***
Эд провел пальцами в последний раз по металлическим струнам, тем самым заканчивая песню, которая имела свой смысл для каждого. На какой-то момент на большой студенческой кухне наступила тишина, и черноволосый вновь кинул взгляд в дверной проем, где стоял Шастун и продолжал смотреть то на него, то на свой телефон. Антон сжал в руке собственный гаджет, уже было хотел кинуть его в стену, но сдержался, лишь еще раз пробежался глазами по сообщению от физика. Кто-то стал уговаривать Выграновского сыграть еще что-нибудь лирическое, а кто-то из студентов предлагал свои варианты. Шастун же довольно резко развернулся на пятках и покинул этот импровизированный концерт. Он вырвался в собственную комнату и тут же кинул телефон куда-то на тумбочку. Антон принялся мерить шагами комнату, расхаживая от окна к двери и обратно. В голове опять полный кавардак, за что спасибо Арсению Сергеевичу. Что означало это «приезжай»? Нет, Шастун явно ему не мальчик на побегушках и никуда он не поедет. Абсолютно точно нет, тем более вечером, когда до ранней ночи рукой подать. Почти сразу же возник новый вопрос: а откуда у Попова его номер телефона? Студент тяжело вздохнул прежде, чем предположить, что тот мог попросить или даже выкрасть у его куратора, тем более они с Шеминовым давние друзья. Только сейчас это не имело никакого значения. Студент шумно выдохнул, тем самым стараясь прийти в себя. Он довольно долго смотрел на свои кисти рук, которые по непонятным ему причинам тряслись, будто Антон нервничал. И что-то внутри у него где-то под ребрами свербило, билось и пыталось вырваться наружу. Шастун надеялся, что это ненависть и только это чувство, никакое другое. Он сжимал руки в кулаки, призывая себя перестать уже содрогаться от каждого шага этого явно нехорошего человека, который почему-то считал, что первокурсник прибежит к нему по первому зову. — Ага, блять, — резко выдохнул Антон и схватил свой телефон, — Бегу и падаю! — буквально вскрикнул во весь голос Антон перед тем, как еще раз посмотреть на домашний адрес своего преподавателя. Почти сразу без зазрений совести он удалил это проклятое сообщение. С глаз долой, из сердца вон. Но спустя пару минут понял, что это проблемы не решило, хотя бы потому, что Шастун умудрился запомнить адрес наизусть. Да и в целом ситуация с физиком давно напоминала снежный ком, который не прекращал нарастать. Причем виноваты в этом были оба. Антон знал наверняка, что из этого не получится ничего хорошего, но поставить точку в их «отношениях» нужно было уже давно. Сам себя студент заверил, что ехал по высланному адресу только для того, чтобы высказать Попову, как он сильно его ненавидел. Шастун даже надеялся, что все-таки удастся пройтись по смазливому личику физика. Он же собирался ещё две недели назад сказать тому все, о чем думал и окончательно расставить все точки над «и». Снова вернуться назад за черту преподавателя и студента. Не снова, а заново. Он собирался это сделать, и он это сделает. Эти две недели для Антона ничего не изменили.***
В абсолютной тишине неожиданно раздался звонок в дверь, Арсений даже вздрогнул, и тот почти сразу же раздался еще раз. Шастун продолжал нажимать на дверной звонок, пока входная дверь перед ним резко не открылась. Хорошо, что парень стоял не так близко, а то железная дверь прошлась бы по его носу. Антон смотрел на хозяина квартиры так, словно до этого никогда не видел. Домашний вид физика делал его уютным и даже милым. Антон еле заметно покачал головой, чтобы выкинуть все ненужные мысли, ведь он сюда не разглядывать его приехал. Попов тем временем тоже бегал глазами по внешнему виду студента, что стоял на его пороге. Немного взмыленный, даже нервный, Шастун сжимал кулаки и угрюмо сопел. Мужчина слабо хмыкнул, неужели и правда первокурсник сейчас собирался устроить сцену. Еще Арсений заметил трехдневную небритость на его лице, которая очень даже шла студенту. Но когда их взгляды наконец встретились, и Попов смог заглянуть в эти зеленые глаза, то будто увидел того самого десятиклассника. И если так подумать, то ведь ничего не изменилось с тех пор. Да, Антон повзрослел, возмужал и даже стал выше его самого, но он все тот же школьник в бесформенных толстовках с испуганным взглядом. Когда Шастун хотел открыть рот, чтобы начать свою большую тираду, которую он придумал по пути сюда, то Арсений не дал ему шанса произнести хоть