Over Again.

Спустя неделю.

Октябрь близился к концу. У Гарри на носу был тур, а у Луи начиналась активная промо-кампания предстоящего дебютного альбома. И казалось, дела их должны были идти вполне себе успешно, ведь к январю нового года, нового десятилетия, они должны были раскрыть свои отношения всему миру и начать новую главу своей жизни. Однако мысли парней были забиты не предстоящим ажиотажем по поводу их каминг-аута и даже не опасениями за реакцию людей на столь неожиданные новости. Гарри, как и Луи, думал совершенно о другом. Уже практически рутинными за последнюю неделю для них стали ежедневные встречи с лучшими детективами и сильнейшими адвокатами Лос-Анджелеса; куча охраны, которую пришлось нанять, чуть ли не поселилась в доме Гарри, куда они переехали из особняка Луи; и, конечно, постоянный страх не только за свои жизни, но и за жизни близких им людей, неотступно преследовал их. В зону риска попадали все, кто был каким-либо образом связан с Саймоном и его «корпорацией зла»: будь то друзья ребят, будь то их семьи. И столь активное усиление безопасности было вовсе не прихотью Луи или Гарри, это была единственная возможность укрыться от Коуэлла и его людей. Потому что они объявили ему настоящую войну. Несмотря на страх, несмотря на возможные последствия их действий, ребята, после многочасовой беседы с адвокатами, пришли к решению, что отступаться они уже не намерены. Гарри, который боялся, что Луи после произошедшего ни в коем случае не согласится идти до конца, был крайне удивлён, когда парень сам предложил ему обсудить, что они будут делать дальше, с адвокатами. С тех пор его чувства находились в смятении, ведь в Гарри смешались страх не только за собственную жизнь, но из-за жизнь любимого человека, а так же в этом странном коктейле была искренняя радость за его решительность и всепоглощающая любовь, которая охватила парня в тот момент и не отпускала по сей день. Луи. Готов. Бороться. Луи. Луи, который убеждал Гарри подписать тот ужасный контракт, который говорил ему, что они никогда не смогут жить, как нормальная пара, что всю жизнь им придётся скрываться и что люди никогда не примут их. Тот самый Луи, который до ужаса боялся Саймона, который по первой указке менеджмента бросал Гарри и бежал на фейковые свидания с очередной девушкой, тот Луи, который не мог переступить через себя целых восемь лет, едва не разрушив их с Гарри отношения до основания, готов был бороться. Младший поначалу недоумевал и настолько был ошарашен новостью, что чуть ли не начал отговаривать Луи и просить его одуматься, понимая, что если они отступят сейчас, то дорога в светлое будущее будет им навсегда закрыта, он крепко прижал к себе парня и пообещал ему, что он будет рядом несмотря ни на что. И вот снова, что же может пойти не так, если любовь побеждает любые преграды? К сожалению, как оказалось на деле, сложнейшей преградой на пути любви стала юридическая защита Саймона. Популярный во всём мире продюсер и телеведущий, более известный в узких кругах как тиран и жуткий гомофоб, окружил себя мощнейшей стеной из лазеек в законе, компромата на людей, которые знали слишком много, и запугиванием тех, кто всё-таки решался идти против него. Адвокаты парней сразу предупредили парней, что по многим причинам они бы отказались от этого дела, так как не видели в нём успеха. Во-первых, Гарри и Луи были не первыми, кто доводил дело до суда, однако предыдущие смельчаки с треском провалили его, оставшись должны Syco и Саймону лично более трёх миллионов долларов. Продюсер обобрал их до нитки, обвинив в клевете и мошенничестве, их карьеры были окончены, и, по слухам, они давно бежали в Японию, лишь бы уберечься от его вездесущих щупалец. — А… — Гарри посмотрел в хмурые и помрачневшие глаза Луи, который за время беседы не проронил ни слова. — Кто это был? Почему… Почему они вообще подавали на Саймона в суд? Адвокаты переглянулись, ненадолго замолчав. — Что? — младший вопросительно приподнял брови. — Мистер Стайлс. Я боюсь, вы сами откажетесь от дела, если я Вам скажу, — медленно начал статный чёрный мужчина в дорогом костюме. — Мы уже говорили, что не намерены отступать, мистер Уилли Гэри, — произнёс чуть севшим от напряжения голосом Луи, отрывая взгляд от широкоформатного окна офиса. Женщина в тёмно-сером пиджаке, сидевшая рядом со своим коллегой после недолгой паузы начала: — Вы что-нибудь знаете о группе Westlife*? — поинтересовалась она. — Эм… — Гарри чуть нахмурил брови, пытаясь вспомнить что-нибудь связанное со знакомым названием. — Эм… Да, я слышал о них, у них тоже был контракт с Syco? — Именно, — кивнула женщина. — Довольно популярный британский бойс-бэнд, под руководством Саймона Коуэлла и контрактом с Syco. Ничего не напоминает? — Ох… Только не говорите, что… — Гарри от удивления приоткрыл рот и тут же переглянулся с не менее удивлённым Луи. — Да, — продолжил за неё мужчина. — Только свою сексуальную ориентацию скрывали не двое участников группы, а один. Марк Фихили. — Я слышал о нём, — негромко проговорил Луи. — Я помню, как читал о его каминг-ауте. — С 1998 по 2005, находясь в группе семь лет, он скрывал свою сексуальную ориентацию. Когда он только раскрылся, его речи о каминг-ауте были полны вдохновения и любви к себе, на всех интервью он говорил, что счастлив и свободен, однако всё резко изменилось после того, как окончился контракт с Syco, — женщина ненадолго замолчала. — Марк и его молодой человек, участник другого бойс-бэнда, Кевин МакДейд, после расторжения контракта решились обличить Саймона перед общественностью. Его тирания и гомофобия стала причиной затяжных депрессий и алкоголизма Марка, и тот, хотел защитить других артистов, желавших подписать с Саймоном контракт, от его жестокости. В большом интервью Марк и Кевин рассказали, о том, каких усилий им стоил этот каминг-аут, через какие запреты, ограничения и трудности им пришлось пройти, чтобы иметь возможность перестать прятаться от всего мира. — Боже, — тихий вздох сорвался с губ Гарри и он инстинктивно сжал тёплую ладонь Луи. — Но до этого интервью и окончания срока действия контракта им тоже приходилось несладко. После каминг-аута, когда, казалось, что всё кончено, — продолжила рассказ женщина, — началось самое мерзкое. Группа начала себя изживать, терять популярность, расходы на них начали превышать доходы, а Саймон переключился на выкачивание денег из молодых артистов, набранных на X-factor. Он постепенно начал, так сказать, сливать парней, сокращая им бюджеты, количество концертов, часов на интервью и ТВ-шоу, ротации на радио, буквально вынуждая их добровольно уйти со сцены. Марка же, который пОтом и кровью выбил свой каминг-аут у Саймона, тот возненавидел и решил буквально загубить его карьеру. В прессе людям активно начал навязываться образ разгульного мужчины, наркомана и грубияна. Писались фейковые статьи, публиковались «разоблачающие» куски видео, вырванные из контекста событий, сливались скандальные снимки. И что бы Марк ни делал, его популярность, как и уважение фанатов, с каждым днём падали всё глубже и глубже. — А что было с ним после расторжения контракта и того интервью, где они говорили о Саймоне? — поинтересовался Луи, крепко сжимая большую ладонь Гарри и нервно перебирая кольца на его тонких пальцах. — Как я и говорил ранее, — вступил мужчина. — Был скандал, затем Саймон подал на них в суд за клевету и мошенничество. — Мошенничество? — переспросил Гарри. — Да, юристы Коуэлла пытались обвинить Марка в том, что он мошенническими махинациями получал доход с туров в разы больше остальных участников Westlife. Если интересно, это была полнейшая чушь, но тем не менее ему тогда едва удалось избежать тюрьмы. — Потом они подали ответный иск, но дело оказалось проигрышным и даже не подняло общественного резонанса, так как Марк, благодаря действиям менеджмента, полностью растративший доверие людей, выглядел, как пьяница и наркоман, пытавшийся загубить группу. В итоге он ещё и остался должен более трёх миллионов долларов Коуэллу. Его семья и молодой человек помогли выплатить всю сумму и, по слухам, скрываясь от людей Саймона, пытающегося отомстить за подорванную репутацию, они бежали в Японию. — Они до сих пор там? — негромко спросил Гарри. — Может быть, — пожал плечами адвокат. — О них ничего не слышно с тех пор. В просторном светлом кабинете, где проходило совещание, повисла напряженная тишина, и Луи неловко поёрзал в кожаном кресле, медленно выдыхая. Гарри поймал на себе его чуть взволнованный потяжелевший взгляд. Казалось, он мог слышать мыслительный процесс парня. Гарри каким-то шестым чувством ощущал, как тот сомневается, нервно поглаживая его руку, как оценивает возможные последствия их плана, как думает о других вариантах… Гарри