Официант, дичь!

      Бам! Бам! Бам!       Глухие, но очень громкие удары били по моей голове как по наковальне. Я хрипло застонал и кое-как разлепил веки, пытаясь сообразить, на каком свете я нахожусь. Вокруг возвышались старые, ободранные стены, с потолка всё так же свисала одинокая лампочка без плафона, а под головой оказался насквозь знакомый, липкий от пролитого виски и грязный от сигаретного пепла стол. Да, всё так и есть, к сожалению, я всё ещё жив. Чёрт!       Бам! Бам! Бам!       — Катитесь к дьяволу! — рявкнул я, подтягивая под голову стопку ориентировок.       Надеюсь, кто бы там ни был, они от меня отстанут. Детектив Поттер сейчас слишком сильно не в настроении, чтобы принимать гостей в такую рань.       Бам! Бам! Бам!       — Да чтоб вас всех! — прохрипел я.       Кое-как выпрямившись, я тут же схватился за голову. Наверное, именно так чувствует себя яйцо, когда его разбивают о сковородку. И, как будто этого было мало, во рту был настолько поганый вкус, словно в нём разом облегчились все кошки бристольского порта. Чёрт, это дешёвое пойло точно когда-нибудь меня убьёт!       Бам! Бам! Бам!       — Сейчас, минуту! — обречённо отозвался я.       Рука привычно нащупала увесистую бейсбольную биту под столом. Я правда не хотел никого видеть, и раз гости не поняли этого с первого раза, придётся объяснить им это немного по-другому.       Старый деревянный стул с душераздирающим скрипом отодвинулся от стола. Покачнувшись и ухватившись за столешницу, я кое-как поднялся на ноги. Оглядел мутным взглядом свой кабинет и уставился на подоконник. Там, освещённый тусклым дневным светом, стоял высокий графин, доверху наполненный кристально чистой водой.       — Ты же моя прелесть! — прохрипел я, с грацией зомби шагая к окну.       Наверное, ещё никогда в жизни обычная вода не казалась мне настолько вкусной. Хотя нет, кого я обманываю? Этот графин и эти мысли уже давно стали едва ли не главной частью почти каждого моего пробуждения.       Выдув почти пинту воды и чувствуя невероятное облегчение, я глубоко вздохнул и прислонился лбом к холодному оконному стеклу. Прикрыв глаза я несколько секунд наслаждался этой жгучей прохладой, но потом всё же решил попытаться хоть немного прийти в себя и открыл окно.       А за окном была зима. Серая и хмурая, как вся моя жизнь, снежная пелена плавно перетекала в такое же серое и хмурое небо. В лицо могильным холодом ударил морозный ветер, несущий в себе все миазмы грязного, заваленного мусором тупичка, на который и выходило моё окно. Это явно было совсем не то, в чём нуждался убитый дешёвым пойлом организм, и поэтому я кое-как подавил рвотные позывы и быстро захлопнул скрипучие, сплошь облупленные ставни. Ну, хоть немного взбодрился. Ухмыльнувшись этой мысли, я глотнул из графина, похлопал по карманам брюк и вытащил на белый свет мятую пачку, в которой каким-то чудом уцелела пара сигарет.       Щёлкнула, открываясь, старая зажигалка, скрипнуло колёсико, и кончик сигареты еле слышно затрещал, окунаясь в жёлтое пламя. Я потушил огонёк и с наслаждением сделал глубокую, самую первую за сегодня затяжку.       Что же, может, всё не так уж и плохо?       Ещё раз затянувшись горьким дымом, я с усмешкой посмотрел на бейсбольную биту и отложил её в сторонку. Желание покалечить наглецов уже отступило, но вот грязно обругать их всё же стоило.       Поставив опустевший графин на стол, я щёлкнул защёлкой дверного замка. Облупившаяся дверь с выцветшей вывеской: «Поттер. Детектив. Конфиденциальные поручения», — медленно распахнулась.       — Привет, Гарри, ты что заболел? — в спальню мальчиков шестого курса ворвалась Гермиона. — На завтраке не появился, в спальне закрылся, никуда не выходишь. С тобой всё в порядке?       — Да, всё прекрасно, просто решил денёк отдохнуть от всех, — улыбнулся Гарри.       Прямо перед ним в воздухе плавала небольшая записная книжка, над которым кружилось дорогое самопишущее перо.       