RED SKIES.

      Первая ночь в больнице прошла просто ужасно. Я часто плохо сплю на новом месте, поэтому подушка казалась неудобной, а ночь – абсолютно бесконечной. Я все ворочалась с боку на бок, но никак не могла принять удобное для себя положение. Наверное, именно в такие моменты мне становится невыносимо грустно, и я начинаю думать о том, что будь я здорова, я бы сейчас лежала в теплой домашней постели в обнимку с домашним питомцем, которого бы несомненно завела, если бы не проводила половину жизни в больницах, и спала бы беспробудным сном. Но я здесь, и это не сказка, где можно уснуть больным, а проснуться здоровым.       Когда очередная моя попытка уснуть не увенчалась успехом, я решила разобрать вещи и немного украсить комнату, ибо пустые стены навевали какую-то тоску. Хотела бы я вернуться обратно в Сан-Франциско, где хотя бы палата выглядела так, как будто в ней кто-то жил, а не умер.       Из маленького отдела чемодана я достала альбом с полароидными снимками, которые привезла из дома. На них запечатлены лучшие моменты моей жизни: на первом снимке мы с мамой, полностью испачканные в муке и креме, готовим торт на мое 15-тилетие; на втором снимке я получаю водительские права – папа сделал его после экзамена по вождению. Тогда я была очень счастлива. Мое первое серьезное достижение. Родители повезли меня есть пиццу, а на пути домой машину вела я. Перевернув страницу альбома и увидев третье фото, на мои глаза непроизвольно навернулись слезы: Тревер дарит мне цветы прошлым летом. На этой фотографии была подпись, сделанная его рукой: «luv u 4ever, bonbon*». Я уж и не помню, с каких пор он стал звать меня «бон-бон», но меня это всегда очень смешило. Наверное, так это и началось: назвав один раз и увидев, что это вызывает у меня улыбку, Тревер стал делать это постоянно. (*bonbon (разг.) – конфетка)       Тревер – мой лучший друг с тех самых пор, как я впервые оказалась в больнице 4 года назад. Мы познакомились в библиотеке, так как это было единственное место в больнице, где не нужно было лечиться. Там не было кружков по интересам, поэтому в свободное время все либо читали, либо валяли дурака. Мы стали советовать друг другу книги, раззнакомились и поняли, что очень похожи не только в плане болезни, но и в сфере интересов. Мы были неразлучны.       До тех пор, пока я не приехала сюда.       Повесив это фото на стену, я заметила, что в палате стало не так грустно, как было до этого: его улыбка заставляла улыбаться и меня, а это все меняло. Возможно, мы с ним еще увидимся после прохождения курса лечения, но, с нашей болезнью совершенно неясно, наступит ли это «возможно» еще хоть когда-нибудь. - Черт! – одним неловким движением руки я смахнула со стола целую коробку кнопок и они, со звонким грохотом, рассыпались по всему полу комнаты, оставляя меня в полнейшем беспорядке. – Черт!       Я опустилась на колени и принялась судорожно собирать их все до единой: будет не очень весело, если вдруг завтра я наступлю на одну из них. - Все в порядке? Можно войти? – за дверью послышался взволнованный женский голос, но ручка двери не сдвинулась ни на миллиметр. Вряд ли эта медсестра, она бы вошла без спроса. - Да, конечно, - ответила я, не отвлекаясь от своего весьма «увлекательного» занятия.       