Философские этюды

      Вайзли с предвкушением оглядывал лекционный зал, куда стекались студенты первого курса — сонные, как растрёпанные совы. Из коридора доносился привычный шум университета, остывающее ноябрьское солнце проскальзывало в аудиторию сквозь широкие окна, руки покалывало от прохлады.       Вайзли действительно любил свой предмет. Все его лекции, ежегодные и повторяющиеся, всегда отличались друг от друга. У него были стандарты, но он часто отодвигал их, потому что знал: цель его предмета состоит не в том, чтобы дать юнцам представление о той науке, которую он выбрал, а в том, чтобы заставить их взглянуть на мир иначе, оттолкнув привычное восприятие. Он пропускал их через античные мысли о долге и чести, через тернии христианской и азиатской мыслей, он пускал в полёт гуманистические мысли вольнодумцев, которые наконец-то победили в двадцать первом веке. Мир менялся: он накидывал на свои плечи философские течения и слепо следовал им. Иногда люди отвергали разумные идеи и устраивали социальные эксперименты, но в целом идея была всегда одна — балансирование на тонкой грани между полной свободой и полным подчинением общественным устоям, навязанным государственным аппаратом.       Последние ряды быстро начали заполняться студентами. Потом появилась армия отличников и заполонила собой первые ряды, середина же зала заполнялась медленно. Вайзли взглянул на наручные часы, которые, как любой уважающий себя преподаватель, всегда носил с собой. Через пару минут можно было начинать.       Настроив ноутбук, Вайзли принял журналы от старост, быстро заполнил тему лекции. Проведя небольшую перекличку, он встал со стула, запуская презентацию. — Сегодня мы, дорогие друзья, вырываемся из душного плена средневековой мысли и несёмся к идеи Ренессанса. Прежде чем мы углубимся в мысли первых средневековых гуманистов, давайте поговорим о причинах, по которым этот период всё-таки наступил. Чем он был вызван? Где зародился? Что нёс в себе? Кто-нибудь помнит историю, чтобы ответить на этот вопрос?       На первом ряду поднялась рука — студентка второй группы с готовностью посмотрела в лицо преподавателю. Визерс кивнул, смотря на неё в ответ. Он старался быть мягким и доброжелательным со студентами, старался очаровать их, заинтересовать. Он подкрадывался к ним и предлагал весь мир, заманивая впечатлительные и глубокомысленные натуры в свои философские сети. — Ренессанс зародился в Италии в четырнадцатом веке. Слово «Ренессанс» означает возрождение. Связано это с тем, что Средневековая Европа стала стремиться к утерянной античной культуре, возрождая её традиции в искусстве. — Прекрасно, мисс Джоан, — кивнул Визерс. — На самом деле, если говорить о Ренессансе, то следует сказать, что данная эпоха началась в пятнадцатом веке, но середина четырнадцатого была предпосылкой к его появлению. Это был завершающий этап перехода от средневековых традиций к началу античных веяний. Итак, что же не устраивало людей в средневековой жизни, что они немного повернули колесо истории?       Вайзли нажал на кнопку «следующий зал», показывая студентам перечень причин Возрождения. — Как вы можете увидеть, причин много и они самые разнообразные, но основных всё же несколько. Во-первых, это политические причины. Италия четырнадцатого века представляла собой раздробленные феодальные княжества, где герцоги Италии часто вступали в конфронтацию. Они не только стремились к расширению своих территорий и росту благосостояния, но и пытались обойти друг друга в роскоши. Они нанимали художников и архитекторов, требуя, чтобы они создавали нечто величественное. Герцоги становились меценатами, строили церкви, собственные дворцы, а также облагораживали города, соревнуясь друг с другом. Политика была тесно связана с изменением качества жизни городского населения и увеличением роста его благосостояния. Качественное улучшение жизни привело к тому, что жизнь стала более разнообразной, тяга к роскоши появилась и у жителей среднего класса. Всё это стало причиной психологического изменения человека. Развивалась наука — математика, физика, тогда ещё алхимия, проводившая смелые эксперименты с различными веществами. Разрешился ещё один извечный вопрос — соотношения веры и разума. Разум и религия ассимилировались друг от друга. Почему первые толчки произошли в Италии? Италия — наследница Римской Империи, величественные сооружения культуры вдохновляли итальянцев, внушая им, что они предки великих завоевателей, что им суждено вновь возвеличить своё государство, что и произошло.       