Во тьму моего кабинета элегантно вступила Гермиона — моя Немезида, моя безответная любовь и самая роковая женщина моей жизни. Она, как и всегда, была красива, изящна и непоколебимо уверенна в себе.       — Чего тебе? — хмуро спросил я.       Мне было плевать, что передо мной стоит женщина, одетая в платье за добрые десять тысяч фунтов и с брильянтовыми серьгами, стоимостью в годовой бюджет какой-нибудь африканской страны. Меня никогда не впечатляло чужое богатство, а что же до остального… Я правда когда-то любил её, но мы с ней были слишком не равны, чтобы между нами могло что-то получиться.       Когда-то давно мы учились в одном колледже. Её родители были владетельными сенаторами нашего округа, а я был сиротой, только чудом, удачей и неимоверным трудом заработавшим себе государственную стипендию. Она была невероятно умной, весёлой, доброй и умопомрачительно красивой женщиной, а я… А я был Поттером. Опустившимся алкоголиком, промышляющим ловлей неверных жён и мужей днями, и подпольными драками по ночам.       — Здравствуй, Гарри, — обворожительно улыбнулась она, не обратив никакого внимания на мой неприветливый тон. — Неважно выглядишь. С тобой всё в порядке? Может, примешь душ и немного аспирина?       Вот в этом она вся. Не смотрит на окружение, но видит лишь суть. Я действительно чувствовал себя крайне паршиво. Вчера вечером меня чуть не отделала охрана одного богатенького типа, под которого я копал, пытаясь найти доказательства его финансовых махинаций против его партнёра по бизнесу, ночью уже я сам отделал другого типа, имевшего смелость выйти против меня на ринг, а потом мы с моим менеджером Ронни до самого утра пропивали мой выигрыш в каком-то дешёвом кабаке.       — Ох, прости, не знала, — без малейших ноток раскаяния в голосе отозвалась Гермиона. — Во всяком случае, мне срочно нужна твоя помощь.       Гарри удивлённо вскинул брови. Вчера Гермиона сказала ему, что планирует весь следующий день провести в библиотеке за каким-то исследованием, а сейчас она тут.       — Ты набрала столько книг, что тебе нужна помощь в их перетаскивании? — улыбнулся он. — Отлично, я всегда гораздо лучше работал руками, чем головой.       Гермиона негодующе фыркнула и ткнула его кулачком в плечо.       — Нет, балда, — отозвалась она. — Сейчас мне нужна именно что твоя голова.       — Ты хочешь сделать из неё пресс-папье? — ужаснулся Гарри.       — Да ну тебя с твоими шутками! — отмахнулась Гермиона. — Мне правда нужно, чтобы ты пошёл со мной в библиотеку и помог с одной книгой. Её не разрешают выносить, и поэтому ты нужен мне там. Пожалуйста.       Гарри улыбнулся и спустил ноги с кровати.       — Нужен, так нужен, — покладисто кивнул он. — Пошли.       — Спасибо!       Гермиона улыбнулась ему и, схватив за руку, потащила за собой.       — Выслушать тебя я смогу и так, — отмахнулся я, делая очередную затяжку и устраиваясь на своём стуле. — Так что привело тебя ко мне?       Гермиона скептически посмотрела на колченогий табурет для посетителей и осторожно присела. В её тёплых карих глазах явно плескалась тщательно скрываемая тревога, а руки слегка подрагивали.       — Я слышала, что после той истории с комиссаром Грюмом ты стал частным сыщиком. И, судя по всему, слухи не врали, не так ли?       Да, несколько лет назад, когда я раскрыл махинации своего бывшего шефа Аластора, который оказался настоящим оборотнем в погонах, меня оперативно турнули из полиции. Уж слишком много голов могло полететь вслед за его головой, и правительственные бонзы решили быстро подчистить все хвосты. Включая и меня. Мне кое-как удалось отбрехаться и избежать тюрьмы, но путь в органы оказался мне заказан. С тех пор я и стал, как выразилась Гермиона, «частным сыщиком». Хотя какой из меня сыщик? Слежка за деловыми партнёрами заказчиков, доказательство супружеской неверности и розыск загулявших дочек и сыночков — вот в чём заключались девяносто девять процентов всех моих — за неимением лучшего слова — дел.       — Ну, можно сказать и так, — вздохнул я и засунул окурок в переполненную пепельницу. — Чем могу тебе помочь?       Гарри и Гермиона вышли из общей гостиной Гриффиндора и направились в сторону библиотеки.       — Так чем я могу тебе помочь? — спросил он.       — Ты же у нас змееуст, — улыбнулась она, стрельнув любопытным взглядом на его блокнот, который вместе с пером плавал в воздухе у его плеча. — Я нашла одну книгу в Запретной секции, в которой приведён текст, якобы, написанный змееустом. Автор пишет, что в этом тексте возможно зашифровано несколько весьма продвинутых и стойких маскировочных заклинаний. Я думаю, что возможность быстро и надёжно скрыться может очень сильно помочь нам в будущем.       Я открыл свой блокнот для заметок и приготовился слушать.       — Не знаю, в курсе ли ты, но я коллекционирую редкие книги, — начала Гермиона. — И с одной из них у меня возникла проблема. Недавно я купила на аукционе очень редкую книгу одного китайского философа, а потом обнаружила под обложкой зашифрованное письмо…       Каюсь, возможно я пропустил часть её рассказа, засмотревшись на её невероятно глубокие карие глаза, на её шикарные волосы, будто бы приведённые в беспорядок лёгким ветерком и, разумеется, на её губы. Манящие и невероятно вкусные на вид. Сколько раз я мечтал о том, чтобы впиться в них горячим поцелуем, но… Но я был попросту недостоин столь шикарной женщины.       — Гарри! — помахала перед его лицом Гермиона. — Ты меня слушаешь? Что вообще у тебя там записывается всё время?       Она попыталась было заглянуть в его блокнот, но Гарри мгновенно выхватил его из воздуха и отвёл подальше от неё.       — Эм… — замялся он, глядя в её расширившиеся от удивления глаза. — Да так, неважно, просто ерундой страдаю.       — Это что-то личное? — с пониманием улыбнулась Гермиона. — Ты ведёшь дневник?       — Что?! — возмутился Гарри таким инсинуациям. — Какой, к дементорам, дневник?! Я тебе что, девчонка что ли дневник вести?       — Тогда почему не хочешь показать?       — Да просто… — он запнулся, пытаясь сформулировать мысль. — Там глупости всякие. Не заморачивайся, в общем.       — Ну… — с глубоким сомнением в голосе и сильнейшим любопытством в глазах, протянула Гермиона. — Ладно…       Гарри выпустил блокнотик, и над ним снова запорхало самопишущее перо.       Гермиона перегнулась через стол, дабы посмотреть на мои заметки, и я едва не заработал себе косоглазие, стараясь игнорировать её декольте и вместо этого сосредоточиться на её рассказе.       — В общем, — продолжила она, вновь усаживаясь на табурет, — я расшифровала это письмо и обнаружила упоминание об одном тайнике, расположенном где-то на территории Тибета, в котором хранится множество древних китайских свитков.       — И зачем тебе я? Снарядила бы экспедицию.       — Снаряжу, — кивнула она. — Что же касается тебя, то я, похоже, случайно увела эту книгу из под носа другого человека. Если найти эти свитки и выставить их на аукцион, то они уйдут за баснословные суммы, так что… сам понимаешь. Помнится, во время учёбы мы с тобой оказались очень даже неплохими напарниками, когда расследовали то дело о хранящейся в нашем колледже большой партии философского, — она жестом выделила кавычки вокруг этого слова, — наркотика, а ведь тогда нас с тобой едва не убили. Вот я и подумала, что твоё умение выпутываться из сложных ситуаций будет совсем не лишним и в этом деле. Ну так как? Берёшься?       Я хотел было ответить согласием, тем более, зная, что отнюдь не бедствующая Гермиона не постоит за ценой, но нас прервали.       — О, кто это тут? — из-за угла вывернул Малфой со своими гориллами. — Никак живой мертвец и его подстилка-некрофилка? Эй, грязнокровка, каково знать, что ты трахаешься с будущим трупом?       