. Но сегодня, когда проснулся совершенно разбитым, уткнувшись лицом в папку с бумагами, он не мог с ними не согласиться. Старик, бесполезная развалина, растерял былую силу, а ум утратил былую гибкость. Эскад не склонен к философии, но вот бы вернуть ушедшую молодость, как бы тогда расширился круг возможностей — у тёмной стороны появился бы достойный противник. Не без труда оторвав отяжелевшую голову от столешницы, он откидывается в кресле и, пытаясь восстановиться после забытья, наблюдает за тем, как в узких полосках света, что пробиваются сквозь истлевшие шторы, кружится пыль. Кабинет не помешало бы проветрить, а то спёртый воздух здесь уже осязаем. За окном раздаются трели трамвайных звонков, доносятся вопли неутомимых продавцов газет и душераздирающий скрип грузовых повозок. Утро неумолимо вступает в свои права, пробудив ото сна этот мрачный город. И конечно, как неотъемлемая его часть, ровно в семь на пороге появляется помощник со сдержанной улыбкой победителя, ручкой за ухом и исписанным блокнотом. Судя по всему, в голове его зародился очередной «гениальный» план, а, значит, день обещает быть нескучным. -Доброе утро — его звонкий возглас как серебряным молоточком по воспалённому мозгу, но Эскад научился мужественно терпеть. В конце концов, как бы не раздражал этот выскочка, несправедливо винить его в своей неспособности сдвинуться с мёртвой точки. Эскад не ответил, лишь смерил его равнодушным взглядом и устало потёр глаза. -Паршиво выглядите — незамедлительно оповестил помощник. И тут он тоже был прав — бессонные ночи отпечатались на его лице глубокими морщинами, и теперь Эскад выглядел гораздо старше своих лет. -Без тебя знаю — он допил остатки холодного кофе — ну что ж, давай, я жду — -Чего ждёте? — -Когда ты будешь поражать меня очередным блестящим предположением — -Ах, это ирония, думал, вы не умеете шутить, гер Эскад- -Ну что ты, я ещё тот шутник, иначе бы ты здесь не работал- -О, ясно, вы в своём репертуаре, а я уж испугался, думал, как бы не заболели- Эскад подавил зевок и снова потёр глаза, он был похож на оживший труп, сил едва ли хватало на то, чтобы держать голову. -Знаете, зря вы так себя изводите, для лучшей работы мозга сон просто необходим — -Отосплюсь в следующей жизни — -Которая наступит очень скоро, если продолжите в том же духе. Езжайте домой, отдохните, уверяю, «цирюльник» вас дождётся- -Следующая жизнь наступит тогда, когда я уйду на пенсию и, как примерный семьянин, вместе с женой буду выращивать сад — -Выращивать сад? — — Да. Раньше я относился к мирским делам скептически, но теперь ты и представить себе не можешь, как я об этом мечтаю. Вот только проблема в том, что не обрести мне покоя, пока убийца не отправится на виселицу, а посему оставим пустую болтовню на потом и поскорее приступим к работе — Эскад разложил на столе бумаги, пытаясь вспомнить, на каком моменте остановился, прежде чем его свалил сон. Помощник смотрел на него озадаченно и как ни странно молчал, будто слова Эскада сумели погрузить его в глубокую задумчивость. -Эх, побеседовать бы ещё с сынулей камергера. У меня к нему ещё парочка вопросов появилась. Чувствую к разгадке мы близко, не спроста же папаша подсуетился и быстренько его на службу спровадил. А знаешь что… Узнай-ка, где именно служит это недоразумение, съездим проведать — -Гер Эскад, я думал вы в курсе — -В курсе чего? — -Отто вернулся на службу, но через неделю пришёл приказ о его увольнении- -О, вот, значит, как — -Разве не вы тому поспособствовали? — -Нет не я, но новость безусловно хорошая, значит, не всех ещё можно купить — Эскад усмехнулся, новость явно подняла ему настроение — хотелось бы мне видеть лицо камергера в тот момент, интересно, ему уже сообщили — -А если вы ошибаетесь, то выходит просто ломаете человеку жизнь — -Я просто выполняю свою работу, он пока ещё всего лишь подозреваемый — -Но для себя вы уже всё решили. Поговорили с журналистами, его имя во всех газетах, вы хоть читали, что там пишут? Для людей он уже не «всего лишь подозреваемый» — -Пытаешься воззвать к моей совести, так будь спокоен -она чиста, я был беспристрастен и рассказал только то, что знаю — -По-вашему, это профессионально обвинять в убийстве, основываясь лишь на предположениях и личной неприязни? — -Я не понял, ты сомневаешься в моём профессионализме? Тогда что ты здесь делаешь, иди займись собственным расследованием, посмотрим, куда тебя заведёт твой пытливый умишко — -Я не это хотел сказать… Я не сомневаюсь в вашем профессионализме, просто всем свойственно ошибаться, и сейчас мой пытливый умишко как раз-таки подсказывает мне, что вы ошибаетесь — -А он не подсказывает тебе, чтобы ты не лез, куда не