***
Гарри так и замер около двери гримёрки Луи с поднятым кулаком. — Я поговорю с ним. В понедельник. — Вот это я понимаю. Долгая пауза. — Луи. Ты можешь ответить мне на один вопрос? — Валяй, я уже на всё готов. — Ты ведь всё ещё любишь его? Пауза — Люблю. Чертовски сильно. Он развернулся и, едва не срываясь на бег, зашагал в сторону выхода. Найл ждал его у машины. — Ну что, поговорили? — поинтересовался Хоран. — Поехали домой, — бросил Гарри, не обращая на него внимания. — Хей, ты что-то совсем бледный, с тобой всё хорошо? — машина медленно тронулась, как только захлопнулись задние двери. — Наверное, последний бокал был лишним, — ответил на автомате Стайлс, чуть приоткрывая окно и подставляя лицо под потоки прохладного воздуха. — Я говорил тебе не налегать, — усмехнулся Найл. — Думаю на вечеринке тебе лучше держаться подальше от выпивки. Вечеринка. Как он мог забыть про грёбаную вечеринку. Перед глазами снова вспыхнул образ Луи, освещённого красными огнями, а в голове вперемешку со строчками его песен закрутились только что услышанные слова. Maybe I was lying when I told ya Может быть я врал тебе, когда говорил Everything is great, everything is fucking great Всё отлично, всё просто охуенно.***
В первый раз он проснулся от того, что чьи-то сильные руки давили ему на живот. Сквозь мутную плёнку, покрывавшую всё вокруг, Гарри заметил незнакомого мужчину в халате и двоих молодых девушек, стоящих в его комнате. В другом углу, наблюдая за их действиями, стояли Найл, Лиам и Луи. На последнем не было лица. Парень был настолько бледен, что почти сливался с белой стеной спальни Гарри. Глаза его казались чуть припухшими и красноватыми, но Гарри не мог на сто процентов быть в этом уверен — странная сероватая плёнка, покрывавшая всё вокруг, мешала рассмотреть ему Луи. — Лу? — хрипло спросил Гарри, и тот сразу же дёрнулся к нему, осторожно беря прохладную ладонь младшего в свои трясущиеся чуть влажные руки. Гарри попытался что-то сказать, однако темнота снова утягивала его обратно: он чувствовал, как реальность вновь ускользает от него, а образы скрываются за пеленой сна. Во второй раз он очнулся, ощущая, как мягкая женская рука поглаживает его собственную. Приглушённые голоса доносились откуда-то сверху, но из-за яркого света и сильной головной боли, Гарри не мог понять, кому они принадлежали. — Нет-нет… Результаты отличные… Пониженное давление… Учащённый пульс… Симптомы указывают… Я могу сказать только, что ему… Нервные срывы сопровождаются перепадами настрое… Депрессивные мысли, нарушение пищеварения, бессонница… Стайлс пытался что-то возмущённо промычать в ответ. Какие к чертям нервные срывы, какая бессонница, да он здоров, как конь, только немного перебрал на ужине. Ну и немного переволновался. И плохо спал в последнее время. И мало ел. И много, очень много, пил. В третий раз Гарри проснулся окончательно. Он медленно разлепил глаза, и несколько раз моргнув, осмотрелся по сторонам. Наконец, ничего не мешало ему ориентироваться в пространстве: не было ни сероватой пелены, ни звона в ушах, ни полуразмытых образов, и поэтому ему хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что находится он далеко не в своей квартире. Уютно и в тоже время довольно богато обставленная комната с телевизором, холодильником и широким окном, открывающим вид на небольшую улочку и соседнее здание, она больше походила на номер в гостинице, чем на его комнату. Светлое дерево, ковёр, кресло, небольшой диванчик, и… Странная, никак не вписывающаяся в интерьер комнаты кровать. Рядом какой-то пикающий аппарат. Больница. Чёртов Найл всё-таки припёр его в больницу. «Придурок», — подумал Гарри и приподнялся на локтях. В голову тут же ударила острая боль, а в глазах потемнело, и Стайлс, не на шутку испугавшись, снова откинулся на подушку. Аппарат у его кровати несколько раз тихо пискнул и в комнату тут же вошла улыбчивая женщина в медицинском халате с бумагами в руках. — Ах, мистер Стайлс, я смотрю Вы только проснулись. — Эм… Здравствуйте, — неуверенно проговорил Гарри. — Вы, возможно, немного растерянны. Позвольте Вам всё объяснить. Вы находитесь в неврологическом отделении госпиталя Святой Марии. Меня зовут Эсмеральда Торренс, я Ваш лечащий врач. Вы можете задавать мне любые вопросы, — женщина улыбнулась и внимательно посмотрела на парня. — Даже не знаю… Эм… — пробормотал Стайлс. — Как Ваше самочувствие? Головокружение? Тошнота? Слабость? — Думаю, немного болит голова. И слабость. — Угум. Температуру и давление у Вас замеряли полчаса назад. Таблетку от головной боли принесёт медсестра через пятнадцать минут, а пока что… — врач начала перебирать листы с кучей непонятного текста и цифр, которые она всё это время держала в руках, — здесь все результаты Ваших анализов, мистер Стайлс, мне