Официант, дичь!

      Вжух, вжух…       Вжух, вжух…       Вжух, вжух…       Метла с широким веником мерно скребла по каменному полу, собирая в кучу нанесённые через открытые окна листья, травинки и прочий мусор. Гарри Поттер осмотрел получившуюся кучку, затем перехватил древко поудобнее и направился в другой конец коридора.       — Гарри! — послышался обеспокоенный голос. — Наконец-то я тебя нашла!       Гарри обернулся и невольно улыбнулся при виде своей верной подруги. Как всегда встрёпанной и розовеющей симпатичным румянцем.       — А чего меня искать? — хмыкнул он, выразительно приподняв метлу. — Сегодня и весь следующий месяц меня всегда можно будет найти где-то здесь.       — Вот об этом-то я и хотела поговорить, — посуровела Гермиона. — Что там у тебя за история с Финч-Флетчли?       — Ничего особенного, — скривился Гарри. — Не сошлись мнениями по одному вопросу.       — И по какому же? — не унималась она.       — Да, не важно, — отмахнулся тот. — Не бери в голову. Мелочи жизни.       Гарри и правда не хотелось рассказывать ей о причине их с Джастином конфликта.       — Говорят, что причиной вашего конфликта была я, — вкрадчиво сообщила Гермиона.       Из груди Гарри вырвался тяжёлый вздох. Да, он снова позабыл о том, что слухи в Хогвартсе распространяются едва ли не быстрее пресловутой скорости света.       — И раз это из-за меня Финч-Флетчли оказался в больничном крыле со сломанным носом, — продолжала Гермиона, — то мне, знаешь ли, не то чтобы просто любопытно, но даже важно знать: почему? Гарри. Выкладывай.       — Да что там выкладывать? — раздражённо фыркнул тот в ответ. — Этот придурок просто вякнул то, что не стоило вякать, за что и получил. Всё.       — И что именно он вякнул?       — Неважно.       Не желая продолжать этот разговор, Гарри перехватил метлу и начал усиленно изображать бурную деятельность по наведению порядка в одном отдельно взятом коридоре. Правда, это было сделано, скорее, от бессилия, потому что он со всей ясностью понимал, что Гермиона так просто от него не отстанет.       И он оказался совершенно прав. Гермиона подошла поближе и сделала самую подлую вещь, которую только могла сделать. Она трогательно приподняла бровки, округлила свои выразительные карие глаза и тихо, едва ли не шёпотом попросила:       — Гарри. Пожалуйста.       К её чести стоило признать, что к такому трюку она прибегала крайне редко, но если уж прибегала, то Гарри никогда не мог ей отказать. Не смог и сейчас.       Он вздохнул и прислонил метлу к стене.       — Ну что же… Сама захотела… — он почувствовал, как разгораются его щёки и опустил взгляд. — Он спросил… Он спросил, сколько твоих дырок я уже попробовал и насколько классными они были.       — Что?! — едва ли не взвизгнула Гермиона. — Мои… дырки?!       — Ага… — смущённо кивнул он. — И я так растерялся, что как-то автоматически врезал ему по носу. Оно как-то само собой получилось.       — Да как он смеет?! — яростной змеёй шипела Гермиона. — Да как он посмел назвать мои чистенькие и аккуратненькие… отверстия дырками?! Да это его рот одна сплошная дырка, раз он берёт в него такие слова!       — Эээ… Что, прости? — слабым голосом протянул Гарри.       Гермиона запнулась, осознала, что сейчас сказала, и неудержимо покраснела, но её, кажется, уже понесло от возмущения.       — Нет, ну правда! — защищаясь воскликнула она. — Да как у него язык повернулся?! Ты знаешь, Гарри, я никогда не была сторонницей физического воздействия, но сейчас ты всё правильно сделал! Дырка! — негодующе фыркнула Гермиона. — Нет ну надо же!       — Ааа… Эм… Боже, не верю, что спрашиваю об этом, но… отверстие и дырка — в чём разница?       — Ну как ты не понимаешь? — всплеснула руками Гермиона. — Отверстие — это то, что нормально, что должно быть и что несёт в себе некую функциональную нагрузку. А дырка — это что-то, чего быть не должно, неправильное и лишнее. Зловонное и грязное, куда заваливается что ни попадя. Как рот Джастина например.       — Или Рона, — фыркнул Гарри. — Учитывая что и в каких количествах он жрёт.       — Ой, не напоминай! — выразительно закатила глаза Гермиона.       В коридоре воцарилась тишина. Гермиона забавно пыхтела от злости, а Гарри мучился диким любопытством. Главная проблема была в том, что это самое любопытство было густо замешано на диком смущении. Но ведь он гриффиндорец, не так ли?       — Так, значит, отверстия говоришь? — теперь уже голос Гарри звучал негромко и вкрадчиво. — Ты их так называешь?       — Ну а как ещё? Если говорить в совокупности, то именно, что отверстия!       — Чистенькие и аккуратные?       — Если ты сейчас засмеёшься или выразишь хоть капельку сомнения, то следующий сломанный нос будет твой, — хмуро предупредила Гермиона.       — Эй! — возмущённо возопил Гарри. — Что?! Да я бы никогда! Гермиона, честно, ты самый чистый и светлый человек из всех, что я знаю! Я бы никогда не подумал про тебя ничего подобного! Да и вообще, ты для меня самая умная, самая добрая и, конечно же, самая красивая девушка в моей жизни!       Увидев стремительно округляющиеся глаза подруги и её розовеющие щёчки, Гарри смущённо поскрёб затылок и пробормотал:       — Эм… Да. Так о чём это я? — он выпрямился, смело взглянул в глаза Гермионе и уже своим обычным тоном предложил: — Гермиона, ты знаешь, как я к тебе отношусь. В общем, чего скрывать, раз уж проговорился, но ты мне дико нравишься. Так что… Пойдёшь со мной на свидание? В Хогсмид. Завтра.       Гермиона ещё сильнее округлила глаза, открыла рот, потом медленно его закрыла и осторожно кивнула.       — Вот и прекрасно! — разулыбался Гарри. — А Джастину, будет снова вякать, я ещё раз по носу дам!       При виде ярко засиявших глаз Гермионы, сердце Гарри радостно подпрыгнуло, и он в очередной раз убедился, что быть истинным гриффиндорцем — вижу цель, не вижу препятствий — это на самом деле здорово!