следует? Твоя задача — смотреть и учиться. Таких, как Отто, я повидал — неприкасаемых, которым всё дозволено. Прошлое убийство сошло ему с рук, но теперь-то не отвертится. И даже, если я ошибаюсь, народу сейчас просто необходим козёл отпущения, пускай газетчики ему малость нервишки потрепят, от него не убудет — -Ладно, гер Эскад, я вас понял, спорить не буду, но останусь при своём мнении — -Мудрое решение — Эскад извлёк из кармана помятую пачку сигарет — ты расспросил хозяина трактира о близлежащих домах, все проверил? — Помощник вытащил из-за уха ручку и уткнулся в блокнот, где, очевидно, есть ответ на любой вопрос. -Да, но это не дало результатов, все они заброшены и в скором времени пойдут под снос, квартиры там точно никто не сдаёт — -Значит, как я и думал, он её не снимал. Задача усложняется — -Усложняется? Это практически невозможно, что же нам вламываться в каждую дверь? — Эскад чиркнул спичкой и, пару секунд поразмыслив, ответил: -Да, именно так — Помощник вздохнул, покачав головой. -Что? Поубавилось энтузиазма? Такова наша работа, невозможно раскрыть преступление, сидя на заднице и перебирая бумажки — -Что вы вообще собираетесь найти в той квартире, неужели думаете он не сумел замести следы? — -Я думаю, что несмотря на его незаурядные способности невидимки, он всё же человек и мог… — Эскад прервался, когда распахнулась дверь и на пороге возник дежурный. -Гер Эскад, извините, что беспокою — -Извиняю, чего тебе? — -К вам тут посетитель, вернее посетительница — -Что ей нужно? — -Не знаю, она только сказала, что ей нужно срочно вас видеть — -Скажи ей, что у меня не приёмные часы. С ней поговорит мой помощник — -Я? — Брови помощника взлетели вверх. -Ты. Иди, поговори, вдруг она свидетельница. Да, смотри, задавай правильные вопросы. Я присоединюсь чуть позже — -Нет, гер Эскад, она очень зла и требует именно вас — сказал дежурный. -Зла, говоришь? — -Да. И угрожает. Говорит, спалит к чертям нашу контору — -Интересно. Сообщи ей — разбрасываться угрозами здесь опасно, можно случайно загреметь за решётку — -За решётку, говоришь! Ты и впрямь совсем из ума выжил, старый дурак — Эскад поспешно выбросил сигарету, оттолкнув дежурного, в кабинет залетела его жена. Наперевес с корзиной продуктов и злая как фурия. -Фрея? А ты что же это здесь делаешь? — -А ты догадайся, решила навестить пропавшего мужа, он уж две недели дома не появлялся, совсем забыла, как он выглядит. Надеюсь, кабинетом не ошиблась, вы точно гер Эскад? — -Только не надо устраивать сцен — -Правда, не хочешь сцен? Очень жаль, у меня для тебя подготовлено целое представление — Помощник уткнулся в блокнот, дежурный у дверей притворился невидимым. -Брысь отсюда. Оба — Эскад указал на дверь. Дежурный вышел. Помощник, на удивление воздержавшись от комментариев, проследовал за ним. -Присядь, успокойся. Ты проделала неблизкий путь. Зачем? Что-то произошло? — Он незаметно положил сигареты в ящик, увидит их и точно разнесёт кабинет. -Зачем? Две грёбаных недели от тебя ни слуху ни духу, а ты ещё спрашиваешь зачем? — -Прости. Но ты же знаешь, какая у меня работа — -Господи, работа, работа, работа. Конечно, я о ней знаю, сорок лет она стоит между нами — она опустилась на стул. -Скоро всё кончится, дорогая, это моё последнее дело — -Последнее дело? О, сколько же раз я слышала эту сказку. Предлагаешь в очередной раз поверить? Знаешь, Альвис, вчера в гости заглянула соседка, она была в отчаянии, её муж закрутил роман с молодой девицей. Она плакала и изливала мне душу, а я вдруг поймала себя на мысли, что завидую ей. Он врёт, но хотя бы ночует дома и, когда его нет, она знает, что с ним ничего не случится, в то время как я живу будто на пороховой бочке, ведь мой благоверный дома не появляется месяцами и каждый божий день я молюсь, чтобы его не нашли мёртвым где-нибудь в сточной канаве — -Не понимаю, хочешь, чтобы я начал тебе изменять? — -А ты и так мне изменяешь, только не с женщиной, а с этим твоим «делом всей жизни», и я даже не знаю, что хуже — муж-гуляка или муж-полицейский- -Паршиво и то, и другое. Думаешь, мне нравится ночи на пролёт проводить в участке, но что поделать, сейчас я уйти не могу — -Можешь — она подвинула стул и заговорила тише — хоть сейчас можешь, ты угробил своё здоровье, всю жизнь отдал этой работе, ты больше никому ничего не должен. Уходи, прошу тебя, проведи остаток лет со мной, неужели я не заслужила нормальной семьи? — Эскад тяжело вздохнул, чувствуя, что его эмоциональное состояние близится к помешательству. В это дерьмовое утро не хватало только её слёз. Он не знал, что сказать, ему нечем её утешить, ведь она права — любые его обещания в итоге оказывались ложью. -Фрея, послушай