***
Захари сидит на стуле, в комнате для допросов. Меган отвешивает ему хлёсткую пощёчину вот уже в седьмой раз. — Когда ты начал сотрудничество с Гримборнами? — холодно повторяет в седьмой раз один и тот же вопрос Владислав. — Два месяца назад. — Они угрожали тебе, пытались подкупить? — Дали взятку. Я её принял. — Сколько? — Не помню. — Меган снова замахивается на мужчину, он визгнул. — Сто пятьдесят тысяч! Влад и Меган переглянулись между собой. В этот момент в комнату допросов входит Иккинг вместе с Джеком. — Ого, ну и еблище у тебя, Захари. — хохочет коротко Хэддок. — Ну как, процесс идёт, нет? — обращается он к Владу и Меган. — Медленно, но верно, так скажем. Ты вовремя, процесс может ускориться. — отвечает Рейган; девушка немного тряхнула ладонью. — Допросы с пристрастием я люблю. — Иккинг улыбается ещё шире, чем было до этого. — Ты, смею сказать, в отца пошёл. Садист вылитый. — комментирует Владислав. Босс промолчал на этот комплимент, подошёл ближе к предателю. — Насколько я помню, был какой-то архангел и тебя в честь него назвали. — К чему ты клонишь? — спрашивает Захари у Иккинга. — Ты никому не говорил своё имя. Но в сообщениях боссам ты писал… Архангел М. Ты Михаил, я прав? Все молчат. Директор Альтеры тоже молчит. — Молчание — знак согласия. — хмурится Хэддок. — Да, я Михаил, что дальше? — дёргается альтеровец; он начинает нервничать, — эта информация тебе ничего не даёт. Зачем тебе знать моё имя? — У меня есть предположение, что боссы называют своих близких помощников архангелами. И у них есть свои позывные. Так совпало, что твоё реальное имя соответствует вымышленному Гримборнами. А вот остальные… Знаешь ли ты, как подписывается Новик? — Не знаю. — Меган. — Поняла, Босс. — лейтенант хрустит пальцами, готовится вновь начать бить Захари. — Стойте, стойте! Я знаю только букву, точного позывного я не знаю! — Говори что есть, падла, иначе я пристрелю тебя на хрен! — орёт Иккинг на Михаила, хватая его за волосы. — По-моему «р»! Да-да, «р»! — Рафаэль, Ремиил, Рагуил… — бормочет имена Босс. — Блядь, их несколько! Сколько всего вас таких особенных?! — Нас трое! Пожалуйста, Иккинг, смилуйся надо мной! Умоляю тебя! Иккинг злится ещё сильнее, толкает голову Захари в бок, отходит в сторону. Ставит руки на бока, потом хватается ими за голову. — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен убивать тебя, жиробасина. — голос парня понизился; он пытается держать себя в руках. — Если я умру, Альтера… Гримборны станут полностью владеть школой. Я отделался малой кровью, понимаешь? — И отдал им лучших учеников. Умно. — кивает Икк, расхаживая по комнате. — И капитанам приказал подчиняться боссам, и передал кучу информации… — Иккинг сильно наклоняется к лицу Захари, следом чеканит: — Ты крыса, Миша. Жирная, трусливая крыса. Джек отмечает про себя, что Иккинг крайне неординарный. Точнее сказать, крайне нестабильный. Сначала может отреагировать нормально, потом вдруг начать действовать прямо противоположно: реагировать как ненормальный. Это несколько пугает и… Заводит? Фрост теряет ход мыслей, когда к нему подходит сам Иккинг и говорит: — Пошли отсюда. Влад, Меган, доставьте его в ту же камеру. Я подумаю, что с ним можно сделать.***
Астрид спокойно идёт по корпусу, когда сбоку от неё мелькает большое красное пятно. — Привет! Это был Сморкала. А этим пятном было его лицо. И на этом пятне сияла улыбка. — Привет, Сморкала… Давно не виделись. — опешила ненадолго Хофферсон. — Да, давно. Я соскучился, честно сказать… А ты всё также горяча. Эта форма так подчёркивает твою фигурку! — Жить надоело, Йоргенсон? — Нет, ты что! Я только начинаю жить! Не будь такой злюкой, расскажи лучше как ты! Астрид вздыхает. Она обязательно напомнит Иккингу, чтобы он не пускал это чучело к ней на этаж. — Как обычно. Работаю. — И всё? — Да. — Иккинг