Цепная реакция: неизбежность

      Глава 4       Linkin Park — One More Light       — Тебе посылка от сумасшедшей тетушки, — вместо приветствия сказала Триша, едва я переступила порог квартиры.       Подруга ушла в заслуженный отпуск и, видимо, решила, что теперь ей не обязательно наводить красоту, еще днем она успела довести сонную меня до полусмерти, когда мы столкнулись в коридоре. Сейчас Триша сидела на диване в старой майке и мужских трусах (одному только Богу известно, кем забытых), а прическа ее напоминала гнездо, сделанное птицей-дилетантом. Я прошла по квартире, пытаясь свыкнуться с новым имиджем соседки, и остановилась возле кухонной столешницы, на которой красовалась коробка из-под обуви.       — Посылка? Как-то быстро, — хмыкнула я, рассматривая вышеупомянутую коробку.       — Твой кузен заезжал. Кстати, почему ты не говорила, что у тебя такой горячий кузен? — Интересный вопрос, но если Триша открывала дверь в таком виде, то мой горячий кузен не в ее лиге.       — Потому что он мой кузен? Он априори не может быть горячим.       — Не собираешься посмотреть, что в коробке? — Перевела тему соседка.       — Не-а, — беспечно ответила я, садясь на диван рядом с ней и разворачивая конфету. — Скорее всего, какое-нибудь барахло, которое бабушке было жалко выкинуть.       — Давай все-таки посмотрим, — Триша притащила коробку и поставила ее на диван между нами. — Может, тут есть твои детские рисунки, — злорадно хихикнула она, потирая руки.       — Надеюсь, нет, — пробормотала я, жуя конфету. — Рисовала я отстойно.       — Ты и сейчас рисуешь не лучше, — подметила подруга, копаясь в коробке. Тут уж не поспоришь. К изобразительному искусству таланта у меня явно нет, даже пошленькие картинки выходят скверно. — Ой, тут какие-то фотки, — воскликнула Триша, доставая из бумажного конверта пачку снимков. — На Итана похож, — я взяла фотографию из ее рук, чтобы получше рассмотреть.       На снимке была молоденькая девушка с широченной и счастливой улыбкой (она же Мэри Оливия Брант, то есть моя мама) в ярком длинном платье с цветочным венком в светлых волосах, рядом с ней, действительно, стоял Итан Вуд, правда, выглядел он, как бюджетная версия Джона Леннона. Обалдеть! Мои родители — парочка хиппи. Ок’ей! Это объясняет, почему я такая.       — Ладно, теперь мне уже интересно. Что там еще? — Я отложила фотографию в сторону, чтобы потом обсудить ее с Итаном, и пододвинулась к Трише.       Листая снимки, я не могла поверить своим глазам. Всю жизнь думала, что бабушка не хранила вещей мамы, потому что злилась на нее, а оказывается, они были надежно спрятаны от посторонних глаз. Так странно, что несколько лет чьей-то жизни можно уместить в одну небольшую коробку из-под обуви. По крупицам я собирала образ женщины, родившей меня, узнавала ее по кускам картона, что хранили в себе значимые моменты ее жизни: первый день рождения, первая поездка на велосипеде, первый школьный день, первое место на танцевальном конкурсе, семейные праздники, городские парады, выпускной, мое рождение…       Я начала задыхаться, грудь сдавило, глаза жгло от непролитых слез, а мозг завис, нуждаясь в перезагрузке. Одну за другой я просматривала фотографии, на которых мама прижимала крошечного человечка к своей груди, и на каждом снимке ее глаза не просто светились, а поистине горели от любви и нежности. Этого просто не может быть! Внезапно мне стало стыдно, что все эти годы считала ее ветреной и легкомысленной кукушкой, которая бросила родную дочь. Я была в растерянности и не знала, что думать и чему верить, потому что доказательства моих заблуждений были в моих же руках. Почему бабушка никогда не показывала мне этих фотографий? Почему не пыталась переубедить, когда я в сердцах кричала, что ненавижу ее дочь? Почему она позволяла мне жить во лжи?       Триша сидела рядом, ничего не говоря, и я была благодарна ей за это. Бывают моменты, когда слова не нужны, когда лучшее, что вы можете сделать, — это просто не портить тишину пустыми разговорами и ненужными комментариями. Сейчас был именно такой момент.       