***
Тусклый свет фонарей освещал улицу лишь частично, в основном стояла такая темнота, что приходилось долго фокусировать взгляд, чтобы увидеть хоть что-то. Воздух был влажный после очередного дождя, и, судя по тяжелым темным облакам на небе, скоро пойдёт новый. Фролова тяжело выдохнула белый пар, прикрыв глаза. Совсем рядом, над ухом, слышался негромкий разговор двух полицейских, оперативных или патрульных — Оксана не разбиралась, кто из них кто, как и о чем они там говорят. До нее доходил слабый запах сигарет. Где-то в сознании возникла мысль, что, если бы тут был Шаст, он бы тоже курил. Жадно затягивался, перехватывал бы пальцами сигарету, эпично выдыхал дым в воздух. Выпендривался бы опять. А почему Фролова не позвонила ему? Почему она приехала в другой конец города одна, помогать не кому-нибудь, а Кузнецовой? Рядом резко раздался смех полицейского, и Оксана невольно повела головой в сторону. Вернув взгляд на здание местного РУВД, девушка нащупала телефон в кармане джинс, ловко подцепила гаджет пальцами только для того, чтобы узнать время. На экране блокировки было полпервого ночи. Сейчас бы спать и видеть десятый сон, а не ждать на холоде, пока подействуют связи брата. Фролова опять устало выдохнула, пронаблюдав, как пар быстро растворялся в воздухе. Тут железная дверь поддалась вперед, и наружу выскочила растрепанная девушка, на ходу надевая темное пальто. Ира довольно резко остановилась напротив нее, а холодный поток воздуха донес до девушки запах сладких духов. Почти сразу взгляды их встретились. На удивление, в глазах Кузнецовой не было никаких эмоций. Ни вины, ни благодарности, ни смятения. Ничего или Оксана в темноте не разглядела. Ира кинула быстрый взгляд в сторону полицейских. — Пошли, — выдохнула она перед тем, как быстро зашагать. Фролова мягко последовала за ней к небольшой калитке, чтобы покинуть территорию РУВД. Только она не сразу заметила, что Ира что-то активно делала в своем телефоне, даже не смотрела под ноги. — Что ты делаешь? — спросила Оксана, когда девушки остановились у дороги. — Вызвала такси, — ответила спокойно Кузнецова, доставая из кармана гигиеническую помаду, — Поедем ко мне, отдам тебе деньги, — быстрым движением руки она нанесла бесцветную помаду на губы, — Сколько я там тебе должна? — Нисколько, — покачала головой Фролова, — Там работает то ли друг, то ли старый знакомый моего брата, так что тебя отпустили бесплатно, — проговорив это, она тут же принялась строчить сообщение брату, что все нормально, из-за чего не заметила, как погрустнел ее взгляд. — Все равно поехали ко мне, — сказала Ира, когда их взгляды снова встретились, — Как-то же я должна тебе отплатить за это. — Завтра в универ к первой паре, — сказала Оксана первое, что пришло в голову. — Будто тебе не насрать, — хмыкнула Кузнецова, не отрывая взгляд от девушки напротив, — Поехали, у меня есть бутылка мартини, и ты сможешь задать три любых вопроса, уверена, у тебя точно есть, что спросить у меня. — Прям честно ответишь? — спросила Фролова, закусывая нижнюю губу. — Постараюсь, — улыбнулась Ира, а потом заметила подъезжающую машину, — А вот и такси, — сказала она, когда то остановилось напротив, она тут же открыла заднюю дверь, но видимо садиться не собиралась, — Поедешь? — повернувшись полубоком, спросила Кузнецова, будто вызов ей кинула. — Поеду, — четко ответила Оксана, принимая вызов. Пятнадцатиминутная поездка в такси выдалась молчаливой. Даже таксист не заводил разговоров, а радио работало слишком тихо, чтобы что-то расслышать. Почти все время Фролова чувствовала пристальный взгляд на себе, но вида не подавала. Наблюдала за огнями Питера в окне и пыталась выбрать три вопроса из целой кучи, что накопились за все время. Поднимаясь за Кузнецовой по лестнице на пятый этаж, Оксана старалась не думать, зачем вообще это делала. А ведь могла послать ненавистную блондинку куда подальше и спокойно поехать домой спать. Могла, но не сделала. Наоборот, сейчас девушка стояла напротив двери чужой квартиры и терпеливо ждала, пока Ира открывала ключом дверь. — Проходи, — с улыбкой сказала Кузнецова, открыв перед ней дверь, — Можешь снять лифчик и чувствовать себя как дома. — Спасибо, — безэмоционально ответила Фролова, шагая вперед, — Но я, пожалуй, останусь в нем. Квартира была в традициях Питера, нестандартная. Чтобы попасть на уютную кухню, нужно подняться на пять ступенек, потому что она находилась над аркой, что вела в тупиковый двор. Все было в светлых