where are we now?

желтоватые синяки от зубов на руках так знакомо болят, что я почти забываю о том, что их оставил не ты. забываю, что прошло уже почти два месяца с тех пор, как всё в моей жизни пошло по пизде. синяки от собственных зубов отдаются тупой болью на каждое прикосновение – как и неглубокие борозды от ногтей. «это пройдёт», говорит стэф, «пройдёт время, и тебе уже не будет так больно». в глубине души я понимаю, что это правда – так же, как понимал, что отношения с тобой и правда были нездоровыми, что ненормально с собачьей радостью принимать твои пьяные подачки в виде редких ударов и оскорблений. ненормально оставаться рядом, даже если «ему нужна помощь, ему нужен кто-то рядом», даже если «большую часть времени он правда добр ко мне, он любит меня». «понять» не то же самое, что «принять за истину». какое значение это имеет теперь, когда ты мёртв? «впереди – золотой век», думал я, но кто знал, что через тринадцать лет снова останусь один? я думал, истина – в тебе, но к чему мне обратиться сейчас? истина превращена в пыль и рассеяна по ветру. я так сильно хотел бы оказаться в твоих объятиях сейчас. привкус этого желания не даёт мне спать по ночам, и я раз за разом просыпаюсь в слезах – во сне я могу увидеть тебя. ты снова улыбнёшься мне, назовёшь своим мальчиком и успокоишь – так, как умеешь только ты.