Официант, дичь!

      Продолжение фанфика «Настоящие друзья» https://ficbook.net/readfic/9130223       Поскольку я считаю тот миник идеальным со всех сторон: по содержанию, форме и размеру — то есть это абсолютно законченное и самодостаточное произведение — а развить тему хотелось, то выкладываю продолжение здесь.       Основные моменты остались теми же: «Пропущенная сцена», «Флафф».       Приятного чтения :)

      Гарри Поттер сидел на подоконнике окна дома на Гриммо и уныло смотрел на улицу. Там, под стать его настроению, небо было затянуто низкими, тёмными тучами, из которых моросил противный, мелкий дождь.       Вот уже прошёл месяц, как закончилось второе противостояние с Волдемортом. Отзвучали похоронные марши, отгремели фанфары. Началась самая обычная, рутинная жизнь.       Нет, где-то там, по лесам, горам да древним манорам восстановленный новым министром аврорат всё ещё ловил пожирательских недобитков, да разгонял остатки его армии существ, но, в основном, в магической Англии всё было тихо и спокойно.       Настолько спокойно, что Поттера аж злость брала!       Гарри затянулся сигаретой и отхлебнул обычного, маггловского пива. Выпустил носом сизый дым и меланхолично смотрел, как тот выплывает в открытое окно.       Сам Гарри после победы остался в неком социальном вакууме. Да, он произнёс положенные слова на похоронах друзей и соратников. Да, он честно позировал фотографам, когда ему вручали орден Мерлина — бесполезную золотую побрякушку, которой, разве что, было очень удобно открывать пиво. Да, он плотно пообщался со следователями департамента обеспечения магического правопорядка, невыразимцами, да гоблинами, добиваясь того, чтобы ни к нему самому, ни к Гермионе с Роном не возникло ни малейших вопросов или претензий.       В основном, все вопросы решались быстро, легко и без каких-либо проволочек. Единственная проблема возникла с гоблинами. Те всё никак не хотели идти на мировую, гневно потрясая списками уничтоженных ценностей и сметами оценки ущерба, вызванного дерзким проникновением и последующим не менее дерзким побегом трёх гриффиндорцев из святая святых Гринготтса — уровня клиентских сейфов с повышенной защитой.       И дело вполне могло бы обернуться крайне неприятным для Гарри и его друзей образом, если бы не один шустрый клерк из отдела урегулирования межвидовых конфликтов. Этот клерк владел невероятно острым умом, великолепно знал магическое законодательство и, ко всему прочему, питал явную ненависть к зеленокожим банкирам. Взявшись за это дело, он так вывернул его, что гоблины самым натуральным образом схватились за головы. Им вменили всё: и финансирование организованной преступной группировки под предводительством некоего Томаса Марволо Реддла, известного под псевдонимом Волдеморт, и препятствование его законному уничтожению, и, самое главное, умышленное покушение на убийство самого Гарри Поттера и его друзей. А как иначе было интерпретировать тот непреложный факт, что работник банка добровольно оставил трёх клиентов на крайне защищённом и, следовательно, опасном для посторонних лиц уровне подземных хранилищ, неподалёку от сторожевого дракона?       Да, доберись всё это до суда, адвокаты Гринготтса и камня на камне не оставили бы от этих обвинений, но тот клерк и не стремился судиться. Он просто привёл на встречу с гоблинами Риту Скитер. Наслышанные о её остром пере, которое «проткнуло немало раздутых репутаций», гоблины быстро сообразили, какие колоссальные финансовые потери понесёт банк, если вся эта история о попытке убийства национального героя выльется на страницы газет, и быстро согласились на мировую.       