тоже вздохнул и осторожно переместил ладонь на колено Луи, слабо сжимая его и без слов пытаясь убедить бойфренда в том, что у них всё будет хорошо. — А почему… Почему после той неудачи, вы решили взяться за наше дело? — спросил Луи, переводя взгляд на мужчину. — Я не обещаю вам успешный исход, молодые люди. Не буду скрывать, что основной причиной стала моя личная неприязнь к Коуэллу. У меня с ним старые счёты, и уж прошу простить меня за выражения, но ублюдок давно должен был получить по заслугам. Парни переглянулись, нервно усмехаясь. — Однако это не всё, — прервала их женщина. — Я надеюсь, вы понимаете, что дело будет касаться не только вас и ваших семей. Бывшие участники One Direction тоже должны будут дать показания против Коуэлла. Чем больше людей мы сможем привлечь на вашу сторону, тем лучше. — Это не будет проблемой. Ребята сказали, что поддержат нас, — уверенно ответил Луи. — Так же хочу предупредить о том, что дело получит огромный общественный резонанс в виду вашей популярности. И если вы всё ещё хотите сохранить анонимность ваших отношений, то прошу лишний раз оценить все риски. — Нет. Эм… Нет, мы планировали совершить каминг-аут к январю, — ответил Гарри. — Ох. Это хорошо, — задумчиво проговаривает она, глядя куда-то в сторону. — Есть что-то ещё, что нам стоит знать? — спрашивает Луи, заметив странное поведение женщины. — Нет. Вернее… На самом деле, да, — негромко отвечает она, бросая короткий взгляд на коллегу. — Наверняка вы не согласитесь, но есть один вариант, который бы помог в разы ускорить процесс и дать вам сильную защиту в случае непредвиденных обстоятельств… — Мы готовы на всё, — уверенно проговорил Луи. — Нет, Гарри! Сколько можно повторять?! — Луи, послушай… — Нет! — отрезал парень, без сил вскидывая руки вверх. — Я говорил с Найлом. Он сможет помочь нам! — взмолился Гарри. — Помочь чем?! Нет, даже не так. Помочь с чем?! Ты хоть понимаешь, что эта идея настолько бредовая, что если бы даже её показали в кино, то люди бы возмутились, мол такого не бывает! — Луи… — попытался вставить слово младший. — Нет, Гарри, это не серьёзно! — Но я абсолютно серьёзен! — То есть ты «абсолютно серьёзно» думаешь, что нам удастся убедить артистов с мировыми именами, людей, которых ничего больше не связывает с Саймоном и Syco, у которых новые контракты, альбомы, мировые туры, ввязаться в какую-то «революцию»?! — язвительно бросил Луи. — Не преувеличивай, — Гарри скрестил руки на груди и бросил возмущённый взгляд на него. — Никакая это не революция. — А что?! Нет, будь добр, объясни мне. Ты уже больше недели не можешь успокоиться с этой фантазией, так пожалуйста, просвети! — выпаливает Луи и садится на диван. — Я сто раз говорил. Адвокат же всё подробно рассказала, — Гарри присаживается рядом и заглядывает Луи в глаза. — Мы можем изменить мир, Лу. Старший невпечатлённо фыркает и отворачивается, однако Гарри словно не замечает этого, продолжая говорить: — Ты не представляешь, сколько их, людей, с которыми Саймон, Syco и, тем более Modest! обращались, как с говном! Ты не представляешь, скольких людей он обманул, скольких заставил молчать и сколько до сих пор мечтают засадить этого ублюдка за решётку! — Если бы хотели, не сидели бы тихо по углам, — пробормотал Луи. — Мы не будем бегать за каждым, умоляя их вступить в нашу команду равноправия и свободы! — Перестань всё переворачивать и хоть секунду побудь серьёзным, прошу тебя! Луи. Посмотри на меня, — Гарри дотронулся до его руки, привлекая внимание парня. — Нас уже поддержат Найл, Лиам, Зейн… — Что? Ты говорил с Зейном? — нахмурился Луи. — Не я. Лиам. Слушай дальше. Девочки из Little Mix, Fifth Harmony и Escala. Леона Льюис. Ронан Парк. Крис Рене. Они все смогли сбежать от Саймона и его лейбла в своё время, и сейчас готовы поделиться своими историями со всем миром, Луи. Ради нас. Они готовы пойти на это ради нас, для свободы всех тех, кто слишком боится противоречить Коуэллу, и для тех, кто ещё не успел попасть в его лапы. Старший всё так же хмуро и недоверчиво смотрел в сияющие идеей изменения мира глаза Гарри и молчал. — Зачем им всё это? Зачем им помогать нам? Зачем им ставить себя под угрозу разбирательств в суде? Кто знает, может они сейчас согласятся, а почуяв запах жареного, тут же подожмут хвосты и сбегут, выставив нас идиотами на весь мир?! — наконец, после долгой паузы спрашивает