нужна Ваша подпись в нескольких местах. Сегодня мы ещё понаблюдаем за вашим состоянием, и, я думаю, завтра будем готовиться к выписке, — она протянула Гарри пару бумажек и ручку, показывая, где ему нужно подписать. Стайлс не глядя поставил подписи и вернул врачу листы. — Если Вам что-нибудь потребуется, кнопка вызова медсестры находится справа от Вас. — Эм. Спасибо… Подождите, это неврологическое отде… — Опа! Гарри! — входная дверь распахнулась, и в комнату вошёл Найл с бумажным стаканчиком кофе в руках. — Ну вы посмотрите, живой! А я уже заказал тебе место на кладбище, дружище! Врач поздоровалась с Хораном, пожелала обоим хорошего дня и удалилась из палаты. — Найл, — улыбнулся Гарри, уже забывая о вопросах, которые только что хотел задать врачу. Он, на самом деле, был только рад видеть друга — больницы (пусть даже и высшего класса) с детства вызывали в парне чувство тревоги и недоверие. — Ну как ты тут? Ты нас всех неслабо напугал, — Хоран плюхнулся на диванчик и отпил немного из своего станака. — Я же сказал тебе, вези меня домой, но ты всё-таки решил припереть меня неизвестно куда? — Гарри скрестил руки на груди и чуть приподнял брови. Найл вопросительно посмотрел на него. — Кхм. Ну, а что мне оставалось? Смотреть на то, как ты кричишь и бьёшься в истерике, дружище? Без обид, но ты мне пока в нормальном состоянии нужен. Брови Гарри удивлённо взметнулись вверх. — Какая истерика? Меня просто вырвало на улице, — сказал он так, словно Найл не понимал очевидных вещей. — Эм-м… — Хоран окинул Гарри подозрительным взглядом. — Ты вообще хоть помнишь, как здесь оказался? — Ну… — расплывчатые образы в его голове никак не хотели собираться в цельную картину, и Стайлс решил не проверять свою интуицию. — Нет, не особо. Помню только как мы ехали в машине, потом меня вырвало… И всё. Хоран слегка напрягся и поёрзал на диване. — Ну что ж, не знаю, стоит ли тебе рассказывать всё, — он опустил взгляд на стаканчик и несколько раз прокрутил его в руках. — Врачи сказали, что тебе сейчас нельзя переживать — Если ты меня так заинтригуешь, то я буду переживать ещё больше, Найло. Да и с чего мне вдруг нельзя переживать? — поинтересовался Гарри и одним нажатием кнопки перевёл кровать в более удобное для него положение. — Может всё-таки поговорим о чём-то ещё? — не оставлял попытки убедить его Найл. — Да, например о том, что было после того, как меня вывернуло в центре города, — Стайлс вопросительно приподнял бровь и серьёзно посмотрел на парня. — Ну… Ладно-ладно. Начну по порядку. Так-с. Ну… — начал мямлить Найл. — Ты будешь рассказывать или нет? — подогнал его Гарри. — Какие мы нетерпеливые, — буркнул Хоран. — В общем. Ты тогда отключился прямо в машине, и я подумал, что ты был просто в говно. Ты требовал, чтобы я отвёз тебя «домой», что, видимо, значило на старую квартиру, ибо в новый дом ты ехать отказался. Я решил, ладно, чёрт с тобой, а то ещё опять стульями швыряться начнёшь. Мы приехали, спасибо водителю, помог дотащить тебя до спальни, и уложить. Ну я думаю, останусь, а то ещё что случится, а рядом никого. На всякий случай всю квартиру облазил — даже намёка на лекарства не нашёл, даже активированного угля не было. Все ящики пустые, только на кухне одна твоя сраная коробка, за которой ты ночью по кустам лазил. Внутри Гарри всё похолодело. Нет. Только не это. Найл всё видел. — Да не смотри ты так, нет мне дела до твоей коробки, Стайлс, — словно прочитав его мысли, усмехнулся Хоран и, не акцентируя внимания на реакции Гарри, продолжил рассказ. — Ну в общем, думаю я, останусь, наверное, с тобой, вдруг на самом деле аппендицит окажется. Позвонил Лиаму объяснил, что у нас тут форс-мажор и что на вечеринке нас не будет. Лёг в гостевой комнате. Уснул. Посреди ночи просыпаюсь от каких-то стонов. Сначала даже не понял, где нахожусь, а потом слышу, как ты начинаешь вопить в соседей комнате, у меня аж чуть волосы не поседели. Я пулей к тебе — ты, прям как в «Изгоняющем дьявола», мечешься по кровати, белый весь, глаза закрыты, я давай будить тебя, может просто сон страшный приснился, а ты ни в какую. Я не знал, что делать, ты всё орал так, будто тебя резали, честно, Гарри, мне это в кошмарах будет сниться теперь. Звоню Лиаму — не отвечает — вечеринка же была в самом разгаре. Я позвонил Луи. Гарри с удивлением слушал рассказ друга: каждый новый факт поражал его больше предыдущего, ведь ничего из того, о чём говорил Найл, парень не помнил, как бы он ни пытался сейчас воспроизвести ту ночь в памяти. — Ну в общем через пятнадцать минут прилетел Луи. На самом деле, сначала я только пожалел о том, что позвонил ему, потому что… Ну ты и сам понимаешь, почему. И, пожалуйста, не смотри на меня так, словно хочешь убить, я же тогда был в панике, я слишком сильно испугался, Гарри, кому