что-то. Мужчина быстро сделал шаг вперед и, чуть привстав на носочки, заткнул студента поцелуем, сразу же пуская свой ловкий язык в рот растерянному Антону. Тот не успел понять абсолютно ничего. Попов буквально овладел им, что сразу же захотелось подчиняться. Физик властно и страстно целовал, прижимая к себе теснее, и не отвечать тому просто не получалось. В какой-то момент Шастуну выдался шанс жадно глотнуть воздуха, когда его схватили как котёнка и вволокли в квартиру. Хлопнула входная дверь, и студента тут же прижали к стене, опять не дали возможности дышать и двигаться. Спросили бы сейчас у Антона, почему тот никак не сопротивлялся, а наоборот сам к нему жался и отдавался в эти руки, он бы не смог ответить на этот вопрос. Потому что сам не знал, почему так происходило каждый раз, как только стоило им с физиком остаться наедине и на расстоянии меньше метра. Будто они химические вещества, которые при встрече друг с другом вызывали бурную реакцию, что не остановить никакими средствами. И никаких объяснений, почему так, ни у кого из них нет. Студенту казалось, что его сейчас разложат и поимеют прямо на холодном полу в коридоре, но Попов все же сумел на пару секунд отстраниться от манящих губ и буквально бегом переместиться с ним в спальню. Шастун успел подумать, сколько людей побывало на этой большой кровати до него и сколько еще будет после, только больше думать ему не дали. Арсений заметил, как тот свел брови к переносице и задумался о чем-то, и почти сразу же принялся целовать его вновь, попутно стягивая осеннюю куртку с плеч парня. «Плевать. На все плевать» В голове первокурсника пульсировали по кругу эти слова, пока его жадно целовали, быстро избавляли от одежды и укладывали в прохладную постель. Попов оторваться от желанного тела не мог, гладил ладонями, до куда доставал, лишь бы чувствовать эту мягкую кожу под руками. Антон не давал отстраниться от себя, обнимал руками за плечи, зарывался пальцами в густые волосы и позволял чужому языку властно орудовать у себя во рту. Более того он отчаянно отвечал и стонал в поцелуй, когда Арсений своим пахом подавался вперед и задевал его. Шастун укусил своего любимого преподавателя за нижнюю губу, заставляя его посмотреть на него. Он умолял одним взглядом раздеться уже до конца и хоть что-то сделать с этим дурацким возбуждением. Попов довольно хмыкнул, успевая чмокнуть его в губы перед тем, как стянуть с себя домашнюю футболку. Антон неотрывно следил за каждым его движением, когда тот раздевался. Не сумел устоять перед искушением, смотрел на игру мышц сложенного тела физика, которое слабо освещалось прикроватной лампой. «Черт бы тебя побрал» Этот ласкающий взгляд льстил Арсению больше всего на свете. Сам не заметил, как эротично закусил губу, пока доставал такую важную смазку. Еще Шастун так воинственно занимал большую часть кровати, будто она принадлежала ему и только. Опять их взгляды встретились. Только игра в гляделки закончилась почти сразу же, потому что Попов не выдержал первый и сорвался с места, тут же оказался сверху. Теперь уже Антон поцеловал его первый, но долго главенство не занимал, отдал это право физику почти без боя. Нельзя целоваться так, что голова начинала кружиться. Нельзя овладевать кем-то так, что сознание покидало тело окончательно и бесповоротно. Нельзя просто так взять и отдать всего себя на растерзание другому. Так много нельзя, которые разбивались, словно волны о скалы. Своими теплыми руками Попов ласкал забытое во снах тело своего уже далеко не десятиклассника, который всё как раньше выгибался и просил. Мужчина целовал по миллиметру тонкую шею, а после перешел к поднимающейся груди, чтобы губами обхватить бусинки сосков. Шастун застонал в голос, когда физик вцепился зубами в жилку на шее между ключиц и параллельно сжал правой рукой его возбужденный орган. — Стони для меня, — прохрипел на ухо Арсений, начиная плавно двигать кистью вдоль ствола, но специально не задевая головку. Антон знал, что физик издевался над ним, но сдерживать себя никак не мог. Особенно когда преподаватель резко спустился вниз и взял в рот член, который две недели назад был совершенно в другом месте. Студент вцепился пальцами в волосы Попова после того, как тот начал быстро работать головой, опускаясь до самого конца, так, что нос упирался в светлые паховые волосы. Шастун качнул пару раз бедрами навстречу горячему