меня, ты ведь читала газеты, слышала, что творится? Люди живут в страхе, недавно я выступал с докладом на городской площади и дал им слово приложить все усилия, чтобы избавить город от убийцы-психопата. Я — их последняя надежда, разве могу я нарушить данное обещание? — Она вытерла слёзы и неожиданно засмеялась. -Конечно, у тебя здорово получается нарушать обещания, уж я-то знаю. Ты помнишь, что неделю назад твоему сыну исполнилось сорок? Помнишь, как зовут внука? Нет. Ничерта ты не помнишь, потому что на семью ты давно наплевал — -Откуда ж мне помнить, сын уже восемь лет избегает моего общества — -Интересно, почему — -Потому что я лишний на вашем празднике жизни, сложно принять такого, как я- -Дурак ты, Альвис. Я тебя принимаю таким, какой ты есть. Всегда принимала, что бы ни случилось. Да любая баба позавидует моей выдержке, однако, ты моей преданности не ценишь — -Ценю. Сто раз тебе говорил и скажу сто первый, только не надо сейчас закатывать скандал, я и так в полной заднице — -Да, я вижу, до чего ты себя довёл, будто из могилы восстал. Ты хоть спишь, дорогой? — -Иногда, когда есть время- Она покачала головой и, отодвинув бумаги, водрузила на стол корзину. -Я понимаю, что бесполезно тебя уговаривать, ты не согласишься даже отгул взять, но хотя бы нормально поешь — -Спасибо — -Спасибо — передразнила она его хрипоту — только попробуй отказаться, я убила на готовку весь вечер вместо того, чтобы в своё удовольствие копаться в саду — Она стала доставать укутанные в полотенце тарелки, кабинет вмиг наполнился тёплыми ароматами домашней еды и желудок, вторые сутки переваривающий исключительно кофе, свело колющим спазмом. -Ешь и не спеши, не дай бог, заворот кишок случится. Я даже спрашивать не стану, чем ты питаешься, боюсь, хватит сердечный приступ — -Как дела дома? — Спросил Эскад, когда воцарилось молчание. -Нормально дела, тихо и спокойно. Всё так, как тебе не нравится — -С чего ты решила, что мне так не нравится? — Не успела она ответить, как в кабинет забежал запыхавшийся помощник, и своей не в меру радостной физиономией заставил Эскада волноваться. -Что такое? — -Гер Эскад. Извините — повернулся он к Фрее — мы нашли его — -Кого нашли? — Эскад отложил вилку, стараясь игнорировать испепеляющий взгляд жены. -Человека, который сдаёт в том районе квартиры — -Неужели, а вот это вы молодцы — он хлопнул в ладоши –отлично сработанно. Едем туда немедленно — Эскад встал из-за стола. -Уходишь? Что, прямо сейчас? Оставишь меня? — Жена снова грозилась впасть в истерику, но ему было уже всё равно, он наконец-то взял след, остальное — второстепенно. -Извини, милая, большое тебе спасибо за то, что приехала, мне не хватало твоей заботы. А сейчас поезжай домой и на ночь обязательно запирай дверь — он обнял её и до того бесстрастно поцеловал в висок, что Фрея восприняла это как оскорбление. -Иди ты к чёрту, Эскад! Да чтоб тебя! Муж-полицейский — это неизлечимый диагноз, он сведёт в могилу нас обоих! — она зашагала к двери и хлопнула ей так, что ударной волной чуть не вынесло окна. -Ну, поехали что ли — сказал Эскад, когда в коридоре стихли её шаги.

***

Пожалуй, он был даже немного благодарен помощнику за то, что тот избавил его от своих рассуждений, и всю дорогу они ехали молча. Однако, добравшись до нужного дома, от комментария он всё же не удержался. -Зря вы так, гер Эскад, очень уж невежливо вы с ней обошлись — -Мне кажется, это не твоё дело — -Не моё, просто чисто по-человечески, мне жаль вашу жену — -Нет уж, избавь, это выше моих сил. Обсуждать свою семейную жизнь с тобой я уж точно не собираюсь — он с силой толкнул неподдающуюся дверцу, неустойчивая повозка качнулась и чуть не завалилась на тротуар. Невзрачный серый домишка в два этажа, состоящий всего из восьми квартир, ничем не отличался от остальных заброшек, расположившихся вблизи трактира, разве что находился на значительном расстоянии от других. Здесь ещё сохранились окна и не провалилась крыша, а, значит, он считался пригодным для жилья. Из тёмного подъезда пахнуло мышами и сыростью. Эскад широко отворил дверь, впустив солнечный свет, осмотрел обшарпанный коридор и не внушающую доверия деревянную лестницу и никак не смог взять в толк, что двигало девицей из высшего общества, когда она добровольно согласилась войти в эту «пещеру». Неужели не сработал инстинкт самосохранения? -Ты что-нибудь знаешь об этом человеке? Может есть какие-то подводные камни? — Спросил он помощника, прежде чем войти. -Нет, к сожалению, ничего кроме адреса — Эскад укоризненно покачал головой. -Здесь что ли? — Указал он на коморку под лестницей. Помощник пролистал блокнот. -Похоже здесь. Номер сорок четыре, всё верно — -Надеюсь хоть адресом ты не ошибся — Помощник уверенно шагнул вперёд и постучал в дверь так, что с неё облетели кусочки высохшей краски. -Не ошибся, будьте спокойны — -Я спокоен, но, похоже, его нет дома — Подождав несколько секунд, он постучал ещё раз, ответа не последовало. Ни звука, ни шороха — тишина. Странная тишина во всём доме, совсем нетипичная для ночлежки, будто бы разом испарились все постояльцы. Эскад насторожился, в голове пронеслось неприятное предположение, что «цирюльнику» снова удалось загнать их в тупик. -Похоже, нет его дома — -Похоже — Эскад осмотрелся — как думаешь, какая из этих квартир? — -Как же узнать — он постучал ещё раз, и ещё, и продолжил долбить. Растрескавшаяся деревянная дверь ходила ходуном, каждый удар грозился стать для неё последним, но помощник не сдавался, он никак не мог смириться с тем, что все старания пошли насмарку. Эскад прошёлся вдоль коридора, прислушиваясь, но ничего — тишину нарушал лишь скрип изношенных половиц под ногами. -Да хватит уже долбить, дверь вынесешь! Ясно же, что там никого нет, здесь, похоже, вообще никто не живёт — -Дерьмо — он было вспылил, но тут же вернул самообладание — и как же быть, неужели начинать сначала? — -О, ну это будет несложно. Учитывая то, что мы так и не сдвинулись с мёртвой точки — -Чёрт побери — -Ладно, идём, осмотримся, есть ли здесь вообще признаки жизни — Помощник, потупив взгляд, уныло поплёлся к лестнице, крылья его маленького носа раздувались как у обиженного ребёнка. Ребёнка, который в своих мечтах уже явно раскрыл преступление и стал городской легендой. -Давай, поживее, ты — первый этаж, я — второй, где же твой энтузиазм? — Расстроенный парень снова взглянул в сторону коморки. -А вы ещё кто такие? — В подъезд вошла невысокая коренастая женщина — чего вам здесь нужно? — Её светлые, почти белые волосы, заплетены в тугою косу, через плечо перекинут свёрнутый ковёр, а в руке она держала веник, который при встрече с ними перехватила поудобнее, видимо, приготовившись отбиваться. -Доброе утро, простите за беспокойство, вы… — -Ты ещё кто такой, я спрашиваю? — Женщина угрожающе двинулась на Эскада. Похоже, он ошибся, она собиралась не отбиваться, а нападать. -Спокойней, мы из полиции — сказал он. Женщина поджала губы и посмотрела на него с подозрением, всем своим видом давая понять, что его слова её ничуть не убедили. -Вы позволите — Эскад медленно опустил руку в карман пальто, достал жетон и протянул ей. Несколько секунд женщина внимательно всматривалась, будто ювелир, пытающийся отличить подделку от подлинника, потом подняла глаза и изобразила кривое подобие улыбки. -О, простите меня, сейчас мы все живём в страхе, сами понимаете, когда такое творится, вот я и… — она поспешно опустила веник и спрятала его за спину — мало ли кто может сюда зайти — -Всё правильно, я понимаю, осторожность не помешает. Я детектив Альвис Эскад, а это мой напарник, вы не могли бы помочь нам? — -Ну разумеется, помогу чем смогу — -Вы давно здесь живёте? — -О, нет я здесь не живу, я горничная, прихожу наводить порядки. Неблагодарный труд, я вам скажу, в хлеву чище чем в этих квартирах, грязь вывожу тачками, а получаю гроши — -Да, несправедливо и много ли здесь постояльцев? — -Нет, кому нужна такая развалина, половина квартир для жилья непригодны. Сюда таскают шлюх или забредают приезжие, у которых не нашлось денег на номер в отеле. Сейчас так и вообще никого — -Ясно, а вы не могли бы нам рассказать об одном постояльце, который останавливался здесь примерно месяц назад? — Вмешался помощник, ему как всегда не терпелось. -Э, нет, милый, никого из них я не видела, обычно они заявляются сюда поздно вечером и уходят с рассветом, не зря же этот дом ночлежкой зовётся — она нервно хихикнула и отвела глаза. -Может, вы знаете, где нам найти хозяина этой ночлежки? — -А, так вы к Бруни пришли. Ну да, конечно, он точно знает больше, чем я — -Так где нам его искать? — -Известно где, в своём кабинете. Видите вон ту коморку под лестницей, там он и обретается — -Как раз там мы его не нашли. Не знаете, куда он мог пойти? — Спросил Эскад. -Пойти? Да он от дома дальше десяти шагов не отходит и то только ночью — -Чего-то боится? — Спросил помощник. -Известно чего — судебных приставов. Под старость лет долгов нажил, жмотяра. И как только умудрился, он же эти квартиры от бабки своей унаследовал, ещё задолго до постройки фабрик, а как город развиваться начал, так от постояльцев отбоя не было, он тут отель устроил и денежки собирал немаленькие, на счету-то в банке кругленькая сумма лежит, мог бы жить и ни в чём себе не отказывать, но он предпочитает быть отшельником, питаться помоями, сокрушаться о прошлом и продолжать