мне ещё нужно было звонить?! В общем, пока ты не начал возмущаться, я дорасскажу. Сначала мне было немного неловко, я не знал, что делать, а ты не успокаивался, и разбудить тебя у нас вдвоём уже не получалось. Но потом Луи отправил меня в другую комнату, сказал, чтобы я дозванивался до Лиама и вызывал скорую, потому что дело, видимо, серьёзное. Я вышел, позвонил, объяснил ситуацию, а когда вернулся, ты уже затих. Не знаю, чего такого Томмо сделал, но, когда я вернулся, вы просто мирно лежали на кровати, как ни в чём ни бывало. Гарри немного нахмурился, может, для Найла такое явление было удивительно, но сам парень прекрасно знал, что только Луи был его самым верным лекарством от проблем со сном. Когда Стайлс лунатил в доме судей на X-factor, Луи всегда возвращал его в постель, разговаривал с ним, пока тот не заснёт, когда Гарри мучали кошмары из-за стресса, Луи крепко прижимал его к себе и убаюкивал, а когда у Стайлса случалась бессонница, парень подолгу рассказывал ему на ночь выдуманные истории, терпеливо дожидаясь, пока тот, наконец, заснёт. Видя как Гарри задумчиво молчит, Найл решил больше не говорить о Луи и не упоминать, что те дни, которые он провёл без сознания, парень страшно переживал за Стайлса. Поехал с ним на скорой в больницу, ночевал у него в палате на диванчике, и, конечно, не переставал повторять, что это он во всём виноват. — Кхм. Ну да… Сначала приехал Лиам, через пару минут — врачи. Тебя осмотрели, ты даже ненадолго очнулся тогда. — Да, я, кажется, что-то припоминаю. Я помню, как вы стояли там, — смутный образ всплыл в голове Гарри, и он вспомнил, как проснулся, ощущая на своём животе чьи-то руки. — Ну в принципе, это почти всё. Тебя привезли в больницу, взяли кровь на анализы, сделали УЗИ, чтобы исключить всякое, как оказалось, у тебя всё в порядке. Врач сказала, что налицо все признаки нервного срыва, дружище. И вот ты тут уже как два дня. — Ох… — выдохнул Гарри не зная, что сказать. — Я говорил с врачом, она сказала, что не видит смысла держать тебя здесь, всю информацию по лечению она передала твой маме, хотя там вроде только советы соблюдать постельный режим и меньше переживать… — Подожди, — перебил его Стайлс. — Мама здесь? — Да, она вылетела первым же рейсом из ЛА, как только я рассказал ей о том, что случилось. — Уф… Я испортил им отдых, — Гарри запустил руку в волосы и чуть потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Мне ещё нужно позвонить менеджеру… — Я всё сделал, мы с твой мамой решили, что ближайшую неделю никакого промо. Что могли перенесли на следующую, что не смогли — отменили. Сейчас тебе нужно восстановиться чувак, а не… Дверь в палату осторожно щёлкнула и приоткрылась. Гарри и Найл одновременно повернули головы, чтобы посмотреть, кто зашёл. На пороге, удивлённо глядя на парней, стоял Лиам, переводя взгляд со Стайлса на Хорана и обратно. За его спиной, испуганно уставившись на Гарри, стоял Луи, держа в руках какой-то пакет. — Привет, парни, — как-то холодно проговорил Найл. — Гарри! — тут же воскликнул Лиам, проходя в палату и полностью игнорируя Хорана. — Ты как, в порядке? Нет. Нет, Гарри был не в порядке. Он смотрел словно сквозь друга, взглядом упираясь прямо в глаза Луи. То, как он выглядел, не на шутку встревожило Стайлса. Парень был неестественно бледным, под глазами виднелись тёмно-фиолетовые круги, а волосы его были больше похожи на гнездо. Он, едва ли решаясь сделать пару шагов, острожно вошёл внутрь и прикрыл за собой дверь, всё так же испуганно оглядывая Гарри. — Хей, чувак, — Пейн подошёл к его кровати и положил парню руку на плечо. — Как самочувствие? — Хорошо. Почти. Немного голова болит, — очнулся от недолгого помутнения Стайлс, отмечая, как виновато и необычно тихо звучит голос Лиама. — Знаете, парни, — Найл буквально метал глазами молнии. — Гарри вообще-то нельзя нервничать. А мы тут на него толпой сразу же. Пойдёмте уже, пусть человек отдыхает. — Но мы ведь только зашли, — тут же возмутился Пейн. — Как зашли, так и выйдете, — Стайлс почувствовал, как атмосфера в палате накалялась с каждой секундой. — Найл, не начинай, пожалуйста, — тихо пробормотал Луи, виновато опустив взгляд. — Да что вы, я не начинаю! — в голосе Хорана отчётливо слышался яд и сарказм, и Гарри не мог понять, что именно так разозлило парня: присутствие Луи, поведение Лиама? — Парни, успокойтесь, что случилось? — возмутился наконец Гарри. — Да ничего такого, — хмуро буркнул Найл. — Могу я украсть Лиама на пару слов? Вопрос был риторическим, потому что не дожидаясь ни от кого ответа, Хоран встал и, взяв парня за локоть, вывел его за собой. И без того напуганный Луи, кажется сейчас совсем запаниковал. Он опасливо обернулся сначала на дверь, потом на Гарри, потом на окно, ни на секунду не переставая