Визерс нажал на следующий слайд. — Огромной предпосылкой к формированию нового понимания мира стало развитие литературного итальянского языка. Именно влияние поэтов сдвинуло средневековье, так как их влияние было сравнимо с влиянием современных журналистов и блогеров. Первым поэтом, чьими стараниями был создан итальянский литературный язык, был Данте Алигьери, написавший знаменитую «Божественную комедию», названную комедией из-за своего размера. Хочу сказать, что и в двадцать первом веке дискуссии о «Божественной комедии» не смолкают, люди продолжают искать метафорические смыслы произведения великого поэта, существуют даже Дантисты — люди, изучающие творчество Данте, а не то, что вы подумали. Зубной врач на итальянском — дэнтист. — Профессор, — произнесла студентка, сидевшая на первом ряду, — почему именно Данте стал отправной точкой? Ведь его произведение рассказывает об устройстве рая, ада и чистилища. — Интересный вопрос, мисс Агата, — улыбнулся профессор. — Данте действительно писал о том, что ждёт человека после смерти, но именно это было тем, что произвело фурор. К четырнадцатому веку произошло ослабление религии, пока мы ещё не говорим об открытой индульгенции, но теология уже давно завела философов в непроходимые дебри. Дабы избавить народ от сомнений, Данте нарисовал живую и понятную картину размытого представления «Ада». Стоит заметить, что синьору Алигьери принадлежал исключительный талант поэта, что напугало и вдохновило множество других поэтов, а трагичная история Данте усилила этот эффект. Ранние идеи Возрождения были сильно пропитаны религией. Даже основные деятели Ренессанса так или иначе принадлежали к церкви. За великим Данте появились другие поэты и литераторы — Джованни Боккаччо, Франческо Петрарка, Джованни Пико делла Мирандола, Пьетро Помпонацци и другие.       Вайзли ненадолго замолчал, ожидая вопросов, но их не последовало, и он вернулся к теме. — В Эпоху Ренессанса меняется само понимание мира. Средневековое мракобесие, которое носит в науке термин «обскурантизм», сменяется желанием человека постичь мир, постичь реальность. Трудами теологии человечество подошло к мысли, что Божественное проявление существует во всём материальном мире. Природа, красота — всё это проявление Бога, и художники, поэты, скульпторы, архитекторы пытались следовать этой красоте. Идеи античных философов о добре и зле получают новую жизнь и интерпретацию, становясь образцом хорошего и прекрасного. Появляется совершенно новый феномен, который ассоциируется с Ренессансом, — прославление человека как венца творения, как творца, не равного Богу, но чьи творения обладают той же красотой и силой.       В центре слайда возникли фрески Буонаротти, а в углу — фотография статуи Давида. — Посмотрите на эти работы. Даже далёкий от живописи человек будет потрясен тем, как продвинулось искусство. Вспомните неуклюжих химер и грубые фигуры святых и королей на стенах Нотр-Дама и посмотрите на эти плавные контуры, на изящность, с какой они проделаны. В каждой черте чувствуется схожесть с природой, восхищение человеком. — А правда, что Микеланджело был геем? — неожиданно спросила девушка со среднего ряда, из-за чего добрая половина аудитории обратила на неё внимание. — Он не был геем, но влюблялся в мужчин, делая их своими натурщиками, — признался Вайзли, привыкший к подобным вопросам. Что поделать, молодых людей чаще интересует чья-то личная жизнь, чем философские идеи, но порой это можно было использовать в своих целях. — В то время существовал кружок талантливых скульпторов, художников и поэтов, которым покровительствовал Лоренцо Медичи по прозвищу Великолепный — флорентийский политик и меценат. Он смотрел на подобные вещи сквозь пальцы, считая, что любовь — это прекрасно. Любая любовь, если говорить об искусстве.       