***
Анна подняла глаза. Темно, все время темно. И на улице, и в душе. Будто зима вцепилась в нее и не желала отпускать. А еще ей все время было холодно, несмотря на то, что в помещениях было душно и жарко. Она постоянно куталась в легкую шаль, стараясь спрятать нос и замерзшие ладошки. Вот и сегодня за окном дул сильный ветер с залива, принеся с собой ледяной дождь, а вместе с ним гололедицу и пронизывающий до костей холод. А еще ей было холодно оттого, что весь это месяц ее попросту уничтожал Корф. Он делал ей замечания по любому мало-мальски заметному поводу, он мог бросить на стол бумаги и потребовать их переделать, несколько дней назад он наорал на Полину и потребовал убрать ее из главного офиса. Анна пробовала успокоить рыдающую девушку, но вскоре поняла, что успокаивать скоро нужно будет ее саму после того, как Корф вернулся и наорал уже на всех. В том числе и на Сергея Александровича. Никто не помнил генерального в таком состоянии. Сотрудники, работавшие в компании по несколько лет, только пожимали плечами - объяснить такие перемены в поведении всегда выдержанного и спокойного мужчины не мог никто. А еще Анну постоянно преследовало ощущение, будто кто-то постоянно за ней следил. После того январского вечера, когда она забеременела, она больше не слышала о странном незнакомце. Варвара и Григорий тоже молчали, их никто не беспокоил, никто ни о чем не спрашивал, не звонил. Они жили отшельниками в большом доме. И только иногда поздними вечерами Анна, глядя в темноту, вспоминала его шепот и горячие руки. Но эти воспоминания оставляли после себя странный осадок, как вкус черного шоколада, – и сладко, и горько. Сегодня еще надо показаться своему доктору Шуллеру. Он не понравился ей при знакомстве, может быть потому, что рядом со спокойным и уравновешенным Штерном он казался шумным, резким и немного дерзким. Но когда во второе ее посещение клиники он вдруг щелкнул ее по носу и назвал «Кузя», Анна поняла, что несмотря на его кажущуюся бесцеремонность он был отличным специалистом и грамотным врачом. Он доступно объяснил все риски ее беременности, не скрывая правды и подчеркивая все сложности, написал график их встреч и требования к питанию и образу жизни. Отругал за то, что она мало ест, посоветовал, как избавиться от утренней тошноты. А в конце разговора вдруг улыбнулся в диковинные усы и мирно пробормотал: - Эх, кабы мне такую кралю, уж я б ее не выпускал из дому ни на какую работу! Они посмеялись тогда и попрощались до следующей встречи. Но Анне так не хотелось сегодня куда-то ехать, что она позвонила и честно рассказала доктору, что сильно устала и просто хочет домой. Шуллер что-то тихо промычал, а потом сказал: - Значит так, только учитывая сегодняшнюю нелетную погоду я разрешаю тебе сегодня завалиться спать пораньше, поняла? Но чтобы в ближайшие два-три дня я мог лицезреть тебя у меня кабинете. Кузя, тебе все понятно? - Яволь, мой генерал! - шутливо ответила Анна, а затем тихо прибавила: - Спасибо вам, Карл Модестович. Все, домой. Позвонить как всегда Варваре и быстро спуститься вниз, в прогретый салон автомобиля. Она натянула шубку и выскочила из кабинета. Двери лифта закрылись буквально за мгновение до ее появления. Ну вот, теперь придется ждать. - Здравствуйте, Анна, - раздалось у нее за спиной. Она вздрогнула и резко обернулась. Владимир Иванович. Сейчас придет лифт, и они будут ехать вместе. «Может, спуститься по лестнице», - тоскливо подумалось ей, но мысль эта была тотчас отброшена - топать два десятка этажей не для нее. Рядом звякнул прибывший лифт, и она сделала шаг вперед. Корф пропустил ее и, чуть повернувшись, нажал на кнопку подземной парковки. Анна рассматривала его гордый профиль и пыталась понять, что же такого есть в этом мужчине, что он так крепко держит ее душу. - Что вы так внимательно высматриваете? - Пытаюсь понять, Владимир Иванович, за что вы так меня ненавидите? - Я вовсе не испытываю к вам ненависти. Мое отношение к вам совершенно нормально. Я просто требователен к сотрудникам своей компании. - Да, но по отношению к другим сотрудникам вы не позволяете