копить, точно деньги — это почтовые марки — -Однако, дома его всё же нет — -Да что вы, куда бы он делся. Разве что только издох — она улыбнулась, но, поняв, что шутка неуместна, бросила веник, подошла к коморке и прислушалась — говорю же, там он. Вы, наверное, просто не достучались — -Стучали мы долго — -А надо было громко. Ой, я же совсем забыла вам сказать, этот старый хрен, мало того, что слеп на один глаз, так ещё и глухой на оба уха, какая-то детская травма — -Очень интересно — Эскад и помощник переглянулись. -Эй, Бруни, ты там жив? — Она повернулась к двери спиной и постучала в неё каблуком — просыпайся, хрен старый, к тебе тут господа из полиции пожаловали — -Теперь понятно, почему наш клиент выбрал именно эту квартиру и расположение идеально, и хозяин из-за шума не выставит — сказал Эскад помощнику. -Продуманный сукин сын. Мне вот только интересно, каким образом мы сможем с этим Бруни… — -Придётся тебе осваивать язык жестов — Наконец в коморке послышался шорох, лязгнул замок и распахнулась дверь. Усохший горбатый старик лет семидесяти в растянутых кальсонах и гимнастёрке на голое тело, щуря глаза, привыкшие к темноте, вышел в коридор и с удивлением оглядел присутствующих. -Чего вам надо? Мест нет — Проскрипел он. -Мы из полиции, у нас к вам пара вопросов — помощник взял инициативу на себя. -А? Чего ты там бормочешь? — -Эти господа из полиции, Бруни! — Проорала женщина, наклонившись к его уху. -Чего орёшь-то, как помешанная! Так бы и сказали, значит, моим делом уже полиция занялась, ясненько. Делать вам нечего. Тоже мне, нашли преступника, чего с меня брать-то, гол как сокол — он подтянул кальсоны до самой груди. -Ничего мы с вас брать не собираемся, мы здесь совсем по другому делу — сказал помощник. -Что говоришь? — -Громче — подбодрила его горничная и тот заорал, что есть мочи. -Мы пришли расспросить вас об одном постояльце — Старик отшатнулся -Что ты так орёшь, я не настолько глухой! Просто не жуй слова и говори чётче! — Помощник посмотрел на Эскада и тот понял, что пора заканчивать этот театр абсурда. -Доброго дня, господин Бруни, детектив Альвис Эскад — старик неуверенно пожал ему руку — вас не затруднит ответить на пару наших вопросов, это не займёт много времени — -Да будто у меня выбор есть. Ну идёмте, проходите присаживайтесь — он нырнул в коморку, всё пространство которой заняли письменный стол и кровать. -На самом деле, хотелось бы взглянуть на одну из ваших квартир — громко и с расстановкой произнёс Эскад. Бруни недоверчиво сморщился. -Много ли было здесь постояльцев с начала года? — -Достаточно, чтобы не сдохнуть с голоду, но недостаточно, чтобы рассчитаться с долгами, скоро эти стервятники снова явятся по мою душу — -Нельзя ли поконкретнее, вы ведёте журнал, я могу взглянуть? — -Для чего это вам? Журнал — документ, вся информация о постояльцах строго конфиденциальна — -Хм. А если я скажу, что в вашем доме, в какой-то из этих квартир недавно произошло жестокое убийство, возможно даже и не одно. Вы ведь слышали о «цирюльнике»? — Старик наклонился, прислушиваясь — мы думаем, он снимал квартиру именно в этом доме — Женщина охнула и перекрестилась. -Да с чего бы… Откуда… Я бы знал. Быть того не может –он нахмурился, о чём-то задумавшись. -Хватит упрямиться, Бруни, дай им журнал — Старик махнул рукой, спустился с кровати и вынул из-под матраса пожелтевшую тетрадь. -Вот, возьмите. Но право не знаю, чем это вам поможет — Эскад открыл тетрадь, внимательно изучая страницы. Ничего необычного, номера квартир, списки имён, выручка за ночь, но это только на первый взгляд. -Смотрите, видите — сказал помощник, заглядывая через его плечо. -Вижу. Господин Бруни, или у вас своё собственное летоисчисление, или некоторые страницы здесь отсутствуют — -Пф… Всё на месте — развёл он руками. -Декабрь, март, апрель — Эскад демонстративно перелистывал страницы — И май. Может объясните? — Горничная нервно переминалась с ноги на ногу. -А, так это для приставов… Чтоб не знали они о моих доходах — -Чушь — спокойно произнёс Эскад, продолжая осматривать тетрадь. -Вовсе нет, они же…- -Да хватит, Бруни, хочешь загреметь за решётку, я тебе говорила, что не доведёт это до добра — -Замолчи, чокнутая, иди лучше делом займись — -Расскажи им про своего необычного жильца, покажи записи, я же знаю, ты их сохранил. Гер Эскад, если он отказывается, я дам показания, но прежде хочу сказать — умолчала потому что боялась, я была знакома с Мадлен из трактира, поговаривают, её убил «цирюльник», из-за того, что она болтала с полицией — -А-ну заткнись, я сказал тебе, шагай застели ковёр, не то вылетишь отсюда ко всем чертям- -Ой молчал бы. За деньги и убийцу готов