***
— Он гуль, — сообщила Лиззи Зальцман таинственным шепотом, придвигаясь слишком близко. В этом была ее проблема: Лиззи стремилась занять все пространство, монополизировать все внимание, рассказать все новости и разыграть все драмы одна. Окружающие должны были покорно играть роль массовки, и даже играли в большинстве случаев, но только не Хоуп Майклсон. Хоуп была не из тех смиренных девиц, которые уступают главную роль кому-то, пусть даже и звездочке типа Лиззи. Так что она демонстративно отодвинулась, возвращая себе нарушенные границы личного пространства, и только затем проследила за взглядом Лиззи. — Новенький, — произнесла Хоуп. Аларик что-то говорил ей об этом парне недавно, буквально пару дней назад, но она пропустила все мимо ушей, потому что витала в облаках и думала о том, кто ей нравится больше, Лэндон или Рафаэль. — Роман Годфри, — с готовностью принялась выкладывать информацию Лиззи, ее глаза сияли, а щеки раскраснелись. Видимо, она уже решила, что новенький должен пасть жертвой ее чар. Бедняга, что сказать. — Ему семнадцать, он родом из Хемлок-Гроув, и его мать сделала очень большой взнос в фонд школы, чтобы папа согласился принять его. Все-таки, гуль это не безобидное создание, так что… — В этой школе, по-моему, каждый напоминает бомбу замедленного действия, — усмехнулась Хоуп. — Твой Роман Годфри не самый опасный парень, Лиззи. — Он пока еще не мой, — мурлыкнула Лиззи томно и Хоуп закатила глаза. И как только кто-то терпит эту девицу дольше десяти минут?..***
Разбитый нос Рафаэля выглядел чертовски кроваво, а Годфри на кровь глядел зачарованно, немигающим жутким взглядом. — Сожрать меня вздумал, уродец? — зарычал Раф, и без того разъяренный тем, что достаточно худосочный Годфри оказался достаточно жилистым, чтобы дать ему отпор. — Может быть, попозже. Видишь ли, я забыл нож и вилку, — ядовито усмехнулся Роман в ответ. — Думаешь, ты весь такой остроумный и крутой? Я сбивал спесь и не с таких… — Какого хрена ты привязался ко мне, пес? — холодно поинтересовался Годфри, игнорируя открытую провокацию. — Я не из тех, кто станет ходить, втянув голову в плечи. Не пугай меня, это может закончится плохо. Хоуп появилась в коридоре как раз в тот момент, когда Рафаэль с глухим рыком бросился в атаку — и среагировала мгновенно, использовав заклинание, которое отбросило оборотня прочь. — Только не говори, что вы устроили разборки из-за Лиззи, — она взглянула на Годфри, который расслабленно прислонился к стене и смотрел на нее непроницаемым взглядом. — Тебя это не касается, принцесса Хоуп Майклсон, — отозвался он. — И не жди, что я стану благодарить тебя. Я бы и сам справился с этим плохим песиком. — Ты заносчивый идиот, — буркнула Хоуп и отправилась дальше по своим делам, раздраженная до предела. Годфри вел себя с ней снисходительно и подчеркнуто насмешливо, будто она перешла ему дорогу, будто костью стояла поперек его горла. Наверное, стоило отвечать ему тем же, или вовсе обливать холодным презрением, не замечая, но было в его фигуре что-то притягательное… Может, дело было в его темной ауре, такой манящей, напоминающей Хоуп о ее любимом дядюшке Коле, или может виной всему был этот его неземной, застывший взгляд — глядеть в глаза Роману Годфри было все равно что вглядываться в черную, зеркальную гладь бездонного озера: оставалось лишь догадываться, какие монстры живут там, в глубине… Пожалуй, если бы Роман хотел сблизиться с ней, Хоуп не противилась бы этому — Лэндон был милым, но слишком приторным, а Раф и его безмерная вспыльчивость утомляли, и Годфри на их фоне казался Хоуп более зрелым, более уверенным в себе, более харизматичным. Вот только Годфри не хотел сближаться с ней — Годфри хотел отпускать в ее адрес насмешливые комментарии и делать вид, что ему некогда тратить на Хоуп свое бесценное время. И чем больше Роман демонстрировал отчуждение, тем больше Хоуп хотелось выяснить, какого черта он так себя ведет. Наверное, было нехорошо, что она сжульничала, когда «совершенно случайно» оказалась вместе с Годфри в библиотеке поздно вечером, а все выходы из комнаты так удачно кто-то накрепко запечатал магией. Но Хоуп никому не собиралась рассказывать об этом — так что и быть пристыженной ей не грозило. Всегда можно свалить подобные выходки на неугомонную Пенелопу Парк.***
— Ты поразительно спокойна для девушки в беде, — хмыкнул Годфри, рассматривая Хоуп в своей бесцеремонной пристальной манере. — Я не девушка в беде, — фыркнула Хоуп, ее позабавило, что Роман воображает, будто она из тех дурочек, что ударяются в панику при любой возможности. — Я могу постоять за себя. — И тебя совсем не нервирует, что ты заперта с гулем в одной комнате? — Не припомню, чтобы ты пытался съесть кого-нибудь в этой школе, — отозвалась Хоуп. — Значит, ты меня не боишься… Мило, — на губах Романа появился намек на улыбку. — Лиззи Зальцман трепещет от каждого моего движения, считая, что я безумный монстр, одержимый своим голодом. И все ее подружки тоже уверены в этом. — Этот коллективный разум не блещет умом, — хмыкнула Хоуп, прекрасно понимая, что имеет ввиду Роман. — Лиззи нравится верить, что ты плохой парень, которого она сможет приручить. — Я не интересуюсь Лиззи, — коротко ответил на это Роман. — И я совершенно точно не одержим своим голодом. — Ты поэтому так ведешь себя со мной? — осторожно поинтересовалась Хоуп. — Потому что думаешь, что я считаю тебя… — Уродцем? — усмешка Романа была хищной, но Хоуп осознавала, что это напускное. Так, лишь способ самозащиты, удобный механизм, проверенный не раз на практике. — Думаешь, меня не считают уродцем? — покачала она головой не без горечи. — Я трибрид, единственная в своем роде. Обо мне шепчутся годами, Роман. Просто со временем я научилась не обращать на это внимания. — По классике жанра, я сейчас должен попросить у тебя парочку частных уроков, — усмехнулся Роман, взглянув девушке в глаза. — По классике жанра, я сделаю вид, что раздумываю, но в итоге соглашусь, — улыбнулась ему в ответ Хоуп и ощутила, как стремительно тает лед между ними. Все оказалось удивительно просто — от легкой неприязни до прогулок рука об руку всего за одну ночь, проведенную в библиотеке за откровенными разговорами. — Я знаю, что это ты заперла нас тогда в библиотеке, — все-таки, Роман не мог не поддразнить ее, когда они впервые поцеловались и стояли, обнявшись, у горящего камина в гостиной. — Считаешь, я не должна была? — невинно хлопнула ресницами Хоуп. — Считаю, что твое коварство было дьявольски милым. Что ж, жульничать порой в самом деле не так уж и плохо, — вот о чем подумала Хоуп, подставляя губы для нового поцелуя.