Официант, дичь!

      — Эй, черномазая, угадай, — разнёсся по коридору глумливый голос Малфоя. — Какая разница между тобой и апельсином?       Гермиона передёрнула плечами и достала волшебную палочку.       — Когда апельсин снимут с дерева, — продолжал слизеринец, едва ли не лопаясь от смеха. — Когда апельсин снимут с дерева, он будет ещё живым!       Свита Малфоя грохнула со смеху, сам же он всё никак не успокаивался.       — А вот ещё вопрос. Как напугать негра? Взять его с собой на аукцион!       Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула. Не помогло. Она медленно развернулась и начала методично садить по слизеринцам безобидными, но очень противными заклинаниями.       — Ааа, кто дал этой обезьяне палочку?! — ржал Малфой, улепётывая за угол.       Разогнав слизеринцев и полностью очистив коридор, чернокожая девушка тяжело вздохнула и прислонилась спиной к холодной стене. Кто бы знал, как достали её эти идиоты своими дурацкими расистскими шуточками и прозвищами!       Внезапно из-за поворота выбежал Гарри с картой Мародёров в руках и бросился к ней.       — Торопился как мог! — выпалил он, захлёбываясь от нехватки воздуха. — С тобой всё нормально? Ты как вообще?       — Лучше всех, Снежок, лучше всех, — хмыкнула Гермиона, поднимаясь на ноги. — Пойдём, а то на трансфигурацию опоздаем.       Гарри и Гермиона — белое и чёрное, магия и ум, решительность и настойчивость — посмотрели на часы и прибавили шагу. Опаздывать на урок профессора МакГонагалл явно не стоило.

***

      Спустя несколько часов Гарри и Гермиона вернулись обратно в гриффиндорскую башню и споро писали свежезаданное эссе по чарам.       — Гермиона, я вот о чем подумал, — неуверенно начал Гарри. — Вот Дин иногда включает в нашей спальне рэп. Но там певцы… такие, как ты… иногда употребляют слово на букву н. Им же можно?       — Можно, — благодушно кивнула Гермиона.       — А я… ну, знаешь… иногда неосознанно подпеваю…       Гермиона осуждающе на него посмотрела, и Гарри сглотнул внезапно вставший в горле комок.       — Так вот… — он нашел силы продолжить. — А я могу, когда, ну, подпеваю, использовать это…       — Нет, — сурово отрезала Гермиона. — Ты — не можешь.       — Но как?       — А вот так! — она уткнулась в пергамент и продолжила покрывать его ровными строчками.       — Но ты же называешь меня Снежком! — возопил обиженный такой несправедливостью Гарри. — И не возражаешь, когда я называю Снейпа чёртовым цыганом.       — Профессора Снейпа, — поправила его Гермиона. — А что касается Снежка… Мне — можно.       Гарри долго размышлял над вопиющей несправедливостью мира. Даже дошёл до того, чтобы написать Дадли — этот гопник точно знал, как общаться с чёрными. И кузен в кои-то веки не подвёл…       — Хай, нигер! — Гарри хлопнул по плечу клеившегося к Гермионе Дина. Гермиона морщилась, посылала того куда подальше, но тот не отступал. — Ты чего к моей негритяночке пристаёшь? А ну пшёл вон отсюда!       Дин хотел было возмутиться, но подговорённый ранее Рон помахал ему коробочкой куриных крылышек из одной из самых известных в мире фастфуд-сетей. От такого соблазна Дин отказаться не смог и, что-то злобно бурча, стремительно скрылся за поворотом.       — Гарри! Джеймс! Поттер! — грозно нахмурилась Гермиона. — Я ослышалась или ты и правда два раза сказал слово на букву н?       — Сказал, — кивнул Гарри. — Но теперь мы с тобой на одной стороне и я тоже могу говорить что угодно и кому угодно!       — Это как?! — опешила Гермиона.       Гарри ухмыльнулся и вытащил из конверта лист лощёной бумаги, целиком испещрённый синими печатями.       — Сим я документально подтверждаю, — торжественно возвысил голос Гарри, — что я не парень по имени Гарри Поттер. На самом деле я девушка Генриетта Поттер, силой тёмной магии запертая в мужском теле. Я — трансгендер! И мало того, я ещё и лесбиянка! Так что, негритяночка ты моя любимая, давай принимай меня уже в свой круг неприкасаемых!       Между друзьями воцарилась тишина. Гермиона схватила документ, осмотрела со всех сторон и едва ли не на зуб попробовала, но всё было тщетно — документ так и оставался вопиюще серьёзным и возмутительно официальным.       — Вот чувствую, где-то ты меня обманываешь, — пробормотала она, глядя в кристально честные глаза Поттера. — Но вот где?       — Ты что?! — возмутился он. — Как я могу обманывать свою самую лучшую подругу?!       Да, Гарри был абсолютно чист как перед законом, так и, что важнее, перед Гермионой. А та тысяча, которую он отдал одному чиновнику за регистрацию новой государственной конторы, и ещё десяток галеонов — Рону за директорство над ней — стоили того, чтобы Гарри мог абсолютно легально штамповать любую чушь на настоящей гербовой бумаге Министерства Магии и заверять всю эту дичь в министерской же канцелярии.       — Ну так чем займёмся, моя не в меру общественно-ретивая подружка? — Гарри приобнял всё ещё подозрительно щурящуюся Гермиону за плечи. — Пойдём стыдить успешных белых гетеросексуалов или… — он припомнил один из советов Дадли. — Или поэкспериментируем? Шестнадцать лет — самое время для первого, самого милого и дружеского лесбийского опыта. А то, что я в мужском теле… Что же, судьба моя, значит, такая.       — Эй! Зато я не такая! — возмутилась Гермиона, не спеша, однако, вырываться из объятий.       Теперь грозно щуриться настала очередь Гарри.       — Ты что-то имеешь против трансгендеров и сексуальных меньшинств?! — возопил он. — Да как ты смеешь?!       — Да как?! Да как это ты смеешь?! — подавилась воздухом Гермиона. — Да я... Да я! Да я сейчас!       Гермиона умчалась, а уже спустя час Гарри озадаченно рассматривал не менее официальную бумажку, которая на полном серьёзе заверяла, что Гермиона является женщиной, которая считает себя гомосексуальным мужчиной, который заперт в женском теле и из-за этого дико страдает.       — А поскольку я ещё и чёрная, — показала язык Гермиона и, взяв Гарри за уши, звучно чмокнула его в губы, — ты меня всё равно не переплюнешь! А что касается экспериментов… Дерзайте, мисс Генриетта, вдруг вы сможете меня удивить?       Ещё раз весело чмокнув Гарри в губы, Гермиона полюбовалась его ошарашенным видом, после чего собрала в охапку свои пергаменты и учебники и стремительно умчалась в сторону лестниц в женские спальни.       Гарри же ещё пару минут блаженно улыбался, потом встряхнулся и вскоре уже сосредоточенно вспоминал нормы роста да прикидывал — можно ли легально объявить себя карликом? Или, лучше, карликовым гигантом? Или гигантским карликом? Это стоило хорошенько обдумать.       Ясно было одно — он ни за что не уступит Гермионе в этом дурацком соревновании!