Immersed in insanity

Поздний вечер. Затуманенные переулки Готэма уже успели наполниться свежестью чистого ночного воздуха и столь приятной слуху тишиной, величественно царствовавшей в это время. Тяжёлая дверь полицейского участка плавно отворилась, пропуская на улицу хмурого и заметно уставшего капитана полиции. Слегка вздрогнув, когда щёки коснулся неестественно холодный порыв ветра, моментально пробравший до самых костей, он, даже несмотря на то что был одет в не самый простой комплект одежды, заметно поёжился, выдыхая густой пар тёплого воздуха перед собой. Медленно спустившись по длинным ступеням широкого крыльца, он размеренными шагами направился в сторону своей машины, на ходу вытягивая ключи из кармана бежевого пальто. — Капитан, — вдруг раздался негромкий голос со стороны, вслед за чем оттуда же послышались едва ли отчётливо прихрамывающие шаги. Гордон на мгновение остановился и замер, пытаясь распознать знакомый ему голос, однако, уже в следующую секунду недовольно закатил глаза, медленно поворачиваясь лицом к незваному гостю. — Пингвин, — полностью выпрямившись, произнёс тот, — неожиданный визит… Что тебе нужно? Неспешно приблизившись, Кобблпот остановился всего в паре-тройке шагов от мужчины и, мягко облокотившись на трость, непринужденно пожал плечами. — С чего ты взял, что это мне что-то от тебя нужно? — безмятежно улыбнулся тот. Гордон лишь устало выдохнул, предусмотрительно оглядываясь по сторонам. — Ты же в курсе, что я могу прямо сейчас взять тебя под стражу? Пингвин на мгновение замолчал, вслед за чем характерно усмехнувшись опустил голову вниз. — Что ж, мне кажется, Джим, что сейчас у тебя есть проблема поважнее меня, — как бы невзначай качнул головой в сторону брюнет, чуть постукивая пальцами о лакированную трость. Капитан заметно нахмурился, приняв сосредоточенное выражение лица. — Ты о Валеске? Кобблпот утвердительно кивнул, после чего его глаза вмиг наполнились едва ли явными нотками раздражения. — Почему полиция ничего не делает с ним? — заметно дёрнул плечами тот, вопросительно вскидывая одну бровь. — Мы его ищем. Возмущённо расширив глаза, Пингвин чуть отклонился назад, на некоторое время замирая в такой позе. — Неужели? Джим, наверное, ты до конца так и не понял всю серьёзность этой ситуации… — Да что ты, — хмыкнул Гордон, отнюдь не добро уставившись на парня. Недовольно поджав губу, Кобблпот вновь характерно дёрнулся и, схватив свою трость, медленно приподнял её вверх. — Валеска собрал вместе самых отъявленных преступников Готэма, — даже не пытаясь скрыть волнение в голосе, затараторил тот, — я тоже там был, и поверь — этот псих задумал что-то настолько масштабное и опасное, что может в последующем плачевно отразиться на всех жителях этого города. Джеймс, с присущим ему скептицизмом, прищурился, медленно приподнимая подбородок вверх. — Если ты там был… значит знаешь, где сейчас Джером, не так ли? — с некой надеждой в голосе задал вопрос Гордон. — Если бы даже и знал, то всё равно не сказал бы, — чуть склонился вперёд Кобблпот, взмахнув рукой перед капитаном, — ты же ворвёшься туда с шашкой наголо*! Джеймс скривил губы от недовольства и раздосадованно отвернулся в сторону. — Его срочно надо остановить, пока он не привёл этот свой до жути коварный план в действие. — Конкретней? — резко повернулся в его сторону мужчина, вновь устремляя полный серьёзности взгляд на Пингвина. Парень резко замер, чуть ли рассерженно поджимая губы. — Пугало сделал для него особый газ… — Что-то вроде его же токсина? — перебил Гордон, делая один шаг навстречу. — Хуже, намного хуже, — вновь взмахнул рукой Кобблпот, — я лично видел, как он превратил человека в дикое, гогочущее животное! — И что он собирается с ним делать? Пингвин вновь замолчал, отчасти потерянно отводя глаза в сторону. — Джером умён, и в детали плана он никого особо не посвящал, — мгновением позже продолжил Кобблпот, — но я точно знаю, что это как-то связано с вечером в башне Уэйна… Гордон вновь нахмурился, опуская озадаченный взгляд к ногам. — Бал-маскарад, посвящённый празднованию восьмидесятилетия с даты основания города, — тихо проговорил тот, — они там будут…