тонах и довольно современно, но квартира была необжитой. Сразу понятно, что Ира ее снимала, причем не очень давно. Почему-то Оксана была уверена, что место обитания Кузнецовой выглядело по-другому. Ей представлялись похабные красные обои, бархатная мебель, приглушенный свет и Ира в латексном костюме, почему-то с плеткой в руке. — Мартини будешь с апельсиновым соком или просто? — спросила Кузнецова, тем самым выдернув ее из мыслей. — С соком, — ответила потерянно Оксана, наблюдая, как ловко девушка собирала волосы в пучок. Хозяйка квартиры довольно быстро отыскала бокалы, явно больше подходящие для вина. В холодильнике нашлись горький шоколад и сыр, который девушка ловко нарезала тупой стороной ножа. Когда сок с мартини были разлиты в пропорции пятьдесят на пятьдесят, Ира села напротив и будто взглядом спрашивая, долго ли они еще будут молчать. Фролова нужных слов не находила, лишь кусала нижнюю губу и терла пальцем ободок бокала. — За что пьем? — спросила Кузнецова, приподняв свой бокал. — За любовь, — выдохнула Оксана опять первое, что пришло в голову, услышав это девушка напротив как-то странно хмыкнула и закатила глаза. — Ну давай за любовь, — негромко сказала Ира, — Только не чокаясь, — добавила она перед тем, как сделать первые небольшие глотки напитка. — И как давно ты ее похоронила? — после спросила Фролова, закусывая сыром горьковатый привкус алкоголя на языке. — Это первый вопрос? — в ответ спросила Кузнецова, поставив свой уже полупустой бокал на стол. Гостья в ответ отрицательно замахала головой слишком быстро, — Тогда я не буду на него отвечать. Дальше опустошали бутылку молча. Хотя Ире поговорить хотелось очень даже. Атмосфера на кухне сейчас была именно такой, чтобы рассказать, о чем она слишком давно молчала, чтобы наконец-то раскрыть свою душу. И человек напротив именно тот, что был нужен, и алкоголь еще не закончился, но почему-то слова не складывались в нужные предложения. Фролова тоже свои вопросы не стремилась задавать, или может никак не могла выбрать. Единственным, что нарушало тишину на кухне, был дождь, который умеренно стучал каплями по стеклу. — Почему? — неожиданно спросила Оксана, когда неожиданная собутыльница разливала остатки алкоголя. — Почему мартини? — спросила Кузнецова, показав пустую бутылку, — Просто мне нравится, гораздо больше, чем бутылка вина. — Нет, — покачала головой Фролова, — Почему тебя задержала полиция? — Все из-за двадцати граммов, — спокойно ответила Ира, — Не моих, я не употребляю наркотики, — тут же добавила она, когда увидела, как нахмурилась девушка напротив, — В моей жизни всякое было, но о смерти я пока не думаю, — она сделала несколько глотков, — Наверное ты хочешь подробностей? — Оксана кивнула головой и потянулась за последней долькой шоколада, — Довольно часто в моей жизни появляются сомнительные личности, и я научилась быстро проходить мимо, но эта тварь замаскировалась. — Он был твоим парнем? — вдруг спросила Фролова, кинув взгляд на нее. — Мы трахались, но не были в отношениях, — ответила Кузнецова, закинув ногу на ногу, всем видом показывая, что ее вряд ли можно смутить, — Мне нравилась их шумная компания, от них шла такая энергетика, но теперь я знаю, что это была наркота, — хмыкнула Ира, — Меня приняли со всеми, и так бы отпустили, но не хотелось, чтобы в институте узнали об этом, все же оплачено уже. После она замолчала как-то резко, вновь взяла в руки бокал, но к губам не поднесла. Фролова посчитала, что на этом Ира закончила отвечать на вопрос. Задать следующий девушка пока не решалась, поэтому уставилась в окно, где в отражении стекла была видна вся кухня, но взгляд был направлен именно на хозяйку квартиры. В этом отражении была какая-то особая эстетичность, или это выпитый алкоголь так влиял на Оксану. — Ну давай следующий вопрос, — сказала с улыбкой Кузнецова, тоже смотря на нее через стекло, — Я даже догадываюсь, какой он будет. — Зачем было… — Фролова замялась, не зная, как именно спросить, — Зачем было тогда… — Вмешиваться в твою личную жизнь? — продолжила за нее Ира, вновь отпив из своего бокала. Оксане оставалось только поднять взгляд и кивнуть головой, — За свой небольшой жизненный опыт, я научилась видеть в людях их истинное лицо, — продолжила она после небольшой паузы, — Он бы проявил себя позже, гораздо позже, когда бы ты потратила на этого человека куда больше времени, — она вернула бокал на стол, — Вряд ли ты хотела стать разведенкой в двадцать пять с двумя детьми