По методике Сасори-сенсея

— Сакура, что с тобой? Какаши сощурился, даже оторвался от своей книги. Его ученица была непривычно взвинчена и в то же время отстраненна. Что-то определенно случилось. Сакура дернула головой и фальшиво улыбнулась. Но в следующее мгновение на ее лице появилось сомнение, смешанное с тревогой. Харуно испытующе уставилась на учителя. — Какаши-сенсей, скажите… Что сделают с Сасори-саном? Его посадят, да? Запытают до смерти? Брови обычно невозмутимого Хатаке в удивлении взметнулись вверх. — Почему тебя это интересует? Сакура опустила глаза в пол. Она не знала, стоило ли признаваться во всем Какаши-сенсею… Стоило ли говорить, что это из-за нее Гаара вышел из-под контроля, а Сасори-сан… — Сасори-сан тогда нам очень помог в лесу, — пробормотала Харуно, поднимая глаза на сенсея. — Я… — Сакура, я не знаю, что там у вас произошло, но думаю, здесь уже разберутся без тебя. Сейчас ты нужна Саске с Наруто, а не АНБУ, — Какаши ободряюще едва улыбнулся сквозь маску, но все же заметил, что его слова оказались совсем не убедительными для его потерянной ученицы. Хатаке упустил момент, когда и Сакура стала проблемной в его команде. — Уверен, Сасори-сана и так скоро отпустят. Бледная, едва стоявшая на ногах Харуно сразу оживилась. В глазах вспыхнула надежда. Надежда, что ее все-таки не будет съедать чувство вины всю оставшуюся жизнь. Сасори-сана ведь освободят, он совсем не пострадает из-за нее. Сакура внезапно почувствовала острый прилив облегчения. Впервые за последние сумасшедшие пару суток. — Я пойду, Какаши-сан. Я обещала зайти к Наруто… — Иди. Сакура, — Хатаке пристально посмотрел на девушку. Та, уже было собравшись уходить, замерла. — Я видел, что это Саске вывел из-под контроля Гаару. За их поединком следили АНБУ — они тоже все видели. Не переживай, сенсею Гаары не грозит ничего серьезного. — А Саске?.. — на одном выдохе произнесла свой вопрос девушка, впившись в учителя взглядом. — Думаю, нет. У него ведь не было умысла, верно? Да и правила он не нарушил. Все будет хорошо, Сакура. Не накручивай себя. А Сакура и не накручивала. Это вокруг нее против воли все закручивалось в непонятную пугающую путаницу. Харуно терялась в чувстве вины, страхе, удушающей усталости. Сакура как никогда понимала, насколько она слаба. На поле боя она ничего не смогла сделать, не смогла никого защитить, и даже сейчас она едва стояла на ногах. Харуно никак не могла избавиться от мыслей о собственной слабости, задушить их хотя бы на время. Невозможно. Сакура ведь давно срослась со своими комплексами, сомнениями и страхами. Сакура не помнила, когда успела стать такой пессимисткой. Неужели собственная бесполезность выбила последнюю почву из-под ног? Харуно хоть и была слабой как шиноби, но сдаваться так быстро не входило в ее планы. Она все еще нужна Наруто и Саске. Она все еще хочет быть нужной. Ей и правда стоит в первую очередь думать о своих друзьях. Тем более, если Какаши-сенсей сказал, что насчет Сасори-сана ей не стоило волноваться. Сакуре казалось, что Какаши-сенсей не мог лгать, Сакура не смела ему не доверять. — Спасибо, Какаши-сенсей, — Харуно впервые мягко улыбнулась, благодарно посмотрев на учителя. Порой, чтобы усыпить волнения, достаточно одного короткого разговора. Какаши-сенсей и правда умел успокаивать. Умел усыплять. Сакура не сразу показалась у палаты Наруто. За последние два дня у нее уже вошло в привычку бесцельно плутать среди белых коридоров. Плутать, не решаясь показаться на глаза своим друзьям. Что бы ни говорил Какаши-сенсей, Сакура все равно чувствовала себя виноватой. Виноватой перед всеми. Сакуре нужно было отвлечься — снова переключиться на заботу о других и забыть хотя бы на время о своих самокопаниях и чувстве вины. Но среди белых давящих стен сделать это было невозможно. Она ведь знала: Саске здесь дольше