Официант, дичь!

      Сириус улетел на Клювокрыле, провожаемый восторженным взглядом Гарри и одобрительным — Гермионы. Спустя минуту еле заметный в лунном свете силуэт, наконец, пропал из виду, и Гарри повернулся к своей верной подруге.       — Да! Мы сделали это! — воскликнул он и в порыве чувств обнял Гермиону.       Та не осталась равнодушной и столь же тепло обняла его в ответ.       — Ты снова спас нас, Гарри, — улыбнулась она. — Ты на самом деле великий волшебник!       — Повторяешься, — хихикнул он. — Но что я? Сила — ничто, а вот ум... Если бы не ты, мы бы никогда не смогли его спасти!       — Ладно, — весело кивнула Гермиона, — сойдёмся на том, что мы оба — великие!       — И всегда будем вместе! — подхватил Гарри.       — Всегда!       Они улыбнулись и ещё теснее прижались друг к другу, чувствуя тепло, уют и истинное единение душ.       — Вот только... — глухо начал Гарри через пару минут.       — Рон, — мгновенно уловила его невысказанную мысль Гермиона. — Если он будет рядом, нам никогда не быть вместе.       — Ты тоже это чувствуешь, да? — удивлённо отстранился он, дабы посмотреть в её глаза.       Гермиона вместо ответа только лишь молча кивнула и ещё теснее прижалась к Гарри, словно ища защиты.       — Трелони шарлатанка, — тихо сказала она спустя минуту, — но интуиция, чувство истины и видения будущего реальны. Я тоже чувствую, что от Рона нельзя ждать ничего хорошего.       — Интересно, откуда это в нас? — озадачился Гарри. — Знаешь, до сегодняшнего вечера я не чувствовал ничего подобного, а тут это знание появилось в моей голове будто само собой.       — Это всё хроноворот. Я читала, иногда такое бывает. Когда волшебник очень долго им пользуется, в определённых обстоятельствах знания о будущем могут проскальзывать сквозь мыльную плёнку межвременного барьера.       Гарри удивился ещё сильнее. Неужели в школе появилась вторая прорицательница?       — И как много ты узнала о будущем? — с неподдельным интересом осведомился он.       — Кроме этого — ничего, — вздохнула она, щекоча его шею своим тёплым дыханием. — Знание открылось мне только с последним переходом. Всё-таки ты очень сильный волшебник, Гарри, и твоя магическая аура в сочетании с мощными артефактами иногда способна самостоятельно творить истинные чудеса.       — Ясно... — тихо сказал он. — И что мы будем с этим делать?       Гермиона рвано вздохнула и ответила чуть подрагивающим голосом:       — Если мы хотим быть счастливы, нам нужно избегать Рона...       — Причём простой разрыв дружбы недостаточен, — подхватил Гарри, прислушавшись к своим ощущениям. — Нужно убрать его из школы. Или из страны. Или...       Он не договорил, но Гермиона всё поняла. Она закинула руки ему на шею и проникновенно посмотрела в его глаза.       — Мы что-нибудь обязательно придумаем, Гарри. Я очень хочу стать счастливой!       Они ещё долго стояли в обнимку, купаясь в уютном тепле друг друга и наслаждаясь тишиной, спокойствием и единением.       — Гарри, — тихо подала голос Гермиона, посмотрев на часы, — нам пора возвращаться, иначе профессор Дамблдор закроет дверь в палату.       — Да-да, — кивнул он, выпуская подругу из кольца своих рук. — Пойдём.       Всё-таки они слишком долго простояли на этой башне. Времени на возвращение оставалось безумно мало, и Гарри с Гермионой чуть ли не нутром ощущали, как стремительно оно утекает сквозь пальцы.       Плюнув на конспирацию, они сломя голову промчались через весь Хогвартс и, едва не сбив профессора Дамблдора с ног, галопом ворвались в палату и рухнули в свои кровати.       Спустя мгновение дверь снова открылась, и в щель просунулась бородатая голова директора.       — Судя по вашему виду, всё прошло успешно? — осведомилась голова.       — Ага, — кивнул Гарри, пытаясь усмерить дыхание, — все приговорённые остались на свободе.       — Прекрасно! — улыбнулся Дамблдор. — Вы молодцы! А теперь я вас покину, иначе мне не поздоровится.       Голова исчезла, но дверь не успела закрыться, отворённая уверенной рукой мадам Помфри.       — Ну наконец-то! — проворчала она. — Какого Мерлина этот тип вечно мешает мне лечить моих пациентов?       — Нам было надо, — осмелился подать голос Гарри.       — Надо вам было, понимаешь! — рассвирепела целительница. — Единственное, что вам действительно сейчас надо — это успокаивающих трав и горячего шоколада! А ну быстро выпили и легли спать!       Внезапно дверь распахнулась и с сильным грохотом ударилась о стену. В палату ворвались разъярённый Снейп, обеспокоенный Фадж и излучающий оптимизм Дамблдор.       — Выкладывай, ублюдок! — заорал Снейп, наставив на Гарри трясущийся от ярости палец. — Это ты помог ему сбежать, чёртов поганец?!       Хлобысь!       Снейп в полный рост растянулся на полу, очумело тряся головой, а над ним, подобно богине возмездия, возвышалась едва ли не пыхтящая от негодования целительница, одной только пощёчиной едва не отправившая взрослого мужчину в полноценный нокаут.       — Северус, чтоб тебя! — рявкнула мадам Помфри. — Совсем страх потерял?! Я не потерплю подобного отношения к моим пациентам! Тем более, что они всё ещё не отошли от сильнейшего воздействия дементоров! А ну, пошёл вон отсюда!       Повинуясь недовольному взгляду целительницы воющая от ярости тушка профессора зельеварения стремительно скрылась за дверями палаты и, судя по глухому удару, весьма болезненно познакомилась со стеной.       — Так, — горящий праведным гневом взгляд мадам Помфри переместился на остальных посетителей. — А вам что тут надо?!       — А… Мы… — заблеял порядком струхнувший Фадж. — Да… Просто хотели осведомиться о самочувствии наших героев.       — Мы уже уходим, Поппи, — благодушно улыбнулся Дамблдор, цепляя оробевшего министра магии за локоток. — Всё, больше тебя никто не побеспокоит.       — Твои слова да Мерлину бы в уши, — проворчала она в сторону закрывшейся двери. — Так, а вы чего не спите?!       Она хотела было сказать что-то ещё, но, напоровшись на полные восхищения взгляды Гарри и Гермионы, подобрела.       — Вы этого не видели, — строго сказала она. — Всё выпили? Тогда ложитесь.       Гарри и Гермиона без разговоров натянули одеяла на головы, а Мадам Помфри ещё раз оглядела своих пациентов, помахала волшебной палочкой над спящим Роном и тихо удалилась, не забыв запереть за собой дверь.       Как только шаги мадам Помфри затихли вдалеке, одеяло Гермионы зашуршало, и из-под него появилась кудрявая головка с горящими от восторга глазами.       — Гарри, ты это видел?! — горячо зашептала она. — Она вышвырнула профессора Снейпа одной только волей, без волшебной палочки! Она великая волшебница!       — Да, — закивал тот. — У меня даже волосы на голове зашевелились от мощи её ауры. И заклинания она выполняет молча.       — Невербальная магия, — пренебрежительно отмахнулась Гермиона, — к шестому курсу сами освоим. Но прямой контроль силы… Гарри, я хочу так же!       Усмехнувшись, Гарри по-турецки уселся на кровати и смерил подругу весёлым взглядом.       — Тоже хочешь одной лишь волей вышвыривать всяких придурков вон?       Но воодушевлённую подругу, которая, похоже, нашла себе нового кумира, такой безобидной подколкой было не смутить.       — Да даже хоть бы и вышвыривать! — кивнула она. — Но ты представь, какие возможности это откроет перед нами! Какой магией мы сможем заниматься, если освоим прямой контроль!       — Да… — мечтательно прикрыл глаза Гарри, воображая, как упростилась бы его жизнь у Дурслей, овладей он беспалочковой магией. — Это круто!       — Нам надо попроситься к ней в ученики! — решительно припечатала Гермиона.       — Надо, — кивнул Гарри, — но сначала…       Взгляды друзей красноречиво скрестились на тихо посапывающем в своей кровати Рональде Уизли.       Гарри и Гермиона тихо встали и подошли к кровати Рона, склонившись над ним, будто заговорщики-цареубийцы, готовые начать дворцовый переворот.       — Что будем делать? — нерешительно осведомилась Гермиона.       — Нам нужно больше информации.       — Точно, — кивнула она. — Подойди ко мне.       Гарри подошёл к Гермионе, и она снова вытащила хроноворот, растянув цепочку так, чтобы накинуть её и на шею друга.       — Я не знаю, как это работает, — сказала она. — Так что давай попробуем сделать… что-нибудь.       Гарри кивнул и сделал то, что ему хотелось больше всего — крепко обнял подругу. Уж очень сильно ему понравились те обнимашки на башне. Гермиона на это тепло улыбнулась ему, уютно устроила голову на его плече и прикрыла глаза.       В палате воцарилась тишина.       Гарри пригрелся, расслабился, его охватила лёгкая дрёма. Вроде сон, а вроде и реальность. Вроде они стояли посреди палаты в больничном крыле, а вроде…       Гермиона глухо вскрикнула и прижала ладонь ко рту, совершенно круглыми от ужаса глазами глядя на Гарри, который отвечал ей тем же самым.       — Боже, — голос Гермионы дрожал, — какой ужас! И это нас ждёт?!       Гарри гулко сглотнул и ещё крепче прижал к себе подругу. Его здорово мутило от увиденных картинок будущего. Картинок пугающих, жестоких и полных безысходности.       Гермиона уткнулась лицом в его плечо и тихо заплакала.       — Турнир. Смерть Диггори и возрождение Волдеморта. Тебя будут пытать, — срываясь на всхлипывания, шептала она. — А потом тебя будут поливать грязью, мы с Роном тебя бросим, а потом тебя будет пытать женщина из Министерства…       — А потом тебя сильно ранят, а Сириуса вообще убьют, — мрачно продолжил Гарри. — И Дамблдор умрёт. И мы будем целый год прятаться по лесам, голодать и мучиться от отчаяния. Тебя будет пытать сумасшедшая пожирательница. Мы ограбим Гринготтс, а потом умрёт ещё целая куча людей.       — Но и после всего мы не сможем жить спокойно. Нам захотят отомстить одни, и будут пытаться скинуть с пьедестала другие.       — И у них это получится…       Взгляды Гарри и Гермионы вновь скрестились на Роне. На человеке, который был их лучшим другом, но станет их личным кошмаром. Причём они об этом не будут даже подозревать, принимая всё за чистую монету.       Зависть. Она сожрёт душу Рона. Сначала в нём появится гнильца, которая не даст рассказать Гарри о драконах на первом испытании Тремудрого турнира, хотя рыжий будет знать о них чуть ли не за полтора месяца. Затем гнильца начнёт разрастаться, и опоённая зельем отчуждения Гермиона охладеет к Гарри, а потом и вовсе бросит его наедине с собой и своими кошмарами летом перед пятым курсом.       Затем всё станет гораздо хуже, и гнильца станет настоящей гнилью. Начнутся анонимные письма министерской представительнице, из-за чего та будет раз за разом вызывать Гарри Поттера на отработки, которые обернутся для него настоящей пыткой. Ещё одно письмо передаст ей список всех членов их группы по самостоятельному изучению ЗОТИ, чьи родители работают в министерстве. И, наконец, только попадание головой в аквариум с мозгами в Отделе Тайн помешает Рону исподтишка засадить в спину Гарри каким-нибудь заковыристым заклинанием.       