он, надеясь застать парня врасплох. — Я уверен в этих людях, Лу, и я доверяю им. Каждый из них пострадал от рук этого психопата, в большей или меньшей степени, и сейчас, увидев в нас возможность раскрыть правду людям, стянуть маску с этого урода, показать миру его настоящее лицо, они помогут нам. Мы с Найлом лично общались с большинством, и, поверь мне, настроены они были куда серьёзнее, чем ты думаешь. — Да уж, конечно, — хмыкнул старший, не находя более сильных аргументов против. — Всё не может быть так просто. — Никто и не говорит, что всё будет просто. Но если мы не попытаемся воспользоваться таким грандиозным шансом сейчас, поверь, мы будем жалеть об этом всю жизнь! — Гарри придвинулся к нему чуть ближе. — Хазза. Ну ты же знаешь, насколько я не люблю всю эту публичность, когда дело касается моей личной жизни, — начиная видеть смысл в словах Гарри, чуть смягчился Луи. — Дело так и так получило бы огромный резонанс, и нас предупреждали об этом. Лу, — Гарри мягко взял его за руки и, видя сомнение в глазах парня, внимательно посмотрел на него. — Я люблю тебя. Слышишь? Я так сильно люблю тебя, и ты даже не представляешь, на что я готов, чтобы всегда быть рядом с тобой. Даже если у нас ничего не получится, даже если мы потеряем всё, я не раздумывая откажусь от этой жизни и уеду на край света с тобой. По лицу Луи пробежала нечитаемая эмоция. Он медленно раскрыл рот, словно хотел что-то сказать, но так и замер в одном положении, глядя Гарри в глаза. — Я люблю тебя, — прошептал младший, крепче сжимая его руки в своих. — Всегда любил, не переставая ни на секунду. И мне больше никто не нужен, Луи. Ты — всё, что у меня есть, и я хочу приложить все силы, чтобы сохранить то, что мы имеем. Я хочу иметь возможность провести всю жизнь с тем, кого люблю. Сердце Гарри пропустило удар, и его голос дрогнул от распирающих грудь эмоций. Стоило ему закончить говорить, как смысл только что сказанных слов пронзил Гарри неожиданным осознанием. Парень, поразившись лёгкости, с которой слетали с его губ столь искренние признания, вдруг словно заново раскрыл для себя важность всего происходящего. Луи с широко распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом так и сидел рядом с ним, не осмеливаясь проронить ни слова. Гарри смотрел на него из-под дрожащих ресниц и никак не мог оторваться. Вот он. Луи Томлинсон. Его дерзкий, грубый, громкий и говорливый мальчишка, который вырос во взрослого, серьёзного и безумно привлекательного мужчину. И только Гарри знал о нём абсолютно всё. Какой кофе он пил, какие курил сигареты, какую пиццу заказывал в ресторане, какие фильмы пересматривал, когда чувствовал себя одиноко, в какой позе засыпал и в какой просыпался. Гарри наизусть выучил все его привычки. Как он смешно тёр нос, когда смущался; как менялся тембр его голоса, когда он был раздражён; и как он таял, когда Гарри оставлял крошечные поцелуи у него за ухом. Гарри никогда не запоминал эти мелочи намеренно, однако в его памяти хранилось, сколько молока Луи наливал себе в чай, как пахнут его волосы, как выглядят едва заметные веснушки на его носу, которые сам Луи никогда не любил. Гарри бы мог бы написать научную работу о цвете глаз Луи, который менялся в зависимости от его настроения: бледно-серый, когда он был зол, ярко-голубой, когда Луи смеялся или искренне улыбался, и насыщенно-синий, когда он был сильно возбуждён. Гарри мог бы посвятить каждой части его тела не то что песню, целые альбомы. Сладким, словно ягоды, губам; яркому, словно букет подсолнухов, голосу; золотистым чуть взлохмаченным волосам; сияющим огнями глазам; округлым, словно спелые вишни, бёдрам… Младший несколько раз моргнул, насильно вырывая себя из водоворота мыслей. — Хазза… — едва слышно прошептал Луи, и звук его голоса электрическим разрядом пробежался по телу Гарри. — Я не знаю, что сказать. Брови парня удивлённо взметнулись вверх. — Нет-нет, — тут же воскликнул старший, видя смущение Гарри. — Малыш, нет. Не в этом смысле. Ты… — Луи на секунду замялся, осторожно взяв лицо Гарри в руки. — Ты просто безумец. Ты сумасшедший. Я не знаю, что сказать, потому что, кажется, если начну говорить, то разрыдаюсь, как школьница, — парень усмехается, но Стайлс слышит в его голосе серьёзность, и мягко улыбается в ответ. — Я тоже люблю тебя. Больше жизни. И никогда не отпущу. Хотя бы потому, что уже не