рту, и был готов уже излиться, но Арсений быстро пережал орган у основания, не позволяя этого сделать. Скуля от возмущения, Антон зажал в левой руке подушку и кинул взгляд на своего мучителя, что разогревал прозрачную смазку на пальцах. Попов специально облизнул губы, когда приблизился к пока еще сжатой звездочке мышц. Чуть покружив вокруг, он плавно проник внутрь своего студента сначала одним пальцем, а после и другим. Шастун раздвинул ноги шире, чтобы тому было удобнее, при этом прикусил губу от очередной ласки. Физик никуда не спешил, растягивал бережно, будто Антон был девственником, а другой рукой продолжал наглаживать возбужденую плоть. — Возьми меня уже, — неожиданно выпалил Шастун, который терпеть уже явно не мог, хотя и говорить это не планировал. Арсений опять довольно хмыкнул, словно ожидал этого от него. Первокурсник же в ответ резко перевернулся на живот, и встал на колени, да еще приподнял свою пятую точку, открыто приглашая всех желающих. Только Попову эта смелая выходка не понравилась, он даже успел нахмуриться перед тем, как положить ладони на округлые ягодицы. — Нет, не так, — выдохнул Арсений, плавно возвращая уже не подростка обратно на спину, — Хочу смотреть тебе в глаза. — Гребанный романтик, — успел сказать Антон перед тем, как физик опять заткнул его поцелуем. Хороший способ, всегда работало. Шастун опять застонал в поцелуй, когда педагог закинул одну его ногу себе на бедро, а после студент заерзал задницей в ожидании уже долгожданного проникновения. Сначала Арсений входил плавно, а после, видимо, не выдержал и резко засадил по основание, тут же вызывая громкий вскрик. Антон сам от себя не ожидал, но он ногтями впился в плечи физика, который принялся рвано двигаться и пытаться отыскать заветную точку блаженства. Попову ужасно хотелось слышать эти стоны экстаза, выливающиеся из уст студента, но тот как на зло сжал губы в тонкую полоску и лишь мычал над ухом. Чуть выпрямившись, Арсений закинул ноги со своего бедра на плечо, тем самым кардинально изменив позу, продолжил ритмично двигаться. Шастун раскрыл широко глаза и протяжно застонал, когда головка члена быстро прошлась по простате. Попов растянулся в довольной улыбке и продолжил вбивать в парня быстрее, жёстче, под тем же углом. Из-за этого Антон не только стонал, но иногда даже вскрикивал и все так же сминал руками простыни. Как и хотел, Попов смотрел прямо в его зеленые глаза и слушал эти умопомрачительные стоны блаженства. Если бы можно было продлить это до бесконечности, то физик бы продал за это душу, причем не только свою. Только на деле все быстро катилось к финишу. Уже проступил пот на висках, а по спальне витал этот душный запах секса. Шастун под ним метался, находясь на грани сознания. Буквально еще пару сильных толчков и студент с протяжным стоном кончил, а следом за ним через несколько секунд последовал Арсений. Он устало навалился сверху и поцеловал Антона куда-то в плечо, который лежал неподвижно и, видимо, еще летал между мирами. Попов перекатился на соседнюю подушку, сразу же потянулся за одеялом, чтобы накрыть их обоих. Физик даже не успел приобнять парня за плечи, уж не то, чтобы уложить его себе на грудь, потому что Шастун резко отбросил одеяло и стал судорожно одеваться, совершенно не замечая его рядом. — Ты куда? — негромко спросил Арсений, принимая сидячее положение и умещая руки на коленки. — В общагу, — ответил Антон, уже застегивая джинсы, и опять даже головы не повернул. — Останься, — отчаянно выдохнул Попов, — Переночуй у меня, — он уже добавил куда тише. — Нет, — довольно резко ответил студент, будто отрезал, — Мне завтра в универ, — кинул Шастун через плечо, уже покидая спальню. Не успел Попов осознать сказанное ему в ответ, как послышался громкий хлопок входной двери, который окончательно дал понять, что Антон покинул эту квартиру. Вот он опять остался один, в абсолютном полном одиночестве, которое раньше было так желанно. Только не сейчас.***
