Остаться

— Юнги? Юнги?! — Е-мае, да заткнись ты уже, голова раскалывается... — как же меня бесил этот голос. Такой мягкий, бархатный и самодовольный... Прекрасный баритон с нижним подтоном, словно обволакивающий уши и будто шепчущий: "Смени ориентацию, смени ориентацию, смени ориентацию..." — Юнги? — Закрой рот, иначе язык вырву, — предупредил я, не желая переходить на радужную сторону. Хотя бы сегодня. Дальше - как пойдет. Джин послушно заткнулся, ожидая, пока я разлеплю веки и приподнимусь на кровати. — Что случилось? — обдал меня теплым воздухом парень, почему-то оказавшийся слишком близко. Блин, мурашки по коже... — Во-первых, отойди на два метра, — прошипел я ему в лицо. — Во-вторых, в следующий раз приноси с собой блокнот и ручку, чтобы я твой голос в жизни больше никогда не слышал. Андерстэнд? Джин отшагнул и хитро улыбнулся, взъерошивая уложенные волосы. — Что, настолько хорош? — Настолько плох, — оборвал его я, садясь на постели. На постели Джина. Мать твою. Что вчера произошло? Так. Вспоминаем. Желательно быстро. Квартира. Кран. Девчонка. Внезапно вернувшиеся хозяева. Окно? Кажется, я прыгнул в окно. Или нет? Не помню... Ладно, дальше. Бар. Почему я пошел в бар? Я напился? Ну, предположим. Но тогда почему я потерял сознание? Я никогда не напиваюсь до потери сознания... — Долбанутый, — беззлобно обозвался Джин, рассматривая свои ухоженные ногти. — Ты захрена вчера набухался? — А что, нельзя? — фыркнул я. — У нас страна свобод... — Ты всё-таки не прочитал инструкцию к тем таблеткам, что я тебе дал в последний раз, да? — поинтересовался парень. — Да кто их читает, эти инструкции? — я пожал плечами, выбираясь из-под одеяла. — Прочитай сейчас же. — Да не... — Прочитай. — Ладно, ладно... — я потянулся к карману джинс, где лежали таблетки, но их там не было. Точнее, там не было ничего. Ни таблеток, ни джинс...ни нижнего белья. — Джин, не дай Бог ты сейчас скажешь, что... Мы с тобой... — Что мы с тобой? — прикинулся дурачком парень. — П-провели н-ночь... — ничего сложнее я в жизни не выговаривал. — В-вместе... — Мы провели ночь вместе, — утвердительно кивнул он. Блин. Довел меня всё-таки его долбанный баритон. А я ведь знал, что так будет. И что мне мешало лечащего врача сменить? — Да, — продолжал Джин. — Мы спали на одной кровати, под одним одеялом и... — Не продолжай. — Ты начал раздеваться... — Хватит. — А я помог... — Не надо. — Потом ты посмотрел на меня долго-долго и... — Если ты скажешь ещё хоть слово, я тебе ноготь сломаю. — ...И уснул. О Боже мой, ты же сейчас не серьезно сказал? Знаешь, сколько этот маникюр стоит? Моим вздохом облегчения можно было затушить Везувий. Я все ещё с вами, девочки. Юнги все ещё натурал. Он все ещё по эту сторону. — Подай джинсы, — попросил я, прикрываясь одеялом. Джин бросил мне вещь, почему-то свисавшую до этого с люстры. Внутри звякнули таблетки. — Вот, видишь, читаю, — я показал врачу инструкцию, вытащенную из коробочки. — Даже вслух прочитаю. Так, побочные эффекты... Головокружение, диарея, потеря работоспособности, галлюцинации, потеря сознания, остановка сердца, инсульт, летальный исход... Летальный исход?! Ты что мне впарил? — Джин качнул головой, приказывая читать дальше. — Окей. Несовместим с алкоголем и другими лекарствами. Ой. Это из-за него меня вчера унесло? — Поразительные умозаключения, — съязвил парень. — Ещё один такой раз, и тебя в морг унесет. Нечаянно. Так сказать, попутным ветром. Сказал же, что эти таблетки намного серьезнее предыдущих. — Бла-бла-бла... Понял я, понял. Я натянул джинсы и откопал свою рубашку под кроватью. Джин с интересом следил за всеми моими махинациями, не вставая со стула. — Ты всё-таки вернулся к работе? — наконец, спросил он. Я не ответил. — Пошел на дело? В одиночку? Я не выдержал и резко обернулся к парню. — А что ты мне предлагаешь? Пойти с командой, которой у меня больше нет? А? Ну? Они выгнали меня, Джин! У меня больше нет напарников! Или мне сдохнуть от голода? Он примиряюще поднял руки. — Я понял, понял. Просто будь осторожнее. — Осторожнее некуда, — проворчал я, надевая рюкзак. — Я пошел домой. Увидимся на следующем приёме. — Хорошо. И ещё... — я остановился, выжидающе глядя на Джина. — Я давно хотел сказать, что... Я люблю...Люблю себя, Юнги. — Дебил, — фыркнул я, всё-таки улыбнувшись. — Да об этом весь город знает, если не мир. — Конечно. А знаешь почему? — Нет, только не это... — Потому что я всемирный красавчик! — Я пошел. — Не, ну ты меня видел? — Уже ухожу. — Ну Юнги! *** Я шел по улице, изредка пиная камушки, попадающиеся на пути. Противозный дождик моросил уже третий день, убивая всякое желание жить дальше. Видимо, не один я задумывался о смерти - на краю моста, проходящего через реку, кто-то стоял. Стоял, облокотившись о перила, и смотрел вдаль. Ну и пусть смотрит. Я что, мешать буду? Конечно нет. Если человеку хочется посмотреть вдаль, ему обязательно надо дать это сделать. А то мало ли что он потом натворить может. Но человек на созерцании не остановился. Он перекинул ногу через перила и начал перелезать на другую сторону ограды. Ну и пусть лезет. Я что, мешать буду? Если человеку... Так, стоп. Если человеку хочется перелезть через перила моста, это значит, что ему нужна скорая медицинская помощь. Ну и ладно. Я что, крайний? Почему я должен всяких суицидников спасать? И вообще. Это их выбор. И спасать их не от чего. От себя человека не спасёшь. Человек перекинул вторую ногу и теперь стоял, взявшись руками за перила, и смотрел вниз. И чего смотрит? Собрался прыгать - прыгай. Не собрался прыгать - нечего комедию ломать. — Эй, чувак... — неожиданно для себя произнес я. — Прежде чем прыгнуть, проверь, не оставил ли ты свою машину на платной стоянке. А то ведь, пока тебя найдут, там уже столько денег накапает... Человек обернулся. — Девчонка? — неверяще прошептал я. Быть того не может. Как она оказалась здесь? С ее порезами она в больнице должна быть, я уверен, что хозяева ее нашли... Но на ее запястьях не было бинтов. — Привет, Юнги, — улыбнулась девушка. Потом повернулась обратно, к холодной глади воды, и разжала руки.