на руках, без какой-либо работы, только потому что у какой-то телки грудь не обвисла. — Я должна сказать…спасибо? — негромко произнесла Оксана, и по интонации нельзя было понять, вопрос это или утверждение. — Ты ничего мне не должна, — опустила взгляд Кузнецова, — Скорее я тебе, — добавила она уже тише. — Сейчас мне абсолютно все равно на этого человека, — сказала Фролова, чуть подумав, — Может даже к лучшему, что все закончилось тогда, потом действительно было бы хуже, — их взгляды снова встретились, слишком часто они смотрят друг другу в глаза, — Я тебя так ненавидела поначалу, — опять негромко сказала девушка, не опуская взгляд. — Можешь считать меня кем угодно, хоть последней блядью, — спокойно сказала Ира, покачав головой, — Мне все равно, — ей не все равно, и это было видно невооружённым взглядом. — Я не думаю о тебе так, — выдохнула Оксана, смотря на нее, не отрываясь, пока та быстро допивала содержимое своего бокала, — Даже думаю, после таких откровений мы сможем нормально общаться в универе, — Кузнецова от неожиданности закашлялась. — Задавай свой последний вопрос, — после паузы сказала Ира, покрутив кольцо на пальце. — Ты правда с физиком трахалась? — тут же спросила Фролова. — Так же, как и Шастун, — с улыбкой ответила Кузнецова, — Как тупо ты потратила свой последний вопрос, — уже смеясь, сказала девушка, не отрывая внимательный взгляд от яркой улыбки Оксаны, будто пыталась запомнить этот вид неожиданной гостьи, — Так и быть, можешь задать еще один. — Какое великодушие, — хмыкнула Фролова, проводя рукой по своим волосам, — А ты помнишь свой первый раз? — этого вопроса собеседница не ожидала, даже в лице изменилась. — Лучше бы не помнила, — резко выдохнула Ира, рывком поднимаясь со стула. — Это было не по любви? — опять спросила Оксана, наблюдая как хозяйка квартиры методично начала убирать все со стола. — Еще как не по любви, — грустно ухмыльнулась Кузнецова, складывая в раковину пустые бокалы, — Давай закроем эту тему, — добавила она, так и не повернувшись к Оксане лицом. Уже через секунду послышался звук льющейся воды из крана. Ира показала всем видом, что разговор на эту тему действительно закончен, Фроловой оставалось только уставиться в окно. Дождь закончился давно, но на стекле еще оставались большие капли. Где-то вдалеке появились первые полосы солнечного света. Наступал новый день, очередной день. Очередной вторник. — На пары-то пойдем? — спросила Кузнецова, когда закончила мыть посуду и облокотилась на столешницу, вытирая кисти рук полотенцем. — А есть смысл? — вопросом ответила Оксана, повернувшись к хозяйке квартиры лицом.***
Санкт-Петербург умел удивлять. Почти всю ночь шел умеренный дождь, и Шастун думал, что к утру он точно не закончится, что придется ехать в университет, скрываясь от воды под капюшоном худи, ведь зонта у него не было. Он действительно так думал, только за полчаса до рассвета дождь кончился, оставив после себя глубокие лужи и влажность в воздухе. Антон этим запахом дождя за всю ночь надышался на год вперед, сидя на подоконнике в общих душевых. Солнце появилось на горизонте, когда студент докуривал одну из последних сигарет из пачки. Оно осветило яркими лучами массивные тучи и очертания темных домов. Через двадцать минут Шастун уже во всю щурился, смотря на это редкое солнце в северной столице. Правда из душевых пришлось уйти, ведь все студенты уже начали просыпаться и собираться на скучные пары. — Ты вообще спал? — спросил Илья, смотря на застеленную кровать соседа. Антон, ковырявшийся в этот момент в шкафу и пытавшийся разобраться в своих же вещах, лишь кинул на него взгляд через плечо. Макаров вопросительно смотрел на него, пришлось помахать головой в ответ. Он не спал. Даже не пытался ложиться в постель, потому что знал, этой ночью он точно не уснет. Шастун вместо того, чтобы смотреть в потолок, выбрал вариант сидеть на подоконнике в душевых и курить, пока от привкуса сигарет не начало тошнить. — Наверное, нам пора поговорить, — негромко сказал Макар, наблюдая, как сосед собирал тетрадки в рюкзак. — Думаешь, пора? — спросил Антон, даже не посмотрев на него. — А ты думаешь, не надо? — спросил Илья, сделав шаг вперед, и ухватил Шастуна за локоть, наконец-то парень посмотрел на него. — Да, надо, — закивал головой Шастун, бегая взглядом по его лицу, — Только не сейчас, мне в универ надо, — проговорил он, мельком облизнув губы, — Поговорим сегодня, но не сейчас, — сказал уже уверенно Антон, сделав небольшой