Moral poverty

      — Рома, не переживай… — руки Лины гладят мои плечи, обхватывая лопатки. — Если Андрей действительно выбрал этого а-ля незнакомца, значит ему можно доверять…       Все давно разошлись. Мы идём по темному переулку до серой девятиэтажки, в которой живет Лина. Но мне кажется, что ее сейчас волнуют далеко не новый лидер и мои загоны…       Для утешений объятия слишком долгие.       — Да я не переживаю… Только Лера сказала, что этот чувак меня знает… Кто же он?       Вот мы и у подъезда.       — Она познакомит нас завтра. — Лина вызывающе смотрит на меня. На мои губы.       — Тогда… — делаю шаг назад. — До скорого?       Лина ухмыляется, прижимаясь ко мне сильнее.       — У меня сегодня никого нет…       Я едва сдерживаюсь. Ещё секунда…       — Лина! Я не могу обманывать Зайца!       — Причём тут Заяц? — рассмеялась она. — Дурацкая шутка! Говори прямо.       — Я дал ему обещание, — она едва сдерживала улыбку, глядя, как я краснею, — все пацаны дали ему обещание, что не будут встречаться с тобой. Потому что ты ему нравишься.       — И что? — она открыто смеялась надо мной. — Ты будешь идти на поводу у этих подгузников?       Я распрямил плечи.       — Не в подгузниках суть! Это дело чести!       Она холодно посмотрела на меня и… как заржала!       — Это дело глупости и твоей тормознутости, Рома! — она щёлкнула меня по носу и, смеясь, ушла.       Да, я тормоз.       Мне не нравилась перспектива замены Андрея. Сейчас я никого не могу представить в качестве нашего предводителя. Никого.       Этот парень… Вряд ли он понимает, что такое быть настоящим лидером, а не типичным командиром. Андрей нами не управлял и не давал указания, которые нужно было беспрекословно выполнить. Нет. Андрей знаком каждому из нас с детства. И именно он был и всегда будет тем клеем, что склеил нас воедино. Неважно, сходка или вечеринка, Андрей помогал нам сконцентрироваться и стать нерушимым, крепким коллективом.       Лера: Завтра в 19:00 у заброшки. Быть обязательно.       Да, Лина, как всегда, оказалась права.       Когда я захожу домой, родные уже давно спят. Этот день был не из легких.       Несмотря на то, что всю ночь меня беспокоили мысли об Андрее и этом парне, спал я крепко.       Правда, утро…       — Р-о-о-ом, — кричит с кухни мама, — а откуда у тебя новая ветровка?       Я ведь ее спрятал!       Враньё генерируется мгновенно.       — Димас дал погонять. — лезу под кровать и вижу, что ветровка действительно пропала. Блять. На ней остался ценник!       — И мама покупает Диме какую-то легонькую курточку за десять тысяч? — что-то заподозрила, все-таки. Отговорка тупая, но легенды нужно придерживаться.       — А он…работает по вечерам, просто. — говорил же мне о тайнике Вася! Не послушал его!       — А кем работает? Почему тоже не пойдёшь?       Знала бы ты, мама, чем мы вместе занимаемся, прокляла бы эти чертовы деньги.       — Его отец устроил, по знакомству. — чмокаю маму в щечку и уплетаю картошу с сосисками.       — Так если по знакомству, тебя тоже устроить не может? Люди же не чужие, все-таки!       — Мест нет. — чавкаю я, хлюпая чай.       — Мест нет… Да было бы желание! — постепенно тема разговора меняется, и мама благополучно забывает о Васе и «его» ветровке.       Погода паршивая. Родная заброшка спасает меня от ливня, под который я попал, только выйдя из дома.       Подозрительно тихо. Прислушиваюсь… громкий смех Лины.       — Всем привет… — я автоматически поправляю черные волосы, неуверенно преодолевая последние ступеньки лестницы.       Здесь все. Ребята смеются, глядя в центр образовавшегося круга. Тот чувак.       Он широко улыбается. Высокий, кожа бронзовая, короткие тёмные волосы и легкая щетина.       Я точно его не знаю.       Но спустя мгновение начинаю сомневаться в этом - из-за взгляда: его темно-зеленые глаза молнии в меня пускают. Как только он видит меня, то замолкает, и его лицо становится бесстрастным.       Протягиваю руку. Она так и висит в воздухе.       — Рад тебя снова видеть, Рома. — голос низкий. Я никогда его не слышал.       — Эм… — ребята наблюдают за нами, как за героями в сериале. — забыл твоё имя…       Он усмехнулся. Но не злобно, а как-то грустно.       — Макс. — Макс смотрит на меня так, будто я непременно должен вспомнить его. Мои мозги сжались…и ничего. Я ничего не вспомнил.       — Приятно позна…       — Так вот, — Максим отворачивается от меня и перебивает, — никакие адвокаты не помогли ему сократить срок. Сложно бороться, когда две «воюющие» стороны богаты: в итоге побеждают только те, у кого больше денег.       