Цепная реакция: неизбежность

Глава 16       Как правило, когда кто-то говорит «интересно», — это значит, что он ни черта не понимает, что происходит вокруг. О да, моя жизнь очень интересна!       Смотреть на то, как спит дорогой тебе человек довольно интимно и в то же время есть в этом что-то жутковатое. Даже не знаю, что именно выглядит ужаснее: чье-то помятое и перекошенное лицо или тот факт, что кто-то сидит в полутьме в чужой спальне и пялится на ничего не подозревающего человека. Я знала Тришу не первый год, поэтому мне также было известно, чем может быть чревато то, что я собираюсь сделать. Да упаси Господь, мою грешную душу…       — Триша, — я позвала подругу по имени, легонько расталкивая. — Солнце, проснись, пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь, — я вовремя увернулась от взмаха руки, когда подруга развернулась на бок, предоставив мне вид на ее затылок.       Еще несколько минут я пыталась растолкать соседку, шепча ее имя и молитвы, пока не раздалось ее жалобное и сонное бормотание вперемешку с ругательствами. Триша открыла глаза и смерила меня взглядом, более убийственным, чем тысячи кинжалов.       — Мия, какого черта? — Прошипела она, усаживаясь на постели. — Ты видела время, чудовище? Или полностью перешла на ночной режим?       — Пожалуйста, не ругайся, — попросила я, сложив ладони в умоляющем жесте. — Триша, мне очень нужна твоя помощь, а просить больше некого. Можешь отвезти меня кое-куда?       — Почему я? Почему ты не попросишь об этом Макса? — Спросила подруга, полная возмущения. Я сделала глубокий вдох и отвела глаза, не найдя хорошего ответа. Возможно, я бы и попросила Макса, если бы он был тут, но после вчерашнего он так и не пришел ночевать. — Это как-то связанно с твоими сверхсекретными и сверхъестественными делами? — Чуть более спокойно спросила Триша, видя мое печальное лицо.       — Скажем так, это и есть мои сверхсекретные и сверхъявственные дела. Помнишь, ты когда-то хотела стать суперкрутой шпионкой? Так вот сейчас самое время. Я, ты, дальняя дорога и спецзадание.       Я заметила, как подруга оживилась, а в ее глазах заплясали бесенята.       — Я поняла тебя. Можешь подождать в машине, я мигом, но у меня одно условие, — деловито сказала Триша, выставив перед моим носом указательный палец. Ну, конечно, разве может быть все так просто? — Ты расскажешь, во что вляпалась на этот раз. Я хочу знать каждую мелочь, каждый твой косячок. Поняла?       — В таком случае, хорошо, что путь у нас не близкий, — покорно вздохнула я, понимая, что спорить с ней бесполезно, а еще я с самого начала знала, что этот разговор рано или поздно состоится.       Стоит отдать Трише должное, собралась она за считанные минуты. Я даже не успела выбрать радиостанцию в ее авто, как на водительское кресло приземлилась подруга, держа две термокружки. Когда я приняла из ее рук одну из них, Триша ловким движением руки нацепила солнцезащитные очки и поправила зеркало заднего вида, выруливая с парковки. Видимо, она чересчур буквально поняла мои слова о срочной и секретной миссии, потому что выглядела подруга так, что ее и мама родная не узнала бы: небрежный пучок и огромная фланелевая рубашка с потертыми джинсами — не тот вид, в котором можно обычно застать Тришу, но даже в таком простом наряде она выглядела прекрасно.       Не успели мы и метра проехать, как подруга начала засыпать меня шквалом вопросов. Я даже не успевала ответить на один, как в мой адрес прилетал другой. Мне пришлось ей рассказать о том, как Итана вызвали в Амстердам, о бале вампиров, о графах, о желании вампиров отомстить за Говарда и намерениях одной из самых влиятельных и крупных стай мира выкрутить Максу его фаберже. Триша очень внимательно слушала каждое мое слово, перебивая лишь для того, чтобы задать уточняющие вопросы, и я отвечала ей с таким спокойствием, какого не ожидала от себя даже в самых смелых фантазиях. Мы уже подъезжали к тюрьме, когда я приблизилась к развязке всей этой запутанной истории. За разговорами я даже не заметила, что прошел уже почти час.       — И все-таки я никак не пойму, зачем тебе нужен Питер? Разве предыдущий опыт не доказал, что ему нельзя доверять? — Возмутилась Триша, когда я поведала ей историю своих злоключений.       — Конечно, я бы могла обойтись и без его помощи, но все же он может значительно упростить задачу. К тому же мне нужно знать кое-что о смерти мамы, — чуть тише добавила я. Да, меня по-прежнему волновал этот вопрос. Я не могла его игнорировать, что бы там ни говорил Макс, тем более, когда стало известно, что она была знакома с Пьером. Никогда не верила я в такие совпадения и сейчас не собираюсь начинать. Дата со снимка совпадает с датой исчезновения Пьера, значит — они виделись незадолго до его гибели. Нужно только восстановить цепочку событий того дня.       — Мия! — Крикнула Триша, вырвав меня из раздумий. Я растерянно повернулась к ней и заморгала, пытаясь сообразить, что пропустила. — Ладно, я повторю свой вопрос, — вздохнула подруга. — Если этот разговор будет удачным, то насколько он окажется полезным? Поправь меня, если я ошибаюсь, но вампиры и оборотни не очень хорошо ладят, разве показания психа-оборотня за решеткой смогут быть весомой уликой против крутого вампира?       — Это очень хороший вопрос, — задумчиво протянула я. — Я не раз слышала, что Говард хотел потеснить стаю Макса, но при всей его мощи он не провернул бы подобное один, у него должны были быть союзники. Слова самого Питера, может, и не покажутся убедительными для вампиров, но зато он может знать тех, кто был с Говардом заодно, а вот их слова уже будут иметь вес.       — И ты думаешь, они всё расскажут? — Триша смерила меня таким взглядом, будто смотрела на неразумное дитя. Нет, она не умилялась моей наивности, ее взгляд говорил: «Вот же идиотка».       — А с ними уже пусть Итан разбирается. У него авторитет и все козыри в рукавах, а я просто добуду информацию. Питер — это шанс и реальная возможность в одном флаконе.       — Как скажешь, просто будь осторожней, — примирительно вздохнула подруга. — Кажется, приехали, — моя подельница с ужасом осмотрела здание тюрьмы, и ее невозможно было винить, ведь моя реакция в первый визит была ничуть не лучше. Полная благодарности за то, что рядом со мной есть такой потрясающий человек, как Триша, я чмокнула ее в щеку и вышла из машины, пообещав скоро вернуться.       Честно говоря, я не просто волновалась, когда шла к пропускному пункту тюрьмы, я была в ужасе, потому что понятия не имела, что творю. Мне приходится действовать за спиной тех, кому доверяю, и полагаться на тех, кто точно не заслуживал доверия. Да, я была в полнейшем отчаянии. Если сначала моя цель была ясна — спасти Макса любой ценой, то теперь выяснилось, что его проблемы тесно связаны с моими собственными старыми ранами. Как бы не сбиться с правильного пути и не заблудиться в переплетениях всех этих интриг?       Когда я вновь оказалась у входа в пристанище зла, меня никто не встречал, как почетную и очень важную гостью. Сегодня я была обычным посетителем тюрьмы, проходящим в общем порядке. На пропускном пункте крупный мужчина в форме попросил мои документы и, внимательно их изучив, нахмурился.       — Мисс Боу, — охранник мрачно взглянул на меня, многозначительно подняв бровь. — Вы можете встретиться с братом, он давно вас ждет, — мужчина вернул мне документы, и я с замешательством взглянула на них. Почему он назвал меня мисс Боу? Спросить я не успела, потому что он схватил меня за локоть и резко дернул к себе. — Вас проводят к комнате для свиданий, мисс Боу, — казалось, он намеренно выделил обращение «Боу», смотря так серьезно, что у меня не возникло ни малейшего желания его поправить. — Вам все ясно?       — Да, — еле слышно выдавила я. — Благодарю за помощь.       — Отлично, — поджав губы, кивнул охранник. — Эй, Джо, проводи даму. С документами у нее порядок, я проверил, — мужчина буквально всунул меня в руки другого амбала в такой же форме, как у него.       — А регистрация? — Нахмурился Джо, осматривая меня.       — Я все проверил, сейчас сам запишу ее, пока Терри разбирается с желудком, — охранник закатил глаза, раздраженно рыча.       — Ну, ладно, как скажешь, — Джо пожал плечами и повел меня вдоль коридоров.       На этот раз мы шли в другом направлении, и путь наш лежал через менее мрачную и угнетающую часть тюрьмы. Несколько коридоров спустя мы оказались в длинной комнате, разделенной стеклянной стеной, по одну сторону которой находились заключенные, а по другую — их посетители. Когда Питер сказал, что я приду в общем порядке, я думала, что так оно и будет, но, как оказалось, мой «общий порядок» несколько отличался от общепринятого, ведь не просто так меня провели под именем Лоретт, видимо, не обошлось без подкупа.       Я прошествовала вдоль стеклянной стены, мимо разговаривающих супругов, друзей и родственников. Я чувствовала их эмоции, и это было не самое приятное, что мне доводилось испытывать. Мне было любопытно, как все присутствующие справляются с наплывом чужих чувств, ведь среди посетителей и заключенных не было ни единого человека, только оборотни и парочка вампиров, а их «чувствительность» гораздо круче моей, неужели они научились подавлять это?       — Привет, сестренка, давно не виделись, — широко и почти натурально улыбнулся Питер, как только я уселась на стул и взяла трубку.       — Привет, братец, была бы рада не видеть тебя еще дольше, — я послала оборотню в ответ такую же широкую и такую же фальшивую улыбку, как у него, испепеляя его взглядом. — Могу узнать, с чем связано твое желание пооткровенничать?       — Конечно, можешь, — в мгновение ока Питер стал очень серьезным. Он выпрямился на стуле и приблизился к окну, вступая в зрительный контакт со мной. — Мы можем помочь друг другу. Ты хотела знать о близком круге Говарда? Ну, скажем так, у меня было время подумать, и я вспомнил несколько имен, которые могут быть тебе интересны.       — Но ты делаешь это не по доброте душевной, я права? Ты хочешь что-то взамен, — разумеется, ему что-то нужно, иначе с чего бы ему помогать? Питер расплылся в коварной улыбке и издал тихий смешок.       — Ты проницательна как никогда, моя дорогая, — насмешливо произнес он. — Да, око за око, услуга за услугу, — меня не особенно впечатлила шутка Боу, особенно в данном контексте. Невольно я бросила взгляд на черную глазную повязку, из-под которой виднелись тонкие полоски шрамов, оставленные когтями.       — Не думаю, что могу вернуть тебе глаз, тем более, что не я тебя его лишила, — напомнила я, вздрагивая при одном только воспоминании о той ночи.       — За глаз я спрошу со своего приблудного зятька, который сейчас обживается на моем месте, — процедил Питер, оскалившись. — От тебя мне нужна услуга другого характера, — несмотря на всё напускное спокойствие и бахвальство, Питер даже не пытался скрыть, что ему здесь плохо. Дикий зверь заперт в клетке, кого такое устроит? И ему явно не давало покоя, что место альфы занял Реми — тот, кого он ненавидел и презирал.       — Внимательно слушаю, — я наклонилась ближе к стеклу и поймала его взгляд, сосредотачивая все его внимание на себе. Стараясь добраться до самой его сути, я медленно прошептала в трубку предупреждение. — Но не вздумай выкинуть очередной фокус. Ты не единственная моя надежда, у меня есть и другие варианты. Если ты попытаешься снова мне навредить, я просто уйду и больше никогда не стану с тобой говорить.       — Прошу прощения за мое поведение в прошлую нашу встречу, — Питер откинулся и самодовольно усмехнулся. — Ничего личного, просто не люблю копов.       — Ближе к делу, — напомнила я.       — Конечно-конечно, — покорно выдохнул Питер, закатив глаза. — В твоих документах лежит маленькая бумажка с номером. Ты должна позвонить по этому номеру и сказать, что я согласен.       — И все? — Я прищурилась, стараясь загипнотизировать его и выведать все слабые места этого хитрого засранца. Боу смотрел на меня с минуту, а потом ответил самым скучающим тоном в мире.       — Даже не пытайся, через стекло твой гипноз — бесполезная фигня, — равнодушно сообщил он. — Ты сделаешь это?       — В чем подвох? Кто мне ответит? На что ты согласен? На что соглашаюсь я?       — Слишком много вопросов, крошка, и ни один не должен тебя волновать. Подвоха нет. Я не могу самостоятельно связаться с этим человеком, поэтому ты будешь моим связным. Как только выполнишь мою просьбу, я выдам тебе имена тех, кто был замешан в грязных делишках твоего родственничка.       — Где гарантии того, что ты не обманешь?       — Прямо здесь и сейчас я могу ответить на один твой вопрос. На тот, который беспокоит тебя больше всего, просто спроси, — вкрадчиво пообещал Питер, будто зная, о чем я буду спрашивать, но я все равно заглотила наживку.       — Моя мама, — не задумываясь, выпалила я. — Она…       — Да, — не дожидаясь, когда я закончу, Питер перебил, ответив четко и ясно. — Она была вампиром, когда я встретил ее. Несмотря на мой не сильно большой опыт общения с вампирами в те годы, я все равно понял, что она не новообращенная. Она достаточно ловко и умело использовала свои силы, но ей все равно не хватало опыта и практики. У меня сложилось впечатление, что тот, кто был ее наставником, не сильно заботился о тренировках, но мне не было до этого дела, я получил четкие инструкции от Говарда — он хотел, чтобы она была мертва.       — Я помню, — процедила я, тяжело сглотнув. Даже если я была готова к такому ответу, он все равно причинял боль. Питер подтвердил, что мама была обращена, а значит — дорожки к поиску истины лежат через Францию, где она разминулась с Фабьеном. — Спасибо, что ответил, — сухо кивнула я.       — Не стоит благодарности, — безмятежно отмахнулся оборотень, будто только что не рассказал, как убил мою маму. — Теперь если хочешь узнать, чем твоя мать не угодила Кроуфорду, выполни мою просьбу, тогда сможешь вытрясти всю информацию из тех, кто точно знает больше меня, — Питер подмигнул и встал со своего места, не распаляясь на прощания. Намек был предельно ясен — разговор окончен, его помощь — не акт добродушия, а всего лишь благодарность за встречную услугу.       Как только я оказалась в машине Триши, она снова начала забрасывать меня вопросами, и я терпеливо отвечала на каждый, стараясь удовлетворить любопытство подруги. Я заглянула в свои документы и увидела листочек с номером, который незаметно вложил тот мрачноватый охранник. Номер был не местный, более того, даже не американский, и одному только Богу известно, кто мне ответит, если я позвоню. Стоило ли доверять Питеру? Точно нет. Но я должна попробовать. Я могу позвонить и какое-то время поговорить с владельцем номера, если почувствую что-то неладное, то сброшу.       На пути к дому позвонил Виктор и попросил приехать к нему и, судя по тону вампира, разговор обещал быть долгим и серьезным, а еще, скорее всего, до крайней степени неприятным. Триша любезно согласилась съездить со мной, ведь ей все равно было нечем заняться дома, а так она точно не будет думать, будто ее намеренно оставляют за бортом.       Уже с порога я почувствовала, что дом Виктора превратился в негласный сборный пункт, я ощущала присутствие целой группы людей, среди которых витала откровенная неприязнь, смешанная с неприкрытым отвращением. В гостиной меня ждал сюрприз, и не очень-то приятный, в лице рыжей и Кловиса. А они-то что тут забыли? Стоило мне появиться, так лицо Саманты капризно сморщилось, а Кловис принялся оценивающе меня оглядывать с ног до головы. Как только его блуждающие карие глазки встретились с моими, я изогнула бровь, пытаясь без слов выразить свое отношение к нему и его рыжеволосой подружке.       — Мия, дорогуша, наконец-то ты пришла, теперь-то этот дом перестанет походить на питомник, — пропел знакомый женский голосок настолько же ласково, насколько и ядовито. Отвлекшись на Белку и Стрелку, я даже не заметила королеву сучности, гордо восседающую в белоснежном кожаном кресле, будто на троне. — Я знала, что появление Фолла прошлым вечером не приведет ни к чему хорошему, и убедилась в этом, когда по его следу этим утром примчались еще две шавки, — Моника презрительно стрельнула глазками на парочку канадцев, но все, что я услышала из ее слов — это то, что Макс ночевал у Виктора.       Я боролась с желанием посмотреть на Фолла, стараясь не показывать, как сильно переживала из-за вчерашнего и того, что он не вернулся на ночь. Мне почти удалось это сделать, но все-таки я проиграла эту битву. Одного мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять его настроение: глаза цвета бушующего урагана красноречиво говорили за своего хозяина. Я обратила внимание на то, что Макс выглядит потрепанно: вчерашняя одежда немного помята, волосы в беспорядке, под глазами темные круги, а белки почти красные, будто он всю ночь не спал. Мне стало его немного жаль, потому что я понимала его состояние, мне было ничуть не лучше, но единственное, что я смогла сделать — это отвернуться от него и вернуть все свое внимание Монике, лишь бы не вступать в очередную дискуссию с Фоллом.       — Моника, ты рада мне? В самом деле? — Нахмурившись, решила уточнить я полушутя. — Неужели звероподобные гости настолько тебе неприятны, что моя компания кажется меньшим из зол? — Моника лукаво ухмыльнулась и пожала плечами, впрочем, ее ответ и так был очевиден.       — Мия, уже приехала, — Виктор подошел ко мне и обнял за плечи, приветствуя. — Триша, рад снова тебя видеть, — вампир вежливо, но без особого энтузиазма поздоровался с моей подругой, и даже если ее присутствие его и смутило, то он этого не показал. — Присаживайтесь дамы. Раз уж все в сборе, думаю, можем начать?       В гостиной от напряжения даже воздух гудел. Моника не сдвинулась со своего белоснежного трона, ее натянутая улыбка походила больше на оскал, демонстрирующий острые клыки. Виктор устроился в соседнем кресле, мирно попивая ароматный чай, его безразличие и скука не были притворством, его, действительно, не заботило присутствие чужаков, а потом до меня дошло, что такое поведение нетипично для воспитанного и обходительного Виктора, он намеренно их игнорировал.       Сидящая на диване напротив вампиров Саманта едва не рычала от раздражения и агрессии, Кловис развалился рядом с подругой, и его вообще мало волновало происходящее. Макс предпочел устроиться на полу между краем дивана, где сидела я, и креслом Виктора. Триша сидела рядом со мной, создав небольшой барьер между мной и Самантой, ее глаза были полны паники, но в то же время она испытывала какое-то предвкушение, почти детское оживление, когда переводила взгляды с оборотней на вампиров.       — Итак, что мы имеем на сегодняшний день? — Буднично спросил Виктор, будто собрал всех нас на рабочее совещание.       — Мы знаем, что Пьер очень сильно интересовал вампиров, а свои последние часы он провел в кафе, где работала мать Мии, там он успел с кем-то поругаться, а после его не видели, — сухо изрек Макс, выбирая основное.       — Я поговорила с местными вампирами, судя по описанию, Пьером интересовался Дейв, также я слышала, что он хорошая ищейка и ловко справляется с чужими проблемами. Он был одиночкой, но вел довольно тесную дружбу с Билли, — будто между прочим вставила Моника, разглядывая свои ярко-красные ногти.       — Дейв? Билли? — Переспросила я. Эти имена звучали знакомо, даже слишком знакомо. — Те самые Дейв и Билли, что напали на меня у клуба?       — Других таких нет, — кивнул Виктор, задумавшись. — Если они, действительно, работали с Говардом, то это объясняет, почему он вступился за парней во время суда.       — Кто такой Говард? — Нахмурилась Саманта, оглядывая каждого участника нашего небольшого саммита.       — Почему ты уверен, что во всем виноват Говард? — Вместо ответа на вопрос рыжей задал свой вопрос Макс. — Какое ему дело до канадцев? У него были проблемы с моим семейством, это понятно, но на кой-черт ему тратить время на иностранцев?       — Во-первых, я не уверен, что виноват Говард, — спокойно ответил Виктор. — Во-вторых, я не был с ним близок и понятия не имею, что творилось в его голове, но факт — он ненавидел оборотней всю свою жизнь. Подставить вас таким образом — в его стиле, скажем так, нечто подобное он уже проворачивал в прошлом.       — Ты имеешь в виду тот самый инцидент, из-за которого Говард потерял возможность стать князем? — Оживилась я, припоминая отрывки прошлых разговоров. Виктор говорил о том, что Кроуфорд пытался пропихнуть своего сына в верхушку, потому что история с неудачным переворотом заставила многих вампиров пересмотреть свое отношение к властолюбивому политику.       — Именно, — кивнул Виктор, делая глоток чая. — До переезда в Штаты Говард пользовался популярностью в Старом Свете. Признание среди вампиров и дружба с Армелем вскружили ему голову настолько, что он решил, будто сможет занять место князя в Амстердаме, но нидерландец Алэн Равель оказался не так прост. Он не только сохранил свое место, но и раскрыл заговор против него, организованный Говардом и его подручными. После этого Кроуфорду пришлось долго убеждать всех, что он оставил политику в прошлом, но никто не мешал ему думать о ней.       — Это все, конечно, безумно интересно, но давайте не будем отвлекаться, — Макс хлопнул в ладоши и потер руки, пытаясь совладать с нервами. — Допустим, нападение на Пьера, действительно, организовал Говард. Он нанял этого Дейва, за альфой следили, в конечном итоге, подкараулили и убили. Но зачем Говарду светиться в кафе? Тем более, при матери Мии? Он же все-таки хитрый сукин сын, зачем так подставляться? Что-то не сходится.       — А этот вопрос и мне не дает покоя, — удрученно вздохнул Виктор, уставившись в чашку, будто в ее содержимом были все необходимые ответы. Брови друга сошлись на переносице, он что-то забормотал себе под нос, потом недовольно поджал губы, разочарованно качая головой.       — Так, ладно, Виктор, кажется, завис, — откашлялась я. — У кого какие идеи дальнейших действий?       — Скажите мне, кто такой Говард, мать вашу, — прорычала Саманта, но ее в очередной раз проигнорировали, когда Моника задала мне вопрос.       — Мия, а как обстоят дела у Итана? Знаю, что появление Виктора навело шороху в Старом Свете. Ксандр сказал, что несколько князей спрашивали о нем.       — Они спрашивали о Викторе у Ксандра? — Удивилась я, бросив мимолетный взгляд на виновника европейских волнений, но Виктора не особенно беспокоило то, что мы обсуждаем его у него же под носом.       — Ни для кого не секрет, что Виктор и Ксандр хорошие друзья. Когда Виктор решил вернуться к своим корням, Ксандр уже успел прославиться в вампирском обществе, этим двоим было, о чем поговорить, — объяснила Моника. Я вспомнила Ксандра и попыталась представить его в компании Виктора. То, что Ксандр значительно моложе, было видно почти сразу, но его характер, манера держаться, его речь и мысли… пожалуй, можно понять, почему эти двое сдружились.       — Может, посплетничаете в другой раз? — Продолжала кипятиться Саманта. — Меня тут ни во что не ставят или как это понимать?       — Ага, — довольно протянули мы с Моникой в унисон, что смутило нас обоих. Мы встретились глазами, и вампирша едва заметно подмигнула. Да, пожалуй, ничто так не объединяет двух женщин, как ненависть к третьей.       — Я правильно понимаю, что со стороны вампиров мне не стоит ждать нападений в ближайшее время? — Выдавил Макс, ероша волосы. Как бы он ни пытался храбриться, я все равно видела, что эта ситуация сильно бьет по нему.       — То, что ты нашел в участке, заставило их призадуматься. Насколько я поняла, вампиры усомнились в чистоте и непорочности Говарда, но сделали это не все и не сильно. В любом случае, думаю, ты можешь пока выдохнуть, Итан бы предупредил об угрозе, — заверила я. Ведь предупредил бы? В последнее время я не слишком часто беседую с отцом. Внезапно появившаяся информация о матери вытеснила мысли о том, что моей первоначальной задачей являлось найти компромат на Говарда, который помог бы убедить вампиров отказаться от кровной мести. Но, эй, я многозадачна и, как оказалось, одной услугой Питеру смогу сделать сразу два дела.       — А что у вас вообще имеется на этого Говарда? — Подал голос Кловис. Он выглядел наименее заинтересованным в том, чтобы помогать Максу, что вполне однозначно выразил в его квартире. — Мне в принципе, все равно, кого считать виновным, главное — поскорее вернуться домой, а то от смазливой физиономии Фолла у меня скоро диабет разовьется, — Кловис нахально ухмыльнулся Максу, вызвав у того недовольное утробное рычание, от которого даже у меня волоски на затылке дыбом встали. Руки Фолла сжались в кулаки, а челюсть напряглась так, что желваки заиграли на скулах. Мне срочно нужно было перевести внимание на себя и отвлечь их, а то точно поубивают друг друга, не оставив шанса ни вампирам, ни стае Жеводана.       — Я разговаривала с Питером, он обещал назвать имена тех, кто был в ближайшем кругу Говарда, — тихо пробормотала я, прячась за чашкой и стараясь не смотреть на Макса и Виктора.       — Ты сделала что? — Подозрительно тихо спросил Макс, вмиг позабыв о задире-оборотне.       — Мия, повтори, — слишком спокойно попросил Виктор, быстро вернувшись в реальность из собственных мыслей.       — Да, я снова ездила в тюрьму к Питеру, и он согласился помочь. И прежде чем начнете ругать меня, подумайте, имеет ли это смысл, дело сделано, — опередила я раскрывшего рот Макса. — Он даст имена тех, кто был особенно близок с Кроуфордом и мог знать о его планах.       — Ты заключила сделку с дьяволом, — неодобрительно покачал головой Виктор. — Мы все еще за это поплатимся.       — А ты не так проста, как кажешься, не так ли? — Перевел на меня взгляд Кловис. Мне показалось или в этом взгляде, действительно, читалось легкое восхищение?       — Тоже мне подвиг совершила, — фыркнула Саманта. — Какой толк от ее похождений, если у нас по-прежнему нет ничего, что указало бы на убийцу отца. Вы подозреваете Говарда, кем бы он там ни был? Ладно, вам виднее. Но что если обвинения в убийстве вызовут у него недовольство? Начнете войну? Сомневаюсь, что стаи объединятся, тем более после выходок Макса. Моя стая — очень гордые волки.       — Могу заверить тебя в том, что Говард не станет отрицать свою причастность к смерти твоего отца, даже если улики против него будут притянуты за уши. Кроуфорд — беспроигрышный вариант, нужно копать под него и найти хоть какую-то связь между ним и Пьером, чтобы успокоить канадцев. Мне надоело все это, — Макс устремил взгляд в потолок, задумавшись. — Прости Саманта, если задел твои нежные чувства к отцу, но сейчас моя жизнь дороже правды.       — Не извиняйся, ты не задел мои нежные чувства к отцу, — передразнила волчица. — Теперь уже и мне все равно, на кого спихнуть вину, лишь бы стая успокоилась, — тихо пробормотала Саманта, заламывая руки. — Вчера, когда я звонила дяде, чтобы узнать, известно ли ему что-нибудь о целях поездки отца в Сан-Франциско, разговор у нас не заладился. Отец приезжал налаживать связи, врагов на территории Штатов у него не было, а потому подозревать некого. Еще Франц напомнил про то, что времени у тебя осталось мало, на уступки он идти не согласился, поэтому я позвонила другому дяде, во Францию, если ты понимаешь, о чем речь, — с нажимом произнесла волчица, метая молнии в Макса. — Шарль оказался более понимающим и дал отсрочку, но не просто так. Мне пришлось поклясться собственной жизнью, что у нас будут доказательства. Ты понимаешь меня, Макс? Я поручилась за тебя. И в случае провала, спросят не только с тебя.       — Какого хрена ты сделала? — Теперь пришла очередь Кловиса возмущаться деяниями подруги. Макс выглядел обескураженным и смущенным, глядя на Саманту с неверием. — Это все твоя вина, Фолл! Из-за тебя подставляются другие! Почему ты портишь все, что тебя окружает?       — Это было лишним, Сэм, — тихо пробормотал Макс, качая головой. — Зря ты это сделала.       — Я верю в тебя, Макс, — уверенно заявила волчица, будто пару минут назад не призналась в том, что ее жизнь теперь в руках Макса. — Так что не облажайся. Не смешивай мое имя с грязью. И постарайся не дать нам умереть, — тихо попросила Саманта. Что-то больно кольнуло в груди, когда я посмотрела на этих двоих. Взгляд Макса был полон сожаления и невысказанных извинений, но взгляд Саманты был другим. Этот взгляд и эти чувства были слишком хорошо мне знакомы, потому что я испытывала то же самое. Мы обе не хотели его терять и готовы были идти на все ради мужчины, который стал неугоден всем на свете, но которого мы обе безоговорочно любили. И что самое неприятное, если это заметила я, то и Макс, наверняка, тоже, как и остальные.       — Да пошло оно все, — с горькой усмешкой всплеснул руками Кловис. Не сказав больше ни слова, он стремительно покинул дом Ван Арта.       После признания Саманты настроение резко изменилось: недоброжелательность сменилась неловкостью. Я старалась не смотреть в сторону двух оставшихся оборотней, изучая расставленные чашки на кофейном столике. Триша аккуратно сжала мое бедро, выражая поддержку. Виктор откашлялся и принялся убирать со стола, Моника, не выдержав такого напряжения, почти бегом помчалась на кухню, неся свою чашку. Мне захотелось уехать и незамедлительно. Допив чай, я встала с места и направилась к выходу, но Макс поймал меня за запястье и удержал на месте мягко, но настойчиво.       — Нам нужно поговорить, — в последнее время слишком много наших разговоров начинались с этой фразы.       — Макс, может, отвезешь меня? — Вмешалась Саманта, встав рядом с Максом, однако Фолл недолго думал над ответом.       — Триша, подбросишь Сэм? — Попросил мужчина, глядя на мою подругу и не выпуская моей руки.       — Без проблем, — запинаясь, кивнула Триша. Сэм гулко выдохнула, бросив недовольный взгляд на меня. Ее сильно задело то, что даже несмотря на ее жертву, Макс все равно выбрал меня. Триша ободряюще погладила меня по плечу и чмокнула в щеку, прежде чем выйти вместе с Самантой.       Мы остались вдвоем, если не считать Виктора и Монику на кухне. Макс попытался переплести наши пальцы, но я не позволила, более того, сделала пару шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.       — Знаю, что начинаю уже повторяться, но я могу тебе все объяснить, — устало выдавил Макс, вставая передо мной.       — Спасибо за твою доброту и великодушие, о, великий, — саркастично изрекла я, низко кланяясь. — Я бы с удовольствием послушала твои объяснения до того, как узнала из седьмых рук о том, что Саманта — твоя бывшая, а сейчас мне уже все равно, что было между вами, — я лгала лишь наполовину. Мне не было плевать, в конце концов, я чертовски любопытна, но также и слишком горда, чтобы признать очевидное — ревность слепит. — Я устала от твоих полуправд и увиливаний. Я спрашивала тебя о Саманте, ты сказал, что она школьная подруга Одри, потом оказалось, что и ты с ней передружил. А дальше что? Выяснится, что где-нибудь в Пуэрто-Рико у тебя есть внебрачный ребенок?       — Детей у меня точно нет, — закатил глаза Макс. — И, к слову, женат я никогда не был. Знаю, что облажался. Снова… дай мне еще один шанс все исправить. Я прошу всего один разговор.       — Хорошо, — кивнула я. — Но если я останусь недовольна им, то это будут твои проблемы, — я скрестила руки на груди и посмотрела ему в глаза. Макс встретил мой взгляд и молча кивнул. Мужчина положил руку мне на поясницу и направил к выходу.       Бросив скудные прощания Виктору и Монике, мы вышли на улицу и направились к автомобилю Фолла. Макс помог мне забраться в его внедорожник, а потом и сам уселся на водительское сидение. На протяжении всего пути я смотрела в окно, повернувшись к Максу всего один раз, когда поняла, что мы движемся загород, но заговорить с ним было выше моих сил. Спустя некоторое время мы остановились посреди пустынной дороги, рядом с которой не было ничего кроме леса, леса и еще раз леса. Макс вышел из машины и помог выбраться мне, говоря, что дальше нужно немного пройтись пешком. Фолл шел впереди, расчищая нам путь и заботливо отодвигая ветки от моего лица, пару раз придержал меня, когда я едва не споткнулась о корни деревьев. Я не понимала, зачем он ведет меня куда-то вглубь леса и с каждым шагом мне становилось страшнее и любопытнее от того, что же он задумал и куда меня ведет. Мы оба молчали, но по разным причинам. Макс погряз в собственных мыслях, а я вспоминала стихи из школьной программы, чтобы хоть как-то отвлечься от того потока ругательств, что мне хотелось бросить в его адрес.       Спустя пару метров мы оказались в по-настоящему сказочном месте. Теперь понятно, почему дорога к нему была спрятана за непролазным лесом. Мало кто сюда потащится, но вид, действительно, того стоил. Небольшой речной пляж с естественным песчаным берегом был спрятан в окружении сосен. Солнечные лучи как-то по-особенному пробивались сквозь ветви деревьев, еще больше добавляя месту таинственности. Спокойные воды, ветер и даже лесной запах были пропитаны чувством уединенности. Макс взял меня за руку и повел к небольшой возвышенности над берегом, где мягкая трава так и манила присесть и полюбоваться этой красотой. Что ж, Макс выбрал, действительно, тихое место, отлично подходящее как для серьезного разговора, так и для незапланированного убийства.       — Почему ты привел меня сюда? — Ошеломленно спросила я, повернувшись к Максу, который не сводил с меня глаз, затаив дыхание.       — Подумал, что немного уединения и спокойствия нам не помешают. Обычно я приезжаю сюда, когда мне нужно подумать о чем-то или отвлечься. Тут такая атмосфера, что весь негатив, будто испаряется.       — Ты думаешь, что наш разговор будет негативным? — Сглотнула я, готовясь к худшему.       — Думаю, что он будет не самым приятным — это точно. Мия, ты имеешь право злиться на то, что не сказал тебе о Саманте, но ревновать тут ни к чему, — уверенно заявил Фолл.       — Да, что ты говоришь, — с сарказмом усмехнулась я. — Действительно, с чего я должна тебя ревновать к красивой, сексуальной, веселой, смелой, умной и сильной волчице, которую можно оставлять одну и не переживать, что она себе шею свернет, когда по лестнице будет спускаться? Ах, да, я упомянула, что она твоя бывшая? Нет? Ну, так вот, с чего бы мне ревновать тебя к твоей идеальной во всем бывшей? — Выплюнула я, отворачиваясь. Мне было плевать, что я звучала как неуверенная в себе и ревнивая подружка. Я просто называла вещи своими именами. — Почему ты не сказал об этом? Я ведь спрашивала.       — Честно? — На языке вертелось саркастичное «нет, снова соври», но я прикусила язык, ожидая ответа. — Я просто забыл о том, что было в старшей школе, потому что школа — не самое мое любимое воспоминание. Я не встречался с Сэм, но у нее, видимо, другое мнение на этот счет. Ничего серьезного между нами точно не было, по крайней мере, не для меня. Одри постоянно всюду таскала ее с собой, разумеется, и я начал общаться с ней. Каюсь, пару раз распустил руки, но сделай, пожалуйста, скидку на то, что я был подростком, мой организм на девяносто девять процентов состоял из гормонов и лишь на один процент из планов на будущее.       — Твоя блудливость — это не оправдание, — огрызнулась я. — Думаешь я поверю в то, что ты просто взял и забыл, что спал с подругой своей сестры, только потому что в старшей школе перетискал всех девочек из группы поддержки?       — Посуди сама, если бы я хотел быть с Самантой, оставил бы я ее в Канаде? Черт, ладно, хочешь все без приукрас и полуправд? Я расскажу, — как-то обреченно пробормотал Макс, устремив взгляд на реку. — Я вернулся в Штаты не только потому, что хотел быть ближе к семейству отца и брату, но и потому что дед по материнской линии начал всерьез думать о том, чтобы женить меня на Саманте и объединить две стаи. Эта договоренность убедила бы их отказаться от кровавой расплаты за смерть Пьера, в которой подозревали отца, но я отказался и уехал, порвав все связи с Канадой, — начал свою исповедь Фолл. Его признание, как гром среди ясного неба, выбило меня из колеи настолько, что я даже не сразу подобрала слова. Я несколько раз открывала и закрывала рот в попытке что-нибудь ответить, но ничего стоящего не приходило на ум. Меня даже уже не волновали их недоотношения-передружба, меня поразило другое.       — Почему ты отказался? Если ты с самого начала знал про долг, почему не захотел обезопасить себя? — Изумленно выдавила я, наконец, выбрав более или менее адекватную реплику.       — Потому что я не хотел на ней жениться. Я не любил ее и знал, что это не изменится. Мы даже не были друзьями, просто общались время от времени, она была лучшей подругой моей сестры и девчонкой, которая не смотрела на меня, как на кусок мяса. Да, я видел ее достоинства, но этого было слишком мало, чтобы заставить меня остаться. Дело не в боязни обязательств, хотя не буду врать, для восемнадцатилетнего меня это звучало почти как приговор, куда страшнее было связать себя не с той женщиной. У волков свои порядки и обычаи касательно семьи, у нас не признаются разводы. Браки заключаются на всю жизнь, я не хотел провести ее с Самантой, — сбивчиво объяснил Макс, почти умоляюще вглядываясь в мои глаза.       — А она, кажется, до сих пор питает надежду, — возможно, меня беспокоил тот факт, что где-то в глубине души я осознавала, что Саманта подходит ему гораздо больше меня, но ведь должна же быть какая-то причина, по которой он выбрал меня, а не любую другую девушку?       — Я знаю, но что делать с этим — не знаю. Я уже достаточно ясно выразил свою позицию. Мия, ты прекрасно знаешь, что у меня есть багаж из бывших любовниц и подружек, и видит бог, их не мало. Я не горжусь этим, но это часть моего прошлого, которое я не могу изменить. Девушки приходили и уходили, и это не имело никакого значения для меня. Ты единственная девушка, с которой у меня завязались серьезные отношения. Ты единственная девушка, которая смогла зацепить меня, и клянусь, так будет всегда. Даже если ты захочешь уйти, я отпущу, но все равно ты всегда будешь на первом месте, потому что ты — это ты, — пожал он плечами, будто это что-то само собой разумеющееся и не имело никакого иного объяснения.       — Ты из-за истории с Самантой не хотел лететь в Канаду? Знал, что тебя снова попытаются женить? — Я вспомнила утро перед его отлетом, когда мы лежали в его постели, и мне казалось, будто Макс просто преувеличивает. Разве могла я предположить, что за границей его ждет такой «привет» из прошлого? Нет. Я думала, он просто дурачится.       — И да, и нет. Я подозревал, что мне припомнят это, но я смог бы справиться с нападками семейства. Поездка в Канаду не была мне в радость еще и по причине тяжелого детства, — невесело усмехнулся он. — Скажем так, я не был популярным парнем, по крайней мере, не в хорошем смысле. Мало кто мирился с моим жутким характером. Я был заносчив, эгоистичен, не мог держать рот на замке, постоянно ввязывался в драки и вел себя как самоуверенный придурок. Пару раз ночевал в полицейском участке, потому что деду не хватало нервов и сил, чтобы совладать с трудным подростком, он частенько оставлял меня разбираться с последствиями своих действий самостоятельно, чтобы я вынес урок. Девчонки видели только красавчика-спортсмена, но ведь была и другая сторона медали. Был кое-кто, кто особенно меня ненавидел.       — Дай-ка догадаюсь, Кловис не был твоим фанатом? — Это вполне могло объяснить их недружелюбный настрой друг к другу, но какая история стоит за этой неприязнью?       — Это мягко сказано. Он всегда был влюблен в Саманту до одури, а ее отношение ко мне сильно омрачало отношение Кловиса к моей нескромной персоне. Особенно когда он узнал, что я… кхм… мы с Самантой… кхм…в общем, ты поняла, — Макс смущенно почесал затылок, опустив глаза. — Кловис и до этого не был моим товарищем, но после того случая постоянно провоцировал меня, выставлял идиотом, так что да, он — причина моих школьных трудностей.       — Как ты вообще оказался в Канаде? Разве твоя семья не отсюда родом?       — Отец и его семья — да, а мать приезжая, поженились и жили они тут. Нас с Одри отправили к материной родне, когда мы только-только пошли в школу из-за неспокойной обстановки с вампирами, к тому же там нам было комфортней, потому что в Канаде много волков, чего нельзя было сказать о Сан-Франциско тех лет. Мне нравилось в Канаде, но я знал, что все равно вернусь, потому что тут мой дом. После возвращения я оставался все тем же придурком, но уже менее проблемным, в этом заслуга Ральфа, я всегда хотел быть похожим на него, — Макс сделал паузу, будто снова пытаясь пережить свои юношеские годы, а я не решалась задавать вопросов, боясь спугнуть его настроение и желание откровенничать. — Колледж, пожалуй, — одно из самых загульных времен моей жизни. Даже несмотря на то, что часть гормонов все же сменилась клетками головного мозга, я умудрялся попадать в неприятности. Думаю, история знакомства с Виктором — прекрасное тому доказательство. Я был настоящей катастрофой для всех, кто меня встречал, потому что умудрялся испортить все, к чему бы ни прикоснулся, и никто не мог меня образумить, потому что я был молод, упрям и глуп. Хорошо, что мы не встретились тогда, иначе у меня бы не было и шанса на то, чтобы быть с тобой. В лучшем случае, ты бы даже не посмотрела на меня, а в худшем — прокляла бы за то, что я использовал тебя и бросил, — было видно, что такие признания даются Максу с трудом, но я оценила его честность, а потому долго обдумывала свои дальнейшие слова, покусывая губу.       — Как бы печально ни было это признавать, но восемнадцатилетний ты — это был просто предел мечтаний для четырнадцатилетней меня, — сказала я, улыбнувшись. О да, мне всегда нравились плохие мальчики.       — Черт, — засмеялся Макс, опустив голову. — Я и забыл о нашей разнице в возрасте, — он продолжал смеяться, когда смотрел на меня. — Пожалуй, хорошо, что мы не встретились, иначе наша история любви имела бы слегка криминальный фон. А знаешь, что еще хорошо? — Очаровательная и коварная улыбка расплылась на его красивом лице, а серые глаза игриво блеснули.       — И что же? — Вкрадчиво поинтересовалась я.       — То, что твои пределы мечтаний относительно парней ничуть не изменились за десять лет. Не изменились ведь?       — Не изменились, — мягко улыбнулась я, растаяв. — Ты по-прежнему предел моих мечтаний. Спасибо, что поделился историями своей бурной молодости.       — Если бы я этого не сделал, то остаток жизни провел бы в сожалениях о том, что был слишком упрям, чтобы открыться женщине, которую люблю. Я могу надеяться на прощение? — Макс глубоко вздохнул и взял меня за руку, выводя маленькие круги на ладони.       — Макс, пожалуйста, не скрывай от меня ничего, даже если тебе покажется, что меня это ранит. Я знала, на что шла, когда выбирала тебя. Я знала, что ты не святой и мне плевать на то, что было до… но все твои секреты рушат мое доверие, а я не могу быть с человеком, которому не доверяю.       — Это справедливо, — выдохнул он.       Несколько минут мы просто смотрели друг другу в глаза, пока я не сдалась и не подвинулась к нему. Макс отреагировал мгновенно: притянув меня ближе, он обхватил мою шею и наклонился для легкого поцелуя, будто спрашивая разрешения, и я ответила на его ласку. Опустив руки ему плечи, я позволила Максу утащить меня в водоворот чувств. Я прекрасно понимала, что Макс не из тех парней, что способны выражать чувства словами, он привык их демонстрировать. Ощущения и близость для него куда важнее стихов и высокопарных метафор. Свою любовь он выражает в прикосновениях и поцелуях. Рядом с ним я всегда ощущаю себя в безопасности, я чувствую его силу и мужественность, я чувствую крепкое и надежное плечо рядом, а о большем я и не мечтаю.       Когда мы с Максом вернулись в город, я попросила отвезти меня домой, пока сам он решил нанести визит дяде Джону. Оставшись в своей спальне в гордом одиночестве, я достала из кармана бумажку с номером, что дал Питер. С сомнением я вертела ее в руках, разглядывая небрежно нацарапанные цифры и думая, стоит ли оно того. Несколько раз я вбивала номер и стирала, так и не решаясь позвонить. Может, стоило бы попросить дядю Джона пробить номер? Но ведь Питер попросил именно меня не просто так, он не хотел, чтобы кто-то еще знал об этом номере. Чтобы не передумать, я быстро нажала вызов и стала вслушиваться в длинные гудки, уже на третьем мне ответил мягкий женский голос, но я понятия не имела, о чем говорит незнакомка.       — Простите, не могли бы вы говорить по-английски? — Смущенно попросила я. С каждой секундой нервозность во мне только росла, но вскоре девушка заговорила на английском, но с заметным акцентом, кажется, испанским.       — Назовите имя, — медленно проговаривая слова, будто нараспев, велела незнакомка, голос ее был спокойный, но строгий.       — Меня зовут…       — Не ваше, а имя того, кто вам нужен, — перебила девушка. — Ваше имя меня не интересует.       — Эм-м-м-м, — протянула я. А кто мне, собственно нужен? — Я не совсем уверенна…       — Вы понятия не имеете, куда звоните, не так ли? — Вздохнула барышня, будто я ей докучала. — Вы ошиблись номером или что-то такое?       — Меня попросил позвонить по этому номеру один мой знакомый. Он велел сказать, что он согласен, — смущенно пробормотала я, надеясь, что дамочка все сама поймет.       — Назовите имя вашего знакомого, — уже более заинтересованно попросила испанка.       — Питер Боу, — как только имя слетело с моих губ, в трубке раздалось… ничего. Оглушительная тишина. Я отвела телефон от лица и поняла, что вызов был сброшен. Почему имя Питера вызвало такую реакцию у девушки? Что такого он ей сделал? И чем чреват этот звонок мне? Боже, что я только что наделала? Надеюсь, я не пожалею об этом…