всех придется восстанавливаться. И это все из-за нее. — Что… Что ты здесь делаешь? Харуно остановилась в нескольких метрах от палаты, в которой лежал Наруто. Замерла. Собаку но Гаара нехотя повернул голову в ее сторону. Впервые, наверное, в глазах монстра девушка увидела замешательство. Впервые в его глазах она увидела живую человеческую эмоцию. Видимо, она появилась очень не вовремя. Как в тот раз, в лесу. — Мы уходим. Голос Гаары звучал отстраненно, будто обратился он не к ней, а в пустоту. Сакура скептически вздернула бровь. Страх резко отошел на второй план. В сознании снова проснулось опасное любопытство. Любопытство, которое еще ни разу не приводило Харуно ни к чему хорошему. — Я не пущу тебя к Наруто. Ты… Сакура осеклась. Она уже хотела подойти ближе и даже встать между Гаарой и этой чертовой дверью, но остановилась. Глубокие зеленые глаза теперь смотрели на нее пристально, задумчиво. Но в этом взгляде больше не было ненависти, раздражения. Сакура больше не чувствовала опасности. И это, как ни странно, пугало. — Извини, — сухо бросил Гаара и сделал шаг в сторону. В сторону от палаты. В сторону от Сакуры. Она не успела больше ничего сказать: Гаара поспешил удалиться, оставив теперь уже Сакуру в недоумении и замешательстве стоять у двери, ведущей к Наруто. К мальчику, который всех их спас. Каждого по-своему.

***

— И чего он там возится? Зачем вообще он туда пошел? Добить?.. Темари хмуро посмотрела на брата. Она тоже нервничала. Она тоже ничего не понимала. — Это я сейчас тебя добью, — сквозь зубы процедила она, щелкнув веером. — Помолчи. Канкуро и правда замолчал. Все-таки Темари была единственным человеком, который не вызывал в нем приступы тупой паники и недоверия. Темари действительно была для Канкуро близким человеком. В отличие от Гаары. Младший брат всегда заставлял бояться его. С ним всегда нужно было быть настороже: кто знал, в какой именно момент ненасытному монстру снова захочется убивать; в какой момент Собаку но Гаара снова сорвется? Никто не знал. Канкуро тоже. Поначалу отец сам запрещал ему и Темари общаться со своим братом. Перечить отцу никто не осмеливался. К тому же, слушок о маленьком жестоком «монстре» успел прокатиться по деревне. И хорошо засесть в сознании Канкуро. Совсем скоро ему пришлось лично убедиться, что слухи не врали: его брат был действительно жесток. Его песок не щадил ни детей, ни старших. В моменты ярости песчаная буря сметала все на своем пути. Канкуро знал: если он хотя бы попытается приблизиться к «брату», сметут и его. Потому Канкуро почти всегда держался в стороне. В отличие от его сестры. Темари была смелее, Темари была безрассудней. Она первая сделала шаг навстречу монстру. Монстру, в котором она упрямо видела своего младшего брата. Канкуро не понимал, почему она так упрямо хотела с ним сблизиться, принять его в их семью. Канкуро не понимал и не хотел понимать. С Гаарой у него отношения почти сразу не заладились. Канкуро ни разу так и не смог расслабиться в его присутствии. Канкуро всегда чувствовал себя в опасности; чувствовал, что в случае чего, он не сможет защитить ни Темари, ни себя. Эта беспомощность перед неизвестной и неконтролируемой силой разъедала изнутри, убивала любые зачатки сближения с братом. С монстром всегда нужно было быть начеку. Канкуро не забывал об этом ни на секунду. — Нам нужно к Хокаге. Гаара материализовался из ниоткуда, кинув пустой взгляд на заждавшихся его брата с сестрой. Канкуро поморщился. Ему все это не нравилось. Он так и не понял, за что взяли Сасори-сенсея: в Конохе думают, что Гаара сорвался из-за него? Или это Канкуро чего-то не знал, и Сасори-сенсей действительно вел какую-то свою двойную игру? Тогда почему Гаара хотел идти просить за него у самого Хокаге? Канкуро уже не хотел ничего понимать. Он хотел вернуться домой, снова заняться