получится… Запал ты мне в сердце, Гарри Стайлс. Луи опускает руки, в то время как лицо Гарри буквально светится от счастья. Старший молча отводит взгляд в сторону и несколько секунд смотрит вглубь дома. — Ты знаешь, а я до сих пор не могу простить себе того, что случилось три года назад, — тихо выдавливает он из себя, и улыбка Гарри медленно спадает на нет. — Лу… — Я знаю. Знаю, — Луи переводит погрустневший взгляд на парня и продолжает. — Я постоянно думаю, чем же заслужил тебя. Я думаю об этом, когда вижу твою долговязую фигуру, неуклюже блуждающую по дому в чём мать родила, когда слышу твой голос, когда касаюсь тебя. Я столько дерьма натворил, Гарри. Я втянул нас в самое мерзкое, во что только можно было ввязаться. Я был таким эгоистом. Я думал, что делал лучше, когда буквально разрушал всё, когда не замечал ничего вокруг, кроме себя и своих проблем. — Прошу, Лу… — нахмурился Гарри, чувствуя, как сердце его больно сжимается, а на языке появляется неприятная горечь. — Ты знаешь, что мы оба были идиотами. Сейчас ты и я совершенно другие люди. Посмотри только, чего мы уже достигли. Посмотри, где мы сейчас, а не где были три года назад. Луи смотрит на него внимательными изучающими глазами, впитывая и, на самом деле, слушая каждое его слово. — Лу. Ты не должен думать о том, как плохо было тогда, бояться за что-то, портя этими мыслями не только настоящее, но и будущее. Подумай лучше о том, что нас ждёт завтра! — Гарри придвигается ещё ближе. — Ты и я. Мы сможем сделать невозможное. Мы сможем жить так, как захотим, делать то, что захотим. Это… Это самая настоящая свобода! Неужели само это слово не вызывает в тебе желание действовать? Старший улыбается уголком губ, сдерживая смешок. — Ты безумец. — Угум, — широко улыбается и кивает Гарри, видя, как Луи медленно поддаётся его чарам. — Я абсолютно ненормальный. — Боже, мой парень задумал революцию! — восклицает Томлинсон. — Ради тебя готов хоть королеву свергнуть, — ухмыляется Гарри и придвигается практически вплотную к Луи. — Ты со мной? Луи не сдерживает смеха и негромко хихикает, вызывая в животе парня целый рой бабочек. — Даже не надейся, что я позволю провернуть это всё тебе самому, — после недолгой паузы шепчет старший. Ещё несколько секунд до Гарри доходил смысл услышанного. Его брови удивлённо поползли наверх, а по лицу медленно расплылась широченная улыбка, и, когда наконец Гарри в полной мере осознал, что Луи всё-таки согласился на его сумасшедшую авантюру, он, словно довольный щенок, буквально прыгнул на парня с громким визгом. — Ура-а! — Стайлс прижал хохочущего во всё горло Луи к дивану и начал покрывать его довольное лицо маленькими поцелуями. — Ты меня сейчас раздавишь! — вопил Томлинсон, безуспешно пытаясь вырваться из цепкой хватки сильных рук своего парня. Гарри тут же втянул его в глубокий поцелуй, заставляя моментально притихнуть, буйно отбивающегося Луи. Старший что-то невнятно промычал в губы Стайлса, и тот чуть отстранился, вопросительно осматривая парня. — Я люблю тебя, — стоило только Гарри разомкнуть их губы, выпалил Луи. Яркие огни моментально вспыхнули в глазах Гарри, и пунцовый румянец тут же залил его щеки. — Я тоже люблю тебя, — низким голосом просипел младший. — Больше всего на свете. Мягкая светлая улыбка озарила его лицо, у глаз собрались крошечные морщинки, Луи смешно дёрнул носом, и Гарри, который в каждом крошечном действии парня находил повод для восхищений, не смог удержаться от ещё одного поцелуя. Влажные тёплые губы слились вместе, и Луи едва ощутимо выдохнул в рот Гарри, позволяя языку младшего скользнуть внутрь. Одна рука Гарри машинально переместилась на тонкую талию парня, крепко сжимая её через ткань толстовки, в то время, как вторая опустилась около лица Луи, позволяя Гарри удерживать равновесие. Он бесцеремонно разместился между ног старшего, и, заставляя того изогнуться, запустил ладонь под его одежду, ощупывая и поглаживая мягкую нежную кожу. Пальцы Луи привычно сжали сильные мышцы на руках Гарри и, медленно исследуя его плечи настойчивыми касаниями, переместились на шею, сильнее притягивая к себе парня и углубляя горячий поцелуй. Стайлс сдавленно выдыхает от удовольствия, ощущая лёгкое головокружение от поцелуев и прикосновений Луи. Интересно, они когда-нибудь перестанут быть такими сладкими и желанными? Через силу Гарри отстраняется от манящих губ парня