Любовник Госпожи

Выйдя из залов, Аддиан нашёл скамеечку и осторожно сел на неё, хлопая увлажнившимися глазами. Одна слёзка всё-таки покатилась. Принцу пришлось аккуратно, притворяясь, будто он чешет нос, смахнуть её. На руке остались следы размазанной пудры… Ну вот. Адди ещё раз подумалось, как прекрасна по сравнению с Чёрным Орденом его родина. Мужчины на ней могут жить так, как завещала Богиня, оставаться чистыми, целомудренными, скромными, смиренными. Могут выйти поджену и отдать честь супруге после законного брака. Могут растить детей и не бояться, что любимая, чуть что ей не понравится, выгонит. А Империя Солнца? Народ живёт благочестиво и праведно, служит справедливым управительницам — дворянству, которое, как и завещала Богиня, заботится о них. А Эльгаана? Она в самом деле мать имперок — строгая, требовательная, но честная и… нет, она поступила гнусно, использовав сына союзницы… Но ведь не насиловала же! Лишь хотела испытать! Проверить! Если жених не прошёл проверку, значит, сам виноват. Эльгаана поступила мудро… Краем глаза Адди заметил неопрятную тучную даму лет пятидесяти, которая расположилась недалеко от скамейки и теперь пожирала его глазами. Неужели ещё одна «поклонница»? Только не это. Незнакомка словно прочла его мысли. Неспешно подошла и села рядом. Она молчала. На женщине был неряшливый синий пиджак, чересчур свободные брюки и потёртые ботинки, а несло от неё брагой. Кожа её была смуглой и покрытой рытвинами, маленькие глазки — покрасневшими. Вдоль широкого носа тянулся шрам… Боевая магесса в прошлом? Она шумно вдохнула воздух. Потом снова. Будто принюхивалась! Да, самое время ей почувствовать собственные «ароматы» и отправиться домой принимать ванну! — Принц Аддиан? — икнула она. Он чуть не подскочил от удивления. — Я видела тебя на снимках, поэтому узнала сразу. Корона только заставила увериться, что это именно ты, — незнакомка оглядела его с головы до ног. Адди опутал липкий страх, хоть он и пытался казаться невозмутимым. Она знала его. Прекрасно знала вьюжный. А если это подданная матери? Даже если бывшая. Если она села дабы пристыдить его? Рассказать, как принца проклинают в Королевстве Вьюги? — Кто вы? — Обычная гражданка. Так что не бойся, — его голос звучал устало. — Я вовсе не желаю тебе зла. Напротив. Верховная Рыцарка планировала сегодня посещение выставки Пузанса, но я и не думала, что смогу поговорить с тобой наедине. — О чём? — покосился Аддиан. — О том, что Ммикё — не твоя судьба. Не та, с кем ты найдёшь счастье. «Это я и так знаю…» — невольно пронеслось у него в голове. — Настоящая твоя пара, истинная, та, кто предначертана тебе свыше… это я. Принц вытаращил глаза. — Вы влюбились в мой портрет? — Нет, Аддиан, я поняла это сейчас. По запаху. Твой аромат вскружил мне голову! — она снова икнула. — Ты и есть тот, кого я искала всю жизнь! А заключить брак мы можем на вьюжной земле. — Это… невозможно! Я подженатый! — Обоняние не может обмануть, Аддиан. Ты — моя судьба. Именно я — твоя идеальная пара, — заладила незнакомка. — Да, знаю, я вовсе не так харизматична, как Ммикё. Не так богата и влиятельна. Но, в отличие от Верховной, я честная и заботливая. И ты, как достойный северный юноша, счастливым станешь рядом с той, кто будет тебя уважать и ценить. С той, для кого ты будешь любимым мужем, а не просто игрушкой! Адди отсел подальше… Что за сумасшествие? Она всерьёз надеется переманить любовника у самой Верховной Рыцарки? Ну тут и порядки. Народ совершенно не чтит свою Госпожу! Как можно управлять целым государством, если все подряд мешают? Распустились без