приютить, жмот — -Следи за языком, идиотка! — -Давайте-ка вы успокоитесь и расскажете всё по порядку — вмешался Эскад -Ну, а чего тут рассказывать. В феврале дело было. Посетителей тогда поубавилось, зимой их всегда мало, в квартирах холодно, дом ведь старый совсем — нехотя начал Бруни. -Ой, ну так и скажи, что на топливе экономишь, жмот — проворчала горничная, старик не услышал. -Так вот, заявился он ко мне вечером, к ночи ближе, в крытом экипаже подъехал, перчатки кожаные, шляпа-цилиндр, пальто по цене породистого скакуна, явно из богатеев. Я сперва даже неладное заподозрил, редко к нам такие гости заглядывают, подумал, вдруг он из тех, кто долги выбивает. Открывать не хотел. Но он был очень настойчивым, стучал долго и просил впустить, мол очень уж квартира нужна — он сделал паузу и посмотрел на Эскада, будто надеясь, что этой информации будет достаточно. -А дальше? — Спросил помощник. Старик вздохнул, махнув рукой горничной, чтобы та скрылась и не подслушивала, но она и с места не сдвинулась. -Вы не могли бы нас оставить? — Обратился к ней Эскад- поговорим позже, если вам есть, что сказать. -Нет, простите, мне сказать нечего, я к сожалению, с ним не встречалась, знаю только, что в тетрадь посетителей этот конспиратор вписывал его как «цилиндр» — сказала она. -Цилиндр? Почему? — Удивился помощник -У него спросите — горничная, прихватив веник и снова водрузив на плечо ковёр, поднялась на второй этаж. -Продолжайте. Что было дальше? — Обратился Эскад к старику, которому, видно, тяжело давался рассказ. -Честное слово, гер Эскад, не знаю, чем могу вам помочь, я ведь даже лица его не видел. В общем, не хотел я его впускать, но потом заметил, что он был не один, в повозке его ждала спутница — -И её лица вы тоже не видели? — -Хах, её видел и не раз, я её даже знал. Это Кэрри была? — -Кто такая Кэрри? — -Кэрри - проститутка из борделя, прославилась тем, что манерами великосветскими обладала. Как настоящая леди себя вела, потому и брала дороже других за свои услуги, а по мне так суть всё равно одна. Ну так вот, увидев её, я сразу понял в чём дело, квартира ему и впрямь была нужна, негоже ведь знатному господину в борделе светиться, не дай бог, слухи пойдут. Волнения мои поутихли, и дверь я открыл, дальше мы договорились о квартире, его условием было уединение, чему я тоже не удивился и после достаточно щедрой оплаты вручил ему ключ от сорок восьмой, она на втором этаже в самом конце коридора. Потом он привёл Кэрри, мы с ней оба сделали вид что незнакомы, и они уединились наверху, вот собственно и всё — -Вы уверены? — -Уверен — -Кажется, кое-что вы всё-таки упустили — -Например? — На лице старика выступила испарина. -Ну, например, то, что вы не глухой - Старик хотел возразить, но вместо этого произнёс что-то невнятное. Помощник непонимающе взглянул на Эскада и даже забыл сделать пометку в своём блокноте. -Что… С чего вы это взяли. Я глух на оба уха, это у меня с детства — -Неужели. Довольно врать, вот уже десять минут я намеренно разговариваю с вами вполголоса, а вы ни разу не прислушались и не переспросили. Либо у меня дар целителя, либо вы очень хреновый актёр — Старик молчал, обливаясь холодным потом. -Ответьте мне, господин Бруни, какую выгоду вы извлекаете из своей глухоты? — -Могу игнорировать людей, с которыми не хочу разговаривать и посетителям так комфортнее, они знают, что я не стану подслушивать — -Однако, вы подслушиваете, не так ли? — Эскад смотрел на него без отрыва, а несчастный не знал куда деться от этого взгляда. -Да, чёрт вас возьми, это моё грязное развлечение! Я — списанная старая рухлядь и женщины отныне мне только снятся, в борделе меня не согласятся обслужить даже за двойную цену, вот и остаётся услаждать свой слух звуками, фантазируя о том, что теперь стало мне недоступно — -Однако — усмехнулся помощник. -И что теперь, арестуете меня? — -Возможно, а, возможно, и нет. Если расскажете о своём посетителе дальше и поподробнее: как он себя вёл, как выглядел, что говорил, может был взволнован? — -Ха, взволнован. Да он источал самоуверенность, Кэрри к нему так и липла, думаю, она бы и без денег ему отдалась. Со мной он был достаточно вежлив, единственное, поинтересовался, много ли у меня бывает постояльцев, я сказал — нет, и он внёс плату за целых два месяца, а потом ещё сверху накинул, за особые условия — -Какие ещё условия? — -Моё молчание. Никто не должен знать, кому я сдал сорок восьмую квартиру, ключи будут только у него; когда он здесь — никто не подходит к двери и не беспокоит его. Он как бы мне объяснил, для чего ему нужна эта квартира, потому ничего необычного я в этой просьбе не увидел. А ещё он отказался назвать своё имя, попросил