Зелья, подставы, предательства… Гарри и Гермиона так ничего и не заподозрят до самого конца, когда Гарри «совершенно случайно» потеряет ориентацию в пространстве в самом разгаре бандитского нападения и будет убит, оставив всё своё состояние супруге — Джинни Уизли — и их детям, а связанная брачным контрактом Гермиона ещё долгие годы будет вынуждена раз за разом рожать детей Рону, совсем забросив как себя, так и свои честолюбивые научные планы — несчастная, одинокая, но не смеющая и шагу ступить без одобрения деспотичного и год от года всё более злобного из-за своего комплекса неудачника мужа. Всё кончится тем, что он швырнёт в Гермиону бутылкой из-под огневиски и попадёт в голову, отчего она скатится с лестницы и получит травму — как будет сказано в сухом аврорском отчёте — крайне несовместимую с жизнью.       — Гарри, — плакала Гермиона, — чем мы заслужили такую судьбу? И за что он так с нами?       — Мы с тобой поцеловались тогда, — глухо ответил Гарри. — Ну, после того, как я прошёл испытание с драконами. Он это увидел. Это, наверное, и доконало его.       — Я не хочу такого будущего!       — Я тоже…       Гарри нежно прижимал к себе тихо плачущую Гермиону, ласково поглаживая её по пушистым волосам и по подрагивающей спине. Он и сам был бы рад расплакаться, но уже давно разучился это делать. Да и чем бы это помогло? Сейчас он должен быть сильным. Сильным, уверенным и собранным. Ради неё. Ради себя. Ради их счастливого будущего.       — Дождёмся его хода, — твёрдо сказал он, — чтобы быть уверенными. Затем мы ответим. Ответим жёстко и бескомпромиссно. Зелья, внушения, заклинания. Мы раз и навсегда сотрём этого ублюдка из нашей жизни!       — Да, — шмыгнула носом Гермиона. — И будем учиться у мадам Помфри!       — Будем! — кивнул Гарри. — И я ни за что не позволю Краму опередить себя с приглашением тебя на Святочный бал!       — Ты знаешь, почему так получилось, — Гермиона с ненавистью покосилась на сопящего Рона. — Если бы не он…       Гарри вдруг улыбнулся — несильно, одними уголками губ — и отступил от Гермионы на шаг. Взял её руки в свои и проникновенно посмотрел в глаза.       — Гермиона, ты самый близкий и родной мне человек в этой жизни. Пошли со мной на бал? Да и вообще, оставайся со мной навсегда!       Даже во тьме ночной палаты было видно, каким счастьем вспыхнули глаза Гермионы. Она улыбнулась и, сделав шаг вперёд, встала вплотную к другу.       — Я согласна, — шепнула она прямо в его губы. — И на бал, и на навсегда.       Гарри чуть шатнулся вперёд, и парочка соединилась в своём первом, совсем ещё по-детски невинном касании губ. Они знали о чувствах друг друга. Они знали будущее. И, самое главное, они догадывались, как это будущее изменить — сделать его долгим, счастливым и безоблачным.       Знания у них появились, а ума и силы у Гарри и Гермионы и без того было не занимать. Они обязательно справятся, и добьются своего счастья.       Вместе.              P.S. от jeidi https://ficbook.net/authors/3025325       Рон изо всех сил делал вид, что всё ещё спит, хотя проснулся уже тогда, когда мадам Помфри вышвыривала Снейпа из Больничного крыла. О, Мерлин, если бы кто знал, как ему хотелось завопить тогда — от радости, что ненавистного зельевара швыряют прочь, словно шкодливого садового гнома! И потом, когда он увидел Гарри и Гермиону совсем не там, где ожидал!       Но Рон сдержался — и его сдержанность была вознаграждена. Он, правда, почти ничего не понял из разговора лучших друзей — наверное, бывших лучших друзей. Но зато понял главное — и этот шрамоголовый, и эта грязнокровка отчего-то записали его в свои враги. Рон напрягся, но все равно не смог вспомнить, в чём он так провинился перед лучшими друзьями — наверное, бывшими лучшими друзьями. Возможно, это какие-то маггловские штучки...       В любом случае Рон собирался быть очень осторожным в будущем — а при случае и нанести удар первым. Пара заклинаний там, пара зелий — братья наверняка помогут — тут. И всё будет хорошо.