теребить в руках пакет. — Луи… — наконец выдохнул Стайлс, чувствуя, как от напряжения и нервов на него наваливается усталость и желая поскорее закончить со всем этим. Томлинсон тут же встрепенулся и посмотрел прямо на парня. Он прикусил губу, пару секунд молча глядя ему в глаза, словно не решаясь на что-то, но уже в следующее мгновение он в два больших шага подлетел к его кровати и без остановки затараторил: — Гарри… Прости меня пожалуйста. Это я виноват. Прости, я не хотел, чтобы так получилось, клянусь, я не знал, что всё может так обернуться. Я… Я так виноват, прости меня пожалуйста… — Томлинсон бросил свой пакет, не обращая внимания на то, что фрукты, которые он притащил с собой, один за другим выкатились на пол. Он схватил потерявшего дар речи от неожиданного потока слов Гарри за руку и крепко сжал её в своих от чего тот едва заметно дрогнул. — Господи, Гарри, я такой придурок. Если бы ты знал, какой я идиот, прости меня пожалуйста. — Луи… — тихо сказал Стайлс, чувствуя, насколько холодные и влажные руки у Луи и насколько сильно тот дрожит. — Нет. Послушай меня, пожалуйста. Я знаю, я знаю, что ты меня ненавидишь, но дай мне, пожалуйста сказать пару слов, и клянусь, я клянусь тебе, я навсегда уйду и больше никогда тебя не потревожу. — Что ты… — Гарри не понимал, что происходит, что нашло на Луи и о чём тот говорил. — Пожалуйста, дай мне шанс высказаться. Я клянусь, я уеду, я уеду сегодня же и больше тебя не потревожу! — на глазах Томлинсона начали выступать слёзы, а голос его время от времени подрагивал, что не скрылось от внимания Гарри. — Я… Я был таким придурком. И остался им. Тогда. Три года назад. Я испугался. Я очень испугался того, сколько ответственности на нас было. И… Ты помнишь тот разговор до начала перерыва? Мы видели этот перерыв вообще по-разному. Ты считал его возможностью раскрыться, я считал поводом спрятаться поглубже и отвести подозрения. Я… Я очень боялся, Гарри. Ты тогда начал пугать меня тем, что сказал, что однажды заставишь меня это сделать. Этот каминг-аут. Я убежал, как последний трус… Господи, какой я придурок, — он сел на край кровати Стайлса, не выпуская его ладонь из дрожащих рук. — Я так позорно бежал от тебя и так боялся вернуться. Боялся, что ты не простишь меня, что ты не поймёшь. Гарри, я ненавижу себя за трусость и понимаю, почему ты ненавидишь, но если есть хоть один крохотный шанс на то, чтобы ты сейчас понял меня и простил за тот поступок? Я обещаю, я навсегда уйду из твой жизни. Полная каша из бессвязных слов Луи творилась в голове Стайлса. «Ненавидишь», «виноват», «придурок», «уйду», Гарри искренне не понимал, что Томлинсон хочет от него, что он пытается сказать. Он медленно осмотрел взволнованного Луи, который всё сильнее сжимал его руку, словно боясь, что та может раствориться, если он не будет достаточно крепко держать её. — Луи… Послушай теперь меня, — осторожно начал Стайлс. — Я не понял ни единого слова из того, что ты сейчас здесь тараторил, но позволь ответить на парочку высказываний. Во-первых, ты ни в чём не виноват, то, что случилось в тот вечер не могло зависеть от тебя, потому что… Потому что… Потому что не всё было… Так просто, понимаешь, — Гарри на секунду задумался, а говорит ли он вообще о своём нервном срыве или о чём-то большем? — Во-вторых, я тебя не ненавижу. Я зол, разочарован, обижен на тебя — да, ненавижу — нет. Ты предал меня и разбил мне сердце тогда, когда я доверял тебе больше всех, но… Но я не ненавижу тебя за это, Луи. Я задавался вопросом «почему ты так поступил?» всё это время, и ни разу не нашёл рационального ответа. Сейчас я тоже слышу невнятное бормотание и… И… В-третьих, никуда не надо уезжать… Я думаю, нам есть ещё что обсудить. Луи удивлённо раскрыл рот, словно желая тут же сказать что-то в ответ, но, он всё так же продолжал молча смотреть на Гарри. Стайлс чувствовал, как рука парня, которой он с силой вцепился в него, всё ещё подрагивает, и он осторожно накрыл её своими ладонями. Родное тёплое ощущение уюта плескалось в его груди, когда он смотрел на Луи, который отчаянно сжимал его руку, рассыпаясь извинениями и откровенностями. Злость и обида медленно отступали на задний план — Гарри слышал искренность в сбивчивой нервной речи Томлинсона, сейчас в его неловких смущённых движениях он видел того же напуганного восемнадцатилетнего мальчишку, который боится собственных чувств, сомневается и нуждается в защите и тепле. Что-то остро кольнуло в груди Стайлса — желание притянуть Луи к себе и сжать до хруста костей в крепких объятиях становилось невыносимым, когда Гарри смотрел в полные слёз и испуга глаза парня. — Мы должны будем поговорить, Гарри. Мне нужно очень много тебе сказать, — Томлинсон не отводил взгляда от Гарри, несмотря на то, что сам дрожал, как осиновый