не вносить его в тетрадь, но я не мог не записать, учёт прежде всего, потому и вписал его как «цилиндр» из-за щегольской шляпы — -Как он выглядел? Опишите — -А вот здесь я не врал, я действительно не видел его лица, он намотал шарф до самых глаз, что было тоже неудивительно, ведь метель была жуть — -А в последующие дни тоже была метель? И он всегда приходил в шарфе? — -Нет, здесь он не жил, и каждый день я с ним не встречался. Он приходил очень редко и, как правило, поздно ночью, а я, помня о его просьбе, не показывал носа — -Он приходил не один? — -А вы как думаете, его шаги всегда сопровождались цоканьем каблучков, а после коридор ещё долго благоухал ароматом женских духов — -Разумеется в тот вечер, когда он пришёл с Кэрри, вы тоже подслушивали — -Господи прости, вот дёрнул ж меня чёрт его впустить! Да, в тот вечер я тоже подслушивал. Только обещайте, если он вам попадётся, не рассказывайте ему о нашем разговоре — -Разумеется, всё останется между нами — -Хорошо бы. И о моей глухоте… — -Давайте продолжим, что вы слышали той ночью? — -В общем, постоял я в коридоре, потом подошёл к двери, но так и не услышал того, чего бы мне хотелось, что странно, Кэрри вообще-то не из тихонь — -Не слышали даже разговоров? — -В том-то и дело что нет. Вроде как кровать чуть-чуть скрипела, возня какая-то, вроде тихие всхлипы, а, возможно, просто показалось. В общем, тишина, ну мне вскоре наскучило это развлечение, пошёл я к себе, спать лёг и где-то часу в третьем разбудил меня грохот, будто кто-то кубарем с лестницы скатился — Помощник, прикусив губу, сосредоточенно строчил в своём блокноте. Эскад терпеливо ждал, пока старик непослушными пальцами доставал сигарету и закуривал. Сделав несколько затяжек, он немного успокоился и продолжил: -А после шаги. Такие тяжёлые, то ближе они, то дальше — вроде у двери моей кто-то остановился. Ну я пока шары продрал, пока проснулся окончательно, пока в коридор вышел, увидел только как они уходили. И вот тут ещё одна странность. Кэрри на работе не пьёт, я точно знаю, она раньше к нам частенько захаживала и рассказывала, что стоит ей выпить, так все хорошие манеры мигом из головы вылетают, а ей, так сказать, надо марку держать. Но в тот вечер набралась она так, что ноги едва волочила, он её до двери еле довёл, а как на улицу вышли — так через плечо перекинул и на себе потащил — -А после он приводил её ещё? — -Кэрри? Нет, не приводил, а на кой чёрт она ему сдалась, лежала поди, как мёртвая рыбина. Зато следующая девица была красавица, походу, тоже из благородных, я её, правда, только через щель в двери видел, зато какие были крики, я даже слышал, как он просил её быть потише — -А тогда вы с ним разговаривали? — -Нет, на дворе ночь была, и мой культурный постоялец решил меня не тревожить, ну я тоже проявил тактичность и не высовывался. Он, кстати, оценил, ещё мне деньжат подкинул. Так и сложились наши партнёрские отношения, я не маячу у него перед глазами, а он мне платит и обеспечивает несколько нескучных часов — -Кто прибирал в его квартире? — -Никто, я же сказал, оба ключа были у него — -И вам больше нечем было отпереть замок? — -А зачем мне это, я условия сделки выполнял честно, не в моих интересах было лишиться столь выгодного клиента. А квартире той хуже всё равно не будет. Знаете, что я вам скажу — не был он маньяком — -С чего такая уверенность? — -А с того, что маньяками обычно становятся неудачники, а ему в жизни явно везло и денег полные карманы и женским внимание не обижен, для чего ему убивать? — -Что произошло потом, сейчас он здесь появляется? — Спросил помощник. -К сожалению, нет. Месяц назад он пришёл в последний раз. Утром под дверью я нашёл деньги и оба ключа — -Хорошо. Мы можем заглянуть в ту квартиру, хотелось бы осмотреться — -А чего её осматривать, там всё в порядке, на удивление чистоплотный жилец — -И всё же я бы хотел взглянуть — -Дело ваше — старик достал связку ключей, но передумал и спрятал её обратно в ящик письменного стола — ключ есть у горничной — -А, вот ещё что, вас не затруднит дать нам адрес Кэрри? Нужно поговорить и с ней — -Нет, тут я вам помочь не смогу. Да и давно она к нам не захаживала. О ней вам тоже лучше спросить горничную они вроде как подруги — -Что ж, спасибо — сказал Эскад. Помощник пригнулся и вынырнул из тесной каморки. -Спасибо. Спасибо в карман не положишь — -Я уже сказал, о нашем разговоре никто не узнает, вы в безопасности — -А? Что вы там сказали? — Он изобразил будто прислушивается. -Разумеется, ваш грязный секрет тоже останется при вас — сказал Эскад -Только будьте поубедительнее, думаю, вам не поздоровится, если об этом узнает кто-то из постояльцев — добавил помощник.