Дверь в комнату открылась, и на пороге я увидела темноволосую, подстриженную под каре девушку до 20-ти лет, которая взволнованно смотрела на меня. Ее большие карие глаза испуганно бегали в разные стороны, а руки сильно сжимали телефон. - Все хорошо? – она вошла внутрь и закрыла за собой дверь, - я услышала вскрик и шум и подумала… Что ты делаешь? - Все в порядке, - усмехнулась я, - мне не спалось, и я … Прости, я не хотела тебя разбудить, - в эту секунду мне стало очень неловко, что я помешала человеку спать, и мои щеки запылали алым румянцем, - Извини пожалуйста, я… - Не переживай, - дружелюбно улыбнулась незнакомка, - я тоже не спала. Зачем ты привезла в больницу коробку с кнопками? Хочешь подложить их на стулья всем врачам? – на этой фразе мы обе усмехнулись, - спешу тебя расстроить, у нас здесь их не так много. - Нет, - продолжала улыбаться я, - полароиды. Я вешаю их кнопками на стену, чтобы комната не казалась чересчур «больничной». - А у меня только дурацкие плакаты, - она снова усмехнулась и, представившись протянула мне руку для рукопожатия, - Стейси Ричардсон. Я из соседней палаты.       Ах, вот к кому, оказывается, приходил этот вчерашний нахал, не умеющий застегивать рубашки. Я думала, он здесь навещает сестру, тетю или еще кого-то из родных. Хотя, откуда мне вообще знать, к кому он мог приходить сюда? Ведь я его совсем не знаю. - Лили Райнхарт, - я пожала протянутую руку, - осторожно. Здесь везде кнопки. - Давай помогу. Мы собрали все обратно в коробку буквально за пару минут, а после этого она помогла мне повесить еще несколько полароидов. Я была очень рада, что в больнице оказался кто-то моего возраста, ибо когда тебе исполняется 18 – почти всегда приходится жить на этаже с людьми, которые намного старше тебя. Возможно, теперь мы сможем делиться секретами и ходить на ланч вместе. Поскольку мой единственный друг продолжает лечение в Сан-Франциско - найти новых друзей было бы очень и очень хорошо. - Извини за бестактность, но что… - Бронхогенная карцинома, - ответила я, перебив ее. Я знала, что она спросит это, вопрос был только во времени. - А где… - Центральная. 3 стадия, - снова опередила ее я. – Извини, что перебиваю, просто не люблю эти завуалированные вопросы типа «как давно у тебя проблемы со здоровьем? А насколько серьезные?» Рак – это не просто проблемы со здоровьем, рак – это рак. - Да, это точно, всегда это ненавидела, - грустно усмехнулась она, - ну что ж, привет, собрат по несчастью. - Тоже карцинома?       Она кивнула. - Только опухоль периферическая, а не центральная, а так – считай, мы близнецы. Тоже третья стадия, тоже прохожу экспериментальный курс. - Стой, а откуда ты знаешь, что я его прохожу? – мое недоумение стало еще больше, когда в ответ на этот вопрос она рассмеялась и вопросительно посмотрела на меня. - Ты здесь впервые? – я кивнула, - тогда все понятно. Шестой этаж – это центр экспериментального лечения. Все, кто лечатся здесь, проходят экспериментальный курс, все без исключений.       Теперь и я усмехнулась, осознав, как смешно прозвучал мой вопрос буквально минуту назад. Но, на самом деле это хорошо, что она знает здешние порядки. Возможно, она расскажет мне что и как, и где что находится, потому что эта больница, по сравнению с моей прежней, казалась просто огромной, и я начала удивляться, почему больным не выдают ориентировочные карты на ресепшене.       Еще немного пообщавшись выяснилось, что мы практически одногодки. Ей только исполнилось 19, а я три месяца назад отметила 18-тый день рождения. Не важно, насколько странным было это знакомство, главное, чтобы мы продолжили общаться и дальше. Тогда нам обеим будет не так одиноко и пройти курс лечения станет намного легче. Мне уже не терпелось позвонить папе утром и рассказать, что у меня в Нью-Йорке появился друг.