Вскоре Гарри, Рон и Гермиона с одной стороны и правление банка Гринготтс с другой подписали соглашение об отсутствии взаимных претензий друг к другу. Но перед этим банку всё-таки пришлось выплатить Рону и Гермионе по десять тысяч отступных, а Гарри — оказать одну услугу, которую тот высказал приватно самому директору правления.       В общем, жизнь била ключом, но… недолго. Вернее, это Гарри быстро остался не при делах и только всем мешался, а остальные жили вполне себе насыщенной жизнью.       Рон и Гермиона вовсю играли в любовь. Прогулки, свидания, ресторанчики и поцелуйчики. Они как будто бы старались отвлечься от всех ужасов войны. И, в целом, Гарри понимал их и поддерживал — сейчас им всем не помешала бы толика положительных эмоций.       Джинни тоже было не до Поттера. Она очень осторожно и буквально по частям собирала совсем раздавленных горем маму и Фреда, которые тяжелее всех перенесли потерю Джорджа. Гарри, в целом, её понимал и не навязывался.       Луна утащила окончательно поехавшего умом отца в очередной поход вглубь одной из забытых и людьми, и богами африканских стран. Она надеялась, что привычное занятие и поиск новых тайн вернут отцу хотя бы толику здравого рассудка.       Невилл же вовсю крутил роман с Асторией Гринграсс, которую несколько раз прикрыл от вражеских заклятий во время последней битвы, и готовился принять ученичество у мастера травологии.       Андромеда с Тедди — сыном Ремуса и Нимфадоры — укатила в Америку к родителям своего почившего супруга, не в силах оставаться в Англии, которая отобрала у неё почти всех.       С остальными же однокашниками и орденцами Гарри не был столь близко знаком, чтобы навязывать им своё общество, и потому остался совсем один.       Снова.       — Мавр сделал своё дело, мавр может уходить, — тихо выдохнул Гарри.       Волдеморт убит, и Гарри Поттер стал никому не нужен. Нет, его, конечно, уважали, приглашали на встречи и интервью, а популярность среди обывателей выросла до космических высот, но толку-то с той популярности, если ему не с кем поговорить по душам?       А поговорить с кем-то Гарри очень хотелось, потому как он совсем не знал, что делать со своей жизнью. Во время охоты за хоркруксами, он, конечно, надеялся выжить, но умом трезво осознавал, что шансы на это исчезающе малы. Поэтому и не строил никаких планов на будущее, а сейчас, выжив, чувствовал себя потерянным и, почему-то, обманутым.       Обычная жизнь, к которой так стремился Гарри, на поверку оказалась серой, скучной и крайне бесперспективной.       На волне зарождающейся депрессии Гарри даже начал сомневаться в целесообразности дальнейшего подмешивания в напитки Рона и Гермионы коктейля из приворотных зелий и зелий дружеской симпатии и привязанности. Потому как он попросту не знал, что делать с этой дружбой в мире без постоянной опасности и дамоклова меча в виде Волдеморта над головой. Ведь совсем скоро у всех них будет своя жизнь, свои семьи, своя работа. Никто их них больше не будет одинок, и эта дружба будет только всем мешать. Печально, конечно, но такова жизнь, и Гарри совсем не хотел ломать ещё больше судеб, чем сломал одним только своим появлением на свет.       Внезапно, прерывая его упаднические мысли, по дому разлилась мелодичная трель дверного звонка. Тихо чертыхнувшись, Гарри пошёл открывать. И стоило ему только отворить дверь, как его настроение скачком повысилось на добрый десяток пунктов.       — Гарри! — радостно воскликнула Гермиона.       Она бросилась вперёд и крепко обняла друга, прижавшись к нему всем телом. Гарри зарылся носом в пушистую гриву её волос и с удовольствием вдохнул такой родной запах подруги. Мир стремительно переставал казаться серым и унылым местом, начиная раскрашиваться в самые яркие цвета.       — Дружище, а мы к тебе не с пустыми руками! — раздался довольный голос Рона. — Сейчас будем праздновать! У нас с Гермионой есть для этого прекрасный повод!       Гарри отстранился от Гермионы и крепко пожал руку Рона. Казалось бы, они виделись вот только вчера вечером, а он успел уже жутко соскучиться по своим друзьям. Друзья, судя по их широким улыбкам, тоже были очень рады видеть его.       Гермиона схватила Гарри за руку и решительно поволокла за собой в дом. Рон же, позвякивая содержимым объёмистого бумажного пакета, закрыл дверь и проследовал за ними.       Силком усаженному в кресло в гостиной Гарри не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать за развернувшейся суматохой. Рон притащил из угла журнальный столик. Гермиона метнулась на кухню за фужерами. Рон вытащил из пакета бутылку шампанского. Гермиона расставляла по столику лёгкие закуски.       Наблюдая за весёлыми, воодушевлёнными друзьями, Гарри улыбался и сам. Давящая серость будней наконец-то отступила от его сердца, освободив место теплу и простому человеческому счастью. Весёлый, довольный жизнью Рон казался большим рыжим котом, добравшимся до банки со сметаной. Он с широкой улыбкой распутывал уздечку мюзле на горлышке бутылки и то и дело поглядывал на Гермиону. Гермиона же самым натуральным образом сияла. В своём лёгком, туго обтягивающим тонкий стан летнем платье до колен, с едва заметным макияжем на лице и красиво уложенными волосами, тяжёлой волной спускающихся до середины спины, она выглядела прекрасной цветочной феей из сказок. Казалось, она одной только своей белоснежной улыбкой способна согнать и тучи с неба, и грусть с сердца нечаянного наблюдателя. Да, в этот день Гермиона была воистину обворожительна.       Наконец, закуски были красиво разложены, а в бокалах, тихо шипя, пузырилось золото шампанского. Гермиона и Рон переглянусь и встали перед Гарри, сцепив руки. Чувствуя серьёзность момента, поднялся на ноги и Гарри.       — Гарри… — торжественно начал Рон, подняв бокал. — Для начала, я хочу сказать тебе огромнейшее спасибо. Именно благодаря тебе, благодаря тому, что именно ты подбил меня бежать искать ненароком обиженную мной девочку тогда, на первом курсе, я узнал и, главное, принял эту прекрасную девушку — Гермиону. Без тебя не было бы этой дружбы, этих совместных приключений и… — Гермиона и Рон с улыбками переглянулись, — и этой любви. Спасибо тебе, Гарри, спасибо за всё!       Рон качнулся вперёд и стиснул Гарри в крепких мужских объятиях. Отпустив слегка помятого друга, он с улыбкой продолжил:       — И, наверное, только благодаря тебе стал возможен этот союз… — он вновь с улыбкой посмотрел на Гермиону, ответившую ему столь же сияющим взглядом, и выпалил: — Я сделал Гермионе предложение!       — И я согласилась! — срывающимся от счастья и волнения голосом подхватила Гермиона. — Согласилась, Гарри!       В комнате воцарилась тишина. Гарри открыл рот. Закрыл рот. Снова открыл, а потом, потряс головой и, не в силах вымолвить ни слова от обуревающих его эмоций, ринулся вперёд и сграбастал улыбающихся друзей в охапку. В крепкие, насколько хватило длины рук, объятия.       Гермиона пискнула от неожиданности, Рон громко рассмеялся, а потом они вместе обняли Гарри, на что тот только ещё сильнее прижал их обоих к себе.       — Мерлин, ребята! — выпалил Гарри. — Я… Мерлин, нет слов! Я так рад за вас, ребята! Мерлин! Вы столько лет дружили, а теперь… Теперь! Ох, поздравляю! От всего сердца!       