Торговый центр «Галерея», что находился на Лиговском проспекте, можно было назвать отдельным городом внутри города. По нескольким этажам с многочисленными магазинами и бутиками, которые имели красочные и яркие витрины, можно было ходить бесконечное количество времени. Можно было прикупить новых вещей, выпить ароматный кофе и даже сделать пару красивых фотографий для социальных сетей. Собственно, этим и собрались заняться три девушки в середине недели, когда узнали, что последнюю пару отменили, а предпоследняя была никому не нужная физическая культура. — Даша не придет, — выдохнула Фролова, продолжая смотреть в телефон, на который, видимо, пришло сообщение от их общей одногруппницы, — Там появились более важные дела, — добавила девушка, уже посмотрев на собеседницу с улыбкой на устах. — Кто бы сомневался, — хмыкнула Ира, поднимаясь вместе с ней с лавочки, которая была на первом этаже практически у входа, где они и дожидались Дашу. — И куда мы сначала? — спросила Оксана, быстро поправляя рукой волосы, которые чуть не попали в рот. — Пойдём на второй этаж, — немного подумав, ответила Кузнецова, — Там есть магазинчик, тебе точно понравится. Фролова абсолютно спокойно отправилась вслед за девушкой, по пути обсуждая с ней все подряд. Сейчас не было никаких причин для недоверия. Девушка сама толком не поняла, как они вдвоём так быстро нашли общий язык, да еще и стали настоящими подругами, которые вот так спокойно гуляли по магазинам, выбирали одежду, давали советы и вместе придумывали образы. Им было вдвоём легко и просто, будто так должно было быть. Оксана ни в коем случае не забыла, что было раньше, только теперь она смотрела на все это под другим углом и без каких-либо фильтров агрессии. Все произошло, как произошло, и она не собиралась никак менять свое отношение к Ире. Можно даже сказать, что Фролова дорожила своей дружбой с ней, так же как дорожила дружбой с парнями. — Кто тебе там написывает, что ты так глупо улыбаешься? — спросила Кузнецова, когда девушки уже устали ходить по магазинам и поднялись на самый верх, чтобы попить кофе за столиком. Оксана, услышав вопрос, смутилась и потянулась к своему капучино, перед этим заблокировав телефон, — Ты что-то скрываешь от меня? — будто шутя спрашивала она. — Нет, — протянула Фролова гласную букву и успела кинуть на подругу виноватый взгляд, — Скорее не знаю, как тебе рассказать, — хмыкнула она, тут же отвлекаясь на телефон, что завибрировал от прихода сообщения. — Ну давай, колись, кто там тебе строчит, — негромко сказала Ира, но все же привлекла к себе внимание. — Помнишь я рассказывала, как мы ходили на игру к Шастуну? — издалека начала Оксана, а получив в ответ слабый кивок головы, продолжила, — Там бегал фотограф, все запечатлел на память для потомков. Когда я заметила, что он на меня камеру наводит, пару раз ему улыбнулась, подумала, подойдет после игры, но ничего, — девушка притихла, при этом в глаза не смотрела, терла пальцами пластиковый стаканчик, а вот собеседница напротив взгляда от нее не отрывала и терпеливо ждала продолжение рассказа, — А совершенно недавно, он написал мне в контакте и скинул фотографии, вживую мы больше не виделись, но продолжаем переписываться, — Фролова под конец начала показывать фотографии парня, чтобы подруга оценила внешность, — Говорим обо всем и одновременно ни о чем. — Ничего, — наконец-то дала свою оценку Кузнецова, поднимая взгляд обратно на нее. Та закусывала губу и продолжала смотреть в свой же телефон, — Только смотри не нарвись на очередного мудака, — совершенно спокойно сказала девушка, — А то я не всегда буду рядом, — уже куда тише добавила она. — Буду смотреть во все глаза, — хмыкнула с улыбкой Оксана, наблюдая, как девушка быстро собирала свои пакеты, но спросить ничего не успела. — У меня еще дела, встретимся завтра в институте, — быстро проговорила Ира перед тем, как грациозно раствориться в толпе людей. — Пока, — выдохнула Фролова уже когда осталась одна за столиком. Проскочила мысль, что, возможно, подруга обиделась на что-то, но решила узнать все завтра на парах.***
Шастун прокручивал сигарету пальцами, специально не поджигал ее, хотя пропустить никотин через легкие, чтобы горечь осталась на языке, хотелось невероятно. Но при этом не хотелось получить подзатыльник от Оксаны или от хозяев квартиры, которые были заняты спором друг с другом на тему, какую пиццу лучше заказать. Где-то отдаленно и не очень громко через компьютерные колонки играла музыка, никак не перебивала или мешала разговору. Антон в оживлённый спор не лез, был уверен, что парни сами разберутся. Мысли опять были заняты совершенно другим. Интересно, а физик думал о нем столько же или не забивал голову всякими глупостями. Сам студент наоборот, при любом удобном моменте утыкался в никуда и задумывался над вечным. Что