Дверь распахнулась, и в мой кабинет завалился сам Дракен фон Малфайн — лживый, прилизанный хлыщ, внучок сбежавшего из послевоенной Германии немецкого нациста, который благодаря своим деньгам умудрился очень даже неплохо устроиться в Британии. И он был не один.       — Так-так-так, — ухмыльнулся он. — Никак, чистюля Грейнджер купила то, что ей не предназначалось, а потом поджала хвост и решила обратиться к своему старому дружку? Знаешь, Поттер, а я не забыл, как из-за твоего расследования мой отец лишился места в Сенате.       Я положил руку на бейсбольную биту, и в руке Дракена появился револьвер, следом револьверы появились и в руках его громил.       — Тише, тише, — ухмыльнулся он, направив ствол мне в голову. — Мы же не хотим, потревожить соседей?       — Соседей?! Ах, ты, чёртов ублюдок! — прошипела Гермиона, и пальцем ткнула в грудь Дракена, заставив его отшатнуться. — Твой отец был насильником и убийцей!       Эта женщина всегда была невероятно смелой, и она превосходно умела выбирать момент. В ответ на эту вспышку, все стволы оказались направлены в её голову, и у меня появилось пространство для манёвра.       Я схватил биту и без промедления обрушил её на плечо Дракена. Он взвыл, поднялась суматоха, которая, впрочем, окончилась так же быстро, как и началась. Раздались три выстрела, и нежданные визитёры попадали на пол.       Я посмотрел на Гермиону и пропал. Снова пропал. Она крепко стояла на ногах, её волосы живописно растрепались, её щёки раскраснелись, а тёплые шоколадные глаза горели неудержимым огнём. В её изящных руках был сжат маленький дамский револьвер, а у её ног с громкими воплями, хватаясь за простреленные колени, катались по полу поверженные ею ублюдки.       — Бежим, Гарри, — схватила она меня за руку, — паровоз не ждёт!       Что же, за этой валькирией я готов был проследовать хоть на край света.       Гарри и Гермиона быстро откатили оглушённых и связанных слизеринцев к стенке и, схватившись за руки, побежали в библиотеку, пока кто-нибудь из профессоров не подтянулся на шум.       — Вот чёртов придурок, — весело хмыкнул Гарри, выловив надоедливо мельтешащий перед лицом блокнот и деактивировав перо. — Ну вот не в первый раз же на это попадается.       — Ничему его жизнь не учит, — скорбно вдохнула Гермиона. — Боюсь, скоро его терпение кончится, и он станет для нас реальной проблемой.       — А, прорвёмся! — легкомысленно махнул рукой Гарри, заворачивая в библиотеку. — Так где там твоя книга?       Гермиона улыбнулась ему и без слов потянула к своему столику, на котором громоздилось с полдюжины книг.       — Вот, смотри.       Гарри уселся рядом с Гермионой, выслушал её пояснения и с головой погрузился в работу. Она редко когда просила помочь ей в библиотеке и, чего греха таить, с прошлого года он даже немного комплексовал по этому поводу. Ему очень хотело быть полезным ей ещё и там, и вот, его желание наконец-то сбылось. Стоило ему немного сосредоточиться, представить перед собой змею, и заполненные непонятными закорючками строки вдруг наполнились для него новым смыслом. Было немного трудно облекать этот смысл в слова английского языка, но Гарри справился. Он медленно, часто запинаясь и подбирая слова, читал вслух, а Гермиона шустро конспектировала текст на чистом листе пергамента.       Спустя полтора часа работа была закончена, и Гарри с редким для себя чувством хорошо выполненной работы откинулся на спинку стула.       — Это невероятно! — Гермиона наконец-то позволила себе дать волю эмоциям. — Ты хоть представляешь себе, насколько эксклюзивна добытая тобой информация? Это… Это… Гарри, я тебя обожаю!       Гермиона повернулась к нему, и в следующее мгновение он почувствовал на себе её фирменные объятия. Он широко улыбнулся и обнял её в ответ, будучи невероятно довольным тем, что смог помочь ей таким образом.       — Гарри, мы должны срочно выучить эти заклинания! — отстранившись, но не выпуская его из объятий, затараторила Гермиона. — Уверена, что в Англии о них практически никто не знает!       — Волдеморт наверняка знает, — не согласился Гарри.       — Я сказала: практически, — напомнила она, — и я сильно сомневаюсь в том, что он кого-то им обучал. Это же такой бонус к скрытности!       Если Гарри и собирался что-то возразить, то Гермиона на корню обрубила это его желание. Она широко улыбнулась и ещё раз крепко обняла его.       — Боже, Гарри, мы просто обязаны найти оригинал той книги, откуда был скопирован этот отрывок! — воодушевлённо продолжила она. — Мы найдём его, и ты его переведёшь, хорошо?       — Хорошо, — улыбнулся он, не имея ни малейшего желания возражать.       — Ладно, — Гермиона выпустила его и глубоко вдохнула и выдохнула, — успокоились. Так. Нам нужно освоить эти заклинания. Пойдём в Выручай-комнату.       Она поднялась и начала споро складывать книги в свою сумку. Последнюю же, в которой был приведён тот отрывок, она передала Гарри.       — Передай, пожалуйста, мадам Пинс, — попросила она. — А я пока тут закончу.       Гарри кивнул и направился к стойке библиотекаря. Сначала он отстоял небольшую очередь, потом дождался, пока мадам Пинс придирчиво осмотрит книгу, и только потом вернулся к Гермионе. Вернулся и замер столбом от открывшегося ему зрелища.       Гермиона сидела за столом. Она не двигалась, словно окаменев. Меж её пальцами было зажато его самопишущее перо. А ещё перед ней лежал его блокнот. Открытый. На который она смотрела остановившимся взглядом.       — Эээ… Гермиона? — осторожно подал голос он.       Она подняла голову, и Гарри едва не потерялся в её шоколадных глазах, настолько ярко они сияли счастьем и чем-то ещё таким… горячим, невысказанным, но искренним.       — Гарри, — мурлыкнула она, и он едва не растёкся лужицей от её тона, — скажи мне, ты знаешь, как работает это перо?       Он осторожно подошёл поближе и уселся на свой стул.       — Ну… — неуверенно протянул Гарри. — Я думаю, и оно записывает.       — А ты знаешь о том, что для того, чтобы оно записывало только то, что ты хочешь, ты должен на нём концентрироваться? — вкрадчиво осведомилась она тем же тоном. — Иначе оно будет записывать только то, что происходит в твоей голове. Ты знал об этом?       — Мне доставили его только пару часов назад. Я немного поигрался, начиная писать историю о детективе, а потом ты меня отвлекла, — осторожно ответил он и попытался заглянуть в свой блокнот, но Гермиона шустро закрыла его прямо перед его носом. — Что ты там вычитала?!       — А ты знал, что оно может записывать не только твои фантазии, но и самые сокровенные желания? — проигнорировала его вопрос Гермиона. — Особенно, если ты отвлекаешься.       — В смысле?       Теперь Гарри совсем уже ничего не понимал. Этот её взгляд, этот её тон — они самым натуральным образом кружили его голову, а вопросы сбивали с толку.       — В прямом…       Гермиона улыбнулась и поднялась на ноги, но только для того, чтобы через секунду с комфортом устроиться на его коленях. Она обвила руками его шею и приблизилась на расстояние одного вздоха.       — В самом прямом, детектив Поттер, — шепнула она, едва ли не касаясь его губ своими губами. — Ведь я тоже готова последовать за тобой куда угодно…       Гарри не понимал совершенно ничего, кроме одного непреложного факта: прямо здесь и прямо сейчас его Гермиона сидит прямо на его коленях и нежно целует его прямо в губы. Игнорировать этот факт было бы просто преступно, и Гарри горячо ответил на её поцелуй, наслаждаясь им и лаская её язык своим языком. Когда же он мягко прикусил её губу, Гермиона что-то глухо простонала и зарылась пальцами в его волосы, а он обнял её за талию, ещё крепче прижимая к себе.       Что же, пусть Гарри не знал, что именно это глупое перо написало в его блокноте, но это было не так уж и важно. Самым важным было то, что происходило здесь и сейчас, а происходило здесь то, о чём Гарри не смел и мечтать.       Он наконец-то целовался с самой главной девушкой своей жизни, с Гермионой.       И ей, похоже, это безумно нравилось.