***

      Утром бессонная ночь дала о себе знать, ибо я приложила неимоверное количество усилий для того, чтобы просто пойти на завтрак. Как и во всех больницах, здесь нужно было соблюдать режим дня, есть, пить и принимать лекарства по часам для достижения необходимого эффекта. А поскольку вылечиться было в моих же интересах – я соблюдала режим практически до минуты.       Перед тем, как пойти на завтрак, я взглянула на себя в зеркало и огорченно вздохнула: на меня смотрела неимоверно уставшая от жизни не выспавшаяся девушка. Я умылась холодной водой и попыталась замазать круги под глазами – безрезультатно. Очередной раз вздохнув, я собрала светлые волосы в конский хвост и вышла из палаты. - Тише, ты меня совсем с ног собьешь! – прямо на выходе я столкнулась со Стейси, - я как раз шла за тобой, хотела позвать на завтрак. Идем? - Конечно.       После завтрака мы приняли лекарства и разошлись по комнатам: нам обеим нужно было закончить разбирать вещи, и, хоть это занятие и приносило минимум удовольствия, на потом откладывать было нельзя, ибо мне может понадобиться какая-то минимальная вещь, вроде влажных салфеток, и ради того, чтобы ее найти, придется перекапывать всю сумку. Мама всегда говорила мне: «Хаос в голове = хаос везде, и наоборот». Поскольку в голове у меня был вечный хаос, я старалась поддерживать порядок хотя бы в комнате. - Лили, ты закончила? – Стейси вошла ко мне в комнату с какими-то листами в руках. – Беа принесла обходные листы, нам нужно зайти к доктору Стивенсу, а потом сдать анализы. Здесь еще несколько врачей, которых мы должны будем пройти. У нас всего два дня, а людей куча, так что лучше поспешить.       Одной из моих самых нелюбимых вещей в больнице было заполнение обходного листа: вечные врачи, нескончаемы очереди, проколотые по несколько раз в день вены – нужно было сдавать анализ крови буквально на все. Я понимаю, это для нашего же блага, но когда ты лежишь в больнице 6-7 раз за год - данная процедура становится просто пыткой. - Кто такая Беа? – спросила я, выйдя из лаборатории, где мы сдавали кровь. Стейси ждала меня в коридоре. Она заходила во все кабинеты первой, так как сказала, что с минуты на минуту к ней должны прийти, а я была не против того, чтобы пойти после нее. Я никуда не спешила, да и к тому же экскурсия по больнице мне совсем не повредит. - Главная медсестра, - ответила Стейси, не отрывая взгляда от телефона. Видимо у нее была очень важная переписка. Тем не менее, она продолжила: - она ставит нам капельницы, знает историю наших болезней вплоть до каждой паршивой справки, интересуется нашим самочувствием, следит за приемом препаратов, а затем идет на отчет к главврачу. Он должен быть уверен в том, что все условия экспериментального лечения соблюдаются правильно и вовремя. Проще говоря, она – это тот человек, который должен держать нас под контролем. - Она добрая? - Беа классная, - усмехнулась Стейси, - был, случай, когда.., - у нее зазвонил телефон, и она, прошептав « мне срочно нужно ответить», защебетала в трубку: - Сколько тебя можно ждать? Ты говоришь мне об этом с десяти часов! Да не наезжаю я!       Я усмехнулась. Стейси казалась мне такой милой, я и подумать не могла, что она умеет так забавно злиться. Послушав ее препирания, я поняла, что безумно соскучилась по Треверу и нашим с ним подколам и перепалкам. Нужно будет позвонить ему по видеосвязи сразу же, как мы закончим обход. К счастью, была уже половина третьего дня, и мы почти закончили, оставался только один врач, работающий до обеда, так что мы пойдем к нему завтра, а сейчас мы пришли подписать обходные листы у доктора Стивенса и обсудить с ним детали нашего лечения. - Да, я – да, а ты успокоился? – продолжала возмущаться Стейси, - ладно, все, прекрати. Где ты? – она увидела мою улыбку и скривив мне смешную гримасу, продолжила свой разговор, - хвала Иисусу! Поднимайся на третий этаж, в 204. Я сейчас зайду к Стивенсу, а потом задам тебе по первое число. Ой, боюсь-боюсь.       