лист. — Я… Я так устал от всего этого… Луи медленно опустил голову на их сплетённые руки и глубоко вдохнул. Нет. Нет, это просто пытка. Видеть настолько разбитого и отчаявшегося парня было настоящим издевательством для разбушевавшихся чувств Гарри. Он мягко вытащил свои руки из крепкой хватки Луи и, едва коснувшись подбородка, поднял лицо парня так, чтобы видеть его глаза. — Я тоже устал Луи. Посмотри, где я. В чёртовой больнице. И я не знаю, сколько ещё я выдержу в этой гонке. Томлинсон сжал губы и едва слышно всхлипнул. — Это я… Это я довёл тебя до такого состояния. Прости. Прости меня пожалуйста, — зашептал он, отворачиваясь в сторону. — Я могу уйти сейчас, только скажи, Гарри. Я сделаю всё, что угодно, только скажи, что ты не хочешь меня видеть, пожалуйста, я так запутался. Стайлс на секунду замер. Вот. Вот он момент, который нельзя упускать. Пора признаться самому себе, принять собственные желания и покончить с причиной постоянного напряжения. Отдаться эмоциям, послушать сердце… Однако, сейчас он может покончить с этим, сказать Луи, что всё позади, что им не стоит быть вместе, видеться и пересекаться, и Томлинсон уйдёт из его жизни навсегда. Ведь они оба устали от этого, устали от вечной борьбы, устали от недосказанностей, переживаний и боли, которую причиняли друг другу. Сейчас Гарри может парой фраз покончить разом со всем. Сейчас Гарри может избавить их обоих от тяжести обстоятельств, от нервотрёпки и открыть дверь для более счастливого будущего. Гарри знает, что он потом долго будет думать о верности своего поступка, о других возможных исходах, что будет не спать ночами, споря с собственными мыслями и чувствами, но сейчас он наконец решается оставить прошлое позади. Стайлс спокойно кивает Луи и медленно говорит: — Ты можешь. Ты можешь уйти. Но я… Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы ты уходил от меня, не хочу, чтобы убегал. На самом деле, я сам не знаю, чего я хочу, Луи, но сейчас… Сейчас я… Сейчас… Обними меня… Пожалуйста, — Гарри выдыхает последнюю фразу и отворачивается, не желая видеть реакцию Томлинсона на свои слова. Он зажмуривается и сжимает челюсть, мысленно ругая себя за то, какую глупость он сморозил. Гарри тяжело вздыхает, когда слышит, как Луи поднимается с его кровати. — Ты уверен? — тихий голос раздаётся откуда-то сверху, и Стайлс, не открывая глаз коротко кивает. Несколько секунд ничего не происходит, но потом он чувствует, как Луи садится чуть ближе, медленно стягивает обувь и закидывает ноги на кровать. Гарри чуть приоткрывает глаза: жар ударяет прямо по щекам, когда он видит изучающий взгляд Томлинсона в сантиметрах от себя. Луи ещё пару секунд смотрит ему в глаза, а затем негромко шепчет: — Ты точно уверен? Я ведь не смогу отпустить, если сейчас обниму. Стайлс отрывисто выдыхает, боясь разрушить атмосферу такого искреннего и интимного момента неправильными словами. Он медленно кивает и осторожно разводит руки в стороны, словно разрешая Луи приблизиться. Томлинсон ещё пару секунд изучает лицо Гарри внимательным взглядом, и, наконец, аккуратно кладёт голову парню на грудь, тут же обхватывая руками его крепкое тело. Стайлс машинально зарывается носом в его волосы и вдыхает родной запах. Он обвивает спину Луи руками и переплетает их ноги, показывая, что тому не стоит бояться близости. Гарри прикрывает глаза и медленно растворяется в накатившей на него нежности. Он чувствует, как Луи цепляется за его футболку и прижимается так, словно Гарри вот-вот растворится в его руках. Им так комфортно рядом друг с другом. И нет той неловкости, которой боялся Гарри, их тела принимали привычные позы: кончик носа Луи осторожно касался шеи Гарри, опаляя её горячим дыханием, который в свою очередь по-хозяйски зажал ногу Томлинсон между своими и как можно ближе притянул его к себе, мягко поглаживая спину и позволяя расслабиться. — Ты пахнешь моим шампунем, Луи, — бормочет ему в макушку Стайлс. Тот беззвучно усмехается и отвечает: — Мне просто всегда нравился этот запах. — Да уж, ты всё время воровал шампунь у меня, вместо того, чтобы купить себе такой же. — Я купил. Недавно. Потому что… Потому что не мог перестать думать о тебе, — Гарри чувствует грусть в голосе парня, и понимающе вздыхает. — Гарри? — тихо спрашивает Томлинсон. — Да? — Я… Это ведь… Мы же ещё увидимся… И поговорим? Стайлс знал, что на самом деле хотел спросить его Луи. Эти объятия что-то значат? Ты чувствуешь то же самое, что и я? Мы можем попытаться начать всё сначала? Гарри отвечает на все неозвученные вопросы разом: — Да… Да. Я думаю, мы ещё поговорим. Стайлс чувствует, как губы Луи растягиваются в улыбке, и сам не сдерживается от того, чтобы легко улыбнуться. Гарри не избавил их от боли и тяжести прошлого, не сделал всё проще, не поступил так, как