Иуда, брат мой

- Дурацкая была идея, - пробормотала Ева, смотря на зажигающиеся в вечерних сумерках фонари старого парка.       Убийства могли напугать скромных одиноких прохожих и молодых мамочек с детьми, но только не влюбленные парочки, количество которых увеличилось с наступлением темноты. Люди улыбались, держались за руки, обнимались и не обращали никакого внимания на окружающий мир, замкнувшись друг на друге, словно магниты с полярными знаками. Идеальная добыча для демонов: те заметят опасность только в самый последний момент, когда какой-нибудь ящерообразный монстр возникнет прямо у них под носом. Ева заставила себя отвернуться от самозабвенно целующейся на скамейке пары. Хотя нет, эти двое, похоже, поймут, что что-то не так, только когда их начнут жрать. - Ты слишком самокритична, - склонившись к ее уху, мурлыкнул Александр, пуская целую толпу щекотных мурашек по коже, и прижал ближе к себе, осторожно придерживая за локоть. Ева могла поклясться, что ему доставляло удовольствие посмеиваться над ней, оценивая реакцию на свои выходки, поскольку, когда в уголках его губ не пряталась усмешка, искорка смеха находила пристанище в глазах. Очень красивых глазах цвета чистой небесной лазури, в которые Ева не могла больше смотреть без ощущения заливающего щеки румянца. Потому что они прогуливались по парку уже несколько часов и со стороны были похожи на двух влюбленных. Он даже предложил угостить ее мороженым и сладкой ватой.       Александр, должно быть, принимает ее совсем за ребенка, но если от мороженого Ева скрепя сердце отказаться смогла, то аромат сладкой ваты навевал воспоминания о родителях, с которыми она ею делилась в последний раз… незадолго до их смерти. Она позволила себе слизывать липкий сахар с испачканных пальцев, позволила эту слабость – возможность почувствовать, как сладкие капли тают на языке, оставляя после себя карамельный привкус беззаботного детства, чтобы, открыв зажмуренные от восторга глаза, тут же наткнуться на пылающий животным голодом взгляд своего спутника.       На долю секунды, заметив красные отсветы на дне серебристых глаз, у Евы сбился пульс от страха: она почувствовала себя мышкой в лапах загнавшего ее в угол хитрого тигра. Только когда Александр отвлекся на секунду, чтобы поправить свой монокль, она с трудом сглотнула образовавшийся в горле комок и смогла свободно вздохнуть, хотя сперва даже не поняла, что задержала дыхание. Когда он снова поднял на нее взгляд и приветливо улыбнулся, сквозившего в его глазах голода Ева не заметила, как и алых бликов – только слегка покровительственное участие. Скорее всего, ей привиделось? Наверняка показалось из-за неверного света вечерних фонарей. - Твой великий план, о моя воинственная валькирия, - Александр издевался над ней. Он бы, конечно, использовал другое слово. Например, сказал бы, что «иронизировал». Но суть от этого не менялась. – Не так плох, как тебе кажется. - Мой план? – она всего лишь высказала несколько предположений, с которыми Александр внезапно согласился. Хотя, что значит согласился: он просто сказал ей надеть что-нибудь подходящее для долгой прогулки, а потом потащил в парк. Без объяснений. - Ты предложила охотиться на демонов с тобой в качестве наживки. Или я ошибаюсь? – Он точно иронизировал.       За несколько недель жизни под одной крышей Ева поняла, что этот человек не только знает ответы на большинство ее заданных вопросов, но и на изрядную долю незаданных. Он завораживал своей начитанностью, широтой взглядов, терпением, опытом; а главное, зная, что она моложе Александра, Ева не чувствовала себя подавляемой его авторитетом, как часто это бывало с дядей. Тот всегда говорил, что она еще мала, что ничего не понимает, что не знает жизни, что является ребенком… И Ева верила. Долгое время верила, оставаясь тепличным цветочком без навыков выживания и ориентации в мире, пока не оказалась лицом к лицу с демоном. - Да, хорошо, идея была моя! Но мы здесь шатаемся уже несколько часов и ни следа демонов не заметили, - ей хотелось отвлечься, лишь бы не