и, заглядывая в потемневшие от возбуждения глаза, шепчет: — Спальня? Луи коротко кивает, и Гарри, нехотя слезая с него, встаёт с дивана, протягивая руку взлохмаченному и раскрасневшемуся от поцелуев парню. Капюшон его толстовки съехал на одну сторону, рукава задрались, щёки пылали, а в глазах плясали игривые огоньки, и такой Луи возбуждал Гарри сильнее всего. Хотя, если быть честными до конца, любой Луи мог возбудить Гарри. Одетый с иголочки в лучшие костюмы или же в домашние трико, с уложенными стилистами волосами или лохматый после дневного сна, пахнущий дорогущими одеколонами или шампунем со вкусом вишни и сигаретами. Громко смеющийся, спокойный, злой или же, самое горячее, ревнующий Луи. — Господи, Лу. Рядом с тобой я чувствую себя каким-то озабоченным извращенцем, — много лет назад сказал ему Гарри, когда Луи в первый раз заставили надеть подтяжки на съемки клипа. И сейчас, спустя почти десять лет с их первой встречи, парень всё так же заводил Гарри одним своим видом, своим дразнящимся игривым взглядом, незаметным для остальных, но таким соблазнительным покусыванием губ, своими подвижными округлыми бёдрами, высоким чуть хрипловатым голосом. Помогая Луи встать и дойти до спальни, Гарри украл ещё несколько горячих поцелуев, прежде чем завалиться на кровать и снова нависнуть над парнем, словно хищник над обречённой жертвой. — Ты восхитительный, — прошептал младший, осматривая каждую мелкую частичку его лица, каждую дрожащую ресничку, каждую трещинку на губе, каждую веснушку, которые он и так знал наизусть. — Хазза… — тихо выдохнул Луи, кончиками пальцев проводя по его пухлым влажным губам. Гарри несильно прикусил его палец и оставил несколько невесомых поцелуев на ладони парня. Ещё на несколько секунд задержав взгляд на тёмно-синих глазах-магнитах, Гарри сократил разделявшие их сантиметры, припадая к шее Луи, мягко покусывая и облизывая её, раз за разом срывая сладкие вздохи с губ Луи. Руки, хозяйствовавшие под толстовкой парня, с талии переместились выше, нащупывая нежную кожу сосков и начиная уверенно поглаживать их так, как всегда нравилось Луи. Реакция тела старшего не заставила себя долго ждать, и через несколько секунд Гарри услышал высокий хриплый стон. Голос Луи электрическим разрядом пробежался по венам младшего, вызывая в его солнечном сплетении растущую волну возбуждения. Не теряя времени, Гарри отстранился и быстрым движением стянул толстовку с Луи. На пол также полетела его собственная тонкая рубашка, и парень, уже начиная скучать по контакту с горячим во всех смыслах телом Луи, припал губами к его ключицам. Вызывая у старшего новые стоны и вздохи, Гарри оставлял мокрые грубые поцелуи по всему обнажённому торсу парня, большими ладонями сжимая мягкие ягодицы и пытаясь стянуть с него джинсы, не расстёгивая. Руки Луи, блуждая по спине Гарри в нетерпении царапали загорелую кожу, оставляя едва заметные розовые следы. Когда Гарри наконец удалось разделаться с мешающимися джинсами, он рывком стянул с Луи боксеры, обнажая его молочную нежную кожу и выпуская наружу налившийся кровью член. Не удержавшись, младший сладко вздохнул, глядя на податливого и возбуждённого донельзя парня. — Прекрасный. Мой. Самый прекрасный, — прошептал Гарри вновь склоняясь над Луи и втягивая его в медленный страстный поцелуй. Одной рукой он расстегнул свои брюки и спустил их вниз, попутно неуклюже выбираясь из трусов. Когда они оба оказались абсолютно голые, Гарри машинально потянулся за смазкой к тумбочке, ненадолго убирая руки с тела Луи, отчего тот недовольно фыркнул. — Нетерпеливая принцесса, — усмехнулся Гарри, копаясь в тумбочке и пытаясь наощупь в темноте найти небольшой тюбик. — Только когда это касается тебя, любовь моя, — младший затылком почувствовал хитрую ухмылку Луи, и буквально спустя секунду ощутил прикосновение тёплых ладоней на своей спине. — Ну чего ты там так долго? — недовольно промычал Луи, мягко перемещая руки на ягодицы Гарри и несильно сжимая их, заставляя новую волну возбуждения прокатиться по его телу. — Нашёл! — воскликнул младший после продолжительных поисков, радостно улыбаясь и победно поднимая над головой заветный тюбик. — Ну что ж, считай, что тебе сегодня повезло, — Луи приподнимается на локтях и смотрит Гарри прямо в глаза игривым и немного затуманенным возбуждением взглядом. — Как будто мне нужна смазка, чтобы довести тебя