***
Хатидже Султан и Шах Султан говорили о делах дворца, но их разговор, так или иначе, возвращался к их общему врагу. Хатидже не нравилось такое затишье, о чем она и рассказала сестре. Но та сразу опровергла все, что касалось рыжеволосой. — А она, наверное, напела тебе о том какая она хорошая? — догадалась женщина. — Ну-ну. Я посмотрю, что ты скажешь, когда она и твоего мужа на тот свет отправит! — Хатидже! Не забывай кто перед тобой! Даже то, что мы с тобой одной крови не даёт тебе права так со мной говорить! — прервала сестру Шах. Хатидже, сомкнув уста в тонкую линию, ничего не ответила. Когда она просила Шах-И-Хубан Султан приехать в столицу, то надеялась, что та поможет избавиться от Хюррем, но избавление от жены брата, кажется, не входило в планы дочери Айше Хафсы Султан. Она, скорее, заботилась о своем благе. Осела в столице, впихнула мужа в Совет Дивана. Полностью поселилась во дворце Хатидже и кормила ту обещаниями, что очень скоро все изменится. Вот только Султанша уже не верила и решила взять инициативу в свои руки.***
Луноликая Султанша остановилась возле фонтана и оглянулась. Где же эта Эсмахан? Наконец увидев ту, девушка успокоилась. Эсмахан подошла к Михримах и, сняв с головы капюшон, удовлетворенно улыбнулась. — Всё получилось. Он читал письмо и скоро будет здесь. — Ты точно сделала так, как я сказала? — спросила Михримах. Эсмахан кивнула. Услышав шаги, девушка со служанками поспешила удалиться. Спектакль начинался. Малкочоглу, заложив руки за спину, шел садом и, увидев фигурку в розовой накидке, направился к ней. — Михримах Султан? — почтенно произнес бей. Девушка медленно обернулась и измерила мужчину придирчивым взглядом. Сколько лет прошло, а он и не изменился. Детская любовь. Да, как давно это было. И, кажется, даже не с ней. — Малкочоглу? Вы вернулись? — Да. Повелитель решил, что я здесь нужнее, — поделиться воин. Султанша мило улыбалась, слушая все это, и уже начинала нервничать. Где же Рустем? Узнав от Мехмеда, что в столицу вернулся Бали-бей, дочь Падишаха решила на этом сыграть. Она написала два письма. В одном она просила встретиться с Малкочоглу, а другое было для Хранителя. Она надеялась, что если хорват увидит ее с другим, то начнет ревновать. Увидев знакомый силуэт, она восторжествовала. — Султанша, я очень рад, что Вам приглянулся мой подарок, — увидев брошь, произнёс мужчина. — Подарок? — нахмурилась девушка. — Брошка. Рустем подошёл к ним, и сухо кивнул Малкочоглу. Михримах быстро оценив ситуацию, просияла и коснулась руки воина. — Я очень тебе за нее благодарна. У тебя хороший вкус. Рустем закатил глаза. Мог бы сразу догадаться, чьих рук это дело. Единственная жемчужина Повелителя, кажется, сильно заигралась. Но даже это Рустем не мог ей запретить. Девушка привыкла, что все рабы должны ходить перед ней на цыпочках, только у него есть гордость и то, что он раб, не даёт ей права распоряжаться его чувствами. — Султанша, Вы желали меня видеть? — спросил хорват, когда ему надоело наблюдать за тем, как Михримах строит глазки бею. — Я? Рустем, ты, кажется, что-то путаешь. — Султанша, с Вашего разрешения? — Малкочоглу, поклонившись, ушёл. — Султанша, зачем всё это? — поинтересовался хорват, когда Луноликая медленно направилась во дворец. — А зачем ты сюда пришёл? — посмотрела на Агу Михримах. — Султанша, Вы сами знаете ответ. Ваша матушка приказала мне проследить за Вами. — Что?! Да как ты… Валиде. Не ответив больше ничего, Михримах поспешила в покои матери, чтобы все выяснить.***
