Зеркальные страницы

Чем ближе приближались выходные, тем сильнее я чувствовал себя возбуждённым от мысли, что проведу целый день наедине с Юнги. Я ожидал очень многого, в какой-то степени я понимал, что хочу невозможного от обычной прогулки. В пятницу Мин отправил мне сообщение с местом и временем встречи, и я приятно удивился: это был торговый центр, недалеко от моего дома, куда я частенько ходил с Хеён по её прихоти. Ещё меня удивило то, что Юнги выбрал именно это место, а не то, что было ближе к нему. "Неужели он обо мне заботится?" — промелькнуло у меня в мыслях, отчего я чуть со стыда не сгорел. Если вечер пятницы можно было описать как затишье перед бурей, то утро субботу я охарактеризовал как чёртову бурю, с цунами, ещё и с землетрясением. Я метался по всему дому в поисках подходящей одежды, занял ванну на долгий час, не давая своим родителям нормально почистить зубы и помыться, за них всё делал я, вдобавок увеличивая норму. Я хотел, чтобы от меня пахло не то чтобы приятно, а так, будто об меня потёрся кот Бога. Мои зубы, волосы, кожа, всё должно было блестеть. В один момент мне показалось, что даже невеста на свадьбу собирается менее тщательно, чем я. Родителей не удивило моё поведение, я всегда был перфекционистом, но в этот раз я превзошёл сам себя. Мне просто хотелось произвести хорошее впечатление на Юнги, ведь он очень утончённая натура, он не захочет терпеть человека в своём обществе, если его что-то в нём не устроит. Да, Мин рационален, и он может заводить правильные знакомства, но мы друг другу ничем не обязаны, лишь коллеги по манхве, которая, кстати, начала набирать популярность на различных платформах. Я накрутил небольшие кудряшки, слегка обжёг себе пальцы, потом ещё и растрепал свои волосы, потому что мне не понравился результат. В итоге моё лицо приобрело ещё более детский вид с этой неловкой причёской. На одежду я решил не скупиться, надел то, что пылилось для важного случая в моей жизни. Не думал я, что он настанет тогда, когда я пойду с Юнги в кино. По-началу я хотел одеться официально: тёмные джинсы, рубашка, пиджак, но потом бросил всё на кровать, посмеявшись над своим выбором. Я же не на школьный бал иду, в конце концов. Обычный свободный стиль показался мне слишком скучным, даже моё огромное худи не спасло положение, и этот вариант тоже канул на кровать. Я понял, что слишком увлёкся, когда стрелка на часах почти показывала одиннадцать — время нашей встречи с Юнги. Я так перепугался, что Мин не дождётся меня, поэтому накинул свои старые добрые рваные джинсы, чёрную майку, ветровку, чтобы не замёрзнуть, и выбежал на улицу, пока мой портфель болтался у меня не плече. По дороге к месту встречи я вновь задумался, как же пройдёт этот день. Мы должны были пойти на ужастик. Обычно это означает, что кто-то будет пугаться до полусмерти, а другой будет его успокаивать, обнимать за плечи, брать за мокрые ладошки. Но я не такой человек, я не пугливый от пикселей на экране. Я ведь хотел понравится Юнги, но не знал, как это сделать. Если представить, что в его вкусе такие манерные парни, как Хосок, то я просто должен был вдавить бедного Мина в кресло и обплакать его плечо, будто на похоронах. Мне бы хотелось, чтобы мы хотя бы взялись за руки, конечно, неловко было бы так сидеть первое время. Возможно, я слишком многого просил. В кино мы бы вряд ли смогли сблизиться, там обычно не до этого. Я хотел походить по парку, поболтать о чём-то нейтральном и приятном, потом зайти в какое-нибудь кафе и перекусить, в общем, банальные мечты. А под вечер, рядом с торговым центром, можно было бы сходить в парк аттракционов и покататься на колесе обозрения, посмотреть закат. Слишком