до… — пытается сострить ему в тон Стайлс, но Луи не позволяет ему даже закончит фразу, моментально сокращая словарный запас парня одним действием. Он, всё так же бесстыдно пялясь на Гарри, сладко облизывает ярко-розовые губы, испуская тихий вздох, проводит рукой по своему оголённому торсу, медленно оборачивая пальцы вокруг возбуждённого члена, и делает несколько рваных движений, начиная издавать приглушённые стоны. Глаза Гарри чуть округляются от увиденного зрелища, а зубы тут же впиваются в нижнюю губу, удерживая рот от непроизвольных вздохов восхищения. — Кто ещё из нас сумасшедший, — шепчет Гарри, ощущая практически причиняющее боль желание прикоснуться к коже Луи, почувствовать его вкус, и наконец войти в него как можно глубже. Одной рукой он тянется к бедру парня, однако тот опережает его, быстрым движением отпихивая ладонь от себя и, поднимаясь ещё выше, толкает Гарри в грудь. Тот, издав удивлённый полувскрик, неуклюже валится на мягкие простыни, и Луи не теряя ни секунды, тут же запрыгивает на него сверху, прижимая большие сильные руки к кровати, а колени размещая по обе стороны от бёдер Гарри. — Что ж, принцесса решила сегодня покомандовать? — не шевелясь, отвечает на действия Луи Гарри. — Заткнись, — коротко хмыкает тот и грубо целует парня, несильно прикусывая и оттягивая его нижнюю губу. Гарри активно отвечает на поцелуй, испуская сдавленный стон и ощущая пальцы Луи, исследующие его тело. Он чуть двигает бёдрами вверх, заставляя их возбуждённые члены прикоснуться. Искры тут же вспыхивают в глазах Гарри, и он протяжно стонет, давая Луи понять, что его тело желает большего. Старший, в последний раз прижавшись к губам парня, с неохотой оторвался от него, и, оседлав его бёдра, осторожно взял в руки смазку. — Обожаю смотреть на тебя сверху, — улыбнулся Луи, щёлкая крышкой тюбика. Ягодный запах ударил в нос, и Гарри слабо ухмыльнулся. — Обожаю смотреть на тебя со всех сторон, красотка, — игриво пробормотал он, сжимая полные мягкие ягодицы Луи в ладонях. Томлинсон в ответ лишь закатил глаза и снова приказал Гарри заткнуться. Он медленно выдавил полупрозрачную массу себе на пальцы и откинул тюбик в сторону. — Ты же не… Лу… Ну нет, — захныкал Гарри, когда понял, что Луи решил сам себя растянуть. — Тс, ты же знаешь, как я люблю дразнить тебя, — хмыкнул парень, осторожно заводя руку со смазкой за спину. Гарри не видел, когда Луи вошёл в себя первым пальцем, но он прочел это по смене эмоций на его лице. В какой-то момент влажные блестящие губы парня чуть приоткрылись, испуская томный низкий вздох, длинные ресницы, подсвеченные холодным полупрозрачным светом луны дрогнули, а на мягкой коже появились мурашки. Гарри даже не заметил, насколько тяжелым стало его собственное дыхание, он не почувствовал с какой силой он закусил губу, пока наблюдал за Луи, который так мучительно возбуждающе доставлял себе удовольствие. Крепкие мышцы, тонкое стройное тело, точёная талия, яркие татуировки и застывшее выражение экстаза на раскрасневшемся лице — каждая отдельно взятая деталь была достойна полотен величайших художников. Когда с губ Луи сорвался протяжный стон, Гарри уже едва мог себя контролировать, хаотично цепляясь за бёдра и ягодицы парня, оставляя на них розоватые следы и умоляя его двигаться чуть быстрее. Когда Луи зажмурился и прикусил губу, Гарри уже готов был повалить его на простыни и вытрахать всё, что только можно, из этого дьявола во плоти. — Боже, Лу, — выдавил из себя через силу Гарри. — Если ты сейчас же не прекратишь… Я… Я просто… — З-заткнись, — пробормотал Луи, наконец вытаскивая пальцы и обеими руками опираясь о грудь Гарри. — Давай же, давай, — умоляюще заскулил младший, когда Луи ненадолго завис над его напряжённым членом. — Ах! — громкий сиплый крик сорвался с искусанных губ Гарри, когда его головка оказалась внутри. Горячий, почти обжигающий, жар тела Луи и нестерпимое желание, которое одолевало его, вылилось в огромный поток чистой энергии, который пронзил Гарри меткой стрелой. Он изогнулся, пытаясь глубже проникнуть в Луи, однако тот крепко удерживал его и сам задавал темп, медленно, но без остановок, опускаясь на его готовый в любую секунду разорваться от напряжения член. — М-м-м, — протяжный высокий стон Луи заполнил спальню, сливаясь со стонами Гарри, когда тот опустился полностью. — Да-а, — выдохнул младший, ощущая, как идеально он