Клянусь, я держалась до последнего, проглатывая все свое негодование и отодвигая смятение и растерянность в сторону до лучших времен, но когда добралась до писем, что мама писала после отъезда, стойкость потекла вместе с тушью и остатками сдержанности. Слезами я залила, наверное, всех соседей, вплоть до первого этажа. Приходилось перечитывать каждое предложение по несколько раз, чтобы понять, о чем шла речь, а думать в таком состоянии удавалось с трудом, но кое-что я все-таки уловила. В последнем письме мама говорила, что собирается во Францию, что она нашла того, кто может ей помочь (с чем — непонятно). Письмо было написано спустя год после ее бегства.       Прорыдав на плече у подруги большую часть ночи, уснула я только ближе к утру, а проснувшись, твердо решила перестать избегать прошлого и постараться во всем разобраться (хотя бы частично). Именно такую цель поставила себе новая версия меня. Дождавшись вечера, я направилась к тому, кто знает ответы на все вопросы (ну, или на большинство меня интересующих). В клуб «Вкус ночи», которым владел мой горячо любимый папочка, прошла я без труда, а вот в кабинет к самому князю оказалось пройти не так-то просто. Кто бы мог подумать, что он у меня весьма занятая персона (или очень интересный собеседник). Так или иначе, я прождала час, чтобы просто поздороваться с отцом, когда он вышел к бару, а потом еще полтора часа кружила на танцполе, пока он не позвал к себе в кабинет.       — Прости, что тебе пришлось столько ждать, обязанности князя — тот еще геморрой. У тебя что-то случилось? — Искренне переживая, спросил Итан, устраиваясь на кожаном диванчике у окна. Выглядел он, и правда, слегка вымотанным, а он ведь вампир, разве они могут утомляться?       — Нет, — поспешила успокоить его я, задыхаясь от сумасшедших танцев. — Почему обязательно должно что-то случиться? Может, я просто очень соскучилась и решила проведать любимого и единственного папулю.       — Точно что-то случилось, — сказал он, прищурившись. — В последний раз, когда ты назвала меня «папой», ты объявила, что твой бойфренд откусил голову моему отцу, — услужливо напомнил он. Я не стала уточнять, что на тот момент мы с Максом еще не были вместе, да и папаша его заслужил оказаться зажатым меж зубов моего теперь-уже-парня. — Кого из нашего семейства покусал твой питомец на этот раз?       — Никого, — уверенно заявила я, усаживаясь рядом с ним. Нет, я могла бы сказать, что периодически Макс покусывает меня, но, в его защиту скажу, что я совершенно не против, хотя думаю, Итану лучше об этом не знать. — Так как жизнь? Или смерть?       — Замечательно, — без каких-либо эмоций ответил вампир. — Не молодею, но и не старею, как видишь. И все-таки не верю я, чтобы ты просто так, по доброте душевной, заглянула в «логово кровососов», — Вуд изобразил в воздухе кавычки, делая акцент на последних словах. — Так ты, кажется, называешь это место?       — Это не я, а Макс так окрестил это уютное местечко, — смущенно пробормотала я, изучая туфли. — Но он любя, честное слово. Он и меня иногда ласково «кровопийцей» называет. Ты не подумай, он ничего против вампиров не имеет, это он от того, что я часто его до ручки довожу, а не из-за нашего с тобой родства, — затараторила я, обеляя честь любимого.       — Чем дальше в лес… — покачал головой вампир, смотря не то с осуждением, не то с негодованием, а, может, и все сразу. — Ближе к делу, Мия. Не подумай, что я тебе не рад, просто мне еще потом на другой конец города ехать разбираться с бестолковыми новичками, — пожаловался Итан.       — Ладно, — кивнула я, настроившись на серьезный лад. — У меня, действительно, есть к тебе парочка вопросов, но для начала взгляни на это, — я достала из кармана снимок из маминой коробки и протянула его отцу. По ощущениям, прошло не меньше часа, прежде чем Итан начал говорить, а на самом деле — минуты две от силы.       — Я помню тот день, — и все? Я долго ждала, когда он продолжит, но, казалось, меня не собирались удостоить такой чести.       — И? — Подтолкнула я Вуда. Буквально подтолкнула… локтем в бок для ясности моих намерений.       — Это был какой-то фестиваль солнца или цветов, или еще чего-то, на который Мэри потащила меня. Я не хотел туда идти и уж точно не хотел фотографироваться, но у твоей мамы был дар убеждения, — Итан снова замолчал, улыбаясь фотографии и своим мыслям. — Она очень хотела, чтобы мы пошли вместе. Я не понимал, почему, но видел, как для нее это важно, поэтому уступил. Она была такой счастливой, такой взволнованной в тот день, я просто не смог отказать. Это единственная наша совместная фотография, и Мэри пришлось отвоевать ее чуть ли не с боем, — вампир тяжело и печально вздохнул. Видя, с какой болью он смотрел на фотографию, мне даже стало чуточку не по себе от того, что я напомнила ему о маме.       — Ты можешь оставить снимок себе, — мягко предложила я.       — Спасибо, милая, — ласково и печально улыбнулся Вуд. — Ты хотела поговорить только об этом? — Спросил он, кладя фотографию во внутренний карман пиджака.       — Не совсем, — уклончиво ответила я. — Помимо этой фотографии я нашла и другие ее вещи. Ну, там открытки всякие, письма, фотки и многое другое барахлишко, так вот… большинство из них поставило меня в тупик. Я всю жизнь думала, что была нежеланным ребенком, потому-то меня и бросили, а вчера узнала, что ошибалась. Я бы очень хотела узнать, почему она ушла…       — Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос. Мэри бросила меня еще до твоего рождения. Просто сказала, что хочет полноценную семью, мужа, детей и дом с белым забором, а я не мог ей этого дать. Ее желание мне было понятно, и я уважал его, так что не стал удерживать. Я всегда желал ей только счастья, пусть даже не со мной.       — Я не об этом, — почесала затылок я, стараясь сформулировать связную мысль. — Из писем я поняла, что мама пряталась от кого-то, она была искренне напугана и постоянно спрашивала о нашей безопасности. Она все искала того, кто может ей помочь с чем-то. Я тут подумала, Говард ведь говорил, что она мешала ему. Мог ли он запугать ее до такой степени, что она решила податься в бега?       — Еще пару месяцев назад я бы с уверенностью сказал, что Говард не пал бы так низко, но, как оказалось, он пал еще ниже. Если он нашел причину избавиться от нее спустя столько лет, да еще заключив сделку с оборотнями, что уже говорит само за себя, то не могу быть уверенным в том, что он не пытался сделать этого раньше. Но теперь мы этого не узнаем, — Итан бессильно развел руками, а на лице его отразилось сожаление, хотя я уловила легкую вспышку злости на почившего отца, который так бесцеремонно и жестоко вмешался в судьбу сына.       — Мне так хочется верить в то, что Говард — главный злодей моей жизни. Что только он виноват во всех моих бедах, но что, если нет? — Честно призналась я.       — Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, милая. Мне жаль, что тебе приходится проходить через это снова. Поверь тому, кто живет не одно столетие: есть вещи, в которых лучше не копаться. Пусть они не дают тебе спать, но лучше переступи через них и забудь. Нет гарантии того, что, когда разберешься, станет легче. Возможно, правда окажется куда хуже домыслов, — я посмотрела в его глаза, задумавшись над советом. Мне очень-очень сильно хотелось узнать причины, по которым исчезла мама, но уверенный взгляд Вуда заставил меня задаться вопросом: а так ли мне важно узнать правду? Итан не бросал слов на ветер, он извлек этот урок опытным путем.       — Прости, что и тебя втягиваю в эти дебри, — только сейчас до меня дошло, что не у одной меня кровоточат старые раны, Итану тоже больно. Узнать, что твой собственный отец лишил тебя любимой женщины и едва не лишил дочери, когда ты только-только о ней узнал… Врагу не пожелаешь.       — Ничего, — отмахнулся он. — Я рад, что хотя бы эта неприятная история делает нас ближе, — Итан неуверенно протянул ко мне руку, и я, не раздумывая, обняла его. Он прав, общее тяжелое прошлое сближает нас. Я потеряла мать, он потерял возлюбленную, но зато мы есть друг у друга — это главное.       После разговора с отцом, я решила позвонить Максу, чтобы узнать, как его дела, но оборотень не отвечал. Интересно, и чем же он там занят, что не в состоянии телефон взять? Времени заезжать домой не было, поэтому поехала сразу на работу и, подъехав к клубу, несколько раз моргнула, протерла глаза и даже уточнила у таксиста адрес (вроде, правильный). У входа собралась целая толпа, преимущественно из женщин, чего никогда не бывало ранее, учитывая, что клуб у нас скорее «джентльменский». А Дастин молодец, видимо, старается изо всех сил — и клиентскую базу нам набирает, и на чаевые себе выкладывается по полной. Бедняга Луис только и успевал, что обезумевших и кричащих девиц от входа отталкивать. Я прошла через служебный вход, и, не теряя времени, поспешила переодеться в рабочую одежду. В коридоре столкнулась с Камиллой, которая, к моему великому счастью, сообщила, что уже проверила зал на «профпригодность». Со спокойной душой я переоделась и вышла к облепившему бар персоналу.       — Дастин, ну ты, конечно, и герой любовничек, — крикнула я через (пока еще) пустующий зал. — Такую толпу собрал.       — А с чего ты решила, что они за ним? — Спросил нахальный голосок откуда-то из центра столпившихся работников. Как только я добралась до коллег, то завизжала от восторга, едва не рухнув в припадке искренней радости.       — Бенни! — Крикнула я, бросаясь в раскрытые объятия друга, который уже успел встать и выйти вперед. — Ах, ты ж засранец! Хоть бы предупредил, что собираешься приехать, звездная ты жопка!       — Я бы сказал «зазвездившаяся задница», — засмеялся Дастин. Увидев, что вниманием Бенни целиком и полностью завладела я, официантки разбрелись по залу, недовольно ворча.       — Не завидуй, дорогой, — проворковал Бенни. — Эх, малышка, ты бы знала, как я по тебе скучал, — вампир крепко-крепко меня сжал, едва не лишив кислорода, поднимая и кружа в воздухе. — Силиконовые девчонки и вполовину не так хороши, как ты.       — Льстец, — усмехнулась я, краснея, как школьница. Ну, а что? Я всего лишь девушка. — Так какими судьбами ты здесь? Я совсем недавно видела твое интервью на шоу.       — Ага, я тоже видел этот сорокаминутный выпендреж, — закатил глаза Дастин. — Серьезно? Ты назвал меня ворчуном? — Спросил он, приподняв одну бровь. Видимо, эту часть я пропустила. — И ты передал привет Мие, а я, значит, так, непонятно что, а сбоку бантик? — Обиделся вампир.       — Прости, чувак, если бы я передал привет тебе, то пошли бы слухи о том, что я по мальчикам. Я не мог лишить себя женской компании, тем более что в моем сердечке есть место только для одного мальчика, — Барт протянул руку и коснулся плеча друга.       — Да ну тебя, придурок, — Дастин оттолкнул его руку и засмеялся. — Разве тебе не пора разогреваться? Луис сейчас уже начнет впускать народ.       — Да, уже бегу, — Бенни чмокнул меня в щеку и повернулся к сцене. — Еще увидимся, красотка, — пообещал он.       Выступление Бенни Барта навело шума во всем городе (и как я пропустила эту новость?), казалось, все жители Сан-Франциско и даже близлежащих городов съехались в наш клуб, чтобы превратить эту ночь в мой персональный ад. Было ощущение, что времена правления Тэда снова вернулись, потому что кругом была куча полуголых девиц, море разлитого алкоголя и пару раз охране приходилось разнимать драки. Оказывается, женщины могут быть очень агрессивны, когда дело касается мест у сцены. Девушки едва не впадали в кому от перевозбуждения, слушая и подпевая своему кумиру, и каждая, разумеется, хотела, чтобы пел он только для нее. Откровенно говоря, я и сама немного поплыла от гипнотического голоса, что раздавался отовсюду, будто нашептывая грешные мыслишки. К счастью, вибрация в кармане и абонент «Парень-Мечта» напомнили, кому отдано мое сердечко, почки и все остальное. Да, не стоило оставлять свой мобильник и Макса одних без присмотра.       — Привет, милый, как ты? — Прокричала я в трубку, направляясь к служебному помещению, где было гораздо тише.       — Все в порядке, ты как? И, погоди, я слышу голос Барта? — Недоуменно спросил он.       — Ага, — довольно кивнула я, забыв о том, что Макс не видит ни моей улыбки, ни кивка. — У него тут концерт, представляешь?       — Очень даже. Пусть держит свои загребущие ручонки подальше от тебя, если они ему дороги, — предупредил оборотень. Кажется, мой благоверный все еще не простил Бенни те фотки в желтой газетенке, где Барт целует меня в щеку на пляже в ЛА. И все-таки ревность Макса невероятно льстила и вызывала глупую улыбку. В смысле, он, вообще, себя видел? К кому я от него уйти должна? К Тору?       — Неужели ты ревнуешь? — Я упоминала, что издеваться над ним в такие моменты особенно приятно?       — Я не ревную, — недовольно пробормотал Макс. — Просто очень скучаю по своей девушке. А еще, возможно, завидую всем, кто может тебя обнять, потому что я могу только представлять это. Выживаю тут на одних фантазиях, — излишне драматично вздохнул он. — У меня, кстати, появилась свободная минутка. Как насчет секса по телефону?       — Боже, ты неисправим, — засмеялась я.       — Ага-ага. Итак, что на тебе надето? — Серьезно спросил Фолл.       — Пижама с розовыми слониками и трусы в ромашку, — я попыталась сдержать смех, но жуткий хохот вырвался наружу. И под жутким хохотом я подразумеваю предсмертный клич умственно отсталого тюленя.       — М-м-м-м, — игриво протянул Макс. — Пижама с розовыми слониками, хах? Моя любимая, — хмыкнул он. — Самая сексуальная вещь, что я когда-либо видел. И самая нелепая, кстати, тоже, — голос Макса стал нежнее и мягче. Я прислонилась спиной к стене и, прикрыв глаза, представила, как он сидит на кровати в гостевой спальне своих родственников. Он откинул голову на спинку кровати, глаза закрыты, а на губах легкая кривоватая ухмылка, от которой сердце начинает биться в сумасшедшем ритме, а одежда испаряется сама по себе. Одна его нога согнута в колене и подпирает руку с телефоном, а свободной рукой он проводит по отросшим волосам, отчего они напоминают сексуальный беспорядок. Все, как я люблю.       — Я скучаю по тебе, — призналась я, с грустью осознавая, что фантазии ничуть не облегчают тоску. — Возвращайся скорее.       — Первым же рейсом, как разрешит Ральф, милая, — по голосу Макса можно было сказать, что он и сам не горит желанием задерживаться. Еще с минуту мы молчали и просто слушали дыхание друг друга, а потом женский голос позвал его по имени. Макс что-то ответил девушке, но я не смогла разобрать слов, потому что он закрыл микрофон. Вот же гад!       — Макс, я только что слышала женский голос? — Быстро спросила я, почувствовав неприятные уколы ревности.       — Возможно, — уклончиво ответил он. — Это Саманта, школьная подруга, — Макс тщательно подбирал слова, стараясь обойти острые углы, только вот избегание конфликтов — не его конек. Ох, дорогой, лучше бы ты просто солгал. — В свою защиту скажу, что она и подруга Одри тоже, — медленно добавил он.       — Ну, разумеется, — фыркнула я вместо того, чтоб сказать пару ласковых. — Я думала, ты в Канаду с серьезной миссией отправился, а не со школьными подругами зависать.       — Мия, перестань, — простонал Макс. — Я скоро вернусь, и ты убедишься, что ты — единственная девушка, которая меня интересует, — севшим голосом пообещал Фолл. — Я люблю тебя.       — И я тебя, — сдалась я, не желая с ним ругаться. — Целую крепко-крепко и сладко-сладко. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, развратных тебе снов.       — Ну, спасибо, любимый, удружил, — проворчала я, улыбаясь в трубку. Макс засмеялся и что-то неразборчиво забормотал, а потом связь прервалась. Просто блеск.       