***

За последний час всё вокруг плотно затянуло густым белым туманом, из-за чего на улице сразу стало раза в два холоднее обычного. В воздухе витал характерный запах влажности с едва ли ощутимой примесью гари, который, быть может, некоторое время назад принесло несильными порывами ветра откуда-то с ближней к городу стороны. На уже знакомом крыльце белого особняка послышалась пара неотчётливо громких шагов, после чего через широкий дверной проём быстро промелькнули две полуразмытые тени. Наконец оказавшись внутри тёплого помещения, Фина опустила до этого крепко сложенные на груди руки и расслабленно выдохнула, пропуская через себя тёплый поток воздуха. «Как можно было не взять верхнюю одежду?» — подумала шатенка, всё ещё ощущая холод на самом кончике носа, — «Такая огромная гардеробная в прихожей, и я всё равно умудрилась так беспардонно пронестись мимо…» Неиссякаемый поток, к слову, не столь уж и важных мыслей в голове девушки лился без остановки всю обратную дорогу, что, наверное, где-то на подсознательном уровне означало хоть и малое, но всё-таки чувство напряженности. Они оба молчали. И что самое важное, у обоих это молчание произрастало из не таких уж и разных причин. — Странно, — наконец тихо произнесла девушка, неспешно поворачиваясь в сторону парня, — вокруг было так много людей, но никто из них нас так и не узнал. На всём первом этаже всё также не горело ни единой лампочки, отчего вокруг, как собственно и перед их уходом, царил едва ли непроглядный полусумрак. Арлекинка видела как Джером медленно повернулся в её сторону и, полностью выпрямившись, с совсем неприсущей ему серьезностью, медленно завёл руки за спину, делая несколько осторожных шагов в её направлении. — Джинни, как я уже когда-то говорил, — послышался его хрипловатый голос в режущей по ушам тишине дома, — иногда люди настолько сильно чем-то увлечены, — он лишь на мгновение поднял глаза к потолку, будто пытаясь подобрать наиболее точно отражающие описание этого определения слова, — что просто не могут, да и вовсе не хотят видеть что-то важное под самым своим носом… Неяркие блики тёплого света из главного коридора второго этажа отражались в его глубоких голубых глазах. Фина непроизвольно сжала руку в кулак так, что ногти нещадно впились в кожу ладоней, оставляя на ней характерно округлые отметины. Её тянуло к нему. И это притяжение было настолько сильным, что единственной возможностью привести себя в чувства было резко проявляющееся ощущение боли, которая хоть и на мгновение, но такое нужное мгновение, заглушала этот непреодолимо сильный порыв. И вновь между ними всего несколько сантиметров, отчего дыхание начинает неосознанно учащаться, а кончики пальцев заметно подрагивать и холодеть. Девушка с силой сжимает зубы, пытаясь тем самым пробудиться от своего рода транса, после чего делает маленький шаг назад, расслабляя побелевшие костяшки пальцев. Джером в свою очередь опускает глаза вниз, смотря на подрагивающую от напряжения руку шатенки, вслед за чем вновь поднимает полный серьёзности взгляд исподлобья. Едва ли приоткрыв рот в бесполезной попытке что-либо сказать, арлекинка сдержанно отводит глаза в сторону, и уже в следующее мгновение в полном молчании спешно удаляется в направлении окутанной мраком кухни. По мраморной белой плитке с неявно тёмными вкраплениями на полу, которая столь органично смотрелась с шоколадного оттенка шкафчиками основной части кухни, послышались звучные постукивания каблуков полусапожек шатенки. Подойдя к небольшой столешнице, которая располагалась вдоль всего пространства комнаты, выполняя, можно сказать, роль обеденного стола, Джина несгибающимися в локтях руками облокотилась на неё и прикрыла глаза в попытке расслабиться, параллельно с этим делая несколько приглушенных выдохов и вдохов. Со стороны входа на кухню вновь послышались тихие шаги. Поднимая уже отчасти размытый взгляд перед собой, Фина медленно повернула голову в профиль к парню. Закусывая щёку изнутри и стараясь подавить дрожь во всём теле, она изо всех сил старалась дышать размеренно и вести себя так, будто ничего не происходит. Однако уже в следующее мгновение ощутив на своей талии ладони парня, девушка только сильнее ухватилась за край столешницы… — Джером, — тихо произнесла та, затем переходя на