Остаться

Я проснулся ночью от сильнейшей головной боли. Тихонечко матюкаясь, потянулся за таблетками, но вспомнил, что не поставил стакан с водой рядом с кроватью. Пришлось переться на кухню. Сделав два шага в коридор, я врезался в стену. Так. Тут же никогда не было стены. — Ты не только мою жизнь, но ещё и дом мой решил разрушить? — послышался недовольный голос Джина. Я остановился, медленно соображая. Я опять остался у него ночевать? Е-мае, такими темпами девочки меня потеряют ну очень скоро. Пора завязывать с ночевками у гееватого психиатра. — Не смей входить ко мне в комнату, — на всякий случай предупредил врача я, меняя траекторию и топая на чужую кухню. — Иначе зубы свои будешь совочком из-под кровати выметать. — Больно надо, — фыркнул Джин, закрывая дверь в свою спальню. — И вообще, это как бы мой дом! И все комнаты мои! Сжав челюсти, я попытался абстрагироваться от колющей боли в висках. Закинул в рот одну таблетку и запил ее водой. Подумал, и проглотил ещё две. На всякий случай. Боль завопила, тонким лязгом раздаваясь в ушах. Я тихонько заскулил, пробираясь в гостиную Джина и падая на диван. Металлические молоточки били все сильнее и сильнее, я зажмурился, стискивая зубы. Кажется, это мои зубёнки останутся лежать под диваном Джина. Кажется, я умру прямо сейчас. Я сжался в комок, сминая простынь и обхватывая ладонями свою многострадальную головушку. И только под утро, когда мое тело оказалось в кольце тонких, абсолютно неджиновских рук, боль утихла. *** — Тебе нужно вовремя пить таблетки, — ворчал Джин, помешивая омлет. — А то с твоими галюликами... Шизофреник хренов... — Эй! — я бросил в широкую спину ложку, но промахнулся. — Никто не давал тебе право обзываться моими диагнозами! — Ещё как давал, — ухмыльнулся врач, убирая вкусно пахнущую сковороду с огня. — А я по-твоему, зачем в психиатры шел? Я хмыкнул, накладывая чужую стряпню к себе в тарелку. Джин задумчиво наблюдал за моими действиями. — Слушай, — осторожно начал он. — А что ты видел? В смысле, ты говорил про какое-то "оно". Что это было? — Оу, нет, Джин, только давай не превращать завтрак в очередной сеанс, окей? — меня злило любое упоминание об этой девчонке. Да и девчонка ли? Монстр какой-то. — Правда? — Ким хитро улыбнулся. — Даже если это будет бесплатный сеанс? Я резко положил вилку на стол и отодвинул тарелку. — Значит, так. Слушай... Это девчонка. Очень худая, темноволосая, в общем, трупяра. И выглядит на пятнадцать. Хотя ей девятнадцать. С половиной. Джин постепенно бледнел, становясь из аристократично белого фиолетово-зеленым. — Как... Как ее зовут? Ты спросил имя? — Да, но она такое стрёмное... И странное. Заморское какое-то. Польское?... А, русское! Да. Петя, кажется. Врач снова поменял окрас, на этот раз став бордовым. Джин резко вскочил, бросая сковороду, полную омлета, в раковину. Я проводил ее тоскливым взглядом - того, что я выложил себе в тарелку, явно бы не хватило. — Ты ее знаешь? Ким не отвечал, нервно шагая из угла в угол и сжимая кулаки. Я повысил голос: — Ты знаешь ее?! Джин остановился, бросая на меня неожиданно яростный взгляд: — Пей таблетки, — сквозь зубы процедил он. — Чего?.. Ты знаешь, кто она? Джин! — Я сказал, пей таблетки!!! — заорал врач, сдирая со стола скатерть. Вся посуда полетела на пол, горячий омлет вывалился ему прямо на ногу, но мужчина этого будто не почувствовал. Я встал из-за стола, непонимающе глядя на психиатра. Он поднял на меня полубезумные глаза. — Увеличиваем дозу до четырех таблеток в день. Две днём и две вечером. Иди домой. — Джин... — Отдых, покой и никаких потрясений. Иди домой. Я аккуратно переступил через осколки посуды на полу и вышел в коридор, где висела моя куртка. Я никогда не видел Джина таким. Лучше его не злить ещё больше. Спрошу позже, как он успокоится. — До завтра, — шепнул я, когда дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. Странно, я никогда не ценил Джиново общество, но теперь почувствовал себя неожиданно одиноким. Хотя, что значит "неожиданно"? Вполне ожидаемо. Одинокий Шуга с шизофреническими галлюцинациями, которые не по душе даже его психиатру. Купив бутылку с водой, я принял две таблетки. Утро же. До ужаса хотелось есть - так и не позавтракавший желудок недовольно бурчал, причем делал это так громко, что я даже не сразу услышал топот лёгких ног за своей спиной. Убегать не хотелось, да и смысл? Мой мозг спроецирует галлюцинацию куда угодно, и ноги меня не спасут. — Чего тебе, Петя? — не оборачиваясь, спросил я. — Да я тут... Прогуляться вышла... — Ну да, ну да. Галлюцинациям тоже нужен свежий воздух, не так ли? — я истерично расхохотался, разворачиваясь к девчонке. Она подпрыгнула от неожиданности. — Что, страшно? Какая реалистичная! И всё-таки, удивительная эта штука - мозг! — Юнги, хватит, — тихо попросила девушка. — Что - хватит? Что?! Свали нафиг из моей жизни, поняла? Я же тебя уже просил... Тебя же не существует! — Это не так... — Вот это поворот! Нет, ну конечно, мозг... Что? Девочка сглотнула, отводя глаза. — Юнги... Хочешь... Хочешь, я расскажу тебе, как... Как я... Умерла?