***

-Вот она, сорок восьмая — женщина вставила ключ и, не без труда его провернув, открыла дверь — прошу, осматривайтесь — она отошла в сторону, пропуская Эскада внутрь. Помощник осматривал коридор. Действительно, квартира была даже слишком обычной. Не то чтобы он ожидал найти здесь следы яростной борьбы, пучки отрезанных волос и пятна крови на стенах, но здесь глазу буквально не за что зацепиться. Это даже и квартирой назвать нельзя, помещение без каких-либо признаков жизни, будто материализовавшийся карандашный макет, которые любит рисовать его жена, когда планирует расстановку мебели в доме. Пустой книжный стеллаж у окна, стол, стул, кровать без матраса и больше ничего. -После того как тот загадочный посетитель вернул ключи, вы прибирали здесь? — -Прибирала. Да только знаете, что странно, уборка тут и не требовалась, всё так, как вы сейчас видите, вернул квартиру в первозданном виде, будто его здесь и не было — -Ясно — Эскад посмотрел в окно. -Я убираюсь в таких вот ночлежках вот уже двадцать пять лет, но такую чистоту вижу впервые. Обычно постояльцы те ещё свиньи, некоторые даже уборной не пользуются, гадят прям в комнате, а уж про блевотину я и рассказывать не хочу — -Да не нужно — Эскад заметил царапину на полу, присмотрелся, но опять-таки не увидел ничего необычного, вероятно кто-то неосторожно подвинул стул. -А здесь, вот хотите верьте, хотите нет, даже полы были вымыты, и ни одной пылинки, будто он тут генеральную уборку сделал — -Неужели — Помощник остановился в проходе. -Господин Бруни сказал, что вы были подругами с некой Кэрри, простите, не знаю её фамилии — На лице женщины отразился неподдельный испуг. Эскаду даже показалось, что она сию же минуту собиралась дать дёру, но, мгновенно ретировавшись, вернула былую уверенность. -Никто не знает фамилию Кэрри, просто Кэрри и всё. Мы не были с ней подругами, но тем не менее знаю я её довольно давно, ещё с тех времён, когда она тоже была горничной. Работала она правда недолго, ушла, видимо решила, что ремесло жрицы любви менее унизительно, чем отскребать от пола чужие испражнения. Может, она и права была, дела, судя по всему, у неё шли неплохо — -Она рассказывала что-то о загадочном постояльце? — -Рассказывала? Да я её уже очень давно не видела. Хотя нет, однажды на рынке встретила, так она от меня как от прокажённой шарахнулась и прочь умчалась, я право даже подумала, что обозналась. Кэрри обычно хлебом не корми дай лясы с кем-нибудь почесать, а тут… — она хмыкнула, передёрнув плечами. -Где мы можем её найти? — -Адреса её я не знаю, зато знаю, где она оказывает свои услуги, вверх по улице, по направлению к центру, проедете два переулка, завернёте в третий, а там уж не ошибётесь. Правда, не уверена, что она ещё работает, когда я встретила её на рынке, мне показалось, что она была очень больна, совсем на себя не похожа, может потому и сбежала — -Ты всё запомнил? — обратился Эскад к помощнику. -Я записал — Помахал он блокнотом -Хорошо. Что ж, спасибо вам за содействие, будьте спокойны, о нашем разговоре никто не узнает, всего доброго — Эскад кивнул и стремительно покинул квартиру. -Ой, постойте, гер Эскад — -Да — -Не знаю поможет ли — она пошарила в кармане передника и достала круглую металлическую крышку, с гравировкой неизвестного Эскаду герба — вот это я нашла в квартире под кроватью, она застряла между половиц — Эскад внимательно изучил предмет, крышка, по всей видимости, была от часов, очень дорогих карманных часов, явно сделанных под заказ. Сердце забилось быстрее, впервые за этот год он воспрял духом, будто почву обрёл под ногами. У него есть реальная улика, а, значит, он гонится не за призраком. — Ваша помощь, мадам, просто неоценима. Благодарю за сотрудничество. Берегите себя и не буду прощаться, возможно, мы ещё встретимся —

***

-Я так понимаю, сегодня произошло историческое событие. Вы что похвалили меня, гер Эскад, я не ослышался? — Спросил помощник, когда они сели в повозку. -Не ослышался, в кой-то веке от тебя была хоть какая-то польза — -И на том спасибо — -На здоровье, только смотри не зазнайся, работы нам ещё предстоит непочатый край — -Да, но сперва заедем перекусить, я со вчерашнего вечера ничего не ел — -Вот и отлично, на пустой желудок голова у тебя работает определённо лучше. Вот, держи — он протянул ему крышку от часов — надеюсь в твоём блокноте ещё остались чистые листы — -Что мне с ней делать? — -А ты как думаешь? Нужно выяснить, что это за герб, кому принадлежит, и по чьему заказу были изготовлены часы — -По чьему заказу? Гер Эскад, при всём уважении, но вы хоть знаете сколько в городе часовых мастерских? Да мне года не хватит, чтобы обойти их все — -Что ж, тогда будешь обходить два, если не воспользуешься мозгами. На самом деле, несмотря на огромное количество мастеров, не каждый может выполнить столь ювелирную работу, нужно обратить внимание на тех, у кого ценник выше среднего — Помощник нахмурился, внимательно изучая крышку. -А ещё присмотрись, там сбоку или сверху должно быть что-то вроде надреза — это гравировка, сокращённое название мастерской. Нужна специальная лупа, которой пользуются часовщики, так просто её не разглядеть. Найди того, кто тебе поможет. Надеюсь, теперь стало проще — -Да, определённо — он спрятал улику в нагрудный карман — а чем вы займётесь? — -Если ты не ошибся адресом, и мы наконец-то идём по верному пути, то я постараюсь разыскать эту Кэрри, думаю, она сможет рассказать нам много интересного. Но сперва отправлюсь домой и посплю несколько часов, иначе пользы от меня не будет —