смотреть на счастливых прохожих, чья радость ярче горела на фоне сгущающейся темноты, лишь бы не думать о твердой, крепкой руке, обхватившей невзначай ее плечи и о том, что их поиски больше похожи на свидание. - Ты же не думаешь, что демоны станут разгуливать в центре города в середине дня при свете солнца? Они предпочитают ночь, когда границы между реальностями становятся зыбкими, словно вуаль невесты в день свадьбы. - Тогда зачем мы разгуливали по парку полдня, если надо было прийти к закату? – его близость мешала ей трезво мыслить, заставляя представлять не смертоносных существ из другого мира, а думать, какими на вкус окажутся его губы. Демоны. Ей надо сосредоточиться на демонах и дяде с его жаждой могущества, а не на мужчине, который... который не для нее. И точка. - Все лучше, нежели твое изначальное предложение часами бродить по центру города с криками «Где же вы, демоны!», не так ли? – вообще-то примерно так она себе и представляла их действия, когда впервые услышала о нападениях. – Иначе стараниями окружающих ты бы быстро оказалась в одном из домов призрения.       А вот о потенциальной возможности познакомиться с дурдомом она тогда как-то не подумала, забыв, что обыкновенные люди ничего не знают о потустороннем мире и опасностях намного более ужасающих, нежели обычные грабители, которые ожидают зазевавшихся прохожих в темных переулках. Сначала он вообще посоветовал ей забыть о жертвах и тренироваться дальше. На ее совести пять невинных загубленных жизней (еще целых пять!), а он ей предложил отсиживаться в особняке и ждать, положившись полностью на него?! Она отказалась. - Мне казалось, они сами меня найдут. - Обязательно найдут, моя милая Ева, - когда он произносил ее имя своим тягучим голосом с неразличимым акцентом, у нее внутри, в животе, будто кипяток разливался.       Она никогда не влюблялась, даже с мальчиком целовалась всего один раз еще в школе, пока дядя не настоял на домашнем обучении. А потом и вовсе стало не до парней и несбыточных надежд. Однако она понимала, что означают подобные симптомы, и гнала эти запретные мысли подальше. Конечно, безуспешно. Потому что образ высокого светловолосого мужчины с небесно-голубыми глазами непрошено просочился в ее сны. Жаркие, запретные сны, от которых она просыпалась, задыхаясь, на повлажневших от пота простынях.       Ей снились его крепкие руки, обхватывающие ее тело, прижимающие к себе, их сплетающиеся обнаженные тела, надежно укрытые ночными тенями, его жадные поцелуи, ласкающие разгоряченное тело пальцы… Совсем недавно Ева очнулась, стоя посреди длинного коридора перед дверью, ведущую в комнату Александра. Глубокой ночью. В одной сорочке, готовая постучаться. Она едва остановила свою занесенную руку, вернулась в свою комнату и больше не сомкнула глаз. А потом весь день клевала носом и не могла смотреть Александру в глаза, что, казалось, только веселило его. – На территории поместья стоит сильнейшая защита, - прервал поток ее мыслей продолживший говорить охотник, - поставленная мной и несколькими очень сильными магами. Там никто бы не смог тебя засечь, потому твой дядя пошел на крайние меры. - Раньше он тоже не мог меня выследить, - правильно, лучше не думать о снах. И вообще постараться забыть их. Вдруг получится. - Не совсем верно. Благодаря вашей общей крови с помощью парочки заклинаний можно было узнать твое примерное местоположение. С большой погрешностью, конечно. Но радиус составлял бы плюс-минус десяток километров в зависимости от силы заклинателя. Но в моем поместье он потерял твой след полностью, не представляя, жива ты или нет. Однако он рассчитал, что твой след потерялся здесь, в этом городе, а значит, вполне возможно, что ты нашла некое убежище. - Всего лишь предположение. С таким же успехом я могла найти артефакт, который укрыл бы меня от демонов. - От демонов – да. Но кровь, дорогая, не водица. - Допустим. Но почему парки? И почему ты уверен, что демоны вылезут именно сегодня и именно здесь? – и сколько всего он ей не договаривал? Наверняка больше, чем она может себе