Я рассмеялась. Все же, она забавная. Мне кажется, иногда я даже забываю о том, зачем я здесь, когда провожу с ней время. Она испускает какую-то поразительную энергию, при чем не важно, негативную или позитивную. Она говорит с каким-то чрезмерным выражением, со страстью, жестикулируя руками во все стороны. Мне кажется, на нее просто невозможно злиться, и я уверена, тот человек, который был на проводе, тоже это знает. - Отлично, наша очередь! – завопила она как только кабинет освободился, - я зайду первая? А то совершенно опаздываю. - Конечно, - улыбнулась ей я.       Послав мне воздушный поцелуй, она в ту же секунду скрылась за дверью. - Не она ли только что вошла туда? – за спиной я услышала знакомый мужской голос. Обернувшись, я узнала вчерашнего незнакомца, друга Стейси: те же слегка кудрявые волосы, та же расстегнутая рубашка, темные джинсы и максимально ироничное выражение лица. - Что? – я не расслышала что он сказал, поэтому просто вопросительно уставилась на него. - Это ведь Стейси только что пошла к Стивенсу? – нахмурил брови парень. Я кивнула. – Так и знал. Ушла и забрала с собой мои мозги, которые выносила мне все утро. «Не опаздывай, Коул, мы итак почти не видимся», - кривлял ее он, - а по итогу мы не видимся из-за нее. - Не стоит ее винить, - усмехнулась я, - это ведь лечение. Тебе стоит быть более терпимым. - Ее болезнь не дает ей никаких привилегий в моем лице, это раз, - усмехнувшись, он демонстративно загнул палец, - а во-вторых, это ей стоит быть несколько терпимее. Это ведь я тут трачу свое время на поездки туда-сюда, а она не может удосужиться подождать меня хоть какое-то время.       Я пожала плечами. Видно было, что рассуждает он в шутливой манере и никаких обид на Стейси он не держит, но я все равно понятия не имела, что отвечать, ведь я совсем не знаю этого парня. - Эй, - он щелкнул пальцами, стараясь привлечь мое внимание, а затем слегка приподнял бровь, - как тебя зовут? Стой, подожди, дай угадаю. Ненси. Нет, нет, подожди. Кларисса!       Рассмеявшись, я отрицательно помотала головой. - Дай мне последний шанс, - он сложил руки в позе молитвы, продолжая шутливо умолять, - Бонни? - Почти угадал, - подмигнула ему я, - меня зовут Лили. - Стой, тогда почему я почти угадал? Лили и Бонни – они же совершенно разные. - Расскажу, - я отвела от него взгляд и снова посмотрела на обходной лист, - как-нибудь. - Так у тебя есть тайны, Лили? – он наклонился ко мне немного ближе, - у меня тоже есть одна. Обожаю кофе, - он усмехнулся. – Только тшшш. Тайна, помнишь? – киваю. – Отлично. Не хочешь пойти со мной и выпить кофе в кафетерии? Не люблю ждать. А еще больше терпеть ненавижу тратить понапрасну свое время.       Он выглядел очень странно, шутил и жестикулировал очень странно, а вел он себя просто максимально странно. Наверное, именно поэтому он и был интересен: этот стиль хиппи, легкая неряшливость в волосах, хаос в голове и полное отсутствие здравого смысла делали наше общение несколько безумным. Наверное, именно поэтому разум говорил мне о том, что пить кофе с ним – это плохая идея. - Я не пью кофе с незнакомцами, - скрестила руки на груди я. - Меня зовут Коул, но ты можешь звать меня когда угодно, - парень снова усмехнулся.       Не знаю, почему, но эта шутка рассмешила меня до слез. Будь мне 15 лет, я бы несомненно повелась на эту хамскую, но милую фразу, но я уже не ребенок. Поддерживать флирт я не собираюсь, но юмор оценила на все сто. - Ладно. - Ладно? – вопросительно посмотрел на меня он, - я только что собирался толкнуть мощный монолог, а ладно – это все что ты скажешь? – он скорчил наигранно-недовольную гримасу. - Ладно, я сохраню твой «секрет», - делаю акцент на саркастичности слова «секрет», - и да, я выпью с тобой кофе. Но нам лучше поспешить, пока не вернулась Стейси и не вылила его тебе на голову.       Он улыбнулся и жестом указал мне следовать за ним. Да, Лили, хоть здравомыслие и требовало отказаться от этой глупой затеи, но безумие решительно брало верх. Ведь что может изменить одна чашка кофе?       Ничего, ведь правда?