заполняет своего бойфренда и как они буквально сливаются в одно целое. Гарри открыл плотно зажмуренные глаза, и вид Луи подтвердил, что парень получал не меньше удовольствия, чем он сам. Раскрытый в немом крике рот, взлохмаченные волосы, чуть подёргивающийся кадык и тонкие пальцы, царапающие грудь Гарри — ничего лишнего в этой идеальной композиции. Когда Луи чуть приподнялся и снова опустился, выстанывая его имя, Гарри совершенно потерял контроль. Он с силой вцепился с его бёдра, резко притягивая парня к себе и сам начиная задавать темп, ритмичными толчками входя в тело Луи, оглушённый его сладкими стонами. — Да! Да! Да! — раздавалось сверху, когда старший начал быстро насаживаться на член Гарри. Парень придерживал Луи за бёдра, активно вколачиваясь в него, и с каждым глубоким толчком больше и больше наращивая темп. Дыхание Гарри тут же сбилось, мысли затуманились призрачной плёнкой, а стоны приглушились, превращаясь в отрывистые вздохи и рыки. Чувствуя, что заданного темпа он долго не выдержит, особенно когда на нем такой опытный наездник, парень медленно перемещает ладонь с бедра Луи на его член, берёт сочащийся естественной смазкой орган в руку и начинает двигать ей в том же быстром темпе. — Боже! Блять! Гарри! — выкрикивает Луи, чуть сбиваясь с ритма от переизбытка ощущений, но тут же восстанавливаясь и возвращая прежний сумасшедший темп. — Я… Я совсем… Скоро, — выстанывает каждое слово Луи через некоторое время беспрерывных резких толчков, заставляя Гарри протяжно застонать. — Я тоже. Я тоже! — ещё сильнее вбиваясь в тело парня, кричит Гарри. Крупные капли пота капают ему на глаза, сильные мышцы напрягаются и сокращаются, а взлохмаченные волосы неприятно мешаются, однако Гарри не останавливается, активно надрачивая парню и вколачиваясь в него в бешеном темпе. — А! — короткий звонкий выкрик сверху, и Гарри чувствует, как член в его руках начинает дёргаться и тёплая вязкая жидкость капает ему на грудь. Луи активно сжимается вокруг парня, выкрикивая его имя, и Гарри, не выдерживая переизбытка ощущений, кончает вслед за ним. Яркие искры ослепляют его, в ушах стоит звон, и голова непроизвольно откидывается назад. Луи без сил валится на его влажную грудь, придавливая своим весом парня к постели. — Ох… Я так сильно люблю тебя, — шепчет Гарри. — Я тоже, детка. Я тоже, — глухо отзывается Луи, переводя дыхание. Гарри медленно выходит из парня, и когда тот уже собирается откатиться в сторону, прижимает его к себе ближе. — Останься так ещё немного, — тихо говорит Гарри и обвивает тело Луи своими длиннющими руками. Старший негромко усмехается, но не двигается с места, и они ещё несколько минут молча лежат, плотно прижавшись друг к другу, отдыхая после бурного и изнуряющего секса. В голове у Гарри сейчас то ли слишком тесно от будоражащих сознание мыслей, то ли абсолютно ясно. Он нежно выводит круги на мягкой коже лежащего на нём парня и смотрит в потолок, пытаясь зацепиться хоть за одну из сотен идей, рождающихся в его голове. Гарри думает о том, какой прекрасный человек достался ему, о том, как они будут счастливы вместе, в то же время рассуждая о возможных рисках и трудностях, которые поджидают их на каждом шагу. Гарри мечтает о красивой свадьбе, о детях, о домике на краю света, одновременно опасаясь действий психопата Саймона, которые могут коснуться не только их с Луи, но и их семей, которые уж точно не заслужили такой участи. Гарри думает о Луи. Гарри перебирает его волосы, вдыхает его мускусный запах, накрывает широкой ладонью его изящную талию и думает о нём. Гарри думает о том, через какие метания, через какие уровни познания и принятия прошёл настроенный крайне гомофобно по отношению к самому себе парень от закрытой пугливой мышки до хищного льва, готового вступить в схватку с опасным врагом. Гарри до сих пор не может поверить в то, что ему удалось убедить Луи в реалистичности плана, и в голову с каждой секундой проведённой в тишине закрадывается всё больше сомнений. А что если он передумает? А что если испугается? А что если откажется в последний момент? Однако неожиданно Луи стирает эти вопросы из мыслей Гарри одной фразой, сказанной полусонным охрипшим голосом: — Ну что, мой маленький революционер, в душ? Гарри улыбается. Гарри тихо смеётся. Он понимает, что Луи не намерен отступать. Он понимает, что Луи будет с ним. И вместе они победят.