скучно, но романтично же! Я многого не прошу, если свидание пройдёт так, то я уже буду счастлив, я идеальный спутник, даже сам себе билет оплачу! Пока я раздумывал над этим, я заметил, что стою и жду Мина уже десять минут, если не больше. Онлайн он был несколько часов назад, на мои сообщения не отвечал, это меня насторожило, а где-то в глубине души я даже выдохнул. Если он решил не приходить, тогда мне не придётся волноваться, что я скажу или сделаю что-то не так, проблемы просто исчезнут. Мне будет больно, но уж лучше так, чем потом стыдиться себя. Когда я уже хотел уходить, заметил, что из автобуса вышел знакомый силуэт парня во всём чёрном. Его кардиган вытягивал его и визуально делал выше, а сумка, которую он держал в руках, делала Мина таким деловым, будто он шёл на важную встречу. Держа в руках телефон, от которого витиеватыми путями шли наушники до самих ушей, Юнги глазами искал кого-то и в один момент встретился взглядом со мной. Я вздрогнул и непривычно выпрямил спину, будто передо мной предстал важный генерал. Подойдя ко мне, Мин вытащил наушники и спрятал телефон в карман. Он пожал мне руку, немного задержав рукопожатие, видимо, из-за моего растерянного лица. — П-привет, — выдавил из себя я, на что Юнги улыбнулся мне и тоже поприветствовал. Он выглядел слегка сонным, хотя, если подумать, я никогда не видел его бодрым. Художникам, наверное, чуждо, что такое сон. Его можно понять, я сам такой же, одни лишь рассказы на уме, но в последнее время не только это... — Мы ещё успеваем на сеанс? Или я слишком опоздал? — на лице Юнги вдруг появилась неловкость, это меня обескуражило. Несмотря на наше общее стеснение, наши ноги будто сами повели нас внутрь. Вместе с толпой людей мы зашли в торговый центр, где после прохладного ветра нас окатило тепло. — Мы успеем, если не пойдём покупать закуски. Ты ведь не расстроишься? — я посмотрел на Юнги и увидел, как он завёл прядку чёрных волос за ухо, как это обычно делают девочки, и покачал головой. В неловком молчании мы дошли до самого кинотеатра, а потом и уселись на свои купленные места. На фильм пришло много людей, большинство мест были заняты, поэтому с Юнги нам осталось рассчитывать на мягкие диваны на последних рядах, они были дороже обычных мест, но зато нам никто не мог помешать. Даже хорошо, что так всё вышло, хоть и неловко сидеть с Мином так близко. Почувствовав, что эта близость давит на меня, я поставил между нами свой портфель. Юнги недовольно посмотрел на меня и по-хозяйски вернул мои вещи на пол, сказав: — Нельзя между людьми что-то ставить. Это плохой тон. — Ох, прости, я ведь не из высшего общества, — усмехнулся я, на что Мин лишь равнодушно поджал губы — Любишь ужастики? — Мне всё равно, что смотреть, если честно. — А я вот боюсь. — Что? Правда? — свет вдруг стал затухать, и все в зале перешли на еле различимый шёпот. Юнги подвинулся ближе, прямо к моему уху, чтобы я его услышал. Я чувствовал запах слабых духов. Так странно, я никогда раньше не ощущал на нём его. — Я запоминаю все образы, потом они преследуют меня в кошмарах, и я рисую их, — прошептал Юнги, но не спешил отстраняться. — Так я борюсь со своими страхами, заточаю их в бумаге. Ты ведь так же делаешь, Чонгук... Когда он прошептал моё имя, по телу пробежались колющие мурашки, а потом я вздрогнул от резкого звука в зале. Фильм начался, Юнги повернулся на экран, и я больше не решился что-нибудь спросить. Мин полностью раскусил меня. Я не боялся ужастиков, но моя фантазия часто не давала мне покоя. Мои мысли — худший кошмар, который только может быть. Я вдруг вспомнил, что когда бежал к Юнги, купил шоколадку, чтобы он несильно злился. Мы ничего для кино не купили, потому