Цепная реакция: неизбежность

      Глава 3       — Да что, черт возьми, с ним не так?       — Ему нельзя на историческую родину, его бесят бесчинства окружающих и еще, если ты не заметила, он сам по себе немного странный.       Проспав большую часть дня, к Виктору я попала только вечером, как раз к ужину, а ужины в компании Виктора я особенно любила, потому что на его столе всегда было только самое необходимое: вино и фрукты. Лучше и не придумаешь. Я быстро взбежала по лестнице и даже руку не успела поднять, чтобы постучать в дверь, как она открылась сама собой, и передо мной предстало самое пренеприятнейшее существо на планете Земля. Моника улыбалась во все свои тридцать два клыка, опираясь о дверной косяк и потягивая вино.       — Мия, привет, дорогая. Ты вся сияешь от радости нашей встречи, — пропела она приторно-сладким голоском.       — Привет, Моника, — фальшиво улыбнулась я. — Это не я, это солнце в спину светит, — я обернулась и указала на причину своего «сияния». — А где Виктор?       — В доме, — скучающим голосом ответила она, делая очередной глоток вина.       — Он попросил открыть тебя, потому что не хочет меня видеть? — Вероятность того, что Виктор мог бы так поступить, была ничтожно мала, он слишком воспитан для подобного ребячества, но мало ли.       — Да нет, — пожала плечами вампирша. — Просто сидит на диване и вино пьет. Я сама решила открыть, как почувствовала твое приближение. Уж больно нравится видеть твою недовольную мордашку, — усмехнулась она, пропуская меня в дом.       — Ах, да, точно, — закивала я. — Я и забыла, насколько теплые у нас отношения. Такие же теплые, как и твое маленькое трепыхающееся сердечко, — шепотом закончила я.       — Осторожнее со словами, дорогуша, — процедила Моника. — А то сама окажешься холодной и трепыхающейся.       — Бред какой-то, — фыркнула я. Монику мой скепсис на угрозу удивил, что вполне однозначно читалось по ее лицу. — Даже если ты попытаешься меня убить, что маловероятно, хотя и возможно, то трепыхаться я буду до тех пор, пока не умру, а остыну только спустя некоторое время после смерти. Твои угрозы бессмысленны, и это даже если не брать в расчет то, что мой отец — твой князь, а сейчас мы в доме парня, который души во мне не чает, — я поджала губы и развела руками, указывая на глупость блондинки. Она несколько минут просто смотрела на меня с замешательством, а потом встряхнула головой.       — Ты чокнутая, — бросила она через плечо, идя в гостиную. Пф, можно подумать Америку открыла.       — Привет, Виктор, как жизнь? — Бодренько поинтересовалась я, плюхаясь рядом.       — У тебя созрел какой-то хитроумный план, как отомстить мне за то, что я согласился за тобой следить? — С недоверием спросил Виктор. Боже, какого же низкого он обо мне мнения.       — Не-е-ет, — протянула я. — На самом деле, я вчера подумала и поняла, что ваши страхи оправданы. За мной и правда не помешает лишний глаз, — признала я. Виктор удивился, его ошеломленное выражение лица стоило моего мини унижения. — Меня дверьми лифта просто вчера дома прижало, так что, пожалуй, грех жаловаться. А что эта тут делает? — Я повернулась к Монике.       — Эта самая «эта», — она изобразила в воздухе кавычки. — Находится рядом и все слышит.       — Я знаю, — невинно улыбнулась я.       — Я вчера ночью вернулась из Европы. Была в Англии, навещала семью, — равнодушно ответила она.       — Семью? — Крякающим голосом повторила я, чтобы убедиться, что не ослышалась. Может, она сказала «завещала змею» или «украшала авеню», на худой конец — «очищала свинью»?       — Да, семью, — закатила она глаза. — Родственники у меня есть, мои эмм… — Моника возвела глаза к потолку, и лицо ее приняло такое выражение, словно она в голове пятизначные числа перемножала. — В общем, родственники.       — И как они относятся к тому, что у них в роду такой упырь, как ты? — С интересом спросила я, улыбаясь удачному каламбуру, который Моника проигнорировала.       — Они тоже из вампиров. Виктор не говорил, что у меня была не только сестра, но и брат? — Я отрицательно покачала головой. — Он путешествовал много в свое время, наткнулся на вампиров, его обратили, а потом он обратил меня, когда мир содрогнулся от фашизма. Он сейчас живет в Лондоне со своей огромной семьей, а я время от времени их навещаю.       — Это здорово, — кивнула я. — Но я имела в виду, как они относятся к тому, что с такой язвой состоят в родстве? — Недовольство Моники подняло мне настроение, но не сильно.       — Мия, — позвал Виктор голосом строгого родителя и покачал головой. Хоть пальчиком не погрозил, и на том спасибо.       — Опять хамишь, а я ведь с подарками приехала, — надула губы Моника. — Привезла тебе бутылку коллекционного вина, — блондинка поднялась наверх и через пару минут явилась уже с бутылкой в руках. — Подумала, раз уж тебе не грозит цирроз печени, то можно поощрить твой алкоголизм, — усмехнулась вампирша.       — Я тронута твоей заботой до глубины души, — ахнула я, положив руку на сердце.       — То, что ты тронута, я с первой нашей встречи поняла, — Моника одарила меня высокомерной, но такой шикарной и ослепительной улыбкой, что злиться на нее было крайне тяжело. Хотя, возможно, причина моей душевной теплоты к ней находилась в ее же руках в подарочной упаковке с бантиком.       — Перестаньте, дамы, — попросил Виктор, потирая виски, будто моя шуточная перепалка с Моникой и вправду могла довести неуязвимого вампира до мигрени. Как бы там ни было, думаю, мы с Моникой на пути к очень близкой и крепкой дружбе, правда путь к этой дружбе тернист и проходит через взаимную неприязнь, но мы работаем над этим.       — Кроме шуток, Виктор, мы обсуждали весьма серьезные вещи, — бросив на меня недовольный взгляд, Моника ясно дала понять, что я тут лишняя, но Виктор был спокоен, как удав.       — Мия тоже часть нашей жизни и нашего микромира, она имеет право знать, что творится, — серьезно сказал мужчина. Тон его голоса заставил меня занервничать, ничего хорошего такой тон не предвещает. Никогда.       — А что творится? — Заволновалась я. Может, я вообще не желаю знать, что у них там творится.       — В Европе происходят волнения и слишком часто случаются стычки между вампирами и оборотнями, — объяснил Ван Арт.       — Это мягко сказано, — встряла Моника. — На Юге до сих пор мирно только потому, что Мора и Стрегони еще держат оборону и уговаривают обе стороны не начинать открытую войну. Во Франции обстановка ничуть не лучше. Париж наводнен вампирами, причем новообращенные — самая настоящая шваль, — в отвращении скривилась вампирша. — Вечером там совсем небезопасно и просто отвратительно. Они совершенно не умеют себя контролировать, бросаются на всех подряд, даже на меня один напал.        — Как Жеводан к этому относится? — Нахмурившись, спросил Виктор.       — Сам-то как думаешь? — Устало выдохнула его подруга. Видимо, Виктор думал не очень положительно, потому что меж его бровей пролегла глубокая морщинка, а скулы были так напряжены, что желваки заиграли. — Шарль готов идти на открытый конфликт, но единственное, что сдерживает его, — это страх раскрыть свою тайну.       — Да, я слышал, что в Париже обезумевшие от голода вампиры бросаются на оборотней, а те рвут их как тряпичных кукол. Боюсь, если Шарль начнет войну, то она выйдет за пределы не только Парижа и Франции, но и всего Старого Света, — я внимательно слушала этих двоих, впитывая каждое слово, пытаясь осознать всю серьезность проблемы, но тяжело осознать то, что ты совершенно не понимаешь. Они то и дело сыпали какими-то непонятными именами, будто говорили о местных селебрити.       — Армель, конечно, пытается удержать Францию в своих руках, наводит порядок среди вампиров, но все же он никак не хочет принимать во внимание тот факт, что Франция давно стала вотчиной Жеводанов. Шарль уже крепко подобрал старушку Францию под себя и своих выродков, — от слов Моники Виктор скривился так, будто ее комментарий причинял ему физическую боль.       — О ком вы говорите? — Все, мне это надоело, пора внести ясность в этот абсурдный разговор, пока я не накрутила себя еще сильнее. Вечно они болтают о чем-то непонятном и загадочном, а мне додумывай.       — Шарль де Жеводан считается потомком первого оборотня, — объяснил Виктор, будто это имя что-то проясняло.       — Жеводан? Что-то знакомое, — пробормотала я, пытаясь вспомнить, где слышала эту фамилию. — О, точно, я по телеку документалку смотрела, там что-то про Жеводанского зверя говорили, — радостно воскликнула я, хлопая в ладоши. Радовалась я тому, что вспомнила, а не тому, что это оказалось правдой. Вот же гадство!       — Жеводанский зверь или La Bête du Gévaudan, — по-французски произнес Виктор. Голос его смягчился, а слова растекались, как варенье по мороженому. Я, кажется, даже облизнулась, все-таки очень красивый язык. — Так называли зверя, что терроризировал север французской провинции Жеводан на протяжении трех лет в XVIII веке. Больше сотни людей погибло от лап этого чудовища. Поговаривали, что зверь похож на волка, но никто не мог сказать этого наверняка. Разумеется, люди часто приукрашивали истину, добавляли чего-то от себя, тем самым создавая образ жуткого хищника. Тогда еще никто не слышал о ликантропах, да и вампиры были уверены, что они единственные такие особенные. Даже сам Влад Дракула клялся, что нет никого, кто мог бы сравниться силой и величием с нашей породой, — усмехнулся Виктор.       — Граф Дракула настоящий? — Обалдела я. И кто еще окажется реальным? Пряничный человечек? Франкенштейн?       — Разумеется, настоящий, — фыркнула Моника. — Один из первых вампиров, кстати. Очень эгоистичный и тщеславный экземпляр мужчины. Он так хотел славы, что потом готов был умереть, лишь бы не возиться с ее последствиями. К его несчастью, попытки суицида не увенчались успехом, после каждого захода солнца, он вновь просыпался. И так из ночного кошмара он превратился в историю для бульварных романов, глупых фильмов и несмешных анекдотов. Хотя, должна признать, есть и удачные творения, построенные на его имени. В любом случае, имя Дракулы уже затерто до дыр и не производит должного впечатления, так что ажиотаж он пережил.       — Обалдеть, — восхищенно пробормотала я, хватаясь за щеки. Офигеть не выфегеть. — Так, ладушки, а что там с этим Жеводаном? — Напомнила я.       — Так вот, — продолжил рассказ Виктор. — Жеводанский Зверь был не просто волком-людоедом, на самом деле, убийства, приписанные одному монстру, совершались несколькими разными волками, но об этом мы узнали гораздо позже. Вампиров не устраивало появление зверя, поэтому они были заинтересованы в его поимке ничуть не меньше людей, а главное — хотели узнать, что он такое. Ответ на этот вопрос стал ясен спустя несколько десятилетий, когда появился первый Жеводан, утверждавший, что он потомок Жеводанского Зверя. Именно от него вампиры узнали о существовании ликантропов, когда тот начал заявлять свои права на Францию и вытеснять наш вид. Позже ему подобные появились и в других странах. Нам и по сей день неизвестно, кто был Жеводанским Зверем, но ходят слухи о том, что его имя — Антуан Шастель, якобы он успел обратить нескольких людей, которые в последствии либо попадались, либо обосновывались на других территориях, но это только догадки вампиров. Если хочешь узнать больше, то спроси Макса, думаю, он лучше осведомлен в данном вопросе, — посоветовал Виктор.       — Кстати, а где это твой блохастый дружок? — Опомнилась Моника. — Давненько я его не видела.       — Он в Канаде у родственников, — удрученно проворчала я, переваривая новую информацию.       — Ох, какая досада, — наигранно грустно вздохнула вампирша.       — Так-с, — задумчиво протянула я. — Давайте подведем итоги. Дракула настоящий, как и Жеводанский Зверь, который на самом деле был ликантропом. В Европе назревает война между оборотнями и вампирами, а еще у Моники есть семья, и они тоже вампиры. Все верно? — Я посмотрела на парочку «Твикс», чтобы понять, ничего ли не пропустила. Оба кивнули. Отстой! Я надеялась, что все не так плохо, как я поняла.       — Странно ты отбираешь информацию, но основную суть поняла, — хмыкнул Виктор.       — Так что ты думаешь насчет Франции, Виктор? — Серьезно спросила Моника.       — Я о ней вообще не думаю, — раздраженно ответил Ван Арт. — О Франции есть кому подумать, она и без меня неплохо живет.       — Я же не это имела в виду, — закатила глаза Моника, теряя самообладание. — Если Армель и Шарль не договорятся…       — Это не наши дела, Моника, — твердо прервал ее Виктор. — Есть Верховный Совет, он пусть и разбирается.       — Но ты же…       — Я не имею к этому никакого отношения, — вновь перебил ее он, яростно сверкая глазами. — Закрыли тему. Это не обсуждается. Я не стану разговаривать с Локонте.       — Но ты мог бы на него повлиять, — предприняла очередную попытку вампирша. Я еле успевала переводить взгляд с одной на другого, попутно подливая себе вина. Эти двое лучше кабельного.       — С чего ты вообще взяла, что он станет меня слушать? — Всплеснул руками Виктор, отставляя свой бокал.       — Он тебе должен, — просто ответила блондинка.       — Не начинай, — мрачно предупредил вампир. Даже у меня по спине побежали мурашки от того, насколько холодным был его голос, так и веяло льдами Арктики. Моника тяжело сглотнула и, кажется, угомонилась, больше ничего не сказав. Вот умеет она настроение испортить.       Тишина угнетала. Я ощущала каждую секунду этого неловкого и гробового молчания. Теперь ясно, что значит «веселье, как у мертвецов». Моника намеренно избегала смотреть на Виктора, демонстрируя свои задетые чувства, тот, казалось, погрузился в собственные мысли, а я чувствовала себя так же к месту, как если бы оказалась на вечеринке анимэшников. Мне хотелось завести какой-нибудь разговор на отвлеченную тему, но в голову ничего не приходило. Все мои вопросы, так или иначе, затрагивали причину ссоры между Моникой и Виктором, так что сейчас лучше держать рот закрытым.       — Ладно, я, наверное, пойду, — пробормотала я, заломив руки. — Рада была потусоваться с вами. Виктор, еще увидимся, — я чмокнула друга в щеку, когда он обнял меня одной рукой. — Моника, надеюсь, с тобой мы не встретимся даже в следующей жизни, — блондинка рассеянно кивнула, даже не отпустив ни одного язвительного комментария. Точно пора валить.       — Давай я подвезу тебя, — опомнившись, предложил Виктор.       — Ой, брось, — отмахнулась я. — Я на такси доеду. Зачем тебе туда-сюда кататься. Всего доброго, — я поспешила покинуть дом раздора, на ходу вызывая такси. Ну, и вечерочек, однако. Съездила проведать друга, называется. И что, блин, произошло между Францией и Виктором?!