***
— Слушай, а как это тебя вообще угораздило? — поинтересовался Гарри, устраиваясь за столом в хижине Хагрида. Рон и Гермиона к тому времени уже давно ушли в замок, торопясь на очередное собрание старост. — Ты уже почти взрослый, Гарри, сам должен понимать такие вещи, — тяжело вздохнул Хагрид. — Ты же сам видишь, какой я большой. С обычными женщинами мне никак не можно, шибко больно им и опасно любовью со мной заниматься. Нет, меня, конечно, постоянно навещают разные искательницы приключений, но ещё ни одна не решилась принять меня в себя. Самое большее — полижут и всё, да и то очень редко. Гарри порозовел. Это был первый в его жизни откровенный разговор о столь личных вещах. — А ведь я же здоровый мужчина в самом расцвете сил! Мне хочется, очень хочется, — ещё раз вздохнул полувеликан. — Вот и приходится с великаншами. А им что? Приволок тушу оленя и можешь любить их куда и как хочешь… — он чуть помолчал. — Вот только и тут закавыка есть — для них я всё-таки маловат буду. Но мне повезло — нашёл среди них карлицу себе по размеру. Страшная, как смерть, и тупая, как пробка, но на безрыбье — сам понимаешь… Эх… Давай накатим чтоли? Хагрид открыл шкаф и достал пятилитровую бутыль с какой-то янтарного цвета настойкой. Плеснул себе полкружки и Гарри — грамм пятьдесят. Выпили, запили томатным соком, который Хагрид очень уважал. — И вот я тебя, Гарри, совсем не понимаю. Будь я на твоём месте я бы уже давно нашёл себе какую-нибудь девушку посимпатичнее и утащил на сеновал. И чего ты, скажи мне, ждёшь? Красный после крепчайшего пойла Хагрида Гарри смутился. — Ну… Не знаю… — Зря ты так, — осуждающе покачал головой Хагрид. — Молодость-то пройдёт, тем более, война на носу. Глазом моргнуть не успеешь… Гарри без слов протянул Хагриду свою кружку. Тот плеснул ещё. — Вот вокруг тебя всё Гермиона вертится — красивая, умная, верная. И чего же ты ждёшь?! Хватай её, пока не увели! Ты думаешь она из-за Рона с вами постоянно бегает? Она мне, когда с делом о Клювике помогала, всё рассказала! С тобой она дружить хочет. Не с ним, а с тобой! Ну, вздрогнем! Вздрогнули. Запили. — Так что, Гарри, давай-ка ты переставай ерундой страдать! — Гарри чуть не упал от упёршегося ему в грудь огромного указательного пальца. — Завтра зайдёшь ко мне, я поутру соберу букетик. И чтобы уже за завтраком задарил его Гермионе! Ты меня услышал? — Услышал, — кивнул Гарри. — Но ведь мы же с ней только друзья! — Вы могли быть друзьями только в детстве. А сейчас, поверь мне, среди девушек друзей у тебя нет. Либо знакомые, либо любовницы, либо возлюбленные. Я уже полвека тут живу, вас, детишков, всяких навидался. Так что уж кто-кто, а я знаю о чём балакаю. Дружба кончилась, Гарри. Теперь она либо твоя девушка, либо кого-то другого. И никакой тут между вами близкой дружбы! Хагрид налил ещё и, подумав, вытащил из ледника огромный кусок сырого мяса, да достал из шкафа не менее огромную сковороду. — Так вот, Гарри, слушай, что я тебе скажу… Пьянка продолжалась.***
— Г-г-гермион-на! — пьяный вдупель Гарри с мятым букетиком в руках стоял, покачиваясь, перед подругой, ибо пьянка с Хагридом затянулась до самого утра. — А я, вот, тебе цвет-точков пррринёс! Т-ты мне оч-чень нрав-вишься! Давай встреч-чаться! — Ой, Гарри! — раскраснелась Гермиона. — Это так… Договорить она не успела. Гарри ещё раз покачнулся, потеряв равновесие, рухнул ей под ноги и захрапел. — Ох, ну что с тобой делать, горе ты моё? — Гермиона ласково поворошила его волосы. — Осознал, наконец… Заклинание левитации — и бесчувственная тушка Гарри плавно всплывает над полом и исчезает за дверью в спальню пятикурсников, повинуясь чётким командам счастливой девушки. — Спи, родной, — Гермиона ещё раз зарылась пальцами в его шевелюру. — И кто же тебя надоумил-то сердца своего послушаться? Она украдкой огляделась по сторонам и, удостоверившись, что все остальные парни ещё спят, быстро поцеловала Гарри в уголок губ и вихрем скрылась за дверью. Продвинутое антипохмельное само себя не сварит, а Гермионе очень не хотелось тратить сегодняшний день, обещавший быть воистину волшебным, на такую прозаическую вещь, как лечение похмельного синдрома у столь милого её сердцу, но такого непутёвого Гарри Поттера.