шаг назад, из-за чего сосед тут же отпустил его, — Сегодня же есть тренировка? — Конечно, — покачал головой Макаров, потирая ладонью шею. — Давай после и поговорим, — предложил Шастун, продолжив собирать рюкзак. Илья молчаливо согласился, подумав, что ему нужно время, чтобы все обдумать. Капитан команды даже не догадывался, что Антон давно уже все обдумал, только нужные слова пока не подобрал. В эту бессонную ночь он много о чем думал. Мысли его текли ручьем и вытекали из одного к другому. Поначалу Шастун думал о Макаре, об их уже не дружеских отношениях, а еще о том, смогут ли они остаться друзьями. Причинять боль Илье совсем не хотелось. Он другой, он не заслуживал такого обращения к себе. Только Шастун не испытывал к нему ничего кроме братской любви. Он даже думал, что придется уйти из баскетбольной команды, хотя Антону очень нравятся тренировки, а еще, видимо, придется переезжать в другую комнату. Почему-то о хорошем сценарии Антон совершенно не думал, поэтому и отсрочил этот разговор на вечер. Еще он думал о физике. О том, как они игнорировали существование друг друга, и о том, как потом Попов страстно отдавался ему на столе. А еще Шастун думал, что если слова преподавателя, сказанные на парковке, были бы правдой, то вряд ли Арсений бы позволил взять себя. Эта неясность ему порядком поднадоела. Почему с Поповым всегда так сложно? Но его больше волновало, почему он растрачивал свои силы и чувства на человека, который этого явно не заслуживал. Антон старался не сравнивать капитана и физика, но получалось не очень хорошо. Тем не менее они были слишком разные, чтобы их сравнивать. — Ты слишком задумчив, — хмыкнул Сабуров, положив руку на плечо Антону, когда они уже выходили из метро. — Как обычно, — покачал головой Шастун, а после ускорился и один из первых влетел в университет, ведь у него было важное дело. Уже под утро Антон для себя решил, что больше не хотел связываться с физиком. Даже несмотря на то, что под ребрами еще что-то судорожно билось и шевелилось, когда тот неожиданно появлялся в коридоре. Даже если Шастун все еще что-то чувствовал к этому растлителю малолетних, он больше с ним связываться не хотел. Давно пора уже окончательно развязать все узелки между ними и начать жить нормальной жизнью. Учиться, играть в баскетбол и может снова полюбить, только в этот раз взаимно. И никакого Попова. Он так для себя решил, а то, что вчера было, очередной киноляп. Вычеркнуть и забыть. А сейчас Антон собрался сообщить все это физику, высказать прямо в лицо, не боясь ответной волны. Только почему-то перед первой парой напротив кабинета физики не было никого, и дверь была закрыта на ключ. Хотя Шастун ночью проверял расписание, и первая пара у преподавателя точно была. Пришлось отложить разговор до следующего перерыва. На своей лекции по психологии он слышал плохо, почти ничего не писал. Опять гонял мысли по кругу. Решил поговорить с Поповым в конце дня, но сначала нужно было узнать, пришел ли сегодня физик в университет. Время, как на зло, шло в два раза медленнее. Антон постоянно кидал взгляд на часы и нервно стучал ручкой. Когда прозвенел звонок, преподаватель их сразу не отпустил, что вызвало стон у большинства группы. Шастун, спокойно обняв рюкзак руками, ждал, когда он сможет выскочить в коридор. Ожидание было не очень долгим, и благодаря длинным ногам, Антон довольно быстро оказался напротив нужной аудитории. Студентов другой группы было много, а кабинет опять был закрыт. — Интересно, а кто будет заменять? — спросил какой-то парень не очень высокого роста. Шастуна тут же заинтересовал этот вопрос. И сразу же появились два новых. Что значит заменять? И куда делся физик? Почти сразу на горизонте появился Шеминов. Лингвист шагал быстро и уверенно, успевая с кем-то здороваться по пути. После остановился напротив аудитории физики и открыл дверь ключом, что до этого спокойно лежал в кармане. Антон почти сразу же нахмурил брови, окончательно запутываясь в том, что происходило. Стас открыл широко дверь, запуская студентов в аудиторию, но смотрел при этом на Шастуна, который был рядом. — Станислав Владимирович, — сказал Антон, подойдя ближе, когда последние студенты заходили внутрь, — А где Арсений Сергеевич? — Его отправили в командировку на две недели, — спокойно ответил Шеминов, кивая головой на чье-то приветствие, лишь когда последний студент зашел в аудиторию, он добавил с улыбкой, — Не волнуйся Шастун, он не сбежал, вернется, никуда не денется.