богинеугодной власти! Свобода испортила эту землю! — Да, я выгляжу не очень сейчас, после всего, что мне пришлось пережить. Произвожу не лучшее впечатление… Но я ведь тоже волшебница. И первоклассная. Высшая. Я могу сделать магессой ещё и тебя, Аддиан. Могу показать тебе, что есть стихии, что есть истинная свобода. — Наверное, вы меня не поняли. Я уже вышел поджену, и другие меня не интересуют. — Скоро заинтересуют, Аддиан. Сразу после того, как ты надоешь Ммикё. А средняя «продолжительность жизни» в её особняке — год. Редкие юноши задерживались там. Скоро окажешься ненужным и ты… Даю тебе совет, принц, — внимательно посмотрела она хмельными глазами, — уйди сейчас. Пока не привык к ней, пока расставание не может нанести сердечку слишком глубокую рану. Уйди сам. Это законно, и Ммикё тебя не остановит. Она чтит закон. Как бы я к ней не относилась, но законы она чтит… Не тешь себя напрасными надеждами. Лучше выбери действительно достойную даму. Ту, которая узнала в тебе свою судьбу. Истинную пару! Меня то есть! — Не хочу обидеть, но нет. И я больше не желаю разговаривать. Адди, отсев на самый краешек скамеечки, удивился собственной дерзости. Ему ещё не приходилось так уверенно и твёрдо отвечать незнакомке. — Я предлагаю не поменять богатейшую женщину страны на непонятную тётку. Я лишь предлагаю спасение. И не в первый раз, кстати, я говорю нечто подобное… Года четыре назад один из любовников Ммикё послушал мой совет. Ушёл до того, как она его выгнала. Знаешь, что с ним теперь? — Что же? — невольно заинтересовался принц. — Теперь он, наконец, счастлив! — она тепло улыбнулась. — Я взяла его в свой гарем. Теперь он ни на секунду не сомневается, что хозяйка уважает и любит его! Он сделал правильный выбор, о чём постоянно говорит. Хочешь познакомиться с ним? Уверена, вы поладите… — нахалка окинула Адди весьма вызывающим взглядом. — А тебе я не предлагаю, Аддиан, нет, тебя я… умоляю! Да, умоляю! Уходи, пока не поздно! Ты же не просто юноша. Ты — огненная магесса! Как и я. А Огню необходима борьба, яркая жизнь, перемены. Я, именно я пойму тебя, направлю. А Ммикё — она никогда тебя не поймёт… — Жена уже рассказывала мне о магии, — с сомнением отозвался Адди. — И тоже знает об Огне немало. — Твоя «жена», прекрасный принц, вовсе не Огонь. Она пытается казаться им. Но Ммикё — это Тьма. Воплощённая Тьма! Думаешь, я не разобралась в чём-то? Плохо знаю Верховную Рыцарку? Болтаю хмельным языком всякие глупости? — её взгляд стал серьёзным. — Как бы не так… Когда-то мы с Ммикё были хорошими подругами. Пока её окончательно не поглотила восьмая стихия. Адди подозрительно покосился на волшебницу. Она вправду когда-то дружила с Госпожой? — Ммикё всегда была близка к этому элементу, — продолжила та. — Больше скажу — познавали тайны Тьмы мы с ней вместе. Когда-то мы служили… Только я вовремя остановилась. А она нет. И теперь уж в Ммикё не осталось и тени того, что переполняло её в молодости. Она вовсе не импульсивна и не горяча, уж, разумеется, нет в ней доброты и милосердия. Она лишь стала хорошей актрисой. А сама очень хитра, расчётлива, лжива и жестока. И знаешь, Аддиан, она сломает тебя. Оглянуться не успеешь, как от тебя, Огня, ничего не останется! — дама снова икнула. — Она тебя сломает, как ломает наши политические традиции своими деспотичными указами — традиции равенства и свободы, в том числе мужской свободы… Союзом всегда правили огненные магессы. Не случайно нас называют Чёрным Пламенем. Но Ммикё — это Тьма… Не жди погибели, Аддиан, лучше… — она осеклась, потому что с выставки вышли не кто иные, как Ммикё и её