марионетками. Ведь, как показал экзамен, ему еще много чему нужно было учиться. До мастера-кукольника ему было еще далеко. Канкуро все еще чувствовал себя тем самым беспомощным мальчиком, не способным защитить даже родную сестру от их же младшего брата. Канкуро хотел наконец измениться. Стать сильнее. Возможно, даже попросить помочь ему стать сильнее. Канкуро понимал: шансов, что Сасори Акасуна согласится стать его личным сенсеем почти не было, но и надежды вырасти в сильнейшего шиноби будучи обычным самоучкой тоже уже не осталось. Канкуро не мог сам прыгнуть выше головы. Ему нужна была помощь. Гаара тем временем направился в сторону резиденции. Темари молча пошла за ним следом. Не стала отговаривать. Тоже не стала нарываться. Канкуро знал: она тоже его боялась. Боялась, пусть и врала сама себе. Храбрилась перед ним и Гаарой. Хотела быть сильной — хотя бы в глазах братьев. Но Канкуро не был дураком, знал, как тяжело постоянно играть в сильного и не срываться. Как сложно жить с монстром под одной крышей и называть его «братом». Канкуро и Темари пытались понять Гаару, пытались перестать бояться. Тщетно. Гаара все равно чувствовал их тревожность, пусть и запрятанную глубоко под ребра. Гааре было плевать, что его не принимала собственная семья. У него не было семьи. Может, поэтому он рвался выручить Акасуну? Нашел подобного себе. Нашел того, кто не источал страх в присутствии него. Гаара наконец-то нашел равного — такого же безумца. До резиденции троица дошла в гнетущем молчании. Они вообще редко между собой разговаривали, находясь втроем. Не о чем было. Да и Гаара обычно только раздражался, когда с ним заговаривали не по делу. Канкуро шел сзади, периодически поглядывая на красноволосую макушку брата. В нем что-то изменилось. Гаара, конечно же, не поделился, что произошло там в лесу, когда он потерял контроль. Что привело его в чувства? Что в нем все-таки переменилось? Канкуро начала бесит эта тупая неизвестность. Его брат всегда был темной лошадкой. — Что с тобой случилось в лесу? Кто тебя вытащил? Сасори-сенсей? Канкуро все-таки не сдержался. Он и так долго молчал. И так долго мучался опасными догадками. Темари кинула на него мрачный взгляд. Гаара остановился. Обернулся. С губ слетело лишь одно имя. — Наруто Узумаки. Канкуро хмыкнул. Все стало только запутанней. Что, тот орущий мальчишка и правда смог достучаться до самого Гаары? Канкуро не верил. Но также Канкуро знал: Гаара никогда не врал. Не умел. Марионеточник кинул взгляд на Темари — у той тоже на лице с легкостью читалось замешательство от услышанного. Она тоже ничего не понимала. Ее тоже это начинало бесить. Но оба многозначительно промолчали. Двинулись дальше. — А мы уже собирались вас искать. Троица остановилась, только заслышав знакомый насмешливый тон. Сасори Акасуна сам направлялся им навстречу в сопровождении шиноби Песка и Чие-баа-сама. Гаара нахмурился. Все это выглядело так, будто они вели преступника. Только без кандалов. Гаара сразу почувствовал напряжение. Сразу поймал на себе изучающий взгляд Сасори. Сразу все понял. — Мы возвращаемся в Сунагакуре, — голос Чие звучал как обычно сухо. На генинов она даже не посмотрела. Лишь мельком задержала взгляд на Гааре, нахмурилась. — Коноха к нам претензий не имеет. Надеюсь, время на сборы вам не нужно. — Нет, Чие-сама, мы готовы. Темари слегка поклонилась, выйдя вперед. Гаара же остался стоять позади, не отрывая взгляд от своего сенсея. — Я согласен, Гаара, — уже без привычной усмешки многозначительно произнес Сасори и продолжительно посмотрел на свою нахмурившуюся бабулю. Она тоже все поняла. Поняла, что крупно просчиталась, когда-то решив поставить своему внуку ультиматум. Сасори теперь будет действовать по своей методике, у него теперь свои планы на Гаару. И на новые договоренности со старейшинами в том числе.