представить. - Существует много способов открыть проход между мирами. Можно построить врата – самый легкий способ, но и самый долгий – можно использовать заклинания и артефакты, однако на свете найдется мало достаточно могущественных магов, способных на подобное деяние, а также остаются природные объекты. В древности люди почитали деревья, не только за их лечебные качества. Многим из них приписывались магические свойства. Более того, деревья или, проще говоря, столбы, ставящиеся в центре какой-нибудь деревни, символизировали географический и космологический центр мира. - Я, кажется, не совсем понимаю, к чему ты клонишь. - Самый известный пример – Иггдрасиль – исполинское мировое древо из скандинавской мифологии. Древние народы верили, что, путешествуя по его стволу, можно перемещаться между мирами. Некоторые считали, что деревья служат границей между реальностями, другие – что они и есть врата… стоит лишь подобрать правильный ключ, - Александр сделал паузу, подначивая ее самостоятельно продолжить его мысль, как делал уже не раз во время ее импровизированного обучения. - Человеческие жертвы? – он согласно кивнул, и на этот раз довольная, а не насмешливая улыбка мимолетно скользнула по его губам, отчего в груди Евы разлилось приятное тепло, мгновенно согревшее ее лучше любого пледа. Стоп. Ей не нужно его одобрение. Не. Нужно! - Магия крови всегда была самой сильной во всех мирах. Когда человек умирает, высвобождается огромное количество энергии, и если ее направить в нужную сторону, то, да, несомненно врата откроются. Однако для стабильного прохода необходимы тысячи жертв. Здесь же мы имеем дело с модифицированным заклинанием, соединяющим в себе магию демонов, немножко природных сил и арканы. Если его создал твой дядя, Ева, то ему не занимать ума и фантазии, произнес охотник с долей уважения в голосе. - Это древний город, и небольшие парки, которые сейчас находятся в его центре, некогда были священными рощами, расположенными в определенном порядке. - В виде пентаграммы? – и почему только демоны к ним так неравнодушны? Ева спросила однажды Александра, но тот только рассмеялся в ответ. - Именно. Твой дядя умен – он очень хорошо научился скрываться и умудрился стать экспертом в демонологии. Он проводит ритуал в строго определенные дни лунного календаря, выбирая не только место и время, но и соответствующее дерево, которое становится вратами. Жертвы подбираются заранее и готовятся к церемонии. Он пускает им кровь, но они должны быть еще живы. Далее, он вызывает адских гончих – лучших ищеек по обе стороны границы – и отдает им девушек в качестве подношения. Отсюда страшные раны у жертв. Потом отдает приказ искать тебя, используя свою кровь и какую-нибудь из твоих личных вещей. - Но ни одна из собак до меня еще не добралась. - Собаки? Адских гончих с превеликим трудом можно отнести к псовым. Вот Цербер… хотя что-то я отвлекся. – Цербер? Он что, видел его? – Я чувствую открытие врат, считай, это особенностью организма. Найти гончих и справиться с ними не составляло труда, а вот выследить твоего дядю и вычислить следующий ход, учитывая слишком большое число переменных, было сложнее. - Ты слишком точно описываешь ход ритуала, как будто уже видел его, - и слишком сухо он говорил о человеческих жертвах и крови, словно для него они не имели никакого значения. Ева передернула плечами, сбрасывая охвативший тело озноб, словно старую шаль, внезапно почувствовав, как резко похолодало на улице. - К сожалению, должен признаться, что моя нерасторопность стоила жизни последней жертве. Приди я в нужное место всего на двадцать минут раньше, она осталась бы жива. Но в тот раз я ошибся и не успел вовремя. Сегодня я надеюсь исправить свою оплошность. И, возможно, решить проблему с твоим дядей. - Но ты точно уверен, что он появится здесь? Ведь пентаграмма завершена. - Да, потому что совсем скоро пойдет отсчет для нового круга. И, кстати, - Александр заговорщически улыбнулся, что не могло означать ничего хорошего, и, согрев ее ухо своим дыханием, прошептал: - мы на месте.