себе кричать, швырять бумаги. Корф прикрыл глаза и отвернулся, чтобы не видеть эти голубые глаза, что смотрели на него холодно и вызывающе. - Так что же вы мне ответите, Владимир Иванович? Или, может, к вам лучше обращаться «господин Корф»? А может быть, «хозяин»? - Я не понимаю, чего вы от меня ждете? И почему разговариваете со мной таким тоном! - Вы все прекрасно понимаете. С первого мгновения нашего знакомства вы использовали любую возможность, чтобы унизить меня. И кажется, это доставляло вам удовольствие. Но почему? - Вы сотрудница моей компании. Я не обязан любезничать с вами. - Но я хочу знать, в чем моя вина. Меня измучил этот вопрос. Скажите, Владимир Иванович, чем я вас обидела, словом или делом, и я попрошу у вас прощения. Корф вдруг резко развернулся к ней и сделал шаг вперед. - Ты хочешь это знать? Это ты во всем виновата! Ты измучила меня! Своим ледяным спокойствием, ровным голосом. Ты никогда не перечишь, все молча исправляешь и не смотришь на меня! А я... - он вдруг схватил ее в объятия и впился губами в удивленно приоткрытый рот. И Анна тоже прижалась к нему, проведя ноготками по его спине. - Аня, что ты творишь, глупенькая? Но она только тихо что-то простонала, притягивая его голову к себе, и опять их закружил в своем водовороте поцелуй. Владимир с трудом оторвался от нее и тихо прошептал: - Ты сегодня никуда не поедешь, понятно? Ты останешься со мной. И тут Анна как-то резко отстранилась, лицо ее странно искривилось, и она со слезами на глазах прошептала в ответ: - Прости! Прости меня! Но я не могу! Не могу! Прости! Она выскочила из лифта и быстро побежала к темной машине, глотая слезы и закрывая себе рот рукой. Корф медленно вышел вслед за ней и грустно усмехнулся - она отказала ему, потому что была его же любовницей. Круг наказания замкнулся...Часть 5
5 августа 2019 г. в 20:37
Анна вошла в кабинет и первое, что увидела, было хмурое лицо Сергея Александровича.
- Простите, я опоздала. Мне необходимо было подъехать к своему врачу. Но я все отработаю.
- Анна, - перебил ее недовольный Писарев. - А теперь поясните мне, как долго вы собирались скрывать свое плохое самочувствие, а следовательно, и его причину?
Вот и начались вопросы. Анна догадывалась, что ее внезапная беременность может сказаться на ее работе, уволить ее, конечно, не уволят, но вот неудовольствие этот факт может вызвать.
- Простите меня, - вздохнула она, стараясь не смотреть в лицо руководителю отдела.
Писарев хмыкнул и подозрительно спросил:
- За что? За то, что я сегодня получил по первое число от самого Владимира Ивановича? Почему вы никому не сказали, что вы плохо себя чувствуете?
Анна стояла и молчала. Что она должна сказать? Что она забеременела по договору? Что она не знает отца ребенка? Что даже не знает, как он выглядит? И единственное, что ей известно о нем, это его высокий рост и шепот, а еще его нежность. Несмотря на необычный способ их знакомства и близости. Она глубоко вздохнула и тут же вздрогнула - Писарев сделал широкий шаг и оказался рядом.
- Все хорошо? Может, вам отдохнуть пару дней?
- Нет! - почти крикнула Анна. - Нет, спасибо, я дома с ума сойду. Я лучше буду здесь, среди людей.
Она не стала уточнять, что хочет находиться здесь, чтобы видеть мужчину, который занимал все ее мысли. Видеть Владимира, Володю. Несмотря на то, что он, кажется, не очень хорошо к ней относится.
Писарев улыбнулся и легким движением отодвинул ее кресло:
- Прошу вас, - и когда Анна села и немного отклонилась назад, тихо прошептал: - Чур, я первый! - видя недоумевающий Анин взгляд, добавил: - Жуть как хотел всю жизнь почувствовать, как они там внутри в футбол играют, - после чего вдруг провел ладонью по ее волосам. И ушел.
Анна с улыбкой смотрела на стол и впервые за несколько дней ощущала себя если не счастливой, то довольной. А еще она только сейчас поняла все, что сегодня узнала. Ребенок. У нее будет ребенок. Пусть потом может случиться все что угодно, но она хотя бы эти месяцы будет его любить и лелеять. И представлять себя рядом с мужчиной, который занимал все больше и больше места в ее мыслях и душе.