По залу прокатился лёгкий шум — видимо ориентация великого скульптора сильно заинтересовала студентов, но для обсуждения подобных проблем у них есть обед, поэтому Визерс призвал аудиторию к вниманию. — Итак. Как я уже сказал, в эпоху Ренессанса изменилось отношение к жизни. Конечно, мы говорим о политических кругах, об аристократии и более-менее состоятельных граждан европейских стран, а не о каких-нибудь крестьянах. К чему стремился человек того времени? Он стремился к красоте и познанию, к величию. Началось оттеснение значения церкви, что послужило причиной войны между папством и наукой. Появились ученые-экспериментаторы, которые буквально расшатывали папский престол, выдавая новые теории. Достаточно вспомнить печально известного Николая Коперника и Галилео Галилея, которого едва не подвергли анафеме.       Вайзли вновь подошёл к ноутбуку, и появился новый слайд с надписью «Идея гуманизма». — Итак, что нового принес с собой Ренессанс? Для начала, мы скажем о том, что поэты, вроде Данте, начали высказывать мысль о том, что люди сами создают свою собственную судьбу. На слайде вы можете увидеть несколько цитат. Прочитаем первую: «Часто люди плывут по течению времени! А между тем утлый челнок наш снабжен рулем; зачем же человек несется по волнам, а не подчиняется собственным стремлениям?»       Визерс ненадолго замолчал, наблюдая за студентами. — Как вы можете видеть, мы вновь вернулись к ноткам платонизма. Вспомним нашего прекрасного Сократа, который затеял спор в диалогах Платона о том, есть ли на всё воля Богов или же судьба подвластна человеческой руке? В рамках теологии подобные мысли бессмысленны, ведь монахи были уверены, что на всё воля Бога, а потому судьбы всех уже расписаны по минутам, как в пьесе. Данте, а вслед за ним и другие поэты повторяют его мысль. Вот цитата великого Джованни Пико делла Мирандола: «Человек создан богом, но, обладая свободой воли, он может снизойти до животного или возвыситься до богоподобного существа. Он может стать своим скульптором и творцом». Не отстаёт от него Пьетро Помпонацци: «Великое чудо есть человек, поскольку он является всем миром и способен обратиться в любую природу, так как дана ему власть следовать любому, какому пожелает, свойству вещей». Запишите понравившуюся цитату, они все есть на слайдах.       Студенты зашелестели тетрадями, переписывая цитаты из произведений итальянских мыслителей. Вайзли дождался, когда все закончат и перелистнул слайд. — Итак, мы начнём с Джованни Пико делла Мирандола, — произнёс преподаватель, указывая на портрет мыслителя. — Сей удивительный человек жил всего тридцать два года[1], что по тем временам было не так уж и мало. Но за свои годы он успел внести существенный вклад в развитие мысли. Он увлекался патристикой, платонизмом, каббалой, мистическими учениями востока. В своей книге «900 тезисов, навеянных философией, каббалой и теологией» он выбирает тезисы из работ христианских, иудейских, греческих мыслителей. Сейчас мы могли бы назвать эту книгу сборником афоризмов, но в те времена это была серьёзная работа, которая очень не понравилась церкви. Приведём несколько тезисов.       Слайд сменился, и студенты увидели несколько утверждений: 1. Нет необходимости в учении об интеллигибельных видах и перипатетику, не подобает признавать их. (1.1.1. Альберт Великий) 2. Не может быть греха в желании, если нет погрешности в рассуждении. (1.2.19 Фома Аквинат) 3. Отцовство есть начало рождения в отце. (1.5.2. Генрих Гетинский) 4. Разумная душа — одна во всех людях. (1.7.2. Аверроэс) — Как видите, — произнёс Вайзли, — мы наблюдаем весьма спорные тезисы. Например, первый. Альберт Великий отвергает учение интеллектуального познания и платонизм, что, конечно, уже противоречило новым веяниям мысли. Причина, по которой Джованни Пико прогневал церковь, заключалась в том, что его тезисы одновременно содержали и лучшие идеи философов того времени, и их наиболее спорные мысли, о которых в церковных кругах чаще не говорили. Посмотрите на цитату Аквината. «Не может быть греха в желании». Вопрос о погрешности рассуждения слишком обширный, чтобы можно было принять подобное рассуждение. Оно опасно, как и многие другие, собранные Джованни Пико. Покажу вам несколько.       