Он сел на подоконник, и парни с девчонками сначала расступились перед ним, а потом окружили. Макс мельком взглянул на меня и сразу же перевел взгляд на Зайца.       Мне неприятно находиться рядом с ним: я чувствую, что сделал ему очень больно. Но…что? И когда?       Максим встаёт, и ребята мгновенно образовывают проход. Я по-прежнему нахожусь чуть дальше остальных.       — Видите тот завод? — спросил Максим. Все кивнули. — Андрей сказал, что он был вашей следующей целью. С помощью шифра его сложно было понять, но я уловил суть. Вы хотите кому-то отомстить? — его тёмная бровь изогнулась. Сколько бы Максим себя ни заставлял не обращать на меня внимание, его взгляд все равно возвращается ко мне, пускай бегло, но возвращается.       — Да, директор завода… — начал историю Вася, но Максим прервал и его.       — Тогда забудьте. Никакой мести. — он растирает шею, рассматривая мою куртку.       Заяц возмущается.       — Макс, послушай! Эти уроды просто так избили пацанов с нашего двора! Один из них до сих пор в больничке лежит, встать не может! Так им даже ничего не сказали! Вообще!       Лина смущенно опускает голову.       — Никакой мести! — повышает голос он. Заяц закрывает рот. — Или вы хотите к своему другу? Если думаете, что история с грабежом забыта, то глубоко заблуждаетесь. Им выгодно посадить как можно больше людей, ведь это в их же интересах. А журналисты то и дело подбрасывают сомнения в СМИ насчёт вашего дела. Поэтому сидим тихо. У меня есть пара вариантов… Обсудим их позже.       Заяц смиряется, но остаётся недовольным.       Лера вся дрожит. Она хочет что-то спросить, но не решается. Лина распрямляет плечи.       — А как мы поймём, что ты действительно тот человек, которому мы можем доверять?       Макс улыбается.       — Как можете понять? С помощью Ромы или Андрея. Один должен отсидеть семь лет, чтобы подтвердить. А другой должен просто вспомнить меня. В данном случае, — он смотрит прямо в мои глаза, — я бы дождался освобождения Андрея.       Дима смеётся, но тут же замолкает.       — На сегодня достаточно. Пока.       Ребята переглядываются.       — Не хочешь пойти с нами в бар? Отметить знакомство, так сказать… — предлагает Дима.       — Спасибо за предложение, — я вижу, что ему действительно приятно, — но у меня и Ромы вечер уже занят.       Он теперь мой голос, что ли?       Я понимаю: возражать бесполезно. Заяц хмуро пялится в стенку.       — До встречи, — Лина загребает компашку в охапку и ведёт к выходу. Блять… Не надо было ее вчера отшивать.       Она вытолкала Зайца, выходившего последним, и захлопнула дверь.       Я оглянулся: Максим исчез. Свет потушил, а кругом абсолютная темнота!!!       — Слушай, Макс… — НИЧЕГО не вижу. — ты меня перепутал с кем-то…       Пытаюсь нащупать на что можно опереться, но везде лишь пустота.       — Да какого хрена ты творишь?! Я ТЕБЯ НЕ ЗНАЮ! ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ?!       Бродя в потёмках, я наконец-то наткнулся на что-то.       Судорожно гладя шершавую стену, на удивление, мягкую, я крикнул:       — ЕСЛИ ТАКОЙ СМЕЛЫЙ, ТО ПОЧЕМУ ПРЯЧЕШЬСЯ, КАК КРЫСА?!       — Я тебя прекрасно слышу, — заговорила «стена», — не кричи.       Я заорал и, пятясь назад, ударился башкой уже о настоящую, бетонную стену.       — Сука… — затылок противно ныл, убивая остатки самообладания. — СУКА!       — Примерно такая же реакция была у меня, когда ты сказал, что не знаком со мной…       Макс включил свет и сел рядом на корточки. Я глупо пялился на него, морщась от боли и потирая голову.       — Тогда скажи мне уже, кто ты такой!!! — не выдержал я. Крики слабо отвлекали от боли.       Он небрежно нагнул мою голову вниз, разглядывая ушиб. Отпустил.       — Рома, — протянул он, натянуто улыбаясь, — зачем портить интригу? Я не покину вашу дружную семью, пока ты не придёшь ко мне и не скажешь, кем я являюсь.       Извилины зашевелились. Я знаю эти зеленые глаза… Кто-то смотрел на меня в точности так же! Но очень давно…       Я сканировал каждый квадратный миллиметр его лица, из-за чего он рассмеялся.       — Есть предположения? — едко спросил Максим.       Он был уверен, что едко. Но я почувствовал в его голосе...страх? Он боится? Боится, что я реально его вспомню? Но зачем тогда провоцировать мою память? Боже…       — Понятно. — Максим поднялся, направляясь к выходу.       — Мы не можем с тобой нормально поговорить? Обязательно ежесекундно смеяться надо мной и унижать? Унижать за то, что я сделал давным-давно?       Он резко остановился.       И пошёл дальше.