происходило между ними? Шастуну оставалось лишь пожимать плечами и отвечать самому себе. Ничего не происходило, все как всегда. Сложно и запутанно. Сначала Попов отдался ему на столе, спустя две недели трахнул его сам, а сейчас успешно делал вид, что ничего не было. И только взгляд ледяных глаз выдавал обладателя с потрохами. — Вот, держи, — голос Димы вытащил его из рассуждений. Шастун поднял взгляд на друга, а после заметил протянутое блюдце в его сторону, — Кури, только вернись из своих мыслей к нам, — хмыкнул Позов, оставив бронзовую посуду рядом с ним. — Спасибо, — негромко отозвался Антон, доставая из кармана зажигалку. — И каковы причины твоего летания в облаках? — спросила Фролова, которая сидела на пуфике перед ним и загадочно смотрела на него. Судя по всему, спор о том, какую пиццу заказывать уже закончился, и та была благополучно заказана. Теперь внимание друзей перешло на него. — А ты нам расскажешь? — тут же добавил Матвиенко, открывая банку колы. — Не давите на него, — спокойно сказал Дима, удобнее усаживаясь рядом к своему парню, — Вдруг Антоша еще не готов рассказать нам о своих новых приключениях, — хмыкнул он под конец. — Скорее старых, — заметил Шастун, выдыхая белый дым вверх, который очень медленно развеивался, — Может быть потом, — он все же ответил на ранее заданный вопрос. — Ой, не очень-то и хотелось, — передразнила его Оксана и даже показала язык, а после осмотрела небольшой столик на предмет напитков, — А что, кроме газировки ничего нет? — спросила девушка, когда не заметила никакого алкоголя. Антон же поддержал ее взглядом и шумным выдохом. — Есть бутылка вина, только белого, — ответил Позов, — Достать? — Ты еще спрашиваешь? — возмутилась Фролова, при этом вылупив смешно глаза, — В субботу вечером мы будем тупо пить колу? — Просто у нас теперь не очень много алкоголя дома, — сказал Дима, доставая из шкафа последнюю бутылку, — Это из старых запасов. — Я теперь не пью, — пояснил Сережа, раскрывая этикетку на горлышке, пока его очкарик ходил за штопором и бокалами. — Вообще? — спросила единственная девушка в компании. — Вообще, — подтвердил Дима, протягивая ему штопор, чтобы Серёжа открыл вино для всех, — И это его решение, — добавил парень, когда Оксана скептически посмотрела на него. — Что еще я пропустил? — спросил Шастун, одновременно сбрасывая пепел с сигареты. — Больше ничего особенного, — ответил Матвиенко, разливая по трем бокалам белое вино. Дама с улыбкой произнесла тост за любовь, после чего они чокнулись с характерным звуком и плавно выпили, сколько посчитал нужным каждый. На миг воцарилась тишина между ними, так еще и песня в колонках закончилась. — Моя очередь выбирать песню! — резко вспомнила Фролова, причем подскочив с места, — Мне тут недавно такую классную скинули, — сказала она, уже набирая название песни. — Надеюсь, это не попса, — отозвался Сережа, продолжая пить свою колу. Антон лишь хмыкнул, еще раз проверил, не пришло ли никаких сообщений и опять потянулся к своей пачке. Не то, что бы он ждал и надеялся на какую-нибудь весточку от физика, но все равно проверял. Шастун зажал между зубами сигарету, чтобы поджечь ее, а после эпично выдохнуть дым. Как и говорила Оксана когда-то, выебывался как мог. Шастуну просто хотелось, и он делал. Это стало чем-то вроде его принципа.Я имена своих демонов знаю. Дружище, спокойно, а знаешь ли ты? Всё дело в том, иными словами: их подчинить — самый главный экзамен. И чтобы остаться собой, помни: без опозданий, Корми своих демонов по расписанию
На эти строчки из песни тут же обратил внимание первокурсник. Он довольно сильно нахмурился и снова подтянул сигарету, чтобы жадно затянуться. Странно почему именно эту песню включила Фролова, будто на что-то намекала. Антон вновь выдохнул дым, продолжая вслушиваться в слова песни, которая уже, видимо, заканчивалась. Если так подумать, то внутри нас живут демоны, как еще объяснить эти странные выходки людей. Песня сменилась на другую, только никто не обратил на это внимание, потому что Оксана что-то увлеченно рассказывала. Опять он все пропустил из-за бурной активности своего головного мозга. Что можно сделать, чтобы не думать и не анализировать? Шастун старался вслушаться в слова, которые быстро вылетали из девичьего рта. Как раз вовремя, потому что Фролова уже подошла к той части истории, где рассказывала про фотографа Лешу из его университета.