любовники. Заметив странную женщину, Верховная Рыцарка подняла бровь. А вот Сай… Он вытаращил глаза и буквально побелел. Но тут же нацепил маску невозмутимости и изобразил лёгкое удивление. — Какая неожиданная встреча, мастерица Авайё, — слегка улыбнулась Госпожа. Адди подскочил и поскорее схватил Оша под руку. — Вы нашли настоящее сокровище, Госпожа Ммикё! — недобро ухмыльнулась та. — Как обычно, ваши мужчины — настоящие алмазы! — Мастерица, как не прискорбно, но этот потаскун уже занят, — хозяйка, подмигнув Адди, продолжила путь. Гарем было двинулся за ней… — Госпожа Ммикё, — слишком чётким и громким для хмельной голосом обратилась она, — ваши новые избранники в коронах. Что это значит? Вы изменили отношение к монархии? — Это элемент гардероба, популизм неуместен, мастерица. А та продолжила недовольным голосом уже на союзном. Их процессии пришлось остановиться. На них обращали внимание прохожие, а две охранницы подобрались поближе. Ммикё ответила поразительно официальным и сдержанным для себя тоном, развернулась и пошла… Вслед ей летело ещё несколько фраз. — Ты потухнешь, прекрасный принц! — перешла назойливая Авайё снова на вьюжный. — Тебе кажется, что внутренний огонь начал разгораться, но это лишь агония перед смертью! Ты почти мёртв! К нарушительнице порядка, наконец, подошла охранница… — Думаешь, это ужасно, Аддиан? — обратилась к нему жена. — Слишком настырные комплименты были и правду неприятными. — Да я не о комплиментах, дурачок… А раз уж разговор зашёл о них, так радоваться должен! На тебя обратила внимание женщина! Значит, ты привлекателен. И небесполезен. Живёшь не зря… Я о порядках у нас. О свободе. Всего народа, нравов. И даже оппозиции. — Авайё сказала, — вмешался Сай милым голоском, — что ты, любовь моя, украла у неё четыре года жизни только за то, что она была на Лесной площади. Авайё сказала, что никогда тебя не простит из-за убийства её сына в ту ночь. Может, стоит сказать Адди, что несогласные у нас преследуются… дабы принц знал, что ты держишь страну в полном порядке. — Невозможно угодить сразу всем, Сай. Ты, как умный мужчина, не можешь этого не понимать. Но Адди сам убедился, насколько свободно чувствуют себя в Союзе Чёрной Розы даже мои врагини, — гордым голосом продолжила она. — С Верховной Рыцаркой может поспорить кто угодно, хоть поломойщик, хоть оппозиционерка. Ничего не опасаясь. Да, окрикивать прохожих в общественном месте, то есть шуметь и доставлять дискомфорт другим, запрещено. И мастерице придётся уплатить небольшой штраф. Но классовое неравенство мы почти победили! — Авайё сказала, — заладил Сай, — что ты нацепила на принца и царевича эти уродливые диадемы потому, что в глубине души преклоняешься перед монархией. И сама бы хотела назваться императрицей. Править до самой смерти… Ведь править тебе осталось недолго, идёт твой третий срок, последний. — Как хорошо, что это лишь домыслы невежд. Они добрались до самодвижущийся лестницы. — Но Авайё можно понять. Многих интересует, как ты расстанешься с «троном», — ворковал Саюрмал. — Что будешь делать после. Ты до сих пор даже не прикупила себе дом в Городе Ангелиц. Будто стараешься не думать о будущем, о днях, когда тебя разлучат с «короной». Об этом часто пишут. Что ты ломаешь голову, размышляешь, как бы не уходить. И придумаешь чего-нибудь — только бы посидеть подольше. Ведь всё, что ты любишь — это власть. — Ворчуньи как обычно строчат целые фантастические повести. Лишь бы меня очернить! — она хохотнула. — Другие бы порадовались, что их глава так дорожит страной. Восхитились бы моими привычками, решениями… Как