требовал того мозг, но это не мешало ему надеяться на лучшее. Он не должен больше бороться в одиночку. Они справятся. Вдвоём им будет легче. Дверь в палату, тихо скрипнув, отворилась, и парни одновременно вздрогнули, резко повернувшись в сторону шума. Найл и Лиам стояли на пороге, уставившись на них так, словно увидели приведение. Луи испуганно дёрнулся, норовя выпутаться из объятий, но Гарри всё так же крепко удерживал его. — Простите, парни, — буркнул Найл. — Гарри, твоя мама приедет через пятнадцать минут. Эм. Мы пойдём. Хоран, не дожидаясь ответа ребят, тут же закрыл дверь, оставляя их наедине. — Боже, и как мы будем им это объяснять, — Луи снова уронил голову на грудь Гарри. — А мы не будем объяснять, Лу. Мы вообще ничего никому не должны объяснять, пока сами не захотим того. — Ты прав… — задумчиво ответил Томлинсон, покрываясь мурашками от уверенности, которой был пропитан голос Гарри. Они пролежали в объятиях ещё пару минут, прежде чем Луи поднялся со словами: — Ладно Найл и Лиам, но если твоя мама или увидит нас… — Не притворяйся, будто не помнишь, что она заставала нас и не за таким, — парировал Гарри, нехотя отпуская Луи. — Не напоминай, — на щеках Томлинсона появился смущённый румянец, и Стайлс едва сдержался от того, чтобы притянуть его к себе и расцеловать каждый миллиметр его лица. — Правда, это было так давно… Господи, Гарри я до сих пор не могу поверить. Прошло столько лет… — Девять. Девять лет, Луи, я совсем недавно думал об этом. О том, какими мы были, какими стали и какими будем. Луи с пониманием посмотрел на Гарри: он сам нередко вспоминал былые времена, задумывался о настоящем и будущем. Насчёт последнего его мысли редко были позитивными — будущее пугало парня своей неизвестностью и непредсказуемостью, оно казалось таким далёким и одновременно слишком близким, но прямо сейчас Томлинсон чувствовал внутри крохотный росток надежды на то, что его будущее может быть счастливым. Он вышел из палаты, попрощавшись с Гарри и пообещав ему заехать завтра. Сейчас Луи ощущал себя окрылённым и, как никогда раньше, влюблённым в жизнь. Шанс. У них будет шанс на новое начало, и теперь Луи не позволит себе упустить его. Последние дни были для Томлинсона настоящим адом — переживания за Гарри и тяжёлое давящее чувство вины за случившееся душили его, парень два дня и две ночи ни на минуту не сомкнул глаз, едва ли один раз перекусил, и то лишь потому, что Лиам заставил его, отменил запланированные встречи и интервью и не заходил в социальные сети, избегая поднявшейся шумихи вокруг его новых песен. Но в данный момент Луи не мог сдержать рвущуюся наружу улыбку. Гарри не ненавидит его. Гарри попросил обнять его. Они ещё увидятся. Ничто не может испортить прекрасного настроения… — Но это же сработало! Ты сам видел их! — Лиам и Найл стояли неподалёку от входа в больницу и о чём-то активно спорили. Луи знал, что те на днях неслабо поругались, но о причинах ссоры оба важно отмалчивались, каждый раз переводя тему, стоило ему лишь намекнуть об этом. Томлинсон остановился в нескольких метрах за спинами друзей и прислушался к спору. Конечно, подслушивать не есть хорошо, но Луи слишком уж не любил секреты, особенно, когда эти секреты связывали двух его лучших друзей. — Ты обещал рассказать всё Луи сразу после мероприятия! — голос Хорана был наполнен злостью. — Я не хотел, чтобы он переживал ещё и из-за этого. Ты же знаешь, как он волновался за Гарри! — Это ты довёл его до больницы, это ты виноват в том, что случилось! Луи был поражён тем, что услышал. Да что, чёрт возьми, тут происходит? — Найл, перестань, — в тихом голосе Лиама слышалась усталость. — Я знаю, что конкретно проебался и я всё исправлю, я расскажу всё Луи, как только появится возможность. — Расскажешь что? — наконец решил заявить о себе Томлинсон. Парни разом обернулись на него. — Вот же сука, — выдохнул Лиам, не мигая уставившись на Луи. — Вот и поговорите, ребята, а мне нужно ехать, — Найл криво усмехнулся и, похлопав Пейна по плечу, кивнул Луи на прощание. Как только Хоран отъехал от больницы, оставив парней наедине, Томлинсон подошёл к Лиаму ближе и повторил вопрос: — Как только появится возможность, расскажешь Луи что? — Луи, ничего страшного я от тебя не скрывал, — начал Пейн. — И я тебе обязательно всё подробно расскажу, только не здесь. Менеджеры Гарри итак боятся, что слухи о его пребывании в больнице попадут в прессу, так что я не хочу, чтобы нас тут видели. Давай встретимся вечером у меня и всё обсудим. Томлинсон недоверчиво глянул на Лиама — его нервозность пугала Луи. Он боялся, что странный секрет может повлиять на них с Гарри, которые только вступили на путь к примирению. — Это как-то связано с Гарри? — неуверенно спросил Томлинсон. — Нет! — резко возразил Лиам, вызывая у Луи ещё больше подозрений. — Вернее да, но… Но не так, как ты думаешь… Ну, я не знаю, что ты подумал, но это определённо не то. Уф-ф… Луи, всё. Поговорим вечером. — Я буду у тебя в восемь, — угрюмо сказал Томлинсон. Они пожали друг другу руки и разъехались в разные стороны.***