что опаздывали, шоколадка была бы как раз к месту. Я достал её из кармана и протянул Юнги. В темноте он не сразу заметил, что я ему протягиваю, а потом удивлённо посмотрел на меня. Я уверенно положил её ему в ладошку и довольно повернулся к экрану. В тот момент я почувствовал себя нужным. Это приятное чувство, даже если я был обычным источником еды. Я же хотел понравиться Юнги, поэтому и делал для этого всё возможное. Вдруг перед собой я увидел половину шоколадки, что я дал Мину. Он невозмутимо смотрел на экран, параллельно протягивая мне сладость. Юнги решил поделиться, это мне показалось очень милым. Съеденная мной шоколадка сразу приобрела более приятный вкус, так странно ощущать что-то подобное. Я думал, что во время фильма мы хотя бы разговоримся, но нет: оба сидели, как камни, даже те и то разговорчивее. Двое перед нами вообще пытались удовлетворить друг друга через рот. Зрелище не самое приятное, но не замечать этого я не мог. Фильм совсем меня не интересовал, он был лишь фоном для моих мыслей. Думал я о чём угодно, но точно не копался в сюжете этого голливудского детища. Мой взгляд невольно пал на руку Юнги, она спокойно лежала на его колене, иногда пальцы от скуки постукивали по ноге, держа свой собственный ритм. Я потянулся к ней, но вовремя оступился. Статус противного лучшего друга мне точно не нужен. Ведь нет ничего отвратительного, чем симпатия того, кто тебе абсолютно не интересен. Я так и продолжил сидеть, не проронив ни слова. — Это было неплохо, — сказал Юнги, когда свет в зале включился. — Правда нудно. — Совсем не страшно, — я прогнулся в спине, поднимая руки вверх. За два часа сиденья мои мышцы порядком затекли. — Куда дальше пойдём? — Эм, не знаю, я обычно сижу дома, никуда не выхожу. — Правда? Чем же ты тогда занимаешься? — Рисую, смотрю дома сериалы и учусь. — Не чувствуешь себя одиноким? Либо не таким, как остальные. — Да, очень часто, — Юнги встал с дивана и добавил с привычным невозмутимым лицом. — Пойдём, прогуляемся тогда. Его слова меня не удивили, раньше о Мине я никогда не слышал и, кажется, даже не видел. Нелюдимый, замкнутый и холодный... Чем же он меня так привлёк? Если так подумать, только лишь благодаря неугомонной Хеён я смог познакомиться с ним, так бы две родственные души до самого выпуска находились по разные стороны школы. В этом году Юнги выпускается, и от мыслей, что мы больше никогда не увидимся, мне становилось больно. — О чём задумался? — спросил меня Мин, выведя из грустных мыслей. — Да так. Ты ведь в этом году выпускаешься? — Весной сдаю последние экзамены. Мы вышли из торгового центра, вокруг которого на площадках бесились дети. Всегда удивлялся их способности не обращать внимания на погоду и просто сохранять позитив. Недавно был снег, но осенняя погода растопила его за несколько суток. Сейчас же серые тучи сопровождали горожан, холод и зябкость вообще были нашими лучшими друзьями на этот сезон. Но детишкам было всё равно на солнце, снег, дождь, они играли на площадках вместе с друзьями, даже в одиночку не унывали, как мы, взрослые. Возможно, если бы мы не знали, что во время такой погоды нужно грустить, мы бы не грустили. — Выбрал, куда будешь поступать? — Не я выбрал. Родители. — И куда? — В юридический. — Ты сам-то туда хочешь? — Мне как-то всё равно. Главное, чтобы поступил. Смотря на Юнги, складывалось такое впечатление, что ему просто неприятно моё общество, либо он не настроен на подобный диалог. Разрядить обстановку — моя главная задача. Ещё бы я знал, как это сделать, цены бы мне не было. Хеён много раз говорила: дари человеку то, что бы хотел получить ты сам. И хоть речь тут шла о подарках, я решил предложить Юнги то, от