Гарри выпустил сияющих друзей и с широченной улыбкой посмотрел на них. Рон просто улыбался, а вот Гермиона от избытка чувств прослезилась, но даже не пыталась стереть бегущие по щекам слёзы истинного счастья.       Спустя пару секунд наполненные шампанским фужеры с лёгким звоном столкнулись между тремя друзьями, знаменуя этим начало новой главы в жизни двоих из них.       Чуть погодя, когда первые, вызванные этой ошеломляющей новостью, эмоции немного улеглись, за столом разгорелся оживлённый диалог.       — Так когда свадьба? — улыбнулся Гарри.       — Мы ещё пока не решили, — ответил Рон, обновляя шампанское в бокалах. — Нужно сначала привести маму хотя бы в относительный порядок и отыскать маму и папу Гермионы. Свадьба без родителей… Зачем тогда мы, спрашивается, воевали?       — Рон, — мягко укорила Гермиона.       — Ох, прости, — покаялся Рон. — Но ты понял мою мысль.       Гарри добродушно кивнул и откинулся на спинку кресла.       — Ничего, всё нормально, — улыбнулся он. — Что дальше?       — Ну вообще мы с Роном планируем всё-таки отучиться седьмой курс в Хогвартсе, — отвлечённо ответила Гермиона, выбирая на блюде канапешку по-аппетитнее. Затем она встрепенулась и с долей беспокойства посмотрела на Гарри. — Надеюсь, ты с нами?       — Да куда он денется? — хохотнул Рон и с наигранной суровостью направил на друга горлышко бутылки. — Надо будет, свяжем и силком доставим в Хог!       Друзья рассмеялись и на пару минут замолкли, отдавая должное расставленным на столе закускам. Там были и мясные нарезки, и сырные, и горка изысканнейших канапе и даже несколько видов шоколада.       — Да и Джинни очень мало тех с свиданий с тобой, которые она может позволить себе, два раза в неделю оставляя маму на попечении Флёр, — продолжил Рон разговор. — Ещё одного года без тебя она не выдержит и уже всерьёз прикидывает бросить школу, если ты не вернёшься доучиваться. Да и мы с Гермионой…       Гарри удивлённо вскинул брови и посмотрел на подругу.       — Что? — в свою очередь удивилась она. — Ну вот не можем мы представить учёбу без тебя! Если ты откажешься, придётся отказываться и нам. Так что ты подумай.       — Хорошо, хорошо! — весело поднял руки Гарри, признавая поражение. — На самом деле я и не думал отказываться.       — Вот и прекрасно! — Гермиона перегнулась через Рона и, притянув Гарри за руку к себе, чмокнула его в щёку. — Значит, седьмому курсу быть!       Отсалютовав друг другу фужерами с шампанским, друзья закрепили эту договорённость.       — А вообще, я хочу купить дом, — мечтал Рон, приобняв за плечи прижавшуюся к нему сбоку невесту. — Треть гоблинских откупных я отдал отцу, а остального как раз должно хватить на небольшой домик в Хогсмите или Годриковой Лощине.       — Только не в Лощине! — передёрнулся Гарри, у которого с этим местом были связаны не самые приятные воспоминания.       — Можно и не в Лощине, — легко согласился Рон. — На самом деле, нам не принципиально. Главное, чтобы виды из окон хорошие были.       — Но сначала мы найдём и вернём моих родителей, — вступила Гермиона. — Гарри, у тебя на конец августа никаких планов не появилось? Замечательно! Значит, мы едем в Австралию!       Вот и ещё один вопрос был приведён к консенсусу ко взаимному удовольствию договаривающихся сторон. Затем весёлый разговор продолжился.       Гарри сначала с жаром поддерживал каждую поднимаемую тему, но потом всё более и более грустнел, погружаясь в свои мысли, пока, наконец, этого не заметили друзья.       — Гарри, — тихо окликнула его Гермиона, но, не дождавшись реакции, окликнула его погромче: — Гарри! С тобой всё в порядке?       — А? — встрепенулся он. — Да, да, всё хорошо.       Гермиона вздохнула, встала с дивана и устроилась на подлокотнике кресла Гарри. Ласково поворошила его волосы и заглянула в глаза.       — Гарри, я же вижу, что тебя что-то гложет. Поделись, полегчает.       — Да… Просто снова накатило, — со вздохом признался он. — Нет, ребята, вы не думайте, я безумно счастлив за вас, но… Вы строите планы, вы уже выбираете дом и рассуждаете, какие занавески повесите в гостиной. Вы молодцы. Просто… Я смотрю на вас и смотрю на себя. Я не знал другой жизни, кроме как у Дурслей и в Хогвартсе. Я не имел никаких целей, кроме как победить Волдеморта. Я даже в собственное выживание не верил! И теперь, когда я каким-то чудом выжил, я…       — Ты не знаешь, как жить дальше, — проницательно продолжила Гермиона за него.       — Да. И, самое главное, я не знаю ради чего мне жить.       Рон, не мудрствуя лукаво, набухал полный бокал шампанского и протянул другу.       — Ты не знаешь, зато мы знаем, — улыбнулся он. — Сначала мы отыщем мистера и миссис Грейнджер, а потом вернёмся в Хогвартс, где ты снова будешь ежедневно видеться и с нами, и, что самое интересное, с Джинни.       — Там мы отучимся и получим наши дипломы, — подхватила Гермиона, снова поворошив волосы Гарри. — Если у вас с Джинни всё будет хорошо, и ты сделаешь ей предложение, то сыграем двойную свадьбу. Купим дома по соседству и будем жить очень долго и очень счастливо. Как тебе такая перспектива?       Гарри признательно улыбнулся. Его настроение действительно пошло в гору.       — Вижу, что нравится, — улыбнулась Гермиона и вдруг задумчиво приложила пальчик к губам. — Но, думаю, не помешало бы закрепить результаты психологического воздействия физиологическим. Как считаешь?       — И каким образом? — заинтриговано посмотрел на неё Гарри.       Гермиона соскользнула с подлокотника кресла и нависла над Гарри, уперевшись руками в его колени.       — Помнишь, как тогда, в палатке? — хитро подмигнула она. — Можно повторить. По быстрому варианту.       — Сейчас? С тобой?! — ещё сильнее удивился Гарри.       — Ну не со мной же! — хохотнул Рон. — Я вообще-то только по девочкам, если ты вдруг не заметил этого за последние семь лет.       Гарри разинул рот и посмотрел на весело ухмыляющегося Рона. Гермиона мгновенно перехватила его взгляд и улыбнулась.       — Он всё знает. Ты же не думал, что я скрывала бы от своего жениха своё прошлое? И разве могла бы я предложить такое, если бы он был против?       — Оу… — озадаченно отозвался Гарри. — Эээ… Рон?       — Да, я всё знаю, — кивнул он и пояснил: — Каким именно образом вы с Гермионой пытались пережить моё отсутствие. И, если хочешь знать, я на вас ни капельки не сержусь. В конце концов, вы двое — самые близкие мне люди, самые родные можно сказать, так почему я должен быть против того, что вы нашли способ радовать друг друга, пусть даже и без меня?       — Спасибо, любимый, — лучезарно улыбнулась Гермиона. — Я знала, что ты всегда меня поддержишь.       Она вновь посмотрела на Гарри и плавно опустилась перед ним на колени.       — Доставай, — улыбнулась она и с нотками шуточного пафоса объявила: — Начнём процедуру экстренного приведения Гарри Поттера в порядок!       То и дело кидая неуверенные, настороженные взгляды на Рона, Гарри приподнялся в кресле. Больше сделать он ничего не успел — цепкие ручки девушки мигом содрали с него домашние шорты вместе с бельём и отбросили их куда-то в угол. Перед лицом Гермионы восстал стремительно наливающийся кровью член Гарри.       — Расслабься, — мягко посоветовала она, погладив его икры. — Всё хорошо.       Успокоенный её голосом и, ещё больше, вполне миролюбивым видом Рона, в глазах которого чётко читалось одобрение вкупе с острым любопытством, Гарри расслабился.       