— Ну в общем потом я стёр из твоей почты письмо, чтобы ты не увидел его и попросил Джеффри не говорить Гарри о том, что ты будешь организатором. Луи, клянусь, я уже миллион раз пожалел, об этом. Извини ещё раз, я даже подумать не мог, что всё так закончится. Лиам без остановки вещал уже десять минут, через каждые пять слов вставляя «я просто переживал за вас», «ты бы сам ни за что не сделал первый шаг», «прошу, прости меня» и «ты сам меня вынудил так поступить». Луи молча слушал его рассказ, куря уже третью сигарету подряд и пытаясь уложить сказанное в голове. — Ну не молчи ты! — возмутился Пейн, нервно теребя в руках край футболки. — Господи, ты даже не представляешь какой ты придурок, — после недолгой паузы выдохнул Луи и потушил сигарету в стоявшую на столе пепельницу. — Я представляю. Теперь я понимаю, но я на самом деле переживал за вас… — Ты хоть знаешь, что Ты натворил, Лиам?! — злость закипала в груди Томлинсона и вырывалась наружу, несмотря на то, что Луи сдерживал себя от резких выражений. — Ты сам вынудил… — Заткнись! Просто заткнись! — вспылил парень. — Я готов закрыть глаза на то, что ты за моей спиной копался в моём компьютере, на то, что отправил пригласительное Гарри, ставя под угрозу мероприятие, к которому я готовился полгода, на то, что ты молчал об этом до сих пор, видя, как мне плохо, но то, как ты поступил с Гарри… Господи, Лиам, у него случился нервный срыв после того вечера! — Я знаю, я знаю… — Пейн виновато опустил голову. — А он ведь подумал, что я сделал это ради издёвки! Он ненавидел меня за то, что я по сути вынудил его там появиться! — Я не думал, что-то будет так выглядеть, клянусь! — Ты убедил меня в том, чтобы я исполнил новые песни на этом вечере, потому что знал, что они о Гарри! Потому что знал, что он будет вынужден их слушать! — Нет, я просто хотел, чтобы ты не боялся выступать перед людьми, я хотел как лучше! — отчаянно воскликнул Лиам. — Ведь ты же знаешь, какой он впечатлительный и эмоциональный! Ты же знаешь, как ему было тяжело, но это не помешало тебе поступить так с ним! Небось весь вечер смотрел на нас и веселился от того, как нам херово! — Не смей так говорить! — А как? Как мне говорить? «Спасибо Лиам, что довёл Гарри до больницы своими выходками»?! «Спасибо, что влез в мою жизнь, тогда, когда никто тебя не просил об этом»?! «Спасибо, что чуть не разрушил всё окончательно»?! — Всё, Луи, перестань, прошу тебя, — без сил проговорил Лиам. — Мне больше нечего сказать тебе. Я признаю ошибку. Я придурок. Идиот. Я обещаю тебе больше не лезть в ваши отношения. И прости меня, пожалуйста… Я… — Пейн отвёл взгляд в сторону. — Я даже боюсь сейчас смотреть Гарри в глаза. Мне очень стыдно перед ним, Луи. Я очень сильно проебался. Злость всё ещё бушевала в крови Томлинсона, он не желал принимать извинения Лиама, сердце подсказывало выставить его за дверь и наорать, но рассудок просил одуматься. Пейн ведь искренне верил, что он может помочь, может помирить их, и, если отбросить все неприятные моменты, он ведь оказался прав. Да, всё пошло наперекосяк, да, Лиам немного перегнул палку, но кто знает, что было бы, если бы он не вмешался? — Тебе нужно всё рассказать ему, Ли, — угрюмо бросил Луи. — Не сейчас, позже. Но он заслуживает знать правду. — Да… Я знаю. Обещаю, я расскажу ему всё, — Пейн выдохнул и взглянул на Луи. — Я не хочу ругаться с тобой, чувак. Прости меня, — Лиам поднялся с дивана и протянул сидящему в кресле Томлинсону руку. Луи косо посмотрел на него и, поколебавшись несколько секунд, пожал протянутую руку. — В следующий раз, если уж и решишь поиграть в сваху, предупреждай меня об этом, — Томлинсон выдавил из себя примирительную улыбку, и Лиам коротко рассмеялся. — После такого навряд ли решусь. — Найл тоже принимал участие? — Нет. Нет, он узнал случайно. Я сам всё это… Кхм. — Такой ты инициативный, где не надо, Лиам Пейн, — Луи старался, чтобы его голос звучал как можно менее агрессивно, но получалось у него, честно говоря, не очень хорошо. — А вы, парни, ну… У вас всё нормально теперь? — Лиам хотел сменить тему на что-то менее грустное, но, судя по реакции Томлинсона, он сделал неверный шаг. — Ты, кажется, минуту назад клялся, что не будешь лезть, — тут же бросил Луи, но уже спустя пару секунд чуть смягчился. — Не знаю. Наверное? Если это, конечно, можно называть «нормально». — Ну… Эм, я рад, что вы всё решили. — Ох, мы ничего не решили, мы даже не начали, я тебе больше скажу, до начала нам ещё очень далеко, но… Но я думаю, мы движемся в