не балует? — пытается ухмыльнуться Сморкала, но выходит это как-то криво. — Он Босс, он никого не балует. — Даже тебя? — Даже меня. — Печально слышать… Если что, я могу тебя побаловать, если ты хочешь, конечно! — Сморкала пугается кулака Астрид перед его лицом. Оно и так выглядит не лучшим образом. — Я смотрю ты оклимался от всего произошедшего. Уже заигрываешь со мной. — Не то чтобы… Ты знаешь, что всё это провернул Иккинг? Хофферсон хмурится на это заявление. — Быть такого не может. — Это был он, Астрид. Мне никто не верит, хоть ты поверь! — Это невозможно, Сморкала. Тогда он был в своём уме, не такой, как сейчас. — твёрдо заявляет блондинка. — Похоже, что он уже тогда поехал кукушкой. Он сделал это со мной, потому что ревновал тебя ко мне! Астрид молчит. Йоргенсон продолжает свои размышления. — У тебя тогда были проблемы в семье, ты его игнорировала. Я лез к тебе, и это всё взбесило его не на шутку. Я уже давно понял, что не Джостар виноват в этом. Иккинг подставил его! — Может и так… Я спрошу Иккинга об этом. — Правда? — Да. — кивает девушка. — Но я всё равно не верю тебе. Сморкала всплёскивает руками. — Ладно… Мне больше интересно, как ты отреагируешь, когда он скажет, что всё это правда. Потому что это правда. Астрид молча уходит прочь от Сморкалы. Но её ответ был очевиден: ничего не изменится. Потому что мосты и так сожжены.***
Иккинг с Джеком достаточно долго бродили по компании: навещали людей, которых они повысили или понизили в должности, обсуждали с ними какие-то проекты, потом ходили в отдел экономики. На одном из этажей Астрид выловила Иккинга с Джексоном. — Икк! — О, Астрид! Какими судьбами? — Иккинг мило улыбается ей. — Нам надо поговорить… По поводу Сморкалы. Хэддок хлопает глазами. — Эм, ладно. Давай отойдём к окну… Так, что именно ты хочешь узнать от меня? — Сморкала рассказал мне, что это ты виноват во всём этом. — Хофферсон указывает ладонью на своё лицо. — Он утверждает, что это правда. Иккинг глубоко вздыхает. — Ну начинается… Да, это был я, дальше что? Астрид даже опешила от такого быстрого ответа. — Серьёзно? То есть, ты реально всё это совершил? — Да. — твёрдо заявляет Иккинг. — Никто просто не смог меня остановить. Я был зол, импульсивен, нестабилен. По мне не видно, но я сожалею, что сделал это. Я испортил его лицо, его жизнь… Я монстр. И я это знаю. Ты довольна ответом? — Ты говоришь так, будто готовился к ответу заранее. — Всё тайное становится явным. Я всегда должен быть готов к тому, чтобы ответить за свои поступки. Иккинг смотрел на Астрид не как на девушку, которую он так трепетно любил, а как на горничную, что раздражала его одним лишь своим присутствием. — Не смотри так на меня. — Как? — Агрессивно. Я тебе не враг. — Прости. У меня нет настроения. — Ага. С Джеком ты значит шутки шутишь, улыбаешься, а со мной весь из себя серьёзный и грубый. Словно я место пустое! — Я нестабилен, Астрид. — У тебя на всё найдётся отмазка! Иккинг, перестань прикрываться этой тупой силой! Почему ты так себя сейчас ведёшь? — Потому что мне неприятно. Тебе же неприятно обсуждать тот день на пляже, так и мне неприятно слышать про этот случай со Сморкалой. Я ясно высказался? Не смей больше зарекаться об этом. — Иккинг- — Я всё сказал. Закрыли тему. Хэддок уходит от Астрид к Джеку, что ждал его около лифта всё это время. Хофферсон вздыхает, тоже уходит. По крайней мере, она теперь знает правду.***
— Ты какой-то злой. Что с тобой? — Ебучий Сморкала. — сквозь зубы говорит Иккинг. Он трясётся от злости. Хэддок ударяет кулаком по кнопкам лифта и происходит короткое замыкание. Через его кулак прошла энергия; лифт останавливается, свет в нём отключается. Джек и Иккинг стоят в полной темноте, запертые внутри лифта. — Ну ёбана, Иккинг… — начинает Джексон. Да, всё плохо. Но как говорит Плевака: дальше будет только хуже.