Точно так же, как и много месяцев назад, Гермиона улыбнулась ему самой тёплой улыбкой и медленно, чувственно поцеловала в самый кончик его члена. Затем она оторвалась на мгновение и, игриво пощекотав мошонку пальчиками, вобрала крупную головку в рот. Она плотно обхватила её губами и принялась нежно посасывать, не забывая при этом мерно ласкать её кончиком языка.       Гарри прикрыл глаза и тихо, протяжно застонал. Как же он скучал по этому ощущению! Даже Джинни, регулярно навещавшая его два раза в неделю, ещё не научилась делать минет так же хорошо, как делала его Гермиона. Вот уж кто назубок знал абсолютно всё о том, как доставить ему максимальное удовольствие!       — Эй, а почему ты мне такого не делала? — вдруг поинтересовался Рон, до того увлечённо наблюдающий за открывшимся ему представлением.       Гермиона вынула член Гарри изо рта и, оглаживая его руками, весело воззрилась на своего жениха.       — А тут ты сам виноват! — показала язык она. — Нечего быть таким нетерпеливым. Если бы ты хоть раз повременил перед тем, как заваливать меня на спину или нагбивать над столом, то сразу бы узнал на что вообще я способна.       Гермиона напоказ, едва ли не театрально, прижалась губами к члену и пощекотала кончиком языка уздечку. Бёдра Гарри дрогнули, а из груди его вырвался ещё один, полный наслаждения и желания стон.       — Видишь? — хитро подмигнула она удивлённому Рону.       — Вижу, — зачарованно ответил он, во все глаза наблюдая, как плотно обхваченный губками его невесты член друга вновь исчезает в её рту.       Голова Гермионы двигалась плавно и ритмично, глубоко забирая член Гарри в рот. Одной рукой она держалась за его бедро, а другой — столь же ритмично ласкала его ствол рукой. Раз за разом голова Гермионы опускалась всё ниже и ниже, пока, наконец, она не убрала руки, вдохнула носом побольше воздуха и одним рывком вобрала член целиком, до самого основания, уткнувшись носом в густо поросший чёрными волосками лобок Гарри.       — Да, брат… — впечатлённо выдохнул Рон. — Похоже, я многое упустил…       Но Гарри его не услышал. Всей своей сущностью он был там, внизу, где член его ритмично ласкало конвульсивно сжимающееся горло Гермионы. Секунда, другая, и он с хриплым стоном взорвался, крепко прижимая к себе голову подруги и дёргая бёдрами в тщетной попытке войти ещё чуть глубже.       Спустя четверть минуты Гарри затих и расслабился. Гермиона сняла руки друга со своей головы, крепко обхватила его ствол губами и медленно подалась назад, выпуская наружу чистый, блестящий от слюны член.       — О, боже! — выдохнул Гарри, глядя в светящиеся радостью карие глаза подруги. — Это было… Было… Было как всегда умопомрачительно! Спасибо!       — Да даже смотрелось это нереально круто! — восхищённо кивнул Рон, подавая невесте фужер с шампанским.       — Спасибо, — довольно улыбнулась Гермиона. — Я очень старалась!       Она поднялась на ноги и, устроившись рядом с женихом, медленно выцедила игристый напиток. Гарри же осоловело растёкся по креслу, счастливый, удовлетворённый и расслабленный. Друзья же, не желая тревожить купающегося в нирване лучшего друга, принялись что-то тихо обсуждать между собой.       Через пару минут Гарри всё-таки отдышался и потянулся было за своим фужером, как вдруг обнаружил, что тот огорчительно пуст.       — У нас осталось что-нибудь попить? — поинтересовался он.       — Увы, шампанское кончилось, — ответил Рон.       Гарри положил руки на подлокотники кресла и, поднапрягшись, поднялся на ноги.       — Сейчас принесу. У меня, вроде, должна была остаться ещё одна бутылка.       