верном направлении. — Это же хорошо, чувак. Ну, в том смысле, что теперь вы будете не по одиночке справляться с этим. Луи тяжело выдохнул и опустил голову. Он хотел рассказать Лиаму о том, что тревожило его мысли последнее время, о том, что пугало его до чёртиков и заставляло сомневаться в каждом шаге. Но что-то внутри мешало выразить мысли вслух, будто они могли тотчас материализоваться, стоит только поделиться ими с кем-нибудь. — Что-то в тебе мало энтузиазма, друг. Ты ведь был довольно решительно настроен поговорить с Гарри. И вот вроде разговор состоялся и всё идёт в гору, а ты всё так же страдаешь, — Лиам взял бутылку пива со стола и сделал несколько больших глотков. — Я… Я ни в чём не уверен, понимаешь, — осторожно пробормотал Луи, доставая из кармана полупустую пачку сигарет. — Если честно, то не особо. — Меня пугает будущее, Ли. Я… Я не знаю, что мы будем делать, если наши отношения продолжатся. Мы рано или поздно вернёмся к тому, где остановились, понимаешь. Пусть через год, пусть через два, но Гарри снова заведёт старый разговор о том, что мы должны открыться. А что если он поставит мне такое условие сейчас? Я совершенно не готов. Люди от нас отвернутся, когда узнают, что мы им врали столько лет, и тогда моей карьере точно наступит конец. Я никогда не был пай-мальчиком с ангельским голоском и люди любили меня больше по инерции, как часть группы, а сам по себе я не стою ничего и… — Луи, замолчи, — резко перебил его Лиам. — Ты послушай себя! Люди отвернутся, карьере конец, да что ты вообще несёшь?! Вспомни, что было, когда в прошлый раз ты ставил мнимую репутацию на первое место. «Карьере конец»! Да это же смешно! Наши фанаты годами сходили по вам обоим с ума, и не говори, что ты этого не замечал. На дворе 2019 год, а ты всё так же сидишь в своём коконе и трясёшься за то, что о тебе подумают люди! Ты посмотри сколько знаменитостей совершают камиг-ауты, и живут себе спокойно! — Но при этом они не врали долгие годы всему миру, говоря при этом как они ценят и уважают своих фанатов! Они не заводили кучу фейковых отношений, не отрицали свою ориентацию публично, да и вообще… Я… Я так не хочу этой публичности, этого перемывания костей, сплетен, вопросов в интервью из разряда «А как Вы поняли, что Вы гей?», потому что наши отношения с Гарри всегда были больше, чем проходная интрижка для статей в жёлтой прессе, они были личными, понимаешь, личными. Но только вот почему-то знаю и вижу это я один! — Ну так никто не заставляет вас трахаться на людях, господи! Просто вы бы смогли вести себя, как нормальная пара. Идти рядом, ездить в одной машине, поддерживать друг друга на концертах, Луи, да открой ты глаза, ты ведь ещё несколько лет назад хотел выйти замуж за этого человека! Ты хотел связать с ним жизнь! И я знаю, что ты не поменял своего решения и не выкинул эти чёртовы кольца, я знаю, что рано или поздно ты сделаешь ему предложение, и неужели ты не захочешь гордо взять его за руку, назло всем этим уёбкам?! — Боже, Пейн, я только сказал, что пока не готов открыться, а ты уже поженил нас, — хмыкнул Луи. — Я знаю. Я знаю, что рано или поздно придётся сделать это, и да, я всё ещё хочу сделать ему предложение, но… Но… Эм… Я не знаю, что сказать… — Что, совсем кончились аргументы против? — довольно усмехнулся Лиам. — Просто скажи Гарри, что вам стоит повременить с этим и подготовься морально. Я уверен, потом ты будешь жалеть о том, что не сделал это раньше. Луи не знал, что ответить. Его аргументы уже даже ему казались слабыми. Томлинсон понимал, что серьёзного разговора с Гарри ему не избежать, но почему-то после слов Лиама в нём прибавилась уверенность. Он представил, как переплетает свои пальцы с пальцами Гарри под вспышки фотокамер папарацци, как улыбается ему и легко подмигивает, но этот образ не вызвал в Луи того панического ужаса, который сопровождал подобные мысли раньше. Несомненно, ему всё ещё было страшно, ведь они ещё даже для себя не решили, что делать с их отношениями, не говоря уже о публичности, но Томлинсон чувствовал, как события этой недели повлияли на него. Долгая разлука, волнительные встречи и странного рода примирение пробуждало в Луи желание бороться с собственными предрассудками и страхом. В голове вдруг вспыхнула новая картинка. Вот Луи стоит на сцене, толпа оглушающе кричит, выкрикивая его имя, но он не обращает на них внимания, Томлинсон пристально смотрит в сторону VIP-ложи и замечает там знакомый силуэт его главного фаната. — Сегодня меня пришёл поддержать ваш хороший знакомый и… И мой муж мистер Гарри Томлинсон-Стайлс! Луи хмыкает собственным мыслям и делает последнюю затяжку затухающей сигареты. — Я думаю, мы ещё поговорим с Гарри об этом, — тихо говорит он и отпивает немного пива. — Нам ещё нужно очень многое обсудить.