чего бы сам сейчас не отказался: — В парке есть озеро, где плавают утки, можно пойти туда и порисовать. — Тебе будет не скучно? — в глазах Юнги промелькнул интерес и даже восхищение моими словами. — Всё-таки мы пришли гулять. — Какая разница, как проводить время? Мне с тобой даже молчать интересно. — Ну хорошо. Только давай купим перекусить. — Да, конечно! — бодро подпрыгнул я и последовал за Юнги. Я даже представить не мог, чтобы на прогулке с кем-то я пошёл к озеру в парке, где плавали уточки, и просто сидел в тишине, черкая продолжение своего рассказа, пока мой спутник рисовал манхву. Обычно люди по-другому проводят выходные, а у нас всё не так, слава Богу. В супермаркете мы закупили домашнего бэнто, но пока трапезничал лишь я. Юнги же раскладывал вокруг себя карандаши, большой альбом, цветные ручки. Стало понятно, зачем он взял с собой такую большую сумку, он всегда был готов к внезапному рисованию и приливу вдохновения, что даже пугало. — Почему ты решил взять японский бэнто? Я, конечно, не против, просто интересно. Юнги прижал к себе колени и приложил к ногам альбом. Он, видимо, уже приготовился творить, а я всё доставал его вопросами. — Я какое-то время жил в Японии, японские блюда мне нравятся больше и культура тоже, — ответил Мин, сделав несколько пробных линий на бумаге. — Вот как, — пробубнил я, взяв комок риса и положив его в рот. — Мне нравится твой вкус. Я давно думал, что ты какой-то другой, что ли. — Я самый обычный. — Неправда. Ты прекрасно рисуешь. — И всё? — спросил Юнги, посмотрев мне прямо в глаза. Он буквально поймал мою неуверенность в своём ответе. Почему же он всегда видит меня насквозь? Почему же я не могу его увидеть?.. — Ты интересная личность, тебя хочется всё узнавать и узнавать. — А когда узнаешь, я перестану тебя интересовать? Я никогда не задумывался ни о чём подобном, я просто жил мыслями, что мне интересен этот человек своей загадочностью, но я и предположить не мог, что когда я узнаю о нём больше, мои чувства пропадут. Может, это действительно было правдой, и я просто был подонком, а сам же считал себя жертвой. — Почему ты так решил? — Да так, — выдохнул Юнги и взял в руки бэнто, отставив альбом. — Давай просто поедим. Я, видимо, расстроил его. Люди всегда грустят, если не слышат того, чего хотят. Что же хотел услышать Юнги? Он выглядел, как обиженная девушка, которая отвернулась ото всех, взяла в руки еду, считая её своим лучшим другом и собеседником. Чем-то с Хеён они похожи, не думал, что скажу такое. Я подвинулся ближе и взял Мина за плечи, развернув к себе. Юнги не смог отпрянуть, его руки были заняты, а я слишком решительно насел на него. На секунду мне показалось, что Мин покраснел. — Скажи, что тебя тревожит, — произнёс я, почти дыша ему в щёку. — Ничего, — сглотнул Юнги. — Почему ты врёшь мне? — Ты слишком близко, — он отвернулся от моего лица, обнажив свою голую тонкую шею. Как ему не холодно в таком виде? Юнги даже ни разу не дрогнул при мне. Только сейчас он будто бы был... загнан в угол. — Тебя смущает близость с людьми? — Нет. — Тебе не нравится, когда тебя трогают? — Нет. — Тогда почему? — Просто ты!.. — со злостью крикнул Юнги и встретился с моим взглядом. После чего он вдруг замолчал, а глаза волнительно забегали. Я отставил его бэнто в сторону, а потом с трепетом обнял его озябшее тело. В моих руках хён был таким маленьким, словно девушка, это заставило меня прижать его сильнее. Мин задрожал ещё больше, будто мои прикосновения для него были электрическим разрядом. Я пугал его? С моей стороны это выглядело как моральное насилие, и лучше было бы просто отпустить его. Я чувствовал вседозволенность и уже не мог прекратить. — Я тебе