А потом омега обернулся…
И Хосок видит плавные черты милого лица, огромные карие глазки, поддернутые поволокой глубокой грусти, пухлые губы. И всё. Шин понял, что пропал. Исчез в море этой чарующей красоты, исчез даже в некоторых недостатках светлой кожи: крошечного прыщика на кончике носа и маленького шрама под глазом. Любовь с первого взгляда — глупость, но Хосок человек и ему свойственно глупить. А омега, кажется, очень далёк от бытия людского…***
Хосок бежит по уже давно заученному маршруту, перепрыгивая через ступени и толкая прохожих своими широкими плечами. Он торопится на встречу, которой так желало его сердце. Белые пушинки укрыли замерзшую землю, пытаясь согреть ее своими холодными объятиями. Город живёт своей шумной жизнью и никому нет дела до безнадёжно влюблённого альфы, у которого каждая секунда на счету. Он бежит, надеясь, что успеет. И думает… Много думает о том, что ему повезло. Да, его омега не такой идеальный, как он мечтал, но кого это волнует? Хосок вообще благодарен судьбе за то, что она их свела и позволила познать такие трепетные и нежные чувства. Они долго шли к принятию истинности, но природа взяла своё. Уже без двадцати девять, а это значит, что у него есть всего сорок минут. Мало, но он успеет, обязан. Его омега сейчас сидит и ждёт его, вместо того, чтобы отдыхать после утомляющих процедур.***
Альфа тихо открывает дверь больничной палаты, надеясь, что Хёнвон ещё не спит. — Я думал, что сегодня ты не придёшь… — шепчут со стороны кровати. Там, под тёплым одеялом, нежится в остатках сна худощавый омега. Под его карими глазами залегли тёмные тени и весь его вид кричит: «Я устал!», но для Хосока он все равно самый прекрасный. — У нас есть десять минут, Вонни… — в тон младшему, запыхавшись, говорит Хосок. — Знаю… Но я все равно рад, что ты пришёл. — парень садится на кровати, кутаясь в ворохе одеяла, пряча скромную улыбку. Хосок уверенно подходит к больничной койке и садится на край. Хёнвон поднимает взгляд и с удивлением подмечает, что тусклый свет уличного фонаря, который мягко ложится на чужое лицо, создаёт ощущение, что альфа эфемерный, не настоящий. Омега чувствует, как его пальцы сплетаются с чужими, холодными. Он лишь счастливо улыбается и понимает, что Хосок — лучший. Лучший во всем. И судьба зря выбрала его в пару альфе. Он недостоин такого нежного взгляда и тёплых касаний, мягких улыбок и вкрадчивого голоса. Но вопреки своим грустным мыслям, Хёнвон подвигается ближе и ныряет в чужие объятия, вдыхает морозный запах зимы и думает, что если он в этой чёртовой больнице и умрёт, то только в такой позе. Они молчат. В полной тишине они наслаждаются друг другом, греются, соприкасаются губами в невинных поцелуях, держутся за руки так крепко, что, кажется, не разорвать. Эту идиллию разрушает медсестра, пришедшая сказать, что время посещения истекло. Омега с грустью смотрит на альфу и неохотно отстраняется, надеясь, что завтра Хосок придёт раньше и они проведут весь вечер вместе. — Люблю тебя… — быстро проговаривает альфа, красная как школьник. — И завтра, обещаю, прийду пораньше. — парень быстро покидает палату, оставляя после себя лишь ласкающий рецепторы аромат. Хёнвон счастливо улыбается и снова ложится, накрываясь одеялом с головой и прикусывая угол подушки, чтобы приглушить радостный писк. Омега думает, что зря не ответил на робкие признание, ведь сам тоже любит не меньше. Че засыпает с блаженной улыбкой на губах и умиротворением на красивом лице. Однако, утром он так и не проснулся, не успев сказать одному конкретному человеку о своих чувствах…