остальной народ. Но нет, оппозиционерки всегда всем недовольны! Даже попади они в царство самой Богини — представим, что Она существует — и они бы морщились и пыхтели! Кущи недостаточно зелёные и аромат цветов не тот! А уж фантазёрка Авайё… Трудовое поселение по ней плачет! Жаль, что она не нарушает закон в открытую. А то давно бы туда отправилась, — уже злее продолжила Ммикё. — Глядишь, и не было бы у неё времени вынюхивать — куда я пошла и с кем, что купила, а что нет… Все эти бредни от безделья. Да, посмотришь на оппозицию — так и тянет ввести трудовую повинность! — Но Авайё тоже можно понять, бесценная. Ты убила её единственного сына. Хозяйка закатила глаза. — Как порой я радуюсь одному единственному факту — собственной бездетности, — расплылась она в совершенно искренней улыбке. — Будучи молодой, я мечтала о наследнице, но тогда мне было не до детей. Хорошо, что я передумала. Материнские чувства не будут застилать мне глаза, никогда мне не придётся выбирать между отпрысками и порядочностью. Никто не заметит как-нибудь, что моё дитя преступило закон. И никого мне придётся оплакивать. Сын Авайё… Что она из-за сына-то убивается? Ты можешь объяснить, Сай? Ладно бы из-за дочери! — Такое тоже бывает, — отозвался вместо того Иоми. — Для некоторых матерей сын — не товар на продажу. Хоть и не для наших с Аддианом. Ммикё фыркнула. — Был потаскун — и сплыл. Горе-то какое! — скептически продолжила она. — Авайё — совершенно не мудрая женщина, раз поставила одного проститута (кем бы он ей не приходился) выше общественного блага. Выше порядка. Выше законов! — Она надеялась лишь на милосердие и справедливость суда, — проворковал Саюрмал. — Всё-таки мужчины, вышедшие в ту ночь на площадь, не были преступниками. Только обманутыми… К тому же её сын был молод и привлекателен. Вообще-то по закону его следовало продать в бордель. Как и прочих юношей. — Раз суд не нашёл достаточно красивых среди протестующих — значит их там не было, — заключила Ммикё уверенно. — Да и где это видано — политесса и красивый! Нет, Сай, они нарушили закон и понесли наказание. Это и есть справедливость. И милосердие. Милосердие ко всем остальным, которых мы оградили от опасных элементов. — Конечно, любовь моя. Я полностью согласен, — улыбнулся он. — Мастерица Авайё говорила… — неуверенно вступил в беседу Адди, — что моя истинная пара — это она. — Да, у нас ходит поверье, будто существуют родственные души, — скептическим тоном объяснила хозяйка. — Живёт женщина, а у неё, мол, где-то бродят по миру несколько идеальных для неё мужчин. Якобы только с ними она будет счастлива. Узнать суженых можно по запаху. Почуешь — и потеряешь голову… Поздравляю, Адди, ты встретил истинную судьбу! Всегда можешь попрощаться со мной и прийти к этой… которая забыла, кто такие юноши и где их место. Я даже адрес могу подсказать. А если без шуток — я удивлена! Оказывается, ты, Адди, так вспотел на выставке, что тебя уже по запаху «узнают». Неприлично вообще-то в музее вонять! Завтра подольше посиди в ванной. И духов напрыскай побольше. Принц смутился и покраснел. Но тут же сообразил, что можно ловко сменить тему разговора, задав какой-нибудь умный вопрос. — Родственные души — это местная религия? Как и поклонение Метеорите? — Лишь глупейшее маленькое верование. Безусловно, умные женщины не увлекаются подобными антинаучными теориями. И понимают, что, даже если души и существуют, то явно не у мужчин. Когда процессия добралась до первого этажа, Ммикё её телепортировала… Наконец-то дом. Наконец-то можно уйти в свою комнату и не смотреть на несносного Иоми.