Слайд тезисов сменился на другой. На нём были следующие тезисы: 1. Претерпевание (passiö), испытанное от чего-либо ощущаемого, воспринимается только органом [чувства], а впечатление (sensatio) — только душой. (1.17.7 Симплиций) 2. Когда Аристотель отметил, что первые законы всегда должны оставаться [в неизменности], он подразумевал не что иное как то, что может быть вновь обнаружено в любом изменении (transmutationë). (1.16.3. Аммоний) 3. Ни об одной вещи нельзя спросить, существует для нее некий особый создатель (artifex specialis). (1.13.5 Мухаммед Толедский). — Как видите, Джованни Пико пошёл по весьма опасной дороге, когда принялся выписывать отдельные изречения, которые можно было трактовать так, как хочется. Но наиболее интересный труд синьора Пико для нас представляет его работа «Речь о достоинстве человека». В этом небольшом трактате мыслитель говорит об особой природе человека, о возможности выбора собственного пути. Бог не дал человеку конкретного предназначения, не сделал он его, подобно ангелам, вечным работником сил света или тьмы. Адам сам выбрал своё призвание. Однако и эта работа вызывала гнев Ватикана. Пожалуй, приведу весьма любопытную цитату из неё: «Нам следует отвергнуть земное, пренебречь небесным и, наконец, оставив позади все, что есть в мире, поспешить в находящуюся над миром курию, самую близкую к высочайшей божественности». — Профессор, — раздался голос со второго ряда. — А его казнили, или он сам умер? — Отравили, — ответил Вайзли. — Это не так удивительно, верно? Удивительно то, что под конец своей жизни, помните ему было всего тридцать два, Пико постригся в монахи ордена Святого Бенедикта — самого сурового монашеского ордена из существующих.       Студенты выглядели весьма удивлёнными, что немного позабавило преподавателя. Философия часто заводила своих детей в непроходимые и малопонятные дебри, именуемые путями Господа. И это была не самая страшная дорога, особенно, когда дело касалось религии. — Что ж, думаю, про Пико мы подробнее поговорим на семинарах. А сейчас мы обратимся к не менее интересному итальянскому мыслителю — Пьетро Помпонацци, родившемуся в 1462 и почившему в 1525 году. Помпонацци был последователем Аристотеля, поэтому его трактовка души была сходной с той, какую давал Аристотель. Особый подход был у него и к вопросу истины — религии и философии. Помпонацци признавал, что истина в рамках философии есть разум, религия же не содержит в себе ни истину, ни ложь. Религия — это инструмент, через который человек постигает нормы морали и иные социально-бытовые знания.       Вайзли открыл слайд, где были указаны основные тезисы философии Пьетро Помпонацци. — Душа, по мнению мыслителя, была не просто связана с телом, то есть материальной формой, но и была смертна, что противоречило основной концепции христианства — бессмертия души. Смыслом человеческого существования Помпонацци считает достижение счастья. — Как у Эпикура, — прошелестел кто-то из отличников. — Верно, мистер Грей, — улыбнулся Визерс. — Я рад, что вы ещё не забыли нашего Эпикура и его стремление к гармонии и счастью. Но вернёмся к Помпонацци. Наиболее влиятельными его работами являются «О бессмертии души», «О причинах явлений природы», «О судьбе, свободе воли, предопределении и божественном предвидении». Кстати говоря, Пьетро допускал идею фатума — судьбы, но считал, что фатум является только в определённых случаях, когда есть высшая, божественная необходимость, во всех остальных случаях жизнь человека зависит от его выбора. Так, рождение — это фатум, смерть — тоже, но выбор профессии, совершение плохого или доброго поступка — это свобода воли.       Слайд снова сменился. Теперь на нём был изображен другой философ с подписью «Эразм Роттердамский» (1469 — 1536). — Итак, поговорим о весьма интересном голландце. Обычно я говорю наиболее важную вещь о нём — пытаясь найти истину в схоластике, он нашёл в ней ложь. Эразм был противником многих католических веяний. Так, индульгенция вызывала в нём искреннее отвращение, но он не разделял позицию Мартина Лютера. Итак, что же представляют собой его взгляды? Во-первых, он подвергает критике учения и доводы Фомы Аквината, критикуя их в трактате «Похвала глупости». Кстати, весьма любопытная вещица, советую прочесть. Думаю, многие найдут там что-то о себе или ближних. Это весьма ироничное произведение написано в стиле античных диалогов, высмеивающих человеческую природу. Я вам даже процитирую одну вещь оттуда. Глупость говорит: «Прежде всего — что может быть слаще и драгоценней самой жизни? Но кому обязаны вы возникновением ее, если не мне? Скажите, пожалуйста, разве голова, лицо, грудь, рука, ухо или какая другая часть тела из тех, что слывут добропорядочными, производит на свет богов и людей? Нет, умножает род человеческий совсем иная часть, до того глупая, до того смешная, что и поименовать-то ее нельзя, не вызвав общего хохота».       