Я вернулась в зал, пока Лоретт не заметила мое отсутствие. Не хотелось лишний раз ее бесить, потому что только благодаря этой женщине я узнала, как выглядит по-настоящему убийственный взгляд. Бенни на сцене уже не было, вместо него вышла парочка танцовщиц, но они не представляли интереса для женской аудитории, поэтому места у сцены теперь принадлежали мужчинам. Я осмотрела зал и направилась к парню, что держал поднятую руку, показывая, что хочет сделать заказ.       — Добрый вечер, чего вы желаете? — Вежливо улыбнулась я.       — Добрый, мадемуазель, — пьяная улыбка расплылась по лицу мужчины. — Я бы хотел бутылку самого лучшего виски и вас по левую руку от меня, поближе к сердцу, — взгляд клиента был слегка рассеян, будто у него двоилось в глазах, и он не мог точно определить, где именно я нахожусь.       — Боюсь, ваш заказ не может быть выполнен полностью, — вновь улыбнулась я. — Меня нет в меню, но вот виски для вас я точно найду.       — Ну, и ладно, — разочарованно вздохнул мужчина. — Виски так виски, его объятия почти так же крепки, как и женские, зато похмелье не такое болезненное. Лучше быть пьяным от виски, чем от любви, — печально закончил философ.       — Будет сделано, — кивнула я и удалилась от грустного романтика. Да, какие только интеллигенты к нам не заглядывают.       Я шла к бару, попутно останавливаясь у нескольких столиков, чтобы принять заказы или же убрать мусор, когда краем уха услышала два знакомых голоса. Их разговор привлек мое внимание, поэтому я решила задержаться у пустого столика, делая вид, что убираюсь.       — Мне нужна твоя помощь, — убеждала Лоретт. — Я прошу тебя, потому что больше мне не к кому обратиться. В конце концов, это и твоя стая тоже. Мы приняли тебя, когда ты был совсем один, так что теперь ты один из нас, в любом случае.       — Лоретт, ты думаешь, стая примет меня в роли их альфы? — Устало спросил Реми. — Они и в лучшие времена смотрели на меня как на бастарда, а теперь и подавно. Ты прекрасный лидер, ты справишься.       — Реймонд, я уже не справляюсь! Они не слушают меня. Они продолжают устраивать стычки с вампирами, они их провоцируют, так еще и на стаю Фоллов лезут, время от времени. Питер поощрял их поведение, будто они властелины мира, а теперь, когда за океаном все идет к войне, они боятся, что вампиры начнут и тут бойню, поэтому нападают на них, считая, что нападение — это лучший способ обороны. Я не могу на них повлиять.       — А что думает Джеймс?       — Джеймс уже ничего не думает, — устало выдохнула Лоретт. — Он слабеет, он больше не может занимать место альфы. Предательство Питера сильно подкосило его и твой уход тоже. Ты же знаешь, как он относится к тебе. Он по-прежнему считает тебя своим сыном, что бы ты там ни думал. Ты все еще часть семьи и часть стаи.       — Я не уверен, Лоретт, — с сомнением ответил оборотень. — Я понимаю всю бедственность положения, но я не знаю, смогу ли помочь. На самом деле, я думаю, что все только испорчу.       — Реми, хуже уже не будет, — перебила его Лоретт. — Пожалуйста, хотя бы подумай об этом. Я прошу тебя, потому что и я, и Джеймс доверяем тебе. Если в тебе осталось хоть какое-то уважение ко мне, пожалуйста, помоги, — голос женщины был мягким и спокойным, почти ласковым. Какое-то время они оба молчали, а потом Реми нарушил тишину.       — Хорошо, — согласился он. — Я возьму на себя роль альфы, но только до тех пор, пока мы не найдем более достойного преемника.       — Спасибо, — облегченно выдохнула Лоретт. — Ты даже представить себе не можешь, насколько я благодарна тебе.       — Не стоит. Я просто плачу добром за добро.       Я повернулась в сторону сидящих и увидела, как Реми поспешно встал и направился в сторону выхода, а Лоретт ушла в свой кабинет. Так вот, почему не видно Джеймса. Он переживает кризис из-за своего непутевого сыночка. И снова я слышу о волнениях в Европе. Неужели и правда все идет к межвидовой войне? Не хотелось бы мне плясать меж двух огней.