***
Апрель 1539 года
«Эта зима стала вечной для меня. Моя душа без Ваших глаз и взгляда бродит в темноте… Я больше не могу смеяться. Вы забрали все в свой плен, и только Ваше ласковое слово может вернуть мою весну. Каждую ночь я вижу сны, где мы вместе. Ведь как бы я не старалась, мое сердце Вы забрали себе. Я в Вашем плену. Тоскующая по Вам, Михримах Султан» Шах Султан дочитала послание и хитро посмотрела на сидящую на тахте Хатидже. — Это написала Михримах?! — не поверила она. — Да, — Шах села рядом. — Это принесла одна хатун, которая ей служит. Но это не самое главное. Письмо, написанное для Рустема Паши. — Рустем? Ты в своём уме, Шах-И-Хубан? Михримах и он? — рассмеялась Хатидже. — Тем не менее, это так. Повелитель позвал Рустема в столицу. После смерти Аяза Паши многое изменилось. — А ты думала, что убрав со своего пути Великого Визиря, все станет просто? Хюррем так просто не отступит. Ушел Аяз, пришел Рустем. А уж если Михримах в него влюблена, тогда тебе не о чем мечтать, — Хатидже горько улыбнулась. — Ты меня совершенно не знаешь, Хатидже. Я в отличие от тебя знаю, как мне поступить, — Шах покинула главную комнату.***
Михримах сидела в своих покоях и вышивала. Ее сердце тосковало по Рустему. Девушка писала ему письма, но в ответ получила только несколько скупых строк. Рустем писал, что, Хвала Аллаху, дела идут хорошо, и все. С разговоров с матерью она также поняла, что хорват не собирается возвращаться в Стамбул. Девушка навещала свою лошадь и вспоминала ту самую прогулку, когда она полюбила. Малкочоглу предлагал Луноликой проехать верхом, но она отказалась.***
Повелитель сидел за столом и занимался ожерелье, которое предназначалось для единственной женщины его души. Стражник сообщил о приходе Шах Султан. Оторвав взгляд от ожерелья, он увидел сестру. — Шах-И-Хубан, у тебя что-то срочное? — Да, Повелитель. Я пришла поговорить о Михримах, — произнесла Султанша. — О Михримах? — удивился Хазретлери. — Что с ней? — Хвала Аллаху ничего, но меня беспокоит ее самочувствие. — Хюррем мне ничего не говорила, — Падишах встал из-за стола. — Конечно, ведь все девушки в возрасте Михримах через это проходят. Михримах Султан влюбилась, Повелитель, и её чувства взаимны. — Что ты говоришь? — рассердился мужчина. — Повелитель, рано или поздно сладкий яд любви ранит каждого. — Кто этот человек? Ты его знаешь? — спросил он. Глаза Султанши загорелись в предчувствии скорой победы.***
Хюррем Султан сидела на софе перед камином и вела разговор с Сюмбюлем. — Рустему Паше отправили письмо? — Отправили Султанша. Он на пути в столицу, — кивнул евнух. — Смерть Аяза Паши не была случайностью. Шах Султан тоже не ангел. Но за любую цену Лютфи Паша не должен стать Визирем! — Султанша, Лютфи Паша — зять Династии, к тому же, Шах Султан не упустит такой возможности, — заметил Сюмбюль. — Сюмбюль, нужно найти грехи Лютфи Паши, — подумав, приказала Хюррем. — Всё, что могло бы его уничтожить. — Понял, Госпожа. В покои постучали, и перед глазами Хасеки появилась Афифе. — Султанша, Вас желает видеть Повелитель.***
Султан Сулейман был в ярости и, в первую очередь, из-за того, что узнал все не от жены или дочери, а от Шах Султан. Мужчина держал в руках свёрток и ждал рыжеволосую, чтобы все выяснить. Она вошла, шурша подолом мятного платья и маня ароматом благовоний. — Сулейман, ты звал меня? — Звал, — мужчина обернулся. — Скажи мне, Хюррем, что ты скрываешь от меня? — Сулейман, я не понимаю, — женщина замолчала, лихорадочно думая о чем он мог узнать. — Ты знала, о тайной переписке Михримах с Малкочоглу?! Хасеки выдохнула, но тут же разозлилась. Михримах не оставила свою затею. — Сулейман, ты все неправильно понял. — Хюррем, она пишет ему послания, и одно из них сейчас у меня, — Падишах протянул ей свёрток. Женщина прочитала письмо и взглянула на мужа. — Это мне принесла Шах Султан! — Что ты намерен делать, Сулейман? — спросила женщина, боясь услышать ответ.***
Шах Султан вернулась в свой дворец и, отдав накидку служанке, приказала накрывать стол на террасе. Хатидже, которая читала детям книгу, пытливо взглянула на нее. — Где ты была? — Говорила с братом, отдала ему письмо. — И что это даст? — не поняла Султанша. — Увидишь и очень скоро, — пообещала Шах.***
Джихангир сидел в покоях сестры и играл со своей любимой игрушкой. Михримах, подперев голову рукой, наблюдала за ним. — Почему ты грустная? Тебе Валиде поругала? — поинтересовался мальчик. — Нет. Хюррем Султан, словно вихрь, ворвалась в покои дочери и, дождавшись пока служанка уведет Джихангира, дала дочери звонкую пощёчину. Девушка схватилась за горящую щеку и непонимающе посмотрела на мать — Разве я тебя не предупреждала, Михримах? Разве не просила не искать больше встреч с Малкочоглу? А ты что творишь за моей спиной? Ты выставила себя посмешищем перед всеми! — кричала Хасеки. — Валиде, я клянусь, я не встречалась с ним. Это было лишь раз. — Не ври мне, Михримах! Сегодня к Повелителю приезжала Шах Султан и вручила ему письмо, написанное для Бали-бея от твоего имени! Девушка молчала. После той подстроенной встречи в саду она больше не встречалась с воином, а письмо… Девушка бросилась к зеркалу и, открыв ящик, обнаружила, что письма, которое Дженгиз ага должен был отправить Рустему нет. — Нет. — Ты сама отдала себя в руки нашим врагам. Повелитель решил выдать тебя замуж за Малкочоглу, — огласила решение мужа Хюррем. Услышав это, Михримах упала на колени. Несколько слов убили все, что могли. И надежду, и мечты, и жизнь…