Хюррем Султан пыталась накормить Шехзаде Джихангира, но мальчик упрямо мотал головой и отворачивался. — Джихангир, ещё ложечку. — Не хочу! Можно я пойду к Мехмеду? — Ладно, — рыжеволосая поставила миску на столик, — Назлы, отведи Джихангира к Мехмеду. Служанка, взяв Шехзаде за руку, поклонилась Госпоже и ушла. Хюррем устало потерла виски. Михримах, чеканя шаг, вошла в покои матери и, склонившись в поклоне, взглянула на мать. — Валиде, ответьте мне на вопрос! — потребовала она. — Михримах, что за тон?! — Это правда, что Вы приказали Рустему следить за мной? — продолжила Луноликая. — Правда! Но ты не оставила мне другого выхода! — Хасеки подошла к дочери и заглянула в глаза. — Михримах, я не знаю, что ты пытаешься от меня скрыть, но лучше расскажи сама. — Я ничего не скрываю, — выдержав взгляд матери, ответила она и, сдерживая слезы, покинула покои.***
Хюррем Султан ждала Рустема в Мраморном павильоне. Тот появился хмурый. — Рустем Ага, скажи откуда Михримах известно о том, что ты за ней следил? — сразу спросила женщина. — Это я ей рассказал, — нехотя признался мужчина. — Михримах Султан сегодня в саду встречалась с Малкочоглу, и я стал невольным свидетелем этой встречи. — Малкочоглу, — повторила она. — Ладно, с этим я разберусь позже. Рустем Ага, ты должен войти в Совет Дивана! — Султанша, но, позвольте, как я это сделаю? Я лишь Хранитель покоев. — Ибрагим тоже был Хранителем, тем не менее, он стал вторым лицом после нашего Повелителя. Я говорила с Аязом Пашой. Он говорил с Повелителем и предложил тебя на должность бейлербея Анатолии. Рустем не верил в услышанное. Придя в себя, он склонил перед Хюррем голову. — Я очень благодарен Вам, Султанша, за доверие. — Ты вернёшься, Рустем, и после этого я уничтожу всех своих врагов!***
Два дня спустя
Михримах Султан не желала никого видеть. Девушка стояла на террасе и плакала. Хрустальные слезы катились по ее щекам. Обида была сильнее всех остальных чувств. С одной стороны — Валиде, которая ей, как оказалось, не доверяет. С другой — Рустем, который не обращает внимания на нее и ее любовь. Услышав шаги, она ещё больше разозлилась. — Я же сказала, что не хочу есть! — Михримах, что с тобой? — Эсмахан в оранжевом платье стала рядом с сестрой. — Ты плачешь? Это из-за Рустема? — Всё зря, Эсмахан. Он не любит меня. — Но он же пришёл сегодня в сад, видел тебя с Бали-беем, — попыталась успокоить Луноликую брюнетка. — Моя Валиде приказала Рустему следить за мной, — печально рассказала Михримах. — Михримах! Услышав голос матери, Михримах быстро вытерла слезы и поклонилась. — Эсмахан, оставь нас, — попросила Хюррем. Когда мать и дочь остались одни, Хюррем подошла к краю и несколько минут молчала, положив руки на перила. — Михримах, зачем ты встречалась с Малкочоглу? — Я… — начала Михримах. — Михримах, ты — Султанша Династии! Единственная дочь Повелителя. Разве тебе подобает так себя вести? — закричала Хасеки. — Я думала, что ты давно уже выбросила из своей головы глупости по поводу этого человека, но нет. Если я ещё, что-то подобное узнаю… — Простите меня, Валиде, — попросила она. Хюррем кивнула и ушла. Эсмахан, которая появилась сразу же после ухода Хасеки, посмотрела на Михримах и, увидев, что та больше не плачет, оживилась. — Михримах, принесли наши новые наряды. Давай посмотрим. — Не хочу, — отказалась Михримах, входя в покои. — Мюжгян, приготовь мой платок. — Куда ты идёшь? — Эсмахан закусила губы, зная ответ. — Хочу увидеть Рустема, — девушка одела ожерелье. — Михримах, его нет во дворце, — наконец рассказала Эсмахан. — Как? Он уехал с отцом? — Нет. Я слышала, как отец говорил маме. Михримах, Повелитель назначил Рустема бейлербеем Анатолии, и сегодня рано утром он уехал… Кольцо, которое девушка держала в руках, упало на пол. Этого не может быть.