противен? — спросил я, сделав глядящее движение по его макушке. — Нет. — Тебя отпустить? — Нет. — Тебя вообще не понять. Среди этой сырости и парковой суеты мы сидели возле дерева и обнимались. Прогулка превзошла все мои ожидания. Но я всё ещё был эгоистом, помешанным только на своём благополучии. С Юнги явно творилось что-то странное, не знаю точно, с чем это было связано. Что я знал точно, так это то, что я должен сказать прямо сейчас. Я отпустил Мина, всё ещё придерживая за плечи. Он был словно бабочка, прекрасным и хрупким создание, которое в любой момент улетит, а если удержишь его с собой, то невольно раздавишь. Юнги не хотел смотреть мне в глаза, и я сам чувствовал, что если посмотрю, то вся решительность пропадёт. Я приоткрыл рот, чтобы сказать те слова, какие ещё не говорил никому, но ком встал поперёк горла, и между нами сохранялось тяжёлое молчание. — Хён, я... — румянец вдруг вспыхнул на моих щеках, я ощутил их жар, как будто лучи беспощадного солнца. Как только Юнги поднял на меня взгляд, я решительно произнёс: — Ты мне нравишься! Мои слова раздались эхом в моём сознании. Я сам не верил, что сказал это. Просто взял и сказал! Наверное, для Мина я выглядел очень забавно: стеснительное лицо, красные щёки и уши, ещё и глаз, кажется, дёргался. Я хотел увидеть взаимность во взгляде Юнги, но он будто не расслышал мои слова и никак не отреагировал, и я не знал, что делать дальше. Просто сидеть и ждать ответа? На мгновение я испугался, что этими словами перечеркну абсолютно всё: наши дружеские отношения, совместную работу над манхвой. На сердце стало так тяжело, было невыносимо сидеть в тишине. Неужели я всё испортил? — Я знаю это, — равнодушно произнёс Юнги. — Давно заметил твои чувства. — Я понимаю, что в некоторых моментах был бестактен, но я должен был сказать, — я отпустил плечи Мина, и мои руки сразу ощутили недостаток его тела. — Я хочу услышать твой ответ. Юнги устало выдохнул, отчего я почувствовал себя ещё более неловко. У Мина была прекрасная способность собирать все свои эмоции в кучу и сохранять невозмутимое лицо, но я так не умел. Видимо, вот разница между нами. — В этом году я выпускаюсь, а потом могу вовсе уехать в другой город. — Это повод прекратить общение? — Нет, я не это имел в виду. За эти чуть меньше полугода мы должны закончить манхву. В крайнем случае, будем работать на расстоянии. — То есть, я тебе признался, а ты мне соль на рану сыплешь? — Юнги был слишком жесток. Был бы я девочкой — расплакался. — Хватит мыслить так позитивно. Даже если бы ты мне нравился, мы бы всё равно не могли быть вместе. — Так я тебе нравлюсь? — ухмыльнулся я. — Да я не про это говорю! — крикнул Юнги. — Так нравлюсь или нет? — Давай уже сменим тему! — с еле заметным румянцем Мин отвернулся от меня, облокотился о дерево, взял в руки свой остывший бэнто и запустил в рот сразу несколько комков риса. На душе стало легче, умеет же Юнги успокоить собеседника даже своей злостью. Видимо, для него я стал нахальным подростком, который говорит серьёзные вещи от балды или просто слишком напористо показывает свои эмоции. Никогда не думал, что вообще с кем-то себя так поведу. Юнги открывает во мне новые границы и вместе с этим раскрывается сам. Я бы сказал, что наши отношения улучшились, но наша дружба дала трещину. У меня была определённая репутация сдержанного коллеги, тогда же я больше напоминал Хосока! Не по себе стало от этих мыслей. Радовало, что до конца прогулки я не увидел в глазах Мина отвращения, он больше смущался или дерзил, чтобы показать, что орешек не так просто раскусить, но этим лишь сильнее ломал себя сам. И всё же, Юнги боится сближаться с людьми? Или боится сближаться со мной?