***
Анна устало потерла глаза. Вот уже несколько дней она чувствовала слабость, быстро уставала, по утрам ей тяжело было подняться с постели, а любимый кофе вызывал тошноту. Ее настроение тоже менялось по нескольку раз в день, хотелось то смеяться, то вдруг слезы застилали глаза. Девушка понимала, что слухи и сплетни, ползущие по офису, довольное лицо Полины, ее громкие рассказы об интрижке с генеральным не прибавляли положительных эмоций, но когда она украдкой увидела Владимира у лифта, в ее душе вспыхнуло какое-то болезненное и странное чувство – ей захотелось подойти к нему и... обнять, пообещать, что все будет хорошо, успокоить и просто помолчать, дать ему возможность отдохнуть и расслабиться. Анна видела, что он пил, много пил, иногда оставался на ночь в своем кабинете, а на следующий день опять пил. Она не могла понять, что произошло, что так подкосило его, догадываясь, что такое состояние вызвано чем-то вне работы. Но сегодня она увидела того Владимира Корфа, который ей снился. Немного хмурый, гладко выбритый, одетый с иголочки. Он как будто вернулся из того омута боли и потерь, где находился вот уже несколько недель. Шеф быстро прошел по длинному коридору и хлопнул дверью. Офис загудел, зашептался, передавая из уст в уста новость о ранней деловой встрече с руководителями служб, разносе, что босс устроил рекламщикам, а также догадках о столь резкой перемене в настроении генерального. Весь день рабочие помещения напоминали улей, что гудел и звенел, но к вечеру все утихло, будто и не было этих недель аврала и страха перед начальством. Анна встала, потянулась за сумкой и тут ощутила, что она не одна. Резко повернувшись, она наткнулась на непонимающий взгляд мужчины своей мечты. - Добрый вечер... Владимир Иванович. Сергей Александрович сегодня уехал, я могу вам чем-то помочь? Стоящий в дверях Корф сделал шаг вперед и положил перед ней бумаги с таблицами и столбиками цифр. - Это вы делали отчет? - Да, - тихо ответила Анна, борясь с непонятным головокружением. Корф презрительно хмыкнул и с издевкой произнес: - Вы, кажется, студентка? Я не знаю, как вы собираетесь заканчивать институт, покупать свой диплом и кто за него заплатит. Но здесь вы работаете, и вам за это платят зарплату, потому будьте добры работать, а не глазки строить! Анна распахнула глаза и молча перевела взгляд на брошенные на стол листы. Она помнила, что несколько раз проверяла цифры, прежде чем отдать их Полине, которая должна была просто распечатать документы и отнести на подпись. - Я... проверяла. Там было все верно. Я... - Мне плевать, что вы делали или пытались делать! - жестко проговорил Корф. - Мне не нужны ваши оправдания, меня интересует результат, а судя по этим сводкам, вы думали совсем не о цифрах, а черт знает о чем! Еще раз повторяю, здесь не купленный вами институт, а серьезная организация! Корф смотрел на ее бледное лицо и почти выплевывал слова, пытаясь унизить, растоптать, доказать ей, что она никто! Чтобы она сдалась, чтобы заплакала, чтобы... Он резко повернулся и шагнул к двери. - Владимир Иванович! - вдруг зазвенел девичий голосок. - Я не знаю, откуда у вас столь неверные сведения обо мне, но смею вас заверить - никакой посторонний человек не оплачивает мне учебу, я все решаю сама! К вашему сведению, до недавних пор я не только не платила за учебу, но и получала стипендию! И только семейные обстоятельства вынудили меня принять решение о совмещении работы и учебы. Он смотрел на гордо поднятую голову, вздернутый подбородок и понимал, что она сейчас говорит правду! Но как же условия договора? Оплата учебы? Куда ушла сумма, снятая со счета Анны Долгорукой? Корф криво улыбнулся, чтобы возразить, но Анна неожиданно схватилась за спинку кресла и сделала неверный шаг в сторону. - Что с вами? - выкрикнул он, подхватывая ее и усаживая на низкий диванчик. - Ничего, простите, - шептала Анна. - Это сейчас пройдет, просто я устала, наверное. - Вы когда ели в последний раз? - Я не хочу, мне немного не по себе. Вы извините, сейчас все пройдет. Она закрыла глаза и откинулась на спинку. Корф сжал зубы, он прекрасно понял, что происходит. Он добился своего. Его Анна ждала ребенка. - Вы у доктора были? - Нет, это не... - Не перебивайте меня! Завтра же к врачу! Я лично прослежу за этим, вам ясно? Анна кивнула и поднялась, поправляя юбку, и вдруг замерла. Три недели. Прошло три недели после того, как ей приснился этот строгий мужчина, что смотрел сейчас на нее с тревогой и волнением. Три недели. И девять месяцев. Она забеременела. Итак, время пошло...***
- Владимир Иванович, доктор Штерн на второй линии, - Наташа сделала профессиональную паузу, давая своему шефу время переварить информацию. - Соединяйте, Наташа. Постарайтесь, чтобы никто меня не отвлекал до особого распоряжения. - Ясно, - раздался щелчок селектора, и на телефонном табло замигала красная лампочка. - Да, - тихо сказал Корф в трубку. - Добрый день, Владимир Иванович. Это Штерн. Вы просили позвонить вам, когда будут известны анализы Анны Платоновой. Владимир на секунду замер. Платонова? Но он не просил о Платоновой, он просил о Долгорукой. - Простите, Илья Петрович, но кто такая эта Платонова? Штерн сдержанно кашлянул и удивленно спросил: - А вы разве не знаете ничего? Анна сменила фамилию два месяца назад. Теперь она Платонова, девушка взяла фамилию погибшей матери. Корф ошарашенно посмотрел в окно, затем перевел взгляд на бумаги на своем столе, помотал головой и сдавленно прошептал: - Но зачем? - Я не знаю, что произошло у них в семье, но Анна сказала, что не хочет носить фамилию предавшего ее человека. Вы в курсе, что она порвала со своей семьей? - Да, я знаю, но чтобы так... - Но вернемся к нашей пациентке. Анна Платонова стала на учет по беременности в сроке трех недель. Все показатели в пределах нормы, немного беспокоят симптомы раннего токсикоза. Но это легко купируется. Я хотел бы вас поставить в известность вот о чем. Учитывая, что у пациентки Платоновой редкая группа крови, ее будет наблюдать доктор Шуллер Карл Модестович. Он у нас лучший специалист в области конфликтов группы-резус. Но для этого нам необходимо знать группу крови и резус-фактор отца ребенка, а Анна в графе «отец» поставила прочерк. Владимир сглотнул и зажмурился. Бедная девочка, она не может сказать правды, она ее попросту не знает! - Илья Петрович, в этом смысле все совпадает. У отца первая группа крови, отрицательный резус. Штерн помолчал, а потом так же отстранено закончил: - Прекрасно. Спасибо за информацию. Если будут изменения, мы будем держать вас в курсе. В трубке щелкнуло, и Владимир аккуратно положил ее на стол. Беременность, три недели. Малыш, маленький человечек. Его и Ани. Их ребенок. Господи, как хочется схватить ее, прижать, кружить по этому чертовому кабинету, смеяться и кричать от радости. И смотреть в ее счастливые глаза. Только вот счастья он вчера в этих огромных голубых глазах не видел. Усталость, желание покоя, даже вызов, когда она говорила об учебе, но не счастье. Девять месяцев... Время пошло...