Вайзли прищурился, наблюдая, как лица студентов повеселели. Этот приём всегда работал безотказно. Хотя бы парочка действительно откроют трактат о глупости. — Итак. Каковы были взгляды Эразма Роттердамского? Он считал, что в жизни нужно руководиться в первую очередь умом и целесообразностью. Он критиковал и высмеивал схоластику за её путаницу, темноту и нелогичность. Эразм верил в Христа и упрекал церковь за то, что она противоречила учению Иисуса. Взять ту же индульгенцию. Вы согрешили? Что ж, заплатите сумму, которая издается в папской булле, как прайс-лист, и священники отмолят ваш грех. Но будьте осторожны: на то, чтобы замолить некоторые грехи, у вас не хватит денег. Учтите, замолить убийство стоит почти в десять раз дешевле, чем замолить мужеложство. Поэтому режьте сарацин, а не любите вы мужчин. И не забудьте, Иисус сказал: «Проще верблюду пройти в ушко иглы, чем богатому в рай, поэтому жертвуйте своё богатство папе, он уже в раю при жизни».       По аудитории разнёсся рокот, возмущение, восхищение и смех сплелись в своеобразный музыкальный коктейль. — Не принимайте близко к сердцу, господа. Всё это — исторические факты. Прайс-лист действительно был, как и некоторые папы, которые с точки зрения Данте вот уже вечность отмораживают себе конечности на девятом кругу Ада, где расположено ледяное озеро. Но возвращаясь к Роттердамскому. Он не был сторонником аскетизма, совсем нет, поэтому умер в глубокой старости, а не в молодости, считая, что человеку жизнь дана для того, чтобы грамотно ей распоряжаться. На Эразме мы окончим идею гуманизма и начнём говорить о натурфилософии. Начнём на парах. А пока, господа, есть вопросы?       Несколько студентов с первых рядов задали Вайзли вопросы, пока остальные шумно собирались. Вайзли легко отвечал на банальные вопросы, которые ему часто задавали студенты, раздавая некоторым вопрошающим темы докладов. Это были его любимчики — любопытные и стойкие юноши и девушки, которые хотели проявить себя на парах.       Отпустив почти всех студентов, Визерс поднял взгляд на бледного юношу с серебристыми волосами. Уолкер выглядел ещё недостаточно здоровым, и будь бы воля преподавателя, он бы отправил юношу отсыпаться дальше, а не ходить на пары, но уже приближался декабрь, и студентам приходилось проявлять большую активность, особенно таким, как Уолкер, работающим по принципу наименьшего сопротивления. — Вы в порядке, мистер Уолкер? — осведомился преподаватель, посмотрев студенту в глаза. — Да, сэр, — кивнул Аллен. — Выглядите убито. Шли бы Вы сегодня домой, Уолкер. — У меня ещё психология, — пробормотал Аллен. — Идите. Я сообщу Уильяму, что отпустил Вас. — Мне нужно сдать доклад, — возразил юноша. — Давайте свой доклад мне и идите домой. Заразите свою группу — с кем мне потом про Кузанского разговаривать?       Аллен слабо улыбнулся и протянул преподавателю доклад по психологии. Вайзли положил его себе на стол, после чего вновь взглянул на студента. Тот не выглядел особо радостным, как должен был выглядеть любой студент, которого отпустили с пары. Должно быть, юноша действительно плохо себя чувствовал. — Выздоравливайте, Уолкер. И помните, у Вас тема — гуманизм, так что, чтобы в пятницу отвечали мне на семинаре, иначе я буду каждый день писать Вам и спрашивать, как Вы понимаете основную мысль Роттердамского в трактате «О свободе воли» и прочее. — Я обязательно приду, сэр. Обещаю, даже если на меня нападет чума. — Очень на это надеюсь, — весело произнёс Визерс. — Но сначала предупредите нас, чтобы мы приняли меры. На чуму смотреть, конечно, интересно, но лучше с безопасного расстояния, сами понимаете. А теперь идите.       Аллен покинул аудиторию, оставив свой доклад на попечение преподавателя. Вайзли открыл его и решил почитать. Он знал, что обычно студенты слизывали всё с интернета, но также он знал о том, что у коллеги, доцента Уильяма Грея, были схожие с Визерсом методы, а это уже было интересно.