Он надел бельё и шорты, взял фужеры и, пошатываясь, поплыл на кухню. Но пошатывался он не от выпитого алкоголя и даже не от того крышесносного оргазма, подаренного ему подругой, нет. Ноги Гарри подкашивались от охватившего его солнечного, истинного счастья.       Несмотря на уничтожение Волдеморта, он всё ещё кому-то нужен! Несмотря на грядущие перемены в их жизни, он всё ещё нужен своим друзьям! Они всё ещё готовы безвозмездно дарить ему своё участие, заботу и даже любовь! Планируя свою будущую совместную жизнь, Рон и Гермиона ни на мгновение не забывали о Гарри. И даже если он сам не знал, как и зачем жить дальше, они всегда были готовы помочь, подсказать и направить в верном направлении. Они были, есть и будут рядом! И даже став мужем и женой, они никогда его не покинут!       Войдя на кухню, Гарри поставил фужеры на стол и вытащил из холодильного шкафа бутылку шампанского. С тихим хлопком вылетела придерживаемая рукой пробка, шипящий пузырьками золотистый напиток упруго ударил в стенки фужера. Осталось только одно.       Гарри подошёл к подоконнику и, нажав на одному только ему известную точку, открыл один из множества раскиданных по всему дому тайничков, которые ему в своё время показал Сириус. В небольшой коробочке сверкали отражённым светом четыре флакончика.       Улучшенное в конце этой зимы зелье дружеской привязанности и симпатии. Два варианта лёгкого приворотного. И — та самая контрибуция от гоблинов — редкое и сказочно дорогое зелье ментального закрепления.       Наряду с заклинанием Империо, это зелье было категорически, под страхом самых высших мер, запрещено в подавляющем большинстве цивилизованных стран магического мира. Оно, как следовало из названия, закрепляло эффект влияющих на разум зелий, делая его из временного постоянным. И пусть остатки исходных зелий через какое-то время полностью, без следа вымоются из организма, сам эффект закрепится в разуме субъекта навсегда, до самой его смерти.       Глядя на то, как растворяются в шампанском добавленные в него составы, Гарри улыбался. Он понял, насколько глупыми были его упаднические мысли, насколько дурацкой была его депрессия. Жизнь ведь на самом деле чертовски классная штука! И то, что все они выжили в огне Последней битвы, это только подтверждало.       Да, Гарри снова обрёл смысл своей жизни. И если раньше это было уничтожение Волдеморта, то сейчас этим смыслом стали его лучшие друзья! Верные, преданные, заботливые и неимоверно близкие! Да, ради них стоило жить!       Когда Гарри вернулся в гостиную, он застал в ней самую настоящую семейную идиллию. Гермиона нежилась в объятиях своего жениха и что-то тихо рассказывала ему, перемежая слова нежными, ласковыми поцелуями. Рон же любовался её сияющими глазами и, улыбаясь, что-то столь же тихо отвечал.       — Шампанское для молодожёнов! — торжественно объявил Гарри, протягивая им фужеры с игристым вином.       — Спасибо, — с признательностью улыбнулась ему Гермиона.       Гарри поднял бокал и отсалютовал им своим друзьям.       — За вас! За новый этап вашей жизни, и пусть он принесёт вам только счастье!       Рон и Гермиона счастливо улыбнулись и, переглянувшись, отсалютовали в ответ.       — За тебя, Гарри! — торжественно произнёс Рон, обнимая невесту. — За самого лучшего в мире друга и шафера на моей свадьбе!       — За тебя, Гарри! — тепло улыбнулась Гермиона. — За самого дорогого и близкого мне человека!       Ещё раз улыбнувшись друг другу, трое друзей приникли к своим бокалам, утоляя разыгравшуюся жажду и придавая ещё большее значение сказанным словам.       Ведь что бы не происходило в этом безумном мире, только одно останется неизменным.       Гарри, Рон, Гермиона и их вечная дружба.       Настоящая дружба.