полушёпот, — это не игра… Придвинувшись почти вплотную позади, он неторопливо поддался вперёд, мягко опуская голову к её уху, вслед за чем лёгким движением зарылся носом в её волной спадающие на плечи волосы. — А я и не играю, — шепотом проговорил тот, — … Джинни. Голова едва ощутимо начинала кружится от столь длительно близкого контакта, заставив арлекинку сосредоточенно прикрыть глаза и почти обессилено опустить голову в пол. — Я не могу, ты… — она так и не договорила, успев только судорожно вдохнуть, когда уже в следующее мгновение Валеска резким движением прогнулся с ней вперёд, очень красноречиво вжимая её в столешницу своим тазом. — Тогда скажи мне это сделать, — хрипловатым голосом продолжил тот, всё ещё обхватывая её талию руками, — скажи мне отпустить тебя… Джина чувствовала быстро нарастающее желание всем телом, отчего ноги бесконтрольно становились ватными, а мысли теперь крутились только вокруг него одного. — Джером, — она закусила нижнюю губу, не без наслаждения ощущая как напряженно тот замер, — я хочу тебя… И больше ничего не нужно было. Валеска, в одно движение выпрямившись, стремительно развернул арлекинку к себе, моментально впиваясь в её губы грубым поцелуем. Непреодолимая страсть и возбуждение накатили на них в один момент; жаркий и, казалось бы, такой недостижимый прежде. Схватив его за воротник чёрной рубашки она ещё ближе придвинулась к нему, заметно напрягаясь всем телом. Губы будто горели пламенем от безудержных поцелуев, едва ли опаляя нежную кожу лица и шеи. Джером с силой прижал её к краю столешницы, однако, та даже не обратила внимание на внезапно проявившуюся боль, только больше углубляя поцелуй. Уже в следующее мгновение он властно дергает её вверх, усаживая на кухонный предмет мебели, и вновь вплотную придвигает к себе, закидывая обе её ноги на свои бедра. Теперь девушка едва ли нависает над ним, чуть склонив голову вниз. Она поочерёдно расстёгивает пуговицы его рубашки, пытаясь судорожно вдохнуть воздух во время почти несуществующих перерывов между поцелуями, и уже совсем скоро полностью оголяет торс парня, располагая свободную руку на его крепких плечах. Джером, в свою очередь, полностью выправив ткань белой блузы из кожаных брюк девушки, моментально забирается под неё руками, чувствуя как арлекинка заметно подрагивает от его нарочито беглых прикосновений. Для неё же каждое касание подобно маленькому разряду тока, чертовски приятно прошибающее каждый миллиметр её кожи. Джина аккуратно зарывается в его рыжие волосы рукой, мягко пропуская пряди меж своих тонких пальцев, и несильно оттягивает голову парня назад. Валеска приглушенно рычит, уже вконец теряя какое-либо самообладание, и резко стягивает с неё элемент просвечивающей одежды, затем откидывая девушку на спину поперёк столешницы. Даже в полумраке кухни арлекинка отчётливо видит эти ярко горящие сумасшедшим желанием глаза и слишком привлекательно взъерошенные рыжие волосы. Он будто играючи проводит двумя пальцами по линии вдоль её живота и груди к шее, отчего шатенка блаженно прикрывает глаза и страстно откидывает голову назад. Однако ему этого мало, ему катастрофически её не хватает… и вот он уже всем телом нависает над ней, покрывая горячими поцелуями чувствительную кожу шеи и груди. С её губ срывается первый стон и она возбужденно прогибается всем телом, когда он начинает медленно спускаться к нижней части её живота. — Пожалуйста, — одними губами просит та, в то время как Джером аккуратно стягивает с неё кожаные брюки и нижнее бельё. Не выдержав, девушка вновь хватается за воротник расстегнутой рубашки парня, рывком притягивая его к себе и увлекая в очередной страстный поцелуй, при этом совсем не замечая звук расстёгивающейся ширинки его брюк. Одной рукой он упирается в столешницу, а другой плавно скользит от её едва просвечивающих от худобы рёбер к бёдрам. Шатенка кладёт руки на плечи Джерома и вновь плавно придвигается к его губам, тогда как тот резко в неё входит, заставляя арлекинку уже почти до хруста прогибаться в позвоночнике и с неимоверной силой стягивать ткань рубашки